Never more
I mean, love is sensuality and play and irresponsibility and hedonism and being silly, and it gets to be thought of in terms of dependence and becoming weaker and getting into some kind of emotional slavery and treating the loved one as some kind of parent figure or sibling.
Susan Sontag
Он был моей революцией.
Моим манифестом.
Моими молчаливыми протестами.
Моей взорвавшейся звездой, которая разрушила все и начала мир заново.
То, что изменило меня. Сделало меня лучше или хуже. То, что заставляло меня смеяться и страдать и та причина, по которой мне не интересно оказаться ни на одной из сторон баррикады. И та сила, которая до сих пор наполняет смыслом мои маленькие дела, незначительные подвиги.
Не строить баррикады, а разрушать.
Открываться на встречу. Касаться. Протягивать руку. Смотреть жизни в лицо. Всегда смотреть жизни в лицо.
И я бы написала еще тысячу манифестов на этой коже. Я бы все смотрела в эти глаза, удивляясь каким интересным и огромным может быть этот мир.
Ты можешь гореть, можешь светиться, можешь отражать свет... А можешь просто танцевать ночью на пляже, свободный от тщеславия и условностей, и знать, что это мгновение не повторится. Никогда. Никогда. Никогда.
Susan Sontag
Он был моей революцией.
Моим манифестом.
Моими молчаливыми протестами.
Моей взорвавшейся звездой, которая разрушила все и начала мир заново.
То, что изменило меня. Сделало меня лучше или хуже. То, что заставляло меня смеяться и страдать и та причина, по которой мне не интересно оказаться ни на одной из сторон баррикады. И та сила, которая до сих пор наполняет смыслом мои маленькие дела, незначительные подвиги.
Не строить баррикады, а разрушать.
Открываться на встречу. Касаться. Протягивать руку. Смотреть жизни в лицо. Всегда смотреть жизни в лицо.
И я бы написала еще тысячу манифестов на этой коже. Я бы все смотрела в эти глаза, удивляясь каким интересным и огромным может быть этот мир.
Ты можешь гореть, можешь светиться, можешь отражать свет... А можешь просто танцевать ночью на пляже, свободный от тщеславия и условностей, и знать, что это мгновение не повторится. Никогда. Никогда. Никогда.