«Нужно иметь мужество признать недостатки»
в 1942 г. по приказу Сталина вышла в печать пьеса «Фронт» с критикой генералов, которые воюют «по-старому»
Сцена из спектакля "Фронт" А.Корнейчука, 1942 год. Белорусский государственный театр в эвакуации в Томске.
Политики всех времен отлично знали, какой колоссальной силой эмоционального воздействия обладает искусство, и никогда не упускали возможность использовать его в своих целях.
Правда, летом 1942 года положение на советско-германском фронте складывалось так, что было, прямо скажем, не до прекрасного. К середине июля стратегический фронт Красной Армии оказался прорванным на глубину 150-400 км, что позволило вермахту развернуть наступление на Сталинград. Угроза нависла и над Северным Кавказом.
Очень своевременная пьеса
И вот в такой ситуации И.В. Сталин дважды - в июне и в августе - встречается с известным советским драматургом А.Е. Корнейчуком, будто у Верховного Главнокомандующего нет более важных забот. Но именно в те дни, когда со всей ожесточенностью развернулась Сталинградская битва, в нескольких номерах «Правды» была опубликована пьеса Корнейчука «Фронт» - небывалый случай публикации в ежедневной газете даже не романа, а театральной пьесы. Но не этим и даже не художественными особенностями смутила она многих читателей. Привела в замешательство и даже шокировала ее резко критическая направленность.
Сюжет пьесы довольно прост. Сталкиваются две силы: старые военные кадры, прославившиеся в Гражданскую войну, но малограмотные и даже бравирующие своим невежеством - они персонифицированы в личности командующего фронтом с говорящей фамилией Горлов, и кадры молодые, компетентные в военном отношении, творчески осваивающие опыт современной войны - в лице командарма Огнева.
Публикация сразу же вызвала необычайный ажиотаж, в первую очередь в среде высшего командного состава. Критиков пьесы не остановила даже личность автора - Александра Евдокимовича Корнейчука, одного из самых популярных драматургов, депутата Верховного Совета СССР. Уже на следующий день на имя Сталина поступила телеграмма бывшего наркома обороны СССР Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко:
«Опубликованная в печати пьеса товарища Корнейчук «Фронт» заслуживает особого внимания. Эта пьеса вредит нам целыми веками, ее нужно изъять, автора привлечь к ответственности. Виновных в связи с этим следует разобрать».
Но Тимошенко должен был обладать хотя бы минимумом проницательности, чтобы понять: не может центральная партийная газета опубликовать какое-то случайное произведение, да еще такого острого характера. «Прокола» здесь не могло быть по определению. И в самом деле, за всей этой драматургической акцией негласно стоял сам глава партии и правительства. Для того-то Сталин лично и встречался с Корнейчуком, более того - редактировал текст, внеся существенную правку, он же распорядился не откладывать публикацию.
Click to viewКремлевский редактор
Судя по всему, спецзадачу перед драматургом не ставили, работать над пьесой он начал самостоятельно, воспользовавшись впечатлениями, накопленными во время службы в политуправлении Юго-Западного фронта. Здесь Корнейчуку пришлось немало пообщаться с выходцами из Первой Конной - маршалами С.М. Буденным и С.К. Тимошенко, генералами И.В. Тюленевым, Я.Т. Черевиченко, Д.И. Рябышевым - военачальниками той самой старой закалки, которые по ходу войны показали неспособность воевать по-современному.
Окончив пьесу, Корнейчук, безусловно, стремился подстраховаться, получить одобрение соответствующего отдела ЦК ВКП(б), куда и направил рукопись. С большой долей вероятности можно говорить, что таким путем «Фронт» и попал в руки Сталину.
Как вспоминала Марина Федотовна, вдова Корнейчука, драматург написал пьесу в Куйбышеве, откуда и был вызван Сталиным в Москву. По характеру замечаний, которые вождь внес в рукопись Корнейчука, можно достоверно судить о политической сверхзадаче - перенести направление удара на тех военачальников, которые, подобно главному персонажу генералу Горлову, уповают на опыт Гражданской войны, не умеют и не желают учиться воевать так, как диктует маневренная война моторов.
А непосредственным критикам пьесы Сталин посчитал необходимым лично объяснить, в чем они не правы. Он телеграфировал маршалу Тимошенко:
«Вашу телеграмму о пьесе Корнейчука "Фронт" получил. В оценке пьесы вы не правы. Пьеса будет иметь большое воспитательное значение для Красной Армии и ее комсостава. Пьеса правильно отмечает недостатки Красной Армии, и было бы неправильно закрывать глаза на эти недостатки. Нужно иметь мужество признать недостатки и принять меры к их ликвидации. Это единственный путь улучшения и усовершенствования Красной Армии».
Генерал С.М. Штеменко, служивший в это время заместителем начальника Оперативного управления Генштаба, вспоминал, что, несмотря на крайний дефицит времени, с пьесой ознакомились даже самые занятые:
«Всей душой мы были на стороне молодого Огнева и высказывались против Горлова. Мы, генштабовская молодежь, если можно так сказать о людях среднего руководящего звена и еще не старых по возрасту, восприняли "Фронт" как выражение политики партии, как ее призыв к повышению уровня нашего военного искусства и методов руководства войсками».
источник
Комментарий к пьесе Эксперт Лайвлиба:
Честно говоря. эти 87 страниц тонких страниц военного времени я прочитал за час - по дороге на работу и еще немного за обедом. Куда дольше я собирал о ней информацию: что думали о ней в военное время и думают сейчас. Так уж было задумано и получилось, что заложенное в нее послание прозвучало куда сильнее чисто художественной и откровенно невзрачной стороны дела. Но летом 1942 года о литературном достоинстве думали мало, пьеса классика с советской Украины Александра Евдокимовича Корнейчука явилась своеобразным лирическим продолжением приказа №227 "Ни шагу назад!" месячной давности и была плохо завуалированной критикой высшего комсостава РККА. Конечно, я пока не увижу рукопись произведения с правками Сталина, не буду утверждать о фактическом соавторстве вождя в его написании, но факты стремительного обнародования пьесы говорят сами за себя, с 24 по 27 августа 1942-го она была напечатана в "Правде", а потом за дело взялась машина пропаганды - брошюрка "Воениздата" у меня в руках была подписана в печать 30 августа, одновременно, насколько я могу судить по имеющимся в продаже или в картинках изданиям, за ее выпуск принялся гигант Гослитиздат (есть экземпляры из блокадного Ленинграда), республиканские издательства в регионах, крупные газеты и журналы. За короткое время было напечатано около двухсот тысяч экземпляров, один из которых я купил у дедушки на блошином рынке в Тбилиси за десять лари прошлой весной. И вне зависимости от содержания пьесы, сама по себе эта книжка - живой памятник эпохи, со страничками скрепленными до сих пор держащимся клеем - металл был нужнее для оружия, а не для скрепок.
В центре пьесы - конфликт между командующим фронтом Горловым, между слов в нем угадываются черти рубаки-кавалериста из Первой Конной, прославившимся своей храбростью еще в Гражданскую войну и безнадежно отставшим в понимании войны нынешней, и командующим армией генерал-майором Огневым, руководителем нового типа. Вокруг Горлова, про традиции русской сатирической литературы водят хороводы и подливают из бутылок подхалимы с говорящими фамилиями, начальник связи - Хрипун, начальник разведки - Удивительный, редактор фронтовой газеты - Тихий, спецкор центральной газеты - Крикун. Но несмотря на то, что автор был на фронте в качестве корреспондента, чисто военная сторона дела, за счет которой показано превосходство Огнева, написана ну крайне небрежно. У комфронта где-то по дороге теряется танковый корпус, который как бы не иголка, сам Огнев в достаточно туманных выражениях описывает свой план выхода из окружения, куда по вине комфронта угодила его армия. Но самое неправдоподобное - отношения между командующими. Огнев через члена военного совета фронта уехавшего в Москву, то есть через голову комфронта, докладывает свое решение на операцию и получает добро, которое Москва до самого Горлова не доводит. Когда все закончилось победой, идет разборка между комфронта и подчиненным командармом, в решающий момент возвращается с "верхов" ЧВС, который демонстративно рвет новый приказ Горлова и объявляет, что его снимают. Горлов уходит, а Огнева делают новым комфронта. Вообще-то объявлять о смене командования фронтом - дело явно не политрукское, но по логике автора обычный комбат может пропесочить своего командира полка и так далее. Все это соседствует с пожеланиями воевать по-новому, шире пользоваться радиосвязью и военной хитростью, меньше полагаться на "геройство, доблесть" и продвигать молодые кадры.
Естественно, многих высокопоставленных военных эта пьеса возмутила прежде всего абсолютным непониманием военной иерархии и этики. У Симонова в Глазами человека моего поколения есть рассказ Конева, как напустился на него Сталин за плохую "рецензию" на произведение, прежде всего как бросающее тень на все военное сословие. Приводится и малограмотная телеграмма Тимошенко с аналогичным возмущением, простые офицеры просто обещали переломать писателю лишние кости. Но у военных были дела и поважнее разборки с литератором, обиду от вождя они проглотили - не в первый и не в последний раз - да и дела на фронте буквально через три-четыре месяца начали в целом поправляться. А вот пьеса, в которую писатель под надзором Сталина вложил и справедливую критику и обидные слова, осталась своеобразным литературным памятником горького лета 1942 года, причем запомнившаяся совершенно не по литературным причинам.