Чехов - первый русский блогер
Перечитывая старый, пожелтевший, 78 года выпуска сборник рассказов Чехова, найденный мной на чердаке, в деревне, поймал себя на странном ощущении - что читаю ЖЖ.
На самом деле - Чехов первый русский блогер, по всем статьям. Рассказы короткие, читаются на одном дыхании. Это раз. Персонажи нарочито выпуклые, выдавленные, что делает небольшой рассказ маленькой миниатюрой. Это два. Сюжет с одной стороны предсказуем, с другой стороны пересыпаны густо пикантными деталями и детальками, и оттого тянет перечитать ещё и ещё, смакуя именно их. Плюс сам язык - густо расставленные авторские мемчики, ухмылочки, акцентики, штрищки, манера очень характерная. Ну и наконец сама позиция автора. Сторонняя, весьма циничная, стебная-шутливая, бесконечное ерничанье и похихикиванье даже над тем - над тем хихикать собственно нельзя, а есть. Одним словом все черты современного блого-рассказа налицо.
В общем, если бы Чехов был блогером, он несомненно был бы тысячником.
Вот яркий пример, рассказ «Жалобная книга», чем не интернет сегодняшний, а?
ЖАЛОБНАЯ КНИГА
Лежит она, эта книга, в специально построенной для нее конторке на станции железной дороги. Ключ от конторки «хранится у станционного жандарма», на деле же никакого ключа не нужно, так как конторка всегда отперта. Раскрывайте книгу и читайте:
«Милостивый государь! Проба пера!?»
Под этим нарисована рожица с длинным носом и рожками. Под рожицей написано:
«Ты картина, я портрет, ты скотина, а я нет. Я - морда твоя».
«Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа. И. Ярмонкин».
«Кто писал не знаю, а я дурак читаю».
«Оставил память начальник стола претензий Коловроев».
«Приношу начальству мою жалобу на Кондуктора Кучкина за его грубости в отношении моей жене. Жена моя вовсе не шумела, а напротив старалась чтоб всё было тихо. А также и насчет жандарма Клятвина который меня Грубо за плечо взял. Жительство имею в имении Андрея Ивановича Ищеева который знает мое поведение. Конторщик Самолучшев».
«Никандров социалист!»
«Находясь под свежим впечатлением возмутительного поступка... (зачеркнуто). Проезжая через эту станцию, я был возмущен до глубины души следующим... (зачеркнуто). На моих глазах произошло следующее возмутительное происшествие, рисующее яркими красками наши железнодорожные порядки... (далее всё зачеркнуто, кроме подписи). Ученик 7-го класса Курской гимназии Алексей Зудьев».
«В ожидании отхода поезда обозревал физиогномию начальника станции и остался ею весьма недоволен. Объявляю о сем по линии. Неунывающий дачник».
«Я знаю кто это писал. Это писал М. Д.».
«Господа! Тельцовский шуллер!»
«Жандармиха ездила вчера с буфетчиком Костькой за реку. Желаем всего лучшего. Не унывай жандарм!»
«Проезжая через станцию и будучи голоден в рассуждении чего бы покушать я не мог найти постной пищи. Дьякон Духов».
«Лопай, что дают»...
«Кто найдет кожаный портсигар тот пущай отдаст в кассу Андрею Егорычу».
«Так как меня прогоняют со службы, будто я пьянствую, то объявляю, что все вы мошенники и воры. Телеграфист Козьмодемьянский».
«Добродетелью украшайтесь».
«Катинька, я вас люблю безумно!»
«Прошу в жалобной книге не писать посторонних вещей. За начальника станции Иванов 7-й».
«Хоть ты и седьмой, а дурак».
P.S. Ну а мне сборник открылся сам, рассказом «Тоска». Бывает так, что книга сама открывается нужным местом. Почему меня задело, поймёте сами. Значит нужно так. Сел читать.
На самом деле - Чехов первый русский блогер, по всем статьям. Рассказы короткие, читаются на одном дыхании. Это раз. Персонажи нарочито выпуклые, выдавленные, что делает небольшой рассказ маленькой миниатюрой. Это два. Сюжет с одной стороны предсказуем, с другой стороны пересыпаны густо пикантными деталями и детальками, и оттого тянет перечитать ещё и ещё, смакуя именно их. Плюс сам язык - густо расставленные авторские мемчики, ухмылочки, акцентики, штрищки, манера очень характерная. Ну и наконец сама позиция автора. Сторонняя, весьма циничная, стебная-шутливая, бесконечное ерничанье и похихикиванье даже над тем - над тем хихикать собственно нельзя, а есть. Одним словом все черты современного блого-рассказа налицо.
В общем, если бы Чехов был блогером, он несомненно был бы тысячником.
Вот яркий пример, рассказ «Жалобная книга», чем не интернет сегодняшний, а?
ЖАЛОБНАЯ КНИГА
Лежит она, эта книга, в специально построенной для нее конторке на станции железной дороги. Ключ от конторки «хранится у станционного жандарма», на деле же никакого ключа не нужно, так как конторка всегда отперта. Раскрывайте книгу и читайте:
«Милостивый государь! Проба пера!?»
Под этим нарисована рожица с длинным носом и рожками. Под рожицей написано:
«Ты картина, я портрет, ты скотина, а я нет. Я - морда твоя».
«Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа. И. Ярмонкин».
«Кто писал не знаю, а я дурак читаю».
«Оставил память начальник стола претензий Коловроев».
«Приношу начальству мою жалобу на Кондуктора Кучкина за его грубости в отношении моей жене. Жена моя вовсе не шумела, а напротив старалась чтоб всё было тихо. А также и насчет жандарма Клятвина который меня Грубо за плечо взял. Жительство имею в имении Андрея Ивановича Ищеева который знает мое поведение. Конторщик Самолучшев».
«Никандров социалист!»
«Находясь под свежим впечатлением возмутительного поступка... (зачеркнуто). Проезжая через эту станцию, я был возмущен до глубины души следующим... (зачеркнуто). На моих глазах произошло следующее возмутительное происшествие, рисующее яркими красками наши железнодорожные порядки... (далее всё зачеркнуто, кроме подписи). Ученик 7-го класса Курской гимназии Алексей Зудьев».
«В ожидании отхода поезда обозревал физиогномию начальника станции и остался ею весьма недоволен. Объявляю о сем по линии. Неунывающий дачник».
«Я знаю кто это писал. Это писал М. Д.».
«Господа! Тельцовский шуллер!»
«Жандармиха ездила вчера с буфетчиком Костькой за реку. Желаем всего лучшего. Не унывай жандарм!»
«Проезжая через станцию и будучи голоден в рассуждении чего бы покушать я не мог найти постной пищи. Дьякон Духов».
«Лопай, что дают»...
«Кто найдет кожаный портсигар тот пущай отдаст в кассу Андрею Егорычу».
«Так как меня прогоняют со службы, будто я пьянствую, то объявляю, что все вы мошенники и воры. Телеграфист Козьмодемьянский».
«Добродетелью украшайтесь».
«Катинька, я вас люблю безумно!»
«Прошу в жалобной книге не писать посторонних вещей. За начальника станции Иванов 7-й».
«Хоть ты и седьмой, а дурак».
P.S. Ну а мне сборник открылся сам, рассказом «Тоска». Бывает так, что книга сама открывается нужным местом. Почему меня задело, поймёте сами. Значит нужно так. Сел читать.