Как ни крутите, ни вертите, Существовала Нефертити
Есть у Евгения Александровича Евтушенко такие чисто шистидесятнические глупенькие стишата:
« Как ни крутите, ни вертите,
Существовала Нефертити.
Она когда-то в мире оном
Жила с каким-то Фараоном,
Но даже если с ним лежала,
Она векам принадлежала.
И он испытывал страданье
От видимости обладанья…»
... и т. д.
Помню, когда я впервые прочитал эти вирши, то сильно обиделся. И за безграмотность морализирующего советского поэта, претендующего на широту культурного кругозора; и за "какого-то фараона"… и не надо "фертеть, и вертеть"… Вот уж кто совсем не был с "каким-то" заурядным фараоном - так это муж Нефертити (и по совместительству ее брат) Аменхотеп-IV, более известный по самопрозванию - Эхнатон.
Этот фараон торчит в древнеегипетской истории как кость в горле. Его забывали тысячелетия, а весь ХХ век пытаются к чему-нибудь привязать.
Три тысячи лет Древний Египет переживал всевозможные беды, напасти и эпидемии, внутренние смуты и мятежи на границах, вторжение захватчиков, правление чужеземцев. И тем не менее в древних папирусах именно эпоха Эхнатона обозначается как "время большой болезни", британский историк Николас Ривс говорит: «Величайшей катастрофой, которую когда-либо пришлось пережить Египту, был Эхнатон».
Его эпоха в археологии - это какой-то не древнеегипетский Древний Египет. Археологи, копавшие возле Амарны, не выловили ни одного привычного изображения звероголовых богов: ни Исиды с солнечным диском меж витиеватых коровьих рогов; ни птицеголового Тота; ни Анубиса с мордой шакала.
И Зигмунд Фрейд, и выдающиеся египтологи Джеймс Бристед и Артур Вейгелл, и протоиерей Александр Мень считали Эхнатона первым в истории монотеистом.
Клавдий Птолемей (носивший имя последней династии фароонов) в гораздо-гораздо более позднюю эпоху развитого эллинизма оформил геоцентрическую систему мира, которая просуществовала вплоть до Коперника.
А система мира Эхнатона была уже гелиоцентрической. В центр мира было Солнце. Причем, не только астрономически. Вместо обширного пантеона со множеством богов, изображавшихся со звериными головами, Эхнатон оставил для поклонения египтян одного - Бога-Солнце Атона.
Так началась культурная революция, подобную которой Египет не знал.
Столицей Эхнатона была Телль-эль-Амарна, Ахетатон, как она называлась при его царствовании; Телль-эль-Амарна это современное арабское географическое название па¬мят¬ника. И мы знаем, что если имя десятого фараона XVIII династии вычеркнули из политической истории Египта, а его религиозную реформу похерили, то Амарнское искусство ставшее прямым следствием монотеистической революции - по прежнему восхищает динамикой, чувственностью, предельным жизнеподобием, гибкостью и точностью линий, и совершенно не совпадало с предыдущим монуменальным каноном доэх¬на¬то¬но¬вой эпохи.
Но Амарнское искусство отлично и от других древних восточных культур. Это совершенно другое видение мира, позволяющее отражать реальность на более качественном уровне. Амарнское искусство рассматривает человека не как штамп, а как индивидуальность, как личность. Вавилонские, древнеиндийские и даже на древнекитайские памятники - это торжество штампа. Или чтобы никого не обидеть - все это торжество идеи над изображением. Вы не видите образов, а только символы, которые выражены лучше или хуже.
Если Вы считаете, что сначала существует изображаемая реальность, а потом уже идеи, ворзникающие при ее изображение - то Вы ошибаетесь. Сначала идут идеи. Я настаиваю на фразе, которая стоит эпиграфом этого журнала: «У кого нет идей, тот не видит и фактов».
Для того, чтобы лучше видеть и отображать не только свои идеи, но и окружающую реальность нужно иметь больше качественных идей и более высокого уровня.
Вот изображения самого Эхнатона. Он явно не был красавцем. Его изображение отнюдь не соответствующего идеальному облику фараона. Но в отличие от всех остальных, в том числе от более позднего изображения Рамзеса II, от предшествующих изображений вы увидите в нем необычную, яркую, очень своеобразную индивидуальность.
Амарнскому искусству свойственна чрезмерная реалистичность, временами переходящая в натурализм. Ярчайшим примером искусства амарнского периода считаются скульптурные изображения знаменитой царицы Нефертити (Нефернефруатон), обычно приписываемые царскому скульптору по имени Тутмос Младший, черепок с именем которого был найден зимой 1912 года германским археологом Людвигом Борхардтом в куче строительного мусора в обнаруженной мастерской скульптора.в Ахетатоне.
Нефертити, «красавица, прекрасная в диадеме с двумя перьями, владычица радости, полная восхвалений… преисполненная красотами» с супругом сидят с детьми; Нефертити болтает ногами, взобравшись мужу на колени и придерживая рукой маленькую дочь. На одном из рельефов, обнаруженном в Ахетатоне, запечатлен кульминационный момент этой идиллии - поцелуй Эхнатона и Нефертити.
Бюст Нефертити - это не штамп. Это очень красивая живая женщина со своими эмоциями, со своей ярко выраженной индивидуальностью. Но более, чем ее собственная красота, обнаруженные в ХХ веке в Армане изображения царицы, выполненные мастером Тутмесом, поразили новейшие времена не в качестве исторических памятников, а живой силой искусства.
Обнаруживший Нефертити Борхардт сказал инспектору Египетского департамента древностей: «Ничего ценного... Бюст неизвестной принцессы, гипс». Инспектор бросил беглый взгляд на неочищенную еще как следует скульптуру и разрешил вывезти ее из Египта.
В том же году Борхард устроил в Берлине выставку находок своей экспедиции. Бюста принцессы среди экспонатов не было. Лишь через десять лет немецкий ученый опубликовал цветное изображение бюста и признал: это Нефертити, любимая жена фараона Эхнатона, а сделан бюст не из гипса, а из известняка.
Египтяне были возмущены. Когда истина открылась, немецкие археологи на долгое время потеряли право продолжать раскопки в Египте.
В начале 30-х египтяне очень продвинулись в переговорах по возвращению Нефертити, но 1933-ем, к власти в Германии пришли нацисты и Гитлер заявил, что бюст Нефертити никогда не будет возвращен Египту, потому что "он в него влюблен".
По окончанию Второй мировой Амарнские памятники были разделенны берлинской стеной. Бюст Нефертити в синем парике оказался в Западном Берлине; портреты Эхнатона и другой уникальный незавершенный скульптурный портрет Нефертити, изображающий царицу еще совсем молодой - в Восточном.
Шедевр древнеегипетского скульптора до сих пор находится в Германии и демонстрируется в Берлинском музее.
Кстати, как пишет Виктор Солкин, несколько послевоенных лет "юная" Нефертити гостила в Санкт-Петербурге. Милица Эдвиновна Матье, выдающийся российский египтолог, руководила в те годы Отделом Востока Государственного Эрмитажа. Спустя несколько лет после того, как Нефертити возвратили Германии, она писала: «Несмотря на незавершенность, портрет царицы производит глубокое, незабываемое впечатление. Он весь полон дыханием жизни, и эта жизненность так сильна, что даже забывается отсутствие глаз. Поразительно было мастерство поистине гениального скульптора, создавшего эти веки, эту легчайшую моделировку щек, висков, чуть улыбающийся нежный рот с чудесными углублениями около губ. Чтобы оценить работу мастера, головку надо постепенно поворачивать, и только тогда удивительная тонкость уверенной моделировки становится ощутимой и выступают все новые и новые совершенства этого прелестного лица».
А вот что записал в дневнике Людвиг Борхардт, увидев портрет Нефертити в первый раз: «Описывать бесцельно, - смотреть!»
Click to view