Альтердемагогия о национализме.
По плану вроде как об Украине надо было ещё за два текста до текущего. Но не решаюсь. Каркать не хочу. И сам не знаю чего жду и на что надеюсь. Так что, как говорят в Одессе, поговорим таки за национализм. А заодно слегка коснёмся нацизма с фашизмом. Это разные вещи. Иногда сильно разные. Иногда не очень. И необязательно одно вырастает из другого.
Тема совсем не моя. Не в том смысле, что не понимаю, а в том смысле, что не люблю. Тему не люблю, а не националистов (люди как люди, со всеми присущими людям особенностями, а кто без политических тараканов в голове пусть первым запишется в ботхисатвы). Националистическая карта так блестяще разыгрывается Кремлём (и не только в Украине), что обойти этот вопрос никак не получается (бандеровцы, русский Крым, русскоязычное население и т.д). И дальше будет больше.
Националисты уже не смогут пребывать в том комфортном состоянии, когда кроме них никто их учение не препарировал. Теперь придётся. Но сначала о том, почему актуализировался национализм.
И тут же вставлю предупредительную оговорку. О национализме без демагогии никак не получится. Ни у кого и никогда. Потому, что любой национализм - это демагогия (иногда добротная, иногда совсем хиленькая). В том, первоначальном смысле этого слова (греческое demagogia, от demos - народ и ago - веду), который нынче практически табуирован. И в устоявшемся современном смысле этого слова тоже.
Примат международного права и торговля суверенитетами.
Международное право, по сути, есть топка, в которой 60 лет потихонечку сжигались государственные суверенитеты. На выходе получались всякие внешнеполитические цацки для элит, а также ориентиры для внутриполитической движухи и общественной эволюции в определённом направлении. Без всякого мирового правительства и прочих бредней. Так получалось потому, что так всех устраивало. Главный преобразующий механизм этой топки - примат международного права, который и преобразовывал обязательства государств в обязанности граждан.
Но есть исключения. Например, США, где граждане не обязаны отдуваться по обязательствам государства (нет никакого примата международного права). Коль уж государство приняло обязательство - пусть государство и отвечает. А граждане обязаны исполнять только принятые лично ими обязательства (сделки) и волю самих граждан, выраженную в законах через сложный законодательно-исполнительный механизм. Так любое соглашение между США и Россией становится обязательным к исполнению гражданами России, даже если противоречит законам России. А для американцев приоритет и юридическую силу имеет внутреннее законодательство США.
То-то же американская элита вынуждена так шустро шевелить ластами. Американская элита не имеет возможности разменивать суверенитет своей страны на легкодобываемые цацки. А аппетиты у них не меньше, чем у африканских царьков. Разумеется, есть и другие факторы, которым тоже есть объяснение, но в совокупности получается такой эффект. Что бы ни делала американская элита, она будет утверждать американскую демократию, т.к. это единственная власть, которую она заведомо не может преодолеть. И не надо мне напоминать о витиеватости и манипулируемости избирательной системы США - это всё внутренние дела и внутренняя саморегуляция. Тут важно то, что невозможно быстро и легко повлиять на систему извне (размашистой подписью под очередной Конвенцией).
К национализму этот нырок в международное право имеет прямое отношение. Политическое и социальное устройство США таково, что национализм не может занять лидирующие политические позиции. Грубо говоря, у них нет больших запасов актуализированной и тлеющей нереализованной воли. У актуализированной политической воли есть манёвр, не зажатый непреодолимыми внешними рамками. Вспомним, с чего начался майдан - с Евроконвенции и необходимости в кратчайшие сроки решить, где ставить запятую во фразе «подписать нельзя не подписать». И тут же надо представить, что подписывая любое международное соглашение, США фактически ставит контрагентов в положение полигона для обкатки правовых концептов. Либо правовые новации заведомо растут из американского права и гармонично с ним сочетаются. Либо, наоборот, новация сходу внедряется на чужом правовом поле, а в США законы будут приняты тогда, когда американское общество оценит их пользу. Пользу для американского общества, а не вообще и в целом. К тому времени будет понятно, как эта новация работает. Если подписантов много, то становится ясно, как новация работает в разных социально-политических системах.
В странах романо-германской семьи механизм чуточку отличается, но суть та же. В выигрыше тот, кто максимально блюдёт свой государственный суверенитет - тот, кто задаёт стандарты. А тот, кто быстрее выжигает свой суверенитет, вынужден раньше других переводить политическую систему на другое топливо (необязательно национализм).
Так или иначе, но человечество в своей эволюционной топке почти полностью выжгло запасы государственных суверенитетов. Судя по всему, следующим топливом становится национализм (не только на постсоветском пространстве). Теперь всякий политический драндулет будет подзаправляться этим топливом, за дефицитностью более экологичных альтернатив. Горит хорошо. Добывается легко (прям из под ног фонтанирует). Политическая калорийность национализма колоссальна. Наполненность живым пафосом даже чрезмерна.
Но! Национализм - очень нестабильная штука. Если не тлеет, то плохо управляется и быстро выгорает. И, что самое главное, устойчивое возобновление национализма возможно только в архаичных обществах. Притом, что всякий националист, напротив, пытается вывести свой народ из архаики, а не ввергнуть в архаику. Усилия националистов направлены на то, чтобы ускорить его распространение, а не на то, чтобы обеспечить его воспроизводство. Оно и понятно. Национализм всегда направлен на безотлагательное решение задач, которые его порождают и больше ни для чего не годится. Оттого националисты так склонны морды бить, что это быстро.
Так, что при интенсивной эксплуатации запасов националистического запала хватит ненадолго. Уже слишком много набежало эксплуатирующих, а будет ещё больше. Вариант опрокидывания общества в нацизм я исключаю (потом скажу почему). Что же до фашизма, то прямо здесь сделаю ссылку на свой текст десятилетней давности (первые абзацы можно не читать, зато остальное как влитое садится на нынешнюю "антифашистскую" истерию) и одну из ценных для меня бесед на предмет «почему ЭТО не может быть фашизмом» (было время, когда я с этим вопросом приставал к самым разным людям). Ценность этой беседы в том, что я таки нашёл устойчивое социальное явление, имеющее иммунитет от фашизма. В этих же моих монологах (собеседник давал лишь короткие очень ценные корректирующие подсказки) и уверенный ответ, почему националисты не способны опрокинуть страну в фашизм.
Да. Мы целенаправленно движемся к фашизму, но националисты здесь не при делах. Как говорил Жванецкий, то, что мы называем сметаной, сметаной не является.
Мультикультурализм и глобализация.
Я уже много раз в разных текстах касался вопроса о демагогичности идеи глобализации. Здесь только коротко повторюсь. Глобализация - это слово, которое не обозначает ничего, если рядом нет существительного, к которому оно относится. Так же, как слова «инвентаризация», «модернизация», «перестройка» и т.д. Всякий раз, когда мне пудрят мозги этим словом, я спрашиваю о глобализации чего именно говорится в данном случае. И если мне говорят, что речь о глобализации всего, то я прошу рассказать о глобализации семьи.
Есть вещи заведомо глобальные, например мировой океан или мировая экономика. Первая мировая война без всякой вашей глобализации перетряхнула весь глобус. Но есть вещи локальные и конкретные. Национализм конкретен. И он исключительно демагогичен потому, что он не ищет истину. Он решает конкретные задачи конкретного народа. Опять повторюсь, демагогия неприемлема там, где надо докопаться до истины. А в вопросах политики без демагогии невозможно потому, что истина никому не интересна. Особенно в условиях, когда глобалисты с мультикультуралистами так долго всех убеждали в том, что истин много и все равны.
Мы ведь знаем, что у демагогии (любой) всегда есть человеческая цель. Не всегда политическая, но всегда требующая исключения неясностей, препятствующих достижению цели. В этом смысле идея глобализации - это первоклассная демагогия. Неясности не скрыты. Неясности исчезают вместе с тем существительным, которое должно каждый раз ставиться рядом со словом «глобализация». В реальном времени исчезают. Достаточно проглотить ключевое слово, которое в данном конкретном случае должно всё определять. Подразумеваемая переменная, которую никто не видит. Силища!!!
Нет. Я не антиглобалист. Как я могу быть против того, во что не верю? Я просто отрицаю глобализацию как явление. Там, где принято видеть глобализацию, я вижу множество других явлений (разных), которые просто недодуманы. Глобализация - это недодуманность вследствие исключения слов, которыми можно это обдумать. Демагогия, позволявшая многие годы уворовывать суверенитеты сразу у всех народов (не государств, а народов, волю которых должны были бы реализовывать государства в качестве субъектов международного права).
Государственный суверенитет - это вещь производная от суверенитета источника власти. Источника, который никогда не прекращает генерировать власть. И эта власть куда-то должна канализироваться, если она не реализуется. Это то немногое, что пока ещё действует. То немногое, что осталось от права.
Политологи с социологами так думать не умеют - у них слов нет, чтобы так думать, вернее они привыкли употреблять слова в других значениях. И выкидывать слова за борт, если их не устраивает смысл. Например, так были выкинуты за борт такие слова, как «демагогия», «пафос», «культура» (в первоначальном, ныне «неудобном» смысле этого слова). Вот политологи и забыли, что государственный суверенитет не вещь в себе. Что это явление может проявляться не только так, как они привыкли себе представлять. Есть ещё смыслы, о которых помнят только юристы (те, у которых совсем память не отшибло).
Впрочем, чего я прицепился к политологам? Они останутся профессиональными демагогами, даже если добьются исключения слова «демагогия» из всех словарей. Маргинализация слов - это худший из демагогических приёмов, поскольку по ходу исключения неясностей приводит не только к парализации логики и невозможности поиска истины, но и к тому, что становится вовсе нечем думать.
Теперь несколько слов о мультикультурализме, как о концепции, которая способствовала постепенной деконкретизации права и трансформации действенных институтов права в декоративную картонную имитацию.
Отдаю должное, идея мультикультурализма - это попытка наполнить содержанием те смысловые ямы, которые созданы идеей глобализации. Не все ямы, а те, которые даны нам в ощущениях настолько, что совсем не получается их игнорировать. Народ (во всех смысла этого слова) не может быть глобальным. Человечество - это не народ и никогда народом не будет. Вот красивое и короткое рассуждение от vitus-wagner. Он пришёл к выводу, что человечество вообще не существует (!).
Очень красивый отвлечённый пример того, каким путём националисты, утверждая свою истину, приходят к отрицанию всех прочих. Да. Внутри своей демагогии у них есть и истина, и логика, которая позволяет эту истину утверждать. Для этого надо только не выходить за пределы постулируемой демагогической данности.
Так националисты пытаются подступиться к задачам, которые давно известны и давно решены правом. Проблема в том, что право кончилось. Право профанировано настолько, что уже не описывает реальные общественные отношения. Впрочем, об этом я и без того много натрындел со дня основания журнала.
Культура, в первоначальном и главном значении этого слова - есть возделывание. Не Бетховен с Бахом и уж тем более не Пусси Райт, а непрерывное возделывание и самовозделывание человека и общества в целом. Человек культурный - это человек возделанный. Да. И через танцы тоже. Но танцы - это не культура, а средство.
О чём же в этом случае идеи мультикультурализма? Будете смеяться, но если задумаетесь, то получится, что ни о чём. Вообще ни о чём. Это даже не призыв к усекновению всех культур до взаимной совместимости, как это принято считать. Это утверждение факта прекращения процесса самовозделывания народов, которое (самовозделывание) и есть истинный смысл генерирования воли и власти любого народа.
Отрицание присущего любым социальным общностям (не только народам) изначального и неизбывного стремления к саморазвитию. Отрицание самой возможности дальнейшей эволюции общественных отношений в отрыве от какой-то мифической глобализации. Утверждение перехода на какой-то иной уровень общественного развития, где будто бы есть вещи поважнее, чем самовозделывание. А вот и нет таких вещей и никогда не будет. То, о чём мультикультурализм, не только не существует, но и не может существовать.
Человек социален от природы. Он не бывает вне ПОНЯТНОГО ему общества, АКТИВНОЙ и ПРИЗНАВАЕМОЙ частью которого он (человек) является. Уж и не знаю, как выделить слова «понятное», «активный» и «признаваемый» в этом предложении, чтобы запомнилось. Он никогда не бывает один. Даже если вокруг не будет никого, человек всё равно придумает себе вымышленное общество и будет взаимодействовать с воображаемыми субъектами отношений в качестве активного и признаваемого участника. Или с Богом, если он способен осознать своё подобие Богу.
Подсовывать человеку вместо понятного социума пустышку, которую в принципе понять невозможно - это просто глупость. Попытка подменить свободу воли свободой мнений - это глупость в квадрате. Человек очень быстро осознает, что мнение, к которому не прилагается воля к действиям, ничего не значит. Совсем ничего. Поскольку человек не только социален, но ещё и индивидуален настолько, что от природы никогда ничему не тождественен. Даже себе самому.
Человек единственное существо на земле, способное убивать и умирать за убеждения, но при этом он способен в любую минуту отказаться от убеждений, за которые готов был умирать.
Это и есть два изначальных качества, которые не получится обойти никогда и никому - социальность и индивидуальная воля. Истина, об которую расшибётся любая демагогия, пытающаяся переделать человека или переделать общество по заданным лекалам, противоречащим естеству человека. Канализировать генерируемые демосом власть и волю можно. Отрицать не выйдет. Особенно сейчас, когда у каждого человека столько возможностей самостоятельно создавать и поддерживать устойчивые социальные отношения, если он оказался за бортом легальных отношений.
И глупо было надеяться на то, что человек будет довольствоваться песочницами субкультур и сообществ. Политическая десубъективизация демоса и вывод демоса в какие-то игрушечные загоны под соусом утверждения какой-то мифической глобальной демократии приводят лишь переходу демоса на нелегальное положение.
Для полноценной реализации социальных эволюционных стремлений человеку нужен настоящий демос. Неигрушечный. Ершистый, зубастый и обладающий политической потенцией, т.е. полновесным производным суверенитетом. Демос, позволяющей утверждать живую, генерируемую этим демосом волю. Понятный и естественный. Такой, в котором человек безоговорочно и безусловно признан, независимо от того, что он вытворяет. Демос, в рамках которого человек может быть наказан за злодеяния, но ни при каких обстоятельствах не может быть исключён. А для формирования демоса нужна достаточно развитая демагогия, которую никакими самопальными конструктами подменить не получится (так же, как не получается подменить свободу воли свободой мнений).
Вот почему так смешно и неуклюже выглядят попытки тех националистов, который пытаются встать на платформы языческих новоделов. Сконструировать с нуля годную демагогию если и можно, то только там, где ранее ничего не росло.
По этой же причине надо признать величайшей мудростью в православном миссионерстве терпимость (не путать с толерантностью), с которой православие вплеталось в сохранившиеся языческие демагогические построения. Это я о сказках. Разумеется, все эти лешие и домовые никак не приветствовались в христианском мире. Не приветствовались и в православии, но и не выжигались калённым железом.
Прямо вот сейчас Путин ломает величайшую демагогию. Я ведь не случайно пишу Великая Русская Демагогия с большой буквы. Очень скоро сказка репка перестанет работать (может быть уже перестала). И тогда всем нам придётся иметь дело с курочкой рябой. А это, я вам скажу, такая штука, которая разнесёт остатки метафизического Русского Мира в щепки. И никакими усилиями МП РПЦ этот процесс остановить не получится, т.к. именно МП РПЦ оказывало Кремлю всевозможную поддержку в том, что он сделал. Я не знаю в чём промысел Божий, но, видимо, Господь услышал молитвы церковных иерархов. Я могу только предположить, что они не знали, о чём молились, когда вымаливали поддержку Путину. Со своей стороны я молился и молюсь о сохранении украинской государственности, т.к. считаю сейчас это важнее всех прочих политических хотелок.
Возвращаясь к вопросам мультикультурализма, скажу, что он выполнил свою историческую задачу - привёл к накоплению достаточно больших запасов национализма, как топлива для следующего политического витка. Некоторое время удавалось строить системы управления, отрицая непрерывность генерирования власти и воли демосов. Мы ведь об этом говорим. Отрицать получалось, а прекратить не удалось. И слава Богу.
Политический портрет современного национализма
Как уже говорилось, любой национализм заведомо существует на том поле, на которое с позиций формальной логики лучше не заходить. Без демагогии национализм (любой) из реальности превращается в сборник причудливых фантазий, которые с логической точки зрения можно ненароком не принять всерьёз. А это очень даже всерьёз. Люди этим живут.
Как выглядит национализм с позиции формальной логики см. знаменитое эссе Оруэлла. Опять же с оговоркой - Оруэлл задал самое общее описание (включил в свою модель всё похожее и близколежащее).
С позиции марксистской демагогии (исходя из того, что в основе всего надо искать экономические отношения) см. ещё более знаменитую статью Сталина.
Кстати, современные националисты используют именно сталинское определение нации (иногда с вариациями).
Националист сам себя считает частью своего политического учения. Он сам для себя является ценностью в том числе и потому, что он представитель конкретного демоса.
Поэтому в любых отношениях и разговорах с националистами можно придерживаться формальной логики только при взаимном уважении и предельной корректности. Вы не обидите демократа, если скажете, что народ - это абстракция. Чаще всего демократ и сам не очень представляет, что такое народ. Для него вся конкретика ограничивается триадой - выборы, сменяемость правителей, разделение властей. Хотя всё это лишь механизмы, а в действительности демократия - это власть народа, которая вполне может реализовываться и любым другим способом.
Но если националисту сказать, что народ абстракция, то он не просто оскорбится, но и сходу выставит диагноз (антисемитизм, русофобия и т.д. в зависимости от того, какой именно националист попадётся - в этом они все одинаковы). Националисты недоверчивы именно потому, что сами хорошо знают, насколько ими легко манипулировать. Вовсе не потому, что считают других умнее себя, а потому, что их идеология демагогична настолько, что не терпит никакой логики, кроме внутренней. Одним словом, национализм хрупкая штука.
Ни одно политическое движение не конкретизирует понятие «народ» так, как национализм. Для националиста народ - это сверхконкретно. Отсюда и исключительная электоральность националистов. И отсюда же множество проблем, от которых они не могут избавиться и это только усугубляет их противостояние вообще всему, что движется. Но, вместе с тем, облегчает (а иногда вынуждает) вступление во временные союзы практически без разбора. Это не беспринципность - это осознание приоритета своих задач над многими принципами. При этом политическая небрезгливость националистов сопряжена с такой же ненадёжностью в отношениях. Никто не может рассчитывать на надёжность союзов с националистами.
Сложность националистов не в том, что они делят людей на своих и чужих. Сложность в том, что это сужает их политические возможности до степени теоретической нереализуемости. Они существуют для тех, кого считают своими. И существует до тех пор, пока свои их уполномочивают. При этом они всегда говорят и действуют лишь от имени части своего народа, а значит им нужно, чтобы эта часть была как можно шире. Но чем шире, тем больше сомнений в действительности полномочий (а не наоборот). Отсюда неизбывная неуверенность в своих полномочиях.
Действительно, демократу легко говорить от имени абстрактного народа, когда от любого возразившего можно отмахнуться отрицанием его (возразившего) причастности к народу. А каково русскому националисту, который не может отмахнуться ни от какого русского. Не может сослаться на неправильность тех русских, которые с ним не согласны.
Националист через раз попадает в положение предпринимателя, который вещает от имени экономики. Как мы смотрим на заявления типа, экономике нужно то или это? Мы с ходу понимаем, что это не экономике нужно, а просто выгодно определённым экономическим силам. Иногда даже конкретному субъекту экономических отношений. А самой экономике нужно, чтобы никто не присваивал себе право вещать от имени экономики.
Эта неопределённость полномочий накладывается на то, что националисты обречены на неразборчивость в политических союзах. На выходе такое сочетание даёт самое незавидное положение из всех возможных. Ведь со стороны очень трудно оценить те или иные сиюминутные решения. Националисты обречены жить в атмосфере недоверия друг к другу, какие бы красивые слова ни говорили, как бы ни шерстили свои ряды и как бы ни сдерживали эмоции. В этом отношении русские националисты ещё молодцы. Видели бы вы грузинских националистов разлива времён Гамсахурдия. Уверен, что у французских националистов дела обстоят не лучше. Такова объективная специфика этого политического жанра.
Единственный выход - это институциализировать своё право говорить от имени народа - найти способ обеспечить своему народу государственный суверенитет. Т.е. решить ту задачу, необходимость решения которой и порождает национализм.
Не знаю, осознают это националисты или нет, но в современном мире невозможно решить эту задачу, оставаясь на националистической платформе. Невозможно даже в мононациональном обществе (посмотрите на Армению). Просто потому, что демагогия национализма не столь демагогична, чтобы без ущерба для себя перепрыгнуть право (если перепрыгнут, то это будет уже нацизм).
Перепрыгнуть, признавая право, невозможно, т.к. право - это слишком серьёзный барьер для такого прыжка. А отрицать право националисты не могут, т.к. проблемы, порождающие национализм, растут как раз из права. Они же не глобалисты какие ни будь, а вполне признающие человеческое в любом человеке (а если не признают, то это уже нацизм). Тут надо ещё понимать, что есть разница между признанием и уважением. И для преодоления этой разницы националистам даже не надо выходить за рамки своей демагогии - достаточно не быть её рабом. Национализм не требует такого самоотречения, в отличие от нацизма, который вынуждает не только отрицать чужое человеческое, но и отказаться от своего.
Как только на горизонте рисуется искомый суверенитет, тут же включается дилемма. Либо национализм, либо право. Я могу сколько угодно говорить о том, что право кончилось. Да кончилось, но задолго до того, как оно кончилось, право разжевало и выплюнуло национализм, как политическое направление, не приспособленное для государственного строительства.
Чтоб не быть голословным быстренько разберу проблему нелегальной трудовой миграции.
Право в паре с экономикой решают эту проблему в два хода.
____________
Дано:
Конкурентное преимущество нелегальных трудовых мигрантов - это их готовность мириться с бесправием и низкой оплатой труда.
Рынок труда, касаемо нелегальных мигрантов, организован исключительно в интересах работодателей.
Попытки увеличить издержки найма (штрафами, квотами, сборами, установлением минимальной планки по зарплате и т.д.) бессмысленны в силу бесправия мигрантов. Все экономические риски и издержки работодатели перекладывают на мигрантов. Мигранты не спешат стучать на работодателей, т.к. в этом случае их просто выдворяют и нанимают новых.
Попытки усугубить отсутствие трудовых прав ещё и дополнительным административным давлением (штрафы, проверки документов, молниеносное выдворение и т.д.) также бессмысленны, но уже в силу экономических причин. Это лишь увеличивает произвол работодателей. Работодатель может вообще не оплатить труд и ему ничего за это не будет.
________
Как эта задача решается с позиции права и экономической науки:
Ликвидацией конкурентного преимущества, т.е. бесправия.
Достаточно:
1. Обязать работодателя единоразово выплатить трёхмесячную заработную плату с того момента, как нелегальный трудовой мигрант взял в руки лопату. Причём независимо от качества и продолжительности дальнейшей работы. Прямо вот в первый день и без оглядки на последующие события.
2. Гарантировать нелегальному мигранту получение этой суммы независимо от любых иных нарушений и соблюдения формальностей (договора, паспорта и т.д.). А дополнительно к этому возложить на работодателя все расходы по выдворению нелегального трудового мигранта. Т.е. дефолтным состоянием законодательно признать позицию «деньги в кармане нелегального мигранта». Мигранту безразлично будет ли он сидеть в кресле самолёта в качестве добросовестно заработавшего деньги труженика или же он в том же кресле будет возвращаться домой в качестве выдворенного нарушителя, получившего те же деньги по дефолту.
Всё. И нет проблемы нелегальной трудовой миграции, т.к. работодатель от таких работников будет шарахаться на подступах. Разумеется, такие жёсткие меры на первых порах повлекут за собой случаи шантажа работодателей мигрантами, в планы которых трудоустройство совсем не входит. Но это уже другая проблема, которая, как я понимаю, националистов мало волнует. Им надо разорвать сговор между работодателем и нелегальным трудовым мигрантом.
Марксист эту проблему решил бы иначе и сложнее (через формирование профсоюзных пулов и т.д.). Сговор между наймодателем и нанимателем на рынке труда - эта классическая проблема штрейкбрехерства.
Либертарианец и вовсе не увидел бы проблемы, вернее увидел бы не там, где её видят марксист с националистом. Либертарианцы способны все проблемы решить одним способом - отменой регуляторов. Они лишь неспособны построить государство, т.к. государство им вовсе не нужно.
А для националистов приведённая проблема неразрешима в принципе. Не могут они требовать для иноземца больше прав, чем для представителей своего народа. Даже если понимают, что проблема создана именно бесправием мигрантов. Для того, чтобы националисты могли выработать действенные способы пресечения роста конкурентных преимуществ трудовых мигрантов, надо, чтобы националисты перестали быть националистами.
И так во всём.
Тема совсем не моя. Не в том смысле, что не понимаю, а в том смысле, что не люблю. Тему не люблю, а не националистов (люди как люди, со всеми присущими людям особенностями, а кто без политических тараканов в голове пусть первым запишется в ботхисатвы). Националистическая карта так блестяще разыгрывается Кремлём (и не только в Украине), что обойти этот вопрос никак не получается (бандеровцы, русский Крым, русскоязычное население и т.д). И дальше будет больше.
Националисты уже не смогут пребывать в том комфортном состоянии, когда кроме них никто их учение не препарировал. Теперь придётся. Но сначала о том, почему актуализировался национализм.
И тут же вставлю предупредительную оговорку. О национализме без демагогии никак не получится. Ни у кого и никогда. Потому, что любой национализм - это демагогия (иногда добротная, иногда совсем хиленькая). В том, первоначальном смысле этого слова (греческое demagogia, от demos - народ и ago - веду), который нынче практически табуирован. И в устоявшемся современном смысле этого слова тоже.
Примат международного права и торговля суверенитетами.
Международное право, по сути, есть топка, в которой 60 лет потихонечку сжигались государственные суверенитеты. На выходе получались всякие внешнеполитические цацки для элит, а также ориентиры для внутриполитической движухи и общественной эволюции в определённом направлении. Без всякого мирового правительства и прочих бредней. Так получалось потому, что так всех устраивало. Главный преобразующий механизм этой топки - примат международного права, который и преобразовывал обязательства государств в обязанности граждан.
Но есть исключения. Например, США, где граждане не обязаны отдуваться по обязательствам государства (нет никакого примата международного права). Коль уж государство приняло обязательство - пусть государство и отвечает. А граждане обязаны исполнять только принятые лично ими обязательства (сделки) и волю самих граждан, выраженную в законах через сложный законодательно-исполнительный механизм. Так любое соглашение между США и Россией становится обязательным к исполнению гражданами России, даже если противоречит законам России. А для американцев приоритет и юридическую силу имеет внутреннее законодательство США.
То-то же американская элита вынуждена так шустро шевелить ластами. Американская элита не имеет возможности разменивать суверенитет своей страны на легкодобываемые цацки. А аппетиты у них не меньше, чем у африканских царьков. Разумеется, есть и другие факторы, которым тоже есть объяснение, но в совокупности получается такой эффект. Что бы ни делала американская элита, она будет утверждать американскую демократию, т.к. это единственная власть, которую она заведомо не может преодолеть. И не надо мне напоминать о витиеватости и манипулируемости избирательной системы США - это всё внутренние дела и внутренняя саморегуляция. Тут важно то, что невозможно быстро и легко повлиять на систему извне (размашистой подписью под очередной Конвенцией).
К национализму этот нырок в международное право имеет прямое отношение. Политическое и социальное устройство США таково, что национализм не может занять лидирующие политические позиции. Грубо говоря, у них нет больших запасов актуализированной и тлеющей нереализованной воли. У актуализированной политической воли есть манёвр, не зажатый непреодолимыми внешними рамками. Вспомним, с чего начался майдан - с Евроконвенции и необходимости в кратчайшие сроки решить, где ставить запятую во фразе «подписать нельзя не подписать». И тут же надо представить, что подписывая любое международное соглашение, США фактически ставит контрагентов в положение полигона для обкатки правовых концептов. Либо правовые новации заведомо растут из американского права и гармонично с ним сочетаются. Либо, наоборот, новация сходу внедряется на чужом правовом поле, а в США законы будут приняты тогда, когда американское общество оценит их пользу. Пользу для американского общества, а не вообще и в целом. К тому времени будет понятно, как эта новация работает. Если подписантов много, то становится ясно, как новация работает в разных социально-политических системах.
В странах романо-германской семьи механизм чуточку отличается, но суть та же. В выигрыше тот, кто максимально блюдёт свой государственный суверенитет - тот, кто задаёт стандарты. А тот, кто быстрее выжигает свой суверенитет, вынужден раньше других переводить политическую систему на другое топливо (необязательно национализм).
Так или иначе, но человечество в своей эволюционной топке почти полностью выжгло запасы государственных суверенитетов. Судя по всему, следующим топливом становится национализм (не только на постсоветском пространстве). Теперь всякий политический драндулет будет подзаправляться этим топливом, за дефицитностью более экологичных альтернатив. Горит хорошо. Добывается легко (прям из под ног фонтанирует). Политическая калорийность национализма колоссальна. Наполненность живым пафосом даже чрезмерна.
Но! Национализм - очень нестабильная штука. Если не тлеет, то плохо управляется и быстро выгорает. И, что самое главное, устойчивое возобновление национализма возможно только в архаичных обществах. Притом, что всякий националист, напротив, пытается вывести свой народ из архаики, а не ввергнуть в архаику. Усилия националистов направлены на то, чтобы ускорить его распространение, а не на то, чтобы обеспечить его воспроизводство. Оно и понятно. Национализм всегда направлен на безотлагательное решение задач, которые его порождают и больше ни для чего не годится. Оттого националисты так склонны морды бить, что это быстро.
Так, что при интенсивной эксплуатации запасов националистического запала хватит ненадолго. Уже слишком много набежало эксплуатирующих, а будет ещё больше. Вариант опрокидывания общества в нацизм я исключаю (потом скажу почему). Что же до фашизма, то прямо здесь сделаю ссылку на свой текст десятилетней давности (первые абзацы можно не читать, зато остальное как влитое садится на нынешнюю "антифашистскую" истерию) и одну из ценных для меня бесед на предмет «почему ЭТО не может быть фашизмом» (было время, когда я с этим вопросом приставал к самым разным людям). Ценность этой беседы в том, что я таки нашёл устойчивое социальное явление, имеющее иммунитет от фашизма. В этих же моих монологах (собеседник давал лишь короткие очень ценные корректирующие подсказки) и уверенный ответ, почему националисты не способны опрокинуть страну в фашизм.
Да. Мы целенаправленно движемся к фашизму, но националисты здесь не при делах. Как говорил Жванецкий, то, что мы называем сметаной, сметаной не является.
Мультикультурализм и глобализация.
Я уже много раз в разных текстах касался вопроса о демагогичности идеи глобализации. Здесь только коротко повторюсь. Глобализация - это слово, которое не обозначает ничего, если рядом нет существительного, к которому оно относится. Так же, как слова «инвентаризация», «модернизация», «перестройка» и т.д. Всякий раз, когда мне пудрят мозги этим словом, я спрашиваю о глобализации чего именно говорится в данном случае. И если мне говорят, что речь о глобализации всего, то я прошу рассказать о глобализации семьи.
Есть вещи заведомо глобальные, например мировой океан или мировая экономика. Первая мировая война без всякой вашей глобализации перетряхнула весь глобус. Но есть вещи локальные и конкретные. Национализм конкретен. И он исключительно демагогичен потому, что он не ищет истину. Он решает конкретные задачи конкретного народа. Опять повторюсь, демагогия неприемлема там, где надо докопаться до истины. А в вопросах политики без демагогии невозможно потому, что истина никому не интересна. Особенно в условиях, когда глобалисты с мультикультуралистами так долго всех убеждали в том, что истин много и все равны.
Мы ведь знаем, что у демагогии (любой) всегда есть человеческая цель. Не всегда политическая, но всегда требующая исключения неясностей, препятствующих достижению цели. В этом смысле идея глобализации - это первоклассная демагогия. Неясности не скрыты. Неясности исчезают вместе с тем существительным, которое должно каждый раз ставиться рядом со словом «глобализация». В реальном времени исчезают. Достаточно проглотить ключевое слово, которое в данном конкретном случае должно всё определять. Подразумеваемая переменная, которую никто не видит. Силища!!!
Нет. Я не антиглобалист. Как я могу быть против того, во что не верю? Я просто отрицаю глобализацию как явление. Там, где принято видеть глобализацию, я вижу множество других явлений (разных), которые просто недодуманы. Глобализация - это недодуманность вследствие исключения слов, которыми можно это обдумать. Демагогия, позволявшая многие годы уворовывать суверенитеты сразу у всех народов (не государств, а народов, волю которых должны были бы реализовывать государства в качестве субъектов международного права).
Государственный суверенитет - это вещь производная от суверенитета источника власти. Источника, который никогда не прекращает генерировать власть. И эта власть куда-то должна канализироваться, если она не реализуется. Это то немногое, что пока ещё действует. То немногое, что осталось от права.
Политологи с социологами так думать не умеют - у них слов нет, чтобы так думать, вернее они привыкли употреблять слова в других значениях. И выкидывать слова за борт, если их не устраивает смысл. Например, так были выкинуты за борт такие слова, как «демагогия», «пафос», «культура» (в первоначальном, ныне «неудобном» смысле этого слова). Вот политологи и забыли, что государственный суверенитет не вещь в себе. Что это явление может проявляться не только так, как они привыкли себе представлять. Есть ещё смыслы, о которых помнят только юристы (те, у которых совсем память не отшибло).
Впрочем, чего я прицепился к политологам? Они останутся профессиональными демагогами, даже если добьются исключения слова «демагогия» из всех словарей. Маргинализация слов - это худший из демагогических приёмов, поскольку по ходу исключения неясностей приводит не только к парализации логики и невозможности поиска истины, но и к тому, что становится вовсе нечем думать.
Теперь несколько слов о мультикультурализме, как о концепции, которая способствовала постепенной деконкретизации права и трансформации действенных институтов права в декоративную картонную имитацию.
Отдаю должное, идея мультикультурализма - это попытка наполнить содержанием те смысловые ямы, которые созданы идеей глобализации. Не все ямы, а те, которые даны нам в ощущениях настолько, что совсем не получается их игнорировать. Народ (во всех смысла этого слова) не может быть глобальным. Человечество - это не народ и никогда народом не будет. Вот красивое и короткое рассуждение от vitus-wagner. Он пришёл к выводу, что человечество вообще не существует (!).
Очень красивый отвлечённый пример того, каким путём националисты, утверждая свою истину, приходят к отрицанию всех прочих. Да. Внутри своей демагогии у них есть и истина, и логика, которая позволяет эту истину утверждать. Для этого надо только не выходить за пределы постулируемой демагогической данности.
Так националисты пытаются подступиться к задачам, которые давно известны и давно решены правом. Проблема в том, что право кончилось. Право профанировано настолько, что уже не описывает реальные общественные отношения. Впрочем, об этом я и без того много натрындел со дня основания журнала.
Культура, в первоначальном и главном значении этого слова - есть возделывание. Не Бетховен с Бахом и уж тем более не Пусси Райт, а непрерывное возделывание и самовозделывание человека и общества в целом. Человек культурный - это человек возделанный. Да. И через танцы тоже. Но танцы - это не культура, а средство.
О чём же в этом случае идеи мультикультурализма? Будете смеяться, но если задумаетесь, то получится, что ни о чём. Вообще ни о чём. Это даже не призыв к усекновению всех культур до взаимной совместимости, как это принято считать. Это утверждение факта прекращения процесса самовозделывания народов, которое (самовозделывание) и есть истинный смысл генерирования воли и власти любого народа.
Отрицание присущего любым социальным общностям (не только народам) изначального и неизбывного стремления к саморазвитию. Отрицание самой возможности дальнейшей эволюции общественных отношений в отрыве от какой-то мифической глобализации. Утверждение перехода на какой-то иной уровень общественного развития, где будто бы есть вещи поважнее, чем самовозделывание. А вот и нет таких вещей и никогда не будет. То, о чём мультикультурализм, не только не существует, но и не может существовать.
Человек социален от природы. Он не бывает вне ПОНЯТНОГО ему общества, АКТИВНОЙ и ПРИЗНАВАЕМОЙ частью которого он (человек) является. Уж и не знаю, как выделить слова «понятное», «активный» и «признаваемый» в этом предложении, чтобы запомнилось. Он никогда не бывает один. Даже если вокруг не будет никого, человек всё равно придумает себе вымышленное общество и будет взаимодействовать с воображаемыми субъектами отношений в качестве активного и признаваемого участника. Или с Богом, если он способен осознать своё подобие Богу.
Подсовывать человеку вместо понятного социума пустышку, которую в принципе понять невозможно - это просто глупость. Попытка подменить свободу воли свободой мнений - это глупость в квадрате. Человек очень быстро осознает, что мнение, к которому не прилагается воля к действиям, ничего не значит. Совсем ничего. Поскольку человек не только социален, но ещё и индивидуален настолько, что от природы никогда ничему не тождественен. Даже себе самому.
Человек единственное существо на земле, способное убивать и умирать за убеждения, но при этом он способен в любую минуту отказаться от убеждений, за которые готов был умирать.
Это и есть два изначальных качества, которые не получится обойти никогда и никому - социальность и индивидуальная воля. Истина, об которую расшибётся любая демагогия, пытающаяся переделать человека или переделать общество по заданным лекалам, противоречащим естеству человека. Канализировать генерируемые демосом власть и волю можно. Отрицать не выйдет. Особенно сейчас, когда у каждого человека столько возможностей самостоятельно создавать и поддерживать устойчивые социальные отношения, если он оказался за бортом легальных отношений.
И глупо было надеяться на то, что человек будет довольствоваться песочницами субкультур и сообществ. Политическая десубъективизация демоса и вывод демоса в какие-то игрушечные загоны под соусом утверждения какой-то мифической глобальной демократии приводят лишь переходу демоса на нелегальное положение.
Для полноценной реализации социальных эволюционных стремлений человеку нужен настоящий демос. Неигрушечный. Ершистый, зубастый и обладающий политической потенцией, т.е. полновесным производным суверенитетом. Демос, позволяющей утверждать живую, генерируемую этим демосом волю. Понятный и естественный. Такой, в котором человек безоговорочно и безусловно признан, независимо от того, что он вытворяет. Демос, в рамках которого человек может быть наказан за злодеяния, но ни при каких обстоятельствах не может быть исключён. А для формирования демоса нужна достаточно развитая демагогия, которую никакими самопальными конструктами подменить не получится (так же, как не получается подменить свободу воли свободой мнений).
Вот почему так смешно и неуклюже выглядят попытки тех националистов, который пытаются встать на платформы языческих новоделов. Сконструировать с нуля годную демагогию если и можно, то только там, где ранее ничего не росло.
По этой же причине надо признать величайшей мудростью в православном миссионерстве терпимость (не путать с толерантностью), с которой православие вплеталось в сохранившиеся языческие демагогические построения. Это я о сказках. Разумеется, все эти лешие и домовые никак не приветствовались в христианском мире. Не приветствовались и в православии, но и не выжигались калённым железом.
Прямо вот сейчас Путин ломает величайшую демагогию. Я ведь не случайно пишу Великая Русская Демагогия с большой буквы. Очень скоро сказка репка перестанет работать (может быть уже перестала). И тогда всем нам придётся иметь дело с курочкой рябой. А это, я вам скажу, такая штука, которая разнесёт остатки метафизического Русского Мира в щепки. И никакими усилиями МП РПЦ этот процесс остановить не получится, т.к. именно МП РПЦ оказывало Кремлю всевозможную поддержку в том, что он сделал. Я не знаю в чём промысел Божий, но, видимо, Господь услышал молитвы церковных иерархов. Я могу только предположить, что они не знали, о чём молились, когда вымаливали поддержку Путину. Со своей стороны я молился и молюсь о сохранении украинской государственности, т.к. считаю сейчас это важнее всех прочих политических хотелок.
Возвращаясь к вопросам мультикультурализма, скажу, что он выполнил свою историческую задачу - привёл к накоплению достаточно больших запасов национализма, как топлива для следующего политического витка. Некоторое время удавалось строить системы управления, отрицая непрерывность генерирования власти и воли демосов. Мы ведь об этом говорим. Отрицать получалось, а прекратить не удалось. И слава Богу.
Политический портрет современного национализма
Как уже говорилось, любой национализм заведомо существует на том поле, на которое с позиций формальной логики лучше не заходить. Без демагогии национализм (любой) из реальности превращается в сборник причудливых фантазий, которые с логической точки зрения можно ненароком не принять всерьёз. А это очень даже всерьёз. Люди этим живут.
Как выглядит национализм с позиции формальной логики см. знаменитое эссе Оруэлла. Опять же с оговоркой - Оруэлл задал самое общее описание (включил в свою модель всё похожее и близколежащее).
С позиции марксистской демагогии (исходя из того, что в основе всего надо искать экономические отношения) см. ещё более знаменитую статью Сталина.
Кстати, современные националисты используют именно сталинское определение нации (иногда с вариациями).
Националист сам себя считает частью своего политического учения. Он сам для себя является ценностью в том числе и потому, что он представитель конкретного демоса.
Поэтому в любых отношениях и разговорах с националистами можно придерживаться формальной логики только при взаимном уважении и предельной корректности. Вы не обидите демократа, если скажете, что народ - это абстракция. Чаще всего демократ и сам не очень представляет, что такое народ. Для него вся конкретика ограничивается триадой - выборы, сменяемость правителей, разделение властей. Хотя всё это лишь механизмы, а в действительности демократия - это власть народа, которая вполне может реализовываться и любым другим способом.
Но если националисту сказать, что народ абстракция, то он не просто оскорбится, но и сходу выставит диагноз (антисемитизм, русофобия и т.д. в зависимости от того, какой именно националист попадётся - в этом они все одинаковы). Националисты недоверчивы именно потому, что сами хорошо знают, насколько ими легко манипулировать. Вовсе не потому, что считают других умнее себя, а потому, что их идеология демагогична настолько, что не терпит никакой логики, кроме внутренней. Одним словом, национализм хрупкая штука.
Ни одно политическое движение не конкретизирует понятие «народ» так, как национализм. Для националиста народ - это сверхконкретно. Отсюда и исключительная электоральность националистов. И отсюда же множество проблем, от которых они не могут избавиться и это только усугубляет их противостояние вообще всему, что движется. Но, вместе с тем, облегчает (а иногда вынуждает) вступление во временные союзы практически без разбора. Это не беспринципность - это осознание приоритета своих задач над многими принципами. При этом политическая небрезгливость националистов сопряжена с такой же ненадёжностью в отношениях. Никто не может рассчитывать на надёжность союзов с националистами.
Сложность националистов не в том, что они делят людей на своих и чужих. Сложность в том, что это сужает их политические возможности до степени теоретической нереализуемости. Они существуют для тех, кого считают своими. И существует до тех пор, пока свои их уполномочивают. При этом они всегда говорят и действуют лишь от имени части своего народа, а значит им нужно, чтобы эта часть была как можно шире. Но чем шире, тем больше сомнений в действительности полномочий (а не наоборот). Отсюда неизбывная неуверенность в своих полномочиях.
Действительно, демократу легко говорить от имени абстрактного народа, когда от любого возразившего можно отмахнуться отрицанием его (возразившего) причастности к народу. А каково русскому националисту, который не может отмахнуться ни от какого русского. Не может сослаться на неправильность тех русских, которые с ним не согласны.
Националист через раз попадает в положение предпринимателя, который вещает от имени экономики. Как мы смотрим на заявления типа, экономике нужно то или это? Мы с ходу понимаем, что это не экономике нужно, а просто выгодно определённым экономическим силам. Иногда даже конкретному субъекту экономических отношений. А самой экономике нужно, чтобы никто не присваивал себе право вещать от имени экономики.
Эта неопределённость полномочий накладывается на то, что националисты обречены на неразборчивость в политических союзах. На выходе такое сочетание даёт самое незавидное положение из всех возможных. Ведь со стороны очень трудно оценить те или иные сиюминутные решения. Националисты обречены жить в атмосфере недоверия друг к другу, какие бы красивые слова ни говорили, как бы ни шерстили свои ряды и как бы ни сдерживали эмоции. В этом отношении русские националисты ещё молодцы. Видели бы вы грузинских националистов разлива времён Гамсахурдия. Уверен, что у французских националистов дела обстоят не лучше. Такова объективная специфика этого политического жанра.
Единственный выход - это институциализировать своё право говорить от имени народа - найти способ обеспечить своему народу государственный суверенитет. Т.е. решить ту задачу, необходимость решения которой и порождает национализм.
Не знаю, осознают это националисты или нет, но в современном мире невозможно решить эту задачу, оставаясь на националистической платформе. Невозможно даже в мононациональном обществе (посмотрите на Армению). Просто потому, что демагогия национализма не столь демагогична, чтобы без ущерба для себя перепрыгнуть право (если перепрыгнут, то это будет уже нацизм).
Перепрыгнуть, признавая право, невозможно, т.к. право - это слишком серьёзный барьер для такого прыжка. А отрицать право националисты не могут, т.к. проблемы, порождающие национализм, растут как раз из права. Они же не глобалисты какие ни будь, а вполне признающие человеческое в любом человеке (а если не признают, то это уже нацизм). Тут надо ещё понимать, что есть разница между признанием и уважением. И для преодоления этой разницы националистам даже не надо выходить за рамки своей демагогии - достаточно не быть её рабом. Национализм не требует такого самоотречения, в отличие от нацизма, который вынуждает не только отрицать чужое человеческое, но и отказаться от своего.
Как только на горизонте рисуется искомый суверенитет, тут же включается дилемма. Либо национализм, либо право. Я могу сколько угодно говорить о том, что право кончилось. Да кончилось, но задолго до того, как оно кончилось, право разжевало и выплюнуло национализм, как политическое направление, не приспособленное для государственного строительства.
Чтоб не быть голословным быстренько разберу проблему нелегальной трудовой миграции.
Право в паре с экономикой решают эту проблему в два хода.
____________
Дано:
Конкурентное преимущество нелегальных трудовых мигрантов - это их готовность мириться с бесправием и низкой оплатой труда.
Рынок труда, касаемо нелегальных мигрантов, организован исключительно в интересах работодателей.
Попытки увеличить издержки найма (штрафами, квотами, сборами, установлением минимальной планки по зарплате и т.д.) бессмысленны в силу бесправия мигрантов. Все экономические риски и издержки работодатели перекладывают на мигрантов. Мигранты не спешат стучать на работодателей, т.к. в этом случае их просто выдворяют и нанимают новых.
Попытки усугубить отсутствие трудовых прав ещё и дополнительным административным давлением (штрафы, проверки документов, молниеносное выдворение и т.д.) также бессмысленны, но уже в силу экономических причин. Это лишь увеличивает произвол работодателей. Работодатель может вообще не оплатить труд и ему ничего за это не будет.
________
Как эта задача решается с позиции права и экономической науки:
Ликвидацией конкурентного преимущества, т.е. бесправия.
Достаточно:
1. Обязать работодателя единоразово выплатить трёхмесячную заработную плату с того момента, как нелегальный трудовой мигрант взял в руки лопату. Причём независимо от качества и продолжительности дальнейшей работы. Прямо вот в первый день и без оглядки на последующие события.
2. Гарантировать нелегальному мигранту получение этой суммы независимо от любых иных нарушений и соблюдения формальностей (договора, паспорта и т.д.). А дополнительно к этому возложить на работодателя все расходы по выдворению нелегального трудового мигранта. Т.е. дефолтным состоянием законодательно признать позицию «деньги в кармане нелегального мигранта». Мигранту безразлично будет ли он сидеть в кресле самолёта в качестве добросовестно заработавшего деньги труженика или же он в том же кресле будет возвращаться домой в качестве выдворенного нарушителя, получившего те же деньги по дефолту.
Всё. И нет проблемы нелегальной трудовой миграции, т.к. работодатель от таких работников будет шарахаться на подступах. Разумеется, такие жёсткие меры на первых порах повлекут за собой случаи шантажа работодателей мигрантами, в планы которых трудоустройство совсем не входит. Но это уже другая проблема, которая, как я понимаю, националистов мало волнует. Им надо разорвать сговор между работодателем и нелегальным трудовым мигрантом.
Марксист эту проблему решил бы иначе и сложнее (через формирование профсоюзных пулов и т.д.). Сговор между наймодателем и нанимателем на рынке труда - эта классическая проблема штрейкбрехерства.
Либертарианец и вовсе не увидел бы проблемы, вернее увидел бы не там, где её видят марксист с националистом. Либертарианцы способны все проблемы решить одним способом - отменой регуляторов. Они лишь неспособны построить государство, т.к. государство им вовсе не нужно.
А для националистов приведённая проблема неразрешима в принципе. Не могут они требовать для иноземца больше прав, чем для представителей своего народа. Даже если понимают, что проблема создана именно бесправием мигрантов. Для того, чтобы националисты могли выработать действенные способы пресечения роста конкурентных преимуществ трудовых мигрантов, надо, чтобы националисты перестали быть националистами.
И так во всём.