Микрофорсайт о суверенитетах
Для любителей пожонглировать смыслами.
Здесь апология суверенитета верховной власти (и Вестфальских принципов в целом) от Зорькина. (подкинул vchernik50)
В общем, обсуждать особо нечего. Ну что ещё может написать председатель Конституционного Суда? Примечательно то, что писано это в 2004 г. И не зря писано. К тому времени уже было ясно, что идея верховенства власти на отдельно взятой территории уже подвергается атакам со стороны той самой силы, которая должна выступать гарантом этой власти.
В то время полным ходом шло укрепление вертикали власти с одновременным демонтажом всех предохранителей и балансиров. То, что эта вертикаль, лишённая вестибюлярного аппарата, неизбежно опрокинется тоже было ясно уже тогда.
Чуть позже была выдвинута странная идея суверенной демократии. Это что-то вроде как «мы вместе со всеми вырубим весь лес, но нас кислородное голодание не коснётся, потому, что мы крутые». У всех будет декоративная демократия, а у нас останется суверенная.
Очень уж хотелось поучаствовать в дележе пряников, которые образуются от рубки чужих суверенитетов, но была ещё сладкая иллюзия свой-то надел сохранить. Как в том украинском анекдоте «А мени та за шо?»
К тому времени уже набирала обороты антисуверенная, антигосударственная, антисоциальная (а также много других анти) идея сетевого общества. Вот откопал текст из спецвыпуска Аналитического Вестника Совета Федерации от 2002 г. На сайте Совета Федерации почему-то нашёл только содержание, но я этот текст помню с тех времён, поэтому ручаюсь - оно (хотя, может быть и с сокращениями).
Вот нечто посвежее от того же автора - каждый участник межгосударственных отношений должен быть глобализован, то есть пространством его действия необходимо признать всю планету, за ним следует закрепить право решать свои задачи в любой ее точке и опираться, при этом, на ресурсы всех остальных партнеров.
Это он всё о конце истории вещает. Не буду пересказывать содержание - кому надо тот прочтёт. Приведу лишь фразу из другого текста того же автора «Кто не пойдёт по этой дороге, сам станет дорогой». Увы, забыл из какого именно текста, но фразу помню , т.к. в тот период читал этого автора активно и много. Писал он тоже много и бодро (приблизительно на тех же нотах, на которых сейчас пишут трансгуманисты).
Не люблю давать ссылки на подобные тексты, ибо суть их - яд (неподготовленному человеку очень трудно сообразить, в чём там подвох). Но сейчас уже можно. Потому, что уже ясно, что всё идёт, мягко говоря, не совсем так.
То, что могло быть сетевым обществом, строится медленнее, чем необходимо для того, чтобы оно успело хотя бы заработать. Если оно не заработает до того, как развернутся действенные механизмы сопротивления его тотальному охвату, то не заработает никогда. А оно таки не успевает. Бюрократическая система управления тоже не так легко сдаёт позиции. В этом смысле спасибо коррупции уже за то, что не с такой скоростью на нас обрушивается дивный новый мир.
Одним словом, не будет никакого сетевого общества (в том смысле, в котором оно виделось 10 лет назад).
Во-первых, вопреки моим ожиданиям, люди лучше и быстрее соображают, что всё это несёт слишком много непонятных и неожиданных ограничений. Несмотря на фантастические затраты, которые несут государства и корпорации в целях приспособления людей к контролируемому сетевому взаимодействию, люди взаимодействуют не так, как их пытаются приспособить. И наоборот, несмотря на непрерывное увеличение степени контроля, возможности противодействия контролю растут опережающими темпами.
Корпоративно-государственные попытки «организовать и взять под контроль» оборачиваются пшиком. И это есть гуд, с точки зрения свободы личности и свободы социальных отношений. Но ровно это же и есть вызов №1, т.к. пока неясно кто и каким образом сможет регулировать совокупность возникающих из ниоткуда взаимопересекающихся суверенных общественных пространств.
Во-вторых, уже ясно, что не работает постулируемый А.Давыдовым основной закон сети - «всё стремится соединится со всем» . Создаётся не единая сеть, в рамках которой происходит взаимодействие «всего со всем», а множество сетей, которые стремятся к автономии и уменьшению зависимости от других сетей (и даже к исключению взаимодействия с другими сетями). Причём очевидно, что стремление к автономности будет и дальше расти (вместе с возможностями автономизации).
Этим же опровергается вывод о непрерывном росте распределённых экономических и производственных процессов. Уже можно уверенно сказать, что этот рост будет замедляться по мере увеличения доступности автономных производственных и экономических возможностей. Чем больше возможностей, тем больше локальных производств и тем больше доля локальной экономики. Распределённая экономика не будет бесконечно расти. Зато появляется другая экономика, вернее другие экономики.
Сейчас это не так заметно, но мы будем это постепенно осознавать по мере деиндустриализации и деурбанизации. Сюда же и очевидное укрепление и разветвление семейных отношений, вопреки ожидаемому распаду (то, что виделось как распад в действительности было временным явлением предшествующим приспособлению семьи к новым условиям).
В-третьих, Давыдов, ратуя за глобализацию и разрушение суверенитетов, при этом утверждает, что одновременно будет увеличиваться уровень демократии. Какая может быть демократия в условиях отсутствия суверенитета? Кто источник власти этой демократии? Воля какого демоса реализуется в рамках такой демократии? Или неясно, что нет такой силы, которая могла бы вынудить всё человечество осознать себя одним народом?
В-четвёртых, поборники единого сетевого общества упускают самое главное - презентативность власти. Источник власти может быть абстракцией (будь то Бог или народ), но тот, кто реализует власть от имени источника, абстракцией быть не может. Человек должен знать персонально, кто именно им управляет (будь то монарх, депутат или судья).
Невозможно слепое подчинение людей неким «правилам», если неизвестны источник и применитель этих «правил». Вспомним каким ничтожеством выглядит чиновник, который разводит руками ссылаясь на «компьютер не позволяет». Мы можем допустить непрезентативность в делах необязательных (например, на каком-либо сайте, услугами которого можем пользоваться по своему усмотрению). Но там, где кто-то нас к чему-то обязывает, непрезентативность исключена в силу заведомой нелегитимности.
Та же проблема, которую не могут решить копирайтеры - защита от копирования нелегитимна, а значит, люди соблюдают «права правообладателей» только вынужденно, т.е. тогда, когда нарушать эти права сложнее. Вот какова немощь заведомой нелегитимности.
Все смирительные рубашки начинают трещать по швам. И вот уже против ядовитого мёда патентных ограничений выступают самые патентоносные улья (спасибо golosptic ).
Люди могут оправдывать демагогиями «про демократию» какое-то загоризонтное насилие против каких-то непонятных тиранов, но как только что-то их касается лично, они неизбежно задают главный вопрос:
- А по какому праву?
И чем раньше этот вопрос задан, тем меньше будет жертв.
Вот, например, человек совершенно спокойно реагирует на известный деморализационный проект - Форсайт «Детство 2030» (и правильно делает, ибо глупость это). Но когда дело доходит до конкретного регламента, то получаются такие гневные посты:
http://pan-terra28.livejournal.com/363131.html
http://pan-terra28.livejournal.com/364608.html
http://pan-terra28.livejournal.com/364870.html
http://pan-terra28.livejournal.com/365304.html
В-пятых, не выдерживает критики утверждаемая Давыдовым конспиративность (непубличность) сетевых сообществ. Он полагает, что вот будет одна единая сеть, в рамках которой будут создаваться и взаимодействовать непубличные сообщества. В действительности же всё наоборот. Сетей будет много (в том числе и вне контролируемой коммуникационной среды). Всякая конспирология и непубличные действия в информационном обществе обречены на безвластие и несамостоятельность.
Это относится, в том числе, и к тем сообществам, которые могли бы мечтать загнать всех остальных в управляемую ими сетевую структуру. Эффективными могут быть только публичные открытые действия. Место заговорщиков (любых) на самом дне информационного общества во всех (даже самых мелких) его проявлениях.
Но корневая ошибка идеи единого сетевого общества в том, что оно предполагает возможность замыкания всего без исключения человечества в рамки единой сетевой системы управления. Ключевым здесь является слово «единой», а не слово «сетевой». Давыдов может сколько угодно писать о сокращении числа объектов, не имеющих соединительного чипа. Человек никогда не будет ни объектом, ни субъектом таких отношений, даже если всему населению земли удастся вживить чипы.
Более того, человек не будет следовать правилам, навязываемым любой сетью (хоть глобальной, хоть локальной), если он не признает легитимным источник этих правил (власти). Правила «из ниоткуда» упрутся во всю ту же непрезентативность.
Конечно, теоретически можно вживить чипы в каждого жителя земли, но объектами сети люди всё равно не станут (сколь бы ни были велики возможности контроля и ограничений). Они даже субъектами единой сети не будут (могут, конечно, но не захотят). А будут строить сетевые и несетевые иерархии, выходящие за рамки единой сети (даже если удастся этот сетевой бред реализовать).
Государственно-корпоративные попытки построить единое сетевое управление разобьются об ту же стену заведомой нелегитимности правил и непрезентативности власти. А ещё они будут мелко биться об множественность этих попыток. Причём, системы контроля и принуждения будут работать ровно до той поры, пока сложность этих систем превышает сложность управляемых процессов. Поддерживать взаимодействие людей на примитивном уровне (не превышающем уровень системы управления) тоже не получится.
Нужны новые представления о праве и о власти. В том числе и о власти спонтанной. Власти, формирующейся в реальном времени толпы людей со всех концов мира. Толпы, способной без оглядки на границы и региональные «условности», концентрировать колоссальные совокупные ресурсы в какой-либо одной точке. Вплоть до того, чтобы обрушиться на отдельно взятого человека или решить какую-то одну никому порознь непосильную задачу.
Толпы, способной бесследно исчезнуть после достижения цели, для которой она собирается. И даже ещё хуже - толпы, которой в реальности не существует (это очень важно, т.к. уже сегодня есть примеры имитации толпы).
По какому праву?
Какое право может противопоставить этой власти население маленького городка, который по какой-то причине оказался в эпицентре такого влияния? Как отстоять права горожан, если по призыву городского сумасшедшего на этот городок обрушатся десятки (или даже сотни) тысяч неизвестно откуда взявшихся людей, разделяющих непризнанные горожанами идеи городского сумасшедшего? Кстати, обрушиться можно не только физически и не только виртуально. Обрушиться можно юридически, финансово, программными средствами и т.д.
Как защитить от преследования женщин, сделавших аборты, если какая-то толпа борцов с этой напастью раздобудет базу данных и распространит программку- звонилку (всего-то и делов - атоматизированный телефонный прессинг с душераздирающим голосовым посланием)? И смена телефонного номера уже не спасает (на то она и автоматизация с идентификацией, чтобы всё обновлялось мгновенно). Переезд в другой город тоже не спасает. Ничего не спасает.
Как-то одна воинствующая феминистка и по совместительству борец за открытость информации, в пылу спора на тему «мне нечего скрывать», заявила, что ей нечего стесняться своих абортов, т.к. весь этот стыд, лишь следствие мужского шовинизма. Хотел я спросить, может ли она съездить в Иран и сказать то же самое там на площади. Но воздержался, т.к. если разговор о приватности невероятным образом сводится к мужскому шовинизму, то лучше на деле проявить мужской шовинизм и согласиться с оппонентом. Особенно если так далеко заходит дискуссия со случайной попутчицей.
Так вот. Весь мир превращается в иранскую площадь. И наоборот, воинствующие феминистки имеют всё больше возможностей, не покидая северных широт, влиять на события в Иране. И тем и другим уже негде спрятаться. Но нет, и не может быть единых правил, которые они признали бы справедливыми. А человек, всегда будет сопротивляться несправедливости.
Идея мультикультурализма (как неотъемлемая часть идеи глобализации)- это последняя попытка удержания контроля силами умирающих государственных систем управления. Не получается глобализация, хоть кол теши на голове этих человеков.
Не получается потому, что не заявлено, что именно глобализируется. А если будет заявлено, то сразу станет понятно, что речь всего лишь о попытке глобализации управления всеми значимыми процессами (притом, что количество значимых процессов растёт в фантастической прогрессии).
Иными словами, речь о попытке создать видимость универсальности управляемых процессов. Потому, что локально управлять этими процессами уже стало невозможно. Причём эффективность управляемых процессов, возрастает именно вследствие их локализации и уникальности.
Как можно управлять глобально уникальными локальными процессами? Только через попытку стандартизировать эти процессы.
Лихо да? Система управления целенаправленно стремится уменьшить эффективность и жизнеспособность управляемых процессов.
Нынешнее положение с ювенальной юстицией и семейной политикой всего лишь наглядная иллюстрация. Те же процессы происходят во всех прочих сферах, включая увеличение уязвимости граждан в целях обеспечения их безопасности.
Сюда же:
- Накачивание правами противоборствующих сообществ. Как будто неясно, что чем больше осознаваемых и признаваемых прав у каждой социальной общности, тем с большим ожесточением это сообщество будет отстаивать и утверждать свои права.
- Внедрение компьютеров в целях экономии бумаги. Как будто неясно, что внедрение множительной техники неизбежно приведёт к росту потребления бумаги. Особенно если учесть, что печатные машинки не только производили меньше копий, но и использовали гораздо более тонкую бумагу (чем тоньше, тем больше копий).
- Увеличение энергоёмкости и усложнение производственных циклов в целях борьбы с потеплением. Как будто неясно, что любая энергия, в конечном счёте, преобразуется в тепловую.
- Интеграция различных баз данных и увеличение до бесконечности количества документов, используемых при принятии властных решений. Как будто неясно, что чем длиннее список используемых документов, тем выше вероятность принятия неверного (ущемляющего права гражданина) управленческого решения.
- В целях воспитания самостоятельной личности ужесточение надзора за детьми, вплоть до того, чтобы до подросткового возраста ребёнок никогда не оставался один. Как будто неясно, что не может быть, ни самостоятельности, ни устойчивой психики, если ребёнок всё время будет расти с оглядкой. Не потому ли у деревенских детей меньше всяких неврозов, что они всегда имеют возможность смыться куда-то от взрослого пригляда и наедине пережить какие-то свои детские переживалки. Ведь не может же быть ощущения безопасности там, где совсем некуда деться от неприятностей.
- Внедрение валидаторов и турникетов на общественном транспорте в целях борьбы с ущербом от безбилетников. Как будто неясно, что эти турникеты уменьшают вместимость транспорта. Вынуждают увеличивать количество транспортных единиц. Увеличивают время посадки-высадки и время прохождения транспорта по маршруту. Приводят к пробкам и вынуждают строить новые дороги. О том, в какую копеечку вылетают сами эти валидаторы, включая обслуживание, вообще молчу. И каковы в итоге ущербы?
- Борьба с межрелигиозными и межнациональными обидами посредством тщательного документирования и тиражированной непрерывной актуализации этих обид. Как будто неясно, что любые рядом живущие народы неизбежно когда-то воевали. Потом на веки вечные мирились, а потом опять воевали и опять мирились. И по-другому не было ни у кого. Просто не было фотоаппаратов, чтобы с такой подробностью запечатлеть мерзости прошлых войн. И не было интернета, чтобы в таких деталях посвятить всё человечество в эти мерзости. Запомнили наиболее отличившихся героев и ладно.
- Весь из себя тоталитарный СССР обходился без регистрации сделок с недвижимостью (хотя законодательно было запрещено иметь в собственности два дома), а сегодня всё прогрессивное человечество не может обойтись без создания всяких там реестров и кадастров. Как будто неясно, что обязательность соучастия государства в любой сделке уменьшает экономические возможности сторон.
Список могу продолжать и продолжать - про деньги и анонимность транзакций, про ценные бумаги и антимонопольное законодательство, медицинскую тайну и страховые системы через которые эта тайна превращается в фикцию, идентификационные системы и т.д. и т.п.
Сплошные попытки тушить огонь керосином.
Чтобы удержать управляемость приходится ограничивать и стандартизировать процессы на уровне каждого отдельного человека, т.к. эти процессы уже локализованы до персонального уровня.
Человек, в отличие от животного не имеет общих единых видовых повадок. Он в любую минуту может заступить за любые флажки. Но он имеет уникальные индивидуальные привычки. Вот и глобальные управленческие процессы локализуются до выявления, формирования и контроля на уровне привычек отдельных людей. Глобальные! На уровне отдельного человека!
Ну и кто кого? Коллапсирующая система управления, ограничивающая возможности или же человек во всей своей исторически сложившейся способности к использованию любых новых возможностей.
Лично я ставлю на человека.
Понимаю, что всё это не воспринимается с ходу. Подвох в том, что мы разучились жить вне жёсткого контроля. Но стоит представить себе жизнь:
- без паспорта и иных идентификационных документов;
- без государственной регистрации сделок и даже без регистрации браков;
- без идентификационных систем и баз данных;
- без государственного надзора за денежными транзакциями;
- без вмешательства государства в семейную и частную жизнь;
- без ограничений в области образования;
И всё становится на свои места. Только пока ещё мало людей, способных представить жизнь без паспорта.
Вот так. Отрицать глобализацию может тот, кто способен представить жизнь без ошейника. Тот, кто понимает, что не за горами параллельные системы расчётов, параллельные системы концентрации ресурсов, а также легитимные автономные системы мобилизации и управления невероятным множеством людей, находящихся на сколь угодно большом расстоянии. Под автономными системами управления следует понимать независимые от других систем (автономная система может быть и распределённой).
И таких понимающих людей будет всё больше. Потому, что постепенно человек осознаёт свои возможности, даже если его убеждают в отсутствии этих возможностей. В действительности, многие возможности всего лишь блокируются. Например, у нас уже есть всё, для того, чтобы создавать независимые (по-настоящему независимые) платёжные системы.
Развитие военных технологий тоже движется в сторону сверхточного приложения сверхмалых сил. Чем дальше, тем выше вероятность распределённого использования современнейших боевых устройств. Уже сегодня никого не удивят беспилотники в частных руках. И никого не удивит использование этих беспилотников в очень локальных, неожиданных (необязательно, кстати, военных) целях распределённым сообществом, спонтанно образовавшимся именно для реализации этих целей.
И наоборот, вполне могут образовываться сообщества, использующие необычное сочетание сугубо мирных технологий в разрушительных целях.
Кто будет источником этой власти? По какому праву такая власть может реализовываться?
И так на каждом шагу.
_________________________________________________________
И возвращаясь к теме заката современных представлений о власти и праве приведу ещё одну ссылку от vchernik50
Это чтобы не расписывать, в каком плачевном состоянии сейчас находится идея мировой политической и экономической конкуренции. А ещё там много интересных ссылок.
Здесь апология суверенитета верховной власти (и Вестфальских принципов в целом) от Зорькина. (подкинул vchernik50)
В общем, обсуждать особо нечего. Ну что ещё может написать председатель Конституционного Суда? Примечательно то, что писано это в 2004 г. И не зря писано. К тому времени уже было ясно, что идея верховенства власти на отдельно взятой территории уже подвергается атакам со стороны той самой силы, которая должна выступать гарантом этой власти.
В то время полным ходом шло укрепление вертикали власти с одновременным демонтажом всех предохранителей и балансиров. То, что эта вертикаль, лишённая вестибюлярного аппарата, неизбежно опрокинется тоже было ясно уже тогда.
Чуть позже была выдвинута странная идея суверенной демократии. Это что-то вроде как «мы вместе со всеми вырубим весь лес, но нас кислородное голодание не коснётся, потому, что мы крутые». У всех будет декоративная демократия, а у нас останется суверенная.
Очень уж хотелось поучаствовать в дележе пряников, которые образуются от рубки чужих суверенитетов, но была ещё сладкая иллюзия свой-то надел сохранить. Как в том украинском анекдоте «А мени та за шо?»
К тому времени уже набирала обороты антисуверенная, антигосударственная, антисоциальная (а также много других анти) идея сетевого общества. Вот откопал текст из спецвыпуска Аналитического Вестника Совета Федерации от 2002 г. На сайте Совета Федерации почему-то нашёл только содержание, но я этот текст помню с тех времён, поэтому ручаюсь - оно (хотя, может быть и с сокращениями).
Вот нечто посвежее от того же автора - каждый участник межгосударственных отношений должен быть глобализован, то есть пространством его действия необходимо признать всю планету, за ним следует закрепить право решать свои задачи в любой ее точке и опираться, при этом, на ресурсы всех остальных партнеров.
Это он всё о конце истории вещает. Не буду пересказывать содержание - кому надо тот прочтёт. Приведу лишь фразу из другого текста того же автора «Кто не пойдёт по этой дороге, сам станет дорогой». Увы, забыл из какого именно текста, но фразу помню , т.к. в тот период читал этого автора активно и много. Писал он тоже много и бодро (приблизительно на тех же нотах, на которых сейчас пишут трансгуманисты).
Не люблю давать ссылки на подобные тексты, ибо суть их - яд (неподготовленному человеку очень трудно сообразить, в чём там подвох). Но сейчас уже можно. Потому, что уже ясно, что всё идёт, мягко говоря, не совсем так.
То, что могло быть сетевым обществом, строится медленнее, чем необходимо для того, чтобы оно успело хотя бы заработать. Если оно не заработает до того, как развернутся действенные механизмы сопротивления его тотальному охвату, то не заработает никогда. А оно таки не успевает. Бюрократическая система управления тоже не так легко сдаёт позиции. В этом смысле спасибо коррупции уже за то, что не с такой скоростью на нас обрушивается дивный новый мир.
Одним словом, не будет никакого сетевого общества (в том смысле, в котором оно виделось 10 лет назад).
Во-первых, вопреки моим ожиданиям, люди лучше и быстрее соображают, что всё это несёт слишком много непонятных и неожиданных ограничений. Несмотря на фантастические затраты, которые несут государства и корпорации в целях приспособления людей к контролируемому сетевому взаимодействию, люди взаимодействуют не так, как их пытаются приспособить. И наоборот, несмотря на непрерывное увеличение степени контроля, возможности противодействия контролю растут опережающими темпами.
Корпоративно-государственные попытки «организовать и взять под контроль» оборачиваются пшиком. И это есть гуд, с точки зрения свободы личности и свободы социальных отношений. Но ровно это же и есть вызов №1, т.к. пока неясно кто и каким образом сможет регулировать совокупность возникающих из ниоткуда взаимопересекающихся суверенных общественных пространств.
Во-вторых, уже ясно, что не работает постулируемый А.Давыдовым основной закон сети - «всё стремится соединится со всем» . Создаётся не единая сеть, в рамках которой происходит взаимодействие «всего со всем», а множество сетей, которые стремятся к автономии и уменьшению зависимости от других сетей (и даже к исключению взаимодействия с другими сетями). Причём очевидно, что стремление к автономности будет и дальше расти (вместе с возможностями автономизации).
Этим же опровергается вывод о непрерывном росте распределённых экономических и производственных процессов. Уже можно уверенно сказать, что этот рост будет замедляться по мере увеличения доступности автономных производственных и экономических возможностей. Чем больше возможностей, тем больше локальных производств и тем больше доля локальной экономики. Распределённая экономика не будет бесконечно расти. Зато появляется другая экономика, вернее другие экономики.
Сейчас это не так заметно, но мы будем это постепенно осознавать по мере деиндустриализации и деурбанизации. Сюда же и очевидное укрепление и разветвление семейных отношений, вопреки ожидаемому распаду (то, что виделось как распад в действительности было временным явлением предшествующим приспособлению семьи к новым условиям).
В-третьих, Давыдов, ратуя за глобализацию и разрушение суверенитетов, при этом утверждает, что одновременно будет увеличиваться уровень демократии. Какая может быть демократия в условиях отсутствия суверенитета? Кто источник власти этой демократии? Воля какого демоса реализуется в рамках такой демократии? Или неясно, что нет такой силы, которая могла бы вынудить всё человечество осознать себя одним народом?
В-четвёртых, поборники единого сетевого общества упускают самое главное - презентативность власти. Источник власти может быть абстракцией (будь то Бог или народ), но тот, кто реализует власть от имени источника, абстракцией быть не может. Человек должен знать персонально, кто именно им управляет (будь то монарх, депутат или судья).
Невозможно слепое подчинение людей неким «правилам», если неизвестны источник и применитель этих «правил». Вспомним каким ничтожеством выглядит чиновник, который разводит руками ссылаясь на «компьютер не позволяет». Мы можем допустить непрезентативность в делах необязательных (например, на каком-либо сайте, услугами которого можем пользоваться по своему усмотрению). Но там, где кто-то нас к чему-то обязывает, непрезентативность исключена в силу заведомой нелегитимности.
Та же проблема, которую не могут решить копирайтеры - защита от копирования нелегитимна, а значит, люди соблюдают «права правообладателей» только вынужденно, т.е. тогда, когда нарушать эти права сложнее. Вот какова немощь заведомой нелегитимности.
Все смирительные рубашки начинают трещать по швам. И вот уже против ядовитого мёда патентных ограничений выступают самые патентоносные улья (спасибо golosptic ).
Люди могут оправдывать демагогиями «про демократию» какое-то загоризонтное насилие против каких-то непонятных тиранов, но как только что-то их касается лично, они неизбежно задают главный вопрос:
- А по какому праву?
И чем раньше этот вопрос задан, тем меньше будет жертв.
Вот, например, человек совершенно спокойно реагирует на известный деморализационный проект - Форсайт «Детство 2030» (и правильно делает, ибо глупость это). Но когда дело доходит до конкретного регламента, то получаются такие гневные посты:
http://pan-terra28.livejournal.com/363131.html
http://pan-terra28.livejournal.com/364608.html
http://pan-terra28.livejournal.com/364870.html
http://pan-terra28.livejournal.com/365304.html
В-пятых, не выдерживает критики утверждаемая Давыдовым конспиративность (непубличность) сетевых сообществ. Он полагает, что вот будет одна единая сеть, в рамках которой будут создаваться и взаимодействовать непубличные сообщества. В действительности же всё наоборот. Сетей будет много (в том числе и вне контролируемой коммуникационной среды). Всякая конспирология и непубличные действия в информационном обществе обречены на безвластие и несамостоятельность.
Это относится, в том числе, и к тем сообществам, которые могли бы мечтать загнать всех остальных в управляемую ими сетевую структуру. Эффективными могут быть только публичные открытые действия. Место заговорщиков (любых) на самом дне информационного общества во всех (даже самых мелких) его проявлениях.
Но корневая ошибка идеи единого сетевого общества в том, что оно предполагает возможность замыкания всего без исключения человечества в рамки единой сетевой системы управления. Ключевым здесь является слово «единой», а не слово «сетевой». Давыдов может сколько угодно писать о сокращении числа объектов, не имеющих соединительного чипа. Человек никогда не будет ни объектом, ни субъектом таких отношений, даже если всему населению земли удастся вживить чипы.
Более того, человек не будет следовать правилам, навязываемым любой сетью (хоть глобальной, хоть локальной), если он не признает легитимным источник этих правил (власти). Правила «из ниоткуда» упрутся во всю ту же непрезентативность.
Конечно, теоретически можно вживить чипы в каждого жителя земли, но объектами сети люди всё равно не станут (сколь бы ни были велики возможности контроля и ограничений). Они даже субъектами единой сети не будут (могут, конечно, но не захотят). А будут строить сетевые и несетевые иерархии, выходящие за рамки единой сети (даже если удастся этот сетевой бред реализовать).
Государственно-корпоративные попытки построить единое сетевое управление разобьются об ту же стену заведомой нелегитимности правил и непрезентативности власти. А ещё они будут мелко биться об множественность этих попыток. Причём, системы контроля и принуждения будут работать ровно до той поры, пока сложность этих систем превышает сложность управляемых процессов. Поддерживать взаимодействие людей на примитивном уровне (не превышающем уровень системы управления) тоже не получится.
Нужны новые представления о праве и о власти. В том числе и о власти спонтанной. Власти, формирующейся в реальном времени толпы людей со всех концов мира. Толпы, способной без оглядки на границы и региональные «условности», концентрировать колоссальные совокупные ресурсы в какой-либо одной точке. Вплоть до того, чтобы обрушиться на отдельно взятого человека или решить какую-то одну никому порознь непосильную задачу.
Толпы, способной бесследно исчезнуть после достижения цели, для которой она собирается. И даже ещё хуже - толпы, которой в реальности не существует (это очень важно, т.к. уже сегодня есть примеры имитации толпы).
По какому праву?
Какое право может противопоставить этой власти население маленького городка, который по какой-то причине оказался в эпицентре такого влияния? Как отстоять права горожан, если по призыву городского сумасшедшего на этот городок обрушатся десятки (или даже сотни) тысяч неизвестно откуда взявшихся людей, разделяющих непризнанные горожанами идеи городского сумасшедшего? Кстати, обрушиться можно не только физически и не только виртуально. Обрушиться можно юридически, финансово, программными средствами и т.д.
Как защитить от преследования женщин, сделавших аборты, если какая-то толпа борцов с этой напастью раздобудет базу данных и распространит программку- звонилку (всего-то и делов - атоматизированный телефонный прессинг с душераздирающим голосовым посланием)? И смена телефонного номера уже не спасает (на то она и автоматизация с идентификацией, чтобы всё обновлялось мгновенно). Переезд в другой город тоже не спасает. Ничего не спасает.
Как-то одна воинствующая феминистка и по совместительству борец за открытость информации, в пылу спора на тему «мне нечего скрывать», заявила, что ей нечего стесняться своих абортов, т.к. весь этот стыд, лишь следствие мужского шовинизма. Хотел я спросить, может ли она съездить в Иран и сказать то же самое там на площади. Но воздержался, т.к. если разговор о приватности невероятным образом сводится к мужскому шовинизму, то лучше на деле проявить мужской шовинизм и согласиться с оппонентом. Особенно если так далеко заходит дискуссия со случайной попутчицей.
Так вот. Весь мир превращается в иранскую площадь. И наоборот, воинствующие феминистки имеют всё больше возможностей, не покидая северных широт, влиять на события в Иране. И тем и другим уже негде спрятаться. Но нет, и не может быть единых правил, которые они признали бы справедливыми. А человек, всегда будет сопротивляться несправедливости.
Идея мультикультурализма (как неотъемлемая часть идеи глобализации)- это последняя попытка удержания контроля силами умирающих государственных систем управления. Не получается глобализация, хоть кол теши на голове этих человеков.
Не получается потому, что не заявлено, что именно глобализируется. А если будет заявлено, то сразу станет понятно, что речь всего лишь о попытке глобализации управления всеми значимыми процессами (притом, что количество значимых процессов растёт в фантастической прогрессии).
Иными словами, речь о попытке создать видимость универсальности управляемых процессов. Потому, что локально управлять этими процессами уже стало невозможно. Причём эффективность управляемых процессов, возрастает именно вследствие их локализации и уникальности.
Как можно управлять глобально уникальными локальными процессами? Только через попытку стандартизировать эти процессы.
Лихо да? Система управления целенаправленно стремится уменьшить эффективность и жизнеспособность управляемых процессов.
Нынешнее положение с ювенальной юстицией и семейной политикой всего лишь наглядная иллюстрация. Те же процессы происходят во всех прочих сферах, включая увеличение уязвимости граждан в целях обеспечения их безопасности.
Сюда же:
- Накачивание правами противоборствующих сообществ. Как будто неясно, что чем больше осознаваемых и признаваемых прав у каждой социальной общности, тем с большим ожесточением это сообщество будет отстаивать и утверждать свои права.
- Внедрение компьютеров в целях экономии бумаги. Как будто неясно, что внедрение множительной техники неизбежно приведёт к росту потребления бумаги. Особенно если учесть, что печатные машинки не только производили меньше копий, но и использовали гораздо более тонкую бумагу (чем тоньше, тем больше копий).
- Увеличение энергоёмкости и усложнение производственных циклов в целях борьбы с потеплением. Как будто неясно, что любая энергия, в конечном счёте, преобразуется в тепловую.
- Интеграция различных баз данных и увеличение до бесконечности количества документов, используемых при принятии властных решений. Как будто неясно, что чем длиннее список используемых документов, тем выше вероятность принятия неверного (ущемляющего права гражданина) управленческого решения.
- В целях воспитания самостоятельной личности ужесточение надзора за детьми, вплоть до того, чтобы до подросткового возраста ребёнок никогда не оставался один. Как будто неясно, что не может быть, ни самостоятельности, ни устойчивой психики, если ребёнок всё время будет расти с оглядкой. Не потому ли у деревенских детей меньше всяких неврозов, что они всегда имеют возможность смыться куда-то от взрослого пригляда и наедине пережить какие-то свои детские переживалки. Ведь не может же быть ощущения безопасности там, где совсем некуда деться от неприятностей.
- Внедрение валидаторов и турникетов на общественном транспорте в целях борьбы с ущербом от безбилетников. Как будто неясно, что эти турникеты уменьшают вместимость транспорта. Вынуждают увеличивать количество транспортных единиц. Увеличивают время посадки-высадки и время прохождения транспорта по маршруту. Приводят к пробкам и вынуждают строить новые дороги. О том, в какую копеечку вылетают сами эти валидаторы, включая обслуживание, вообще молчу. И каковы в итоге ущербы?
- Борьба с межрелигиозными и межнациональными обидами посредством тщательного документирования и тиражированной непрерывной актуализации этих обид. Как будто неясно, что любые рядом живущие народы неизбежно когда-то воевали. Потом на веки вечные мирились, а потом опять воевали и опять мирились. И по-другому не было ни у кого. Просто не было фотоаппаратов, чтобы с такой подробностью запечатлеть мерзости прошлых войн. И не было интернета, чтобы в таких деталях посвятить всё человечество в эти мерзости. Запомнили наиболее отличившихся героев и ладно.
- Весь из себя тоталитарный СССР обходился без регистрации сделок с недвижимостью (хотя законодательно было запрещено иметь в собственности два дома), а сегодня всё прогрессивное человечество не может обойтись без создания всяких там реестров и кадастров. Как будто неясно, что обязательность соучастия государства в любой сделке уменьшает экономические возможности сторон.
Список могу продолжать и продолжать - про деньги и анонимность транзакций, про ценные бумаги и антимонопольное законодательство, медицинскую тайну и страховые системы через которые эта тайна превращается в фикцию, идентификационные системы и т.д. и т.п.
Сплошные попытки тушить огонь керосином.
Чтобы удержать управляемость приходится ограничивать и стандартизировать процессы на уровне каждого отдельного человека, т.к. эти процессы уже локализованы до персонального уровня.
Человек, в отличие от животного не имеет общих единых видовых повадок. Он в любую минуту может заступить за любые флажки. Но он имеет уникальные индивидуальные привычки. Вот и глобальные управленческие процессы локализуются до выявления, формирования и контроля на уровне привычек отдельных людей. Глобальные! На уровне отдельного человека!
Ну и кто кого? Коллапсирующая система управления, ограничивающая возможности или же человек во всей своей исторически сложившейся способности к использованию любых новых возможностей.
Лично я ставлю на человека.
Понимаю, что всё это не воспринимается с ходу. Подвох в том, что мы разучились жить вне жёсткого контроля. Но стоит представить себе жизнь:
- без паспорта и иных идентификационных документов;
- без государственной регистрации сделок и даже без регистрации браков;
- без идентификационных систем и баз данных;
- без государственного надзора за денежными транзакциями;
- без вмешательства государства в семейную и частную жизнь;
- без ограничений в области образования;
И всё становится на свои места. Только пока ещё мало людей, способных представить жизнь без паспорта.
Вот так. Отрицать глобализацию может тот, кто способен представить жизнь без ошейника. Тот, кто понимает, что не за горами параллельные системы расчётов, параллельные системы концентрации ресурсов, а также легитимные автономные системы мобилизации и управления невероятным множеством людей, находящихся на сколь угодно большом расстоянии. Под автономными системами управления следует понимать независимые от других систем (автономная система может быть и распределённой).
И таких понимающих людей будет всё больше. Потому, что постепенно человек осознаёт свои возможности, даже если его убеждают в отсутствии этих возможностей. В действительности, многие возможности всего лишь блокируются. Например, у нас уже есть всё, для того, чтобы создавать независимые (по-настоящему независимые) платёжные системы.
Развитие военных технологий тоже движется в сторону сверхточного приложения сверхмалых сил. Чем дальше, тем выше вероятность распределённого использования современнейших боевых устройств. Уже сегодня никого не удивят беспилотники в частных руках. И никого не удивит использование этих беспилотников в очень локальных, неожиданных (необязательно, кстати, военных) целях распределённым сообществом, спонтанно образовавшимся именно для реализации этих целей.
И наоборот, вполне могут образовываться сообщества, использующие необычное сочетание сугубо мирных технологий в разрушительных целях.
Кто будет источником этой власти? По какому праву такая власть может реализовываться?
И так на каждом шагу.
_________________________________________________________
И возвращаясь к теме заката современных представлений о власти и праве приведу ещё одну ссылку от vchernik50
Это чтобы не расписывать, в каком плачевном состоянии сейчас находится идея мировой политической и экономической конкуренции. А ещё там много интересных ссылок.