"Как будут воевать танковые войска"
Ощутил падение уровня танков в крови. Это недопустимо.
Йоав Гельбер, «Ядро регулярной еврейской армии - вклад ветеранов британской армии в создание АОИ», стр. 519.
«Как будут воевать танковые войска.
Процесс строительства армии в 50-е годы также сопровождался профессиональными и принципиальными разногласиями, иногда напоминавшими дискуссии между школами, предшествовавшие их появлению. Хотя распределение мнений было более разнообразным, чем в прошлом,и разногласия были более деловыми, тем не менее иногда еще можно было узнать за ними старые лагеря. Дискуссии касались как размера армии, ее структуры и путей организации (как дискуссия, приведшая к уходу в отставку Ядина в 1952, или дискуссии между Маклефом и Ласковом о статусе ВВС), так и способов и форм военных действий и их влияния на порядок приоритетов армии.
Разногласия обострились вследствие провала активных операций в 1952-53 и назначения Даяна начальником генерального штаба. Даян утверждал, что следует вернуться к сборным добровольцев, которые будут проводить активные операции в рамках борьбы за границы и суверенитет государства. Он усилил размах действий подразделения 101 (которое было создано еще в конце пребывания на посту НГШ Маклефа), и затем расширил ударное острие до всего батальона, а затем бригады десантников. Хотя успех операций возмездия в 1954-55 вернул армии уверенность в своей боеспособности и установил новые стандарты боя и подготовки, но в тот же период выделения десантников как элиты усилилось падение в пехотных и танковых подразделениях:
«Ведь в той же бригаде можно было... взять одну роту из одного батальона, превратить их в хорошую группу, а потом «заразить» соревнованием другие батальоны... Как делали у Guards. Начали добровольцы, потом они превратились в «АОИ», а все остальные это «дрек»... Каждый это материал для офицера, повторили ту же ошибку ПАЛЬМАХа, взяли добровольцев, всё занятие которых это уметь атаковать ночью, днем ничего делать не умеют... И когда их приемы поняли, то в Калькилии их трахнули...[Операция «Шомрон» 10-11 октября 1956. 202-ая десантная бригада понесла большие потери убитыми и ранеными, разведрота, осуществлявшая отсечение, была окружена и эвакуирована с большим трудом, АОИ стояла на грани столкновения с британской авиацией, затребованной иорданцами согласно договору о совместной обороне. Д. Г.]».
Уже в 1955 начались первые несогласия с методами пеших ночных рейдов, как они выражались в операциях возмездия, в качестве правильного ответа на оперативные проблемы, стоящие перед армией:
«... Некоторым из нас было ясно, что принятый метод... его цена с точки зрения потерь по отношению к результату крайне дорогая. Но те, кто говорили о других методах Даяну, в основном через Меира Амита, мы считались не-файтерами... Это был Заро [Зореа] или я, затем я понял, что есть еще один... Герцль Шафир, который думал, что может быть и другой путь. Не надо было быть гением, чтобы это понять, достаточно было посмотреть на принятый метод, который противник уже изучил. Я помню одно обсуждение, хотели провести десантную операцию к северу от Газы, и у меня было чувство, что Шарон не хочет прыгать, а хочет войти пешком, и в результате решили, что операция будет пешая; но тогда я поднял вопрос, зачем нам десантники, только для fun-а, который в этом есть?».
Но в тот период было сложно предложить реальную альтернативу десантникам как исполнителям активных операций. Положение танковых войск было удручающим, несмотря на сделанные в них вложения, как показали бригадные учения (27-ой бригады), прошедшие тогда, и о которых Ласков говорит:
«...Я не думаю, что Гудериан, когда вошел в Австрию в 1938, увидел такую большую катастрофу, как я на этих маневрах. Вся группа, которая занималась до тех пор танковыми войсками, маневры были их вершиной. [Я нашел] недисциплинированность, отсутствие духа подразделения, а АМХ [новые танки] дошли до «стэнд-стилл» [остановились], потому что была катастрофа с обслуживанием...».
Разногласия о методах операций возмездия дошли до министра обороны, но у возражающих против принятого метода не нашлось готовой альтернативы, чтобы предложить ее Бен-Гуриону. Ласков говорит: «Он был в курсе и вызвал меня однажды, и спросил... Если бы я предложил тебе проводить операции другим способом... Я сказал: это уже не метод, противник знает все противодействия, поэтому нечего делать, надо готовить новые. Но учитывая то, что, я вижу, делается в танковых войсках ... мне действительно нечего вам предложить».
В 1955 появились и первые мысли о более широкой операции, направленной против египтян, чтобы прекратить инфильтрацию «федаинов», инспирированную и направляемую ими. Начальник генерального штаба Даян был в отпуске, когда в штабном управлении генштаба прошла, под руководством начальника управления Ласкова и начальника оперативного отдела Узи Наркиса, серия учений («Рахаф» 1 до 6, и «Барбур» 1 до 3), проверявших различные сценарии действий в Синае. Выводом из этих учений было то, что прорыв к Тиранским проливам втянет египтян в войну, и тогда будет возможно, кроме прорыва проливов, нанести удар по египетским базам в Эль-Арише, Газе и в районе кланов Азазме, с которых египтяне проводили проникновения на нашу территорию. Но воплощение мыслей, которые начали появляться в 1955, задержалось более чем на год. В этот период нужно было подготовить танковые войска - которые были самым отсталым в своем развитии родом войск в Войну за Независимость, и не сумевшим обосноваться за годы, прошедшие после той войны - для выполнения главной роли, предназначенной им в планируемой кампании в Синае.
Подготовка танковых войск к войне была возложена на Ласкова, который был назначен в начале 1956 [вступление в должность 24.7.1956. Д. Г.] командующим танковыми войсками, и на Зореа, которого он позвал обратно на службу и назначил своим заместителем. Кроме самих танков Шерман и АМХ-13, в танковых войсках не хватало почти всего: различных видов боеприпасов для ведения огня танками, запасных частей, маскировочных сетей, инструментов, пулеметных лент машинного, а не ручного набивания, и даже воздушных фильтров, подходящих для пустынных условий. Кроме обеспечения десятками и сотнями предметов, дополняющих танки и делающих их готовыми и эффективными в действии, следовало ввести в течение короткого времени приемы боя и обслуживания, и разработать тактику, отвечающую техническим данным израильских танковых войск и позволяющую им одолеть танки противника в танковых боях. Все эти действия были проведены в течение года в танковых войсках, но самой большой трудностью, с которой столкнулись Ласков и Зореа, было убедить своих коллег в командовании армии принять их взгляды на применение танков большими массами и их организацию в соответствии с этим. В этом вопросе существовали принципиальные разногласия между ними и НГШ Даяном, а также большинством командиров армии, которые, как и он, выросли и развились в качестве пехотных командиров.
Разногласия были подняты на уровень министра обороны. После того, как в ходе ряда обсуждений в генштабе мнение Ласкова было отвергнуто, он апеллировал к Бен-Гуриону относительно принятых на них решений. Вследствие этого министр обороны назначил в субботу, 1 сентября 1956, «Оперативное обсуждение метода применения танковых войск», с участием форума генштаба и еще двадцати приглашенных - командиров бригад и родов войск, начальников учебного отдела и главных штабных офицеров округов - «для установления способа боевых действий, и вследствие этого организационной структуры». В начале дискуссии Даян объяснил «смысл этого синедриона. Эта встреча была назначена, чтобы выслушать мнения о способе боевых действий, главном образом в танковых войсках, на случай войны в ближайший период». Даян добавил, что «вопрос возник после назначения нового командования танковых войск, которое предложило концепцию боя и организации... Встреча проходит во главе с министром обороны, и он подведет ее итоги, чтобы утвердить способ боевых действий, и вследствие этого организационную структуру». Затем он добавил:
«По моему мнению, изменение в командовании танковых войск, которое мы приняли, не должно вести к базовым изменениям в наших концепциях боя. Но я очень поддерживал требование основательного выяснения... Есть место для общей проверки нашей организации, и я рад, что такое требование было представлено. Следует смотреть на этот вопрос в целом, и я бы не побоялся, если бы в результате такого взгляда мы бы провели основательные изменения организации во всей армии... В сущности есть три пункта разногласий: способ боевых действий, организация, и третий вопрос... это вопрос полномочий. То есть, являются ли танковые войска видом вооруженных сил, равным по статусу ВВС и ВМС... или они будут оставаться согласно нынешнему определению, и будут и далее только родом войск и дивизией».
Позиция Даяна в этой дискуссии была представлена им еще до обсуждения 1 сентября в меморандуме под названием «Как будут воевать танковые войска». Даян утверждал, что в случае начала войны следует перенести военные действия на территорию противника как можно быстрее, после короткого оборонительного этапа, без использования преимуществ обороны для изматывания противника перед переходом к наступлению. Цели наступления Даян видел в географических понятиях, а не в понятиях уничтожения сил противника:
«7. В дневных действиях, танковые бригады во взаимодействии с ВВС и пехотой являются самой наступательной силой... и следует избегать, насколько возможно, их привязывания к системе обороны. На этом этапе они должны готовиться перейти к наступлению как можно быстрее. Это не противоречит включению 7-ой бригады в систему обороны южного округа, но следут стремиться к ее применению в качестве наступательного элемента в рамках этой системы, кроме танковой поддержки, которое будет выделено бригадой для поддержки пехоты в южном округе.
8. Целями танковой бригады в этом наступлении будут ключевые географические цели, захват которых разрушит построение противника. Целями не будут специально танковые части противника. Танковые части противника будут разрушены вместе с остальными силами противника по разрушении общего построения».
Даян видел в танках часть общевойсковой боевой группы, выполняющей задачи захвата опорных пунктов, и возражал против их организации с целью применения в противотанковых боях:
«11... Мы должны рассматривать в основном ротные опорные пункты противника, обязывающие нас к батальонным наступлениям... и как характерную организацию мы должны рассматривать пехотный батальон + танковая рота + артиллерийская поддержка. Эти наступления будут проводиться в рамках бригады, то есть 2-3 таких наступления параллельно и единовременно, чтобы обеспечить прорыв, позволяющий проход наших войск и занятие соответствующего района.
12. Поэтому танки должны быть построены в смешанных бригадных рамках пехота + танки, обученных воевать как боевая группа, прорывающая оборону противника, проходящая сквозь нее и занимающая оборону в районе... назначенном ей».
Даян хотел видеть танковые войска быстрыми и легкими, движение которых не усложняется из-за тылов; желательно, чтобы они могли обеспечивать непосредственную поддержку, но это не обязательное условие для их применения. Поэтому он считал, что танковая бригада должна включать два танковых и два пехотных батальона, чтобы она могла выделить танковый батальон для поддержки пехотной бригады и продолжать действовать как бригада. В этом заключалось его видение применения танков, от их рассматривания как разведывательных сил (легкие и быстрые) до их рассматривания как силы, основной задачей которой является захват опорных пунктов противника в рамках прорыва.
Позицию танковых войск представили в начале обсуждения Зореа, объяснивший технические характеристики танков противника и израильских танков, и выводы, следующие из этих характеристик и касающиеся тактики боя против танков противника. Эти выводы во многом основывались на изучении танковых боев второй мировой, в основном на применении танков немцами. Затем Ласков представил применение танков противником, и каким образом следует применять против них наши танки:
«Мы обязаны и должны привести часть к положению, когда она сможет вести маневренные операции, и это операции танков против танков; операции против организованной обороны; операции против танков и пехоты; операции против опорного пункта, и операции против подвижных элементов противника... Такая сила для своего применения требует очень высокого уровня тренировок. Не уровня, равного пехотной бригаде, а гораздо выше. Она должна быть способна выполнять действия короткими приказами на основе «и сказал Бог: да будет свет; и стал свет», потому что если будет потеря времени для дачи объяснений и пояснений, заполнить сеть связи десятками сообщений, то этот аппарат не сможет добиться успеха... Здесь количество упражнений гораздо больше, и темп действий гораздо длиннее... Тема ухода за машинами перед действиями, после действий и во время действий. Мобилизация это не техническая тема, а первостепенная оперативно-тактическая, потому что от этого ухода зависит резерв танков...».
Из этого Ласков делал вывод об организации: «Танковое командование, применяющее танки концентрированно в одном секторе... Командование, которое может применить две танковые бригады с дополнительным ударным элементом, с артиллерией, которая находится в его руках, и это должно быть командование, которое может построить такую силу, и ему требуются средства, и полномочия, и управление, и организация, чтобы это построить, потому что мы строим всё на резервах».
Противоположную позицию представили в обсуждении Узи Наркис от имени начальника штабного управления Меира Амита, и Ицхак Рабин. В противоположность урокам танковых боев второй мировой, на которых основывались Зореа и Ласков, Наркис цитировал лозунги из Сун-Цзы и Наполеона в духе древнего изречения «поэтому с обдуманностию веди войну твою», для аргументации основ своего взгляда:
«Государство Израиль, согласно сказанному министром обороны... не начнет наступление... если будет какая-то инициатива, то она будет только со стороны противника... приучение резервов к бою может занять определенное время... это означает, что наша победа не будет достигнута концентрацией танков и артиллерии перед решающим боем, потому что у нас нет преимущества в танках и артиллерии... нужно использовать войска по всей стране, чтобы позволить нам на оборонительном этапе сконцентрировать силы и на этапе наступления применить их... танки не воюют самостоятельно и не ответственны самостоятельно за оборону. Здесь территория округа состоит из всех сухопутных войск. Из этого следует, что не будет действовать танковая дивизия из трех танковых бригад ... танки не будут воевать в [пустом] пространстве, они будут воевать в определенных местах в Галилее, в районе Шхема и Иерусалима, в Йерихо, перейдут в Негев и Синай, они всё время будут воевать в составе кого-то... Мы позаботимся о полной мобильности танков, мы позаботимся не нагружать их машинами, позаботимся, чтобы не было длинных колонн... использовать танки для захвата дорог или многих ключевых районов, и для сеяния разрушения на дорогах противника и окончательно разрушить, с их помощью, построения противника».
Ицхак Рабин, на тот момент командующий северным округом, возражал против создания «танкового командования». По его мнению, «в мирное время танковые войска должны быть построены как штаб, который строит и организует силы, функция главного офицера рода войск. Если будет возможность концентрировать дивизии, то он станет штабом дивизии, но не танковым командованием... Что же до задач танков, то разделить их по всем пехотным дивизиям для противотанковых задач».
Даян зачитал свой меморандум о способе применения танков, и выступил против тактической доктрины Ласкова и Зореа, которую назвал «в высшей степени опасенческой доктриной», и опасался ее влияния на боевой дух армии в целом. Он отрицал их профессиональное понимание и утверждал, что «из командиров корпуса на сегодняшний день... ни один не прошел специальной танковой школы, или воевал в прошлом с танками и имеет опыт больше, чем у других присутствующих... Мы не поднимемся в ближайший год путем передачи подразделений и функций из других частей в корпус. Вопрос создания и применения танковых войск это не личная нагрузка только двух людей, а всей армии. Направление танковых войск приведет к тому, что мы сконцентрируем много задач на небольшой группе людей, у которых нет средств, знаний и шансов сделать это лучше, чем другие люди в армии... Таким образом мы будем целый год заниматься созданием штабов и передачей полномочий, и через год мы не будем находиться в лучшей ситуации относительно танков, чем мы находимся сейчас».
Большинство участников обсуждения поддержали подход Даяна, Рабина и Наркиса, и после четырех с половиной часов обсуждение завершилось без подведения итогов. Разногласия остались, как насчет того, что касается принципов, так и насчет их преобразования в штаты и средства вооружения. Зореа подытожил их в меморандуме министру обороны и начальнику генерального штаба, главными пунктами были: корпус требовал концентрации большей части танков в тылу оборонительного построения, под своим командованием в качестве штаба дивизии, для использования на главном направлении армии при наступательных задачах; вопреки этому штабное управление требовало разделения танков для максимально возможного передового распределения в обороне, использования их как подвижного противотанкового оружия, и их подчинения округам и от них бригадам. Корпус отказался от требования создания «танкового командования», но рассматривал себя как штаб танковой дивизии, который будет управлять главным танковым ударом в войне. В мирное время этот штаб будет органом генерального штаба, единолично отвечающим за танковые вопросы; вопреки этому штабное управление рассматривало его как обычный штаб дивизии, а в мирное время штаб главного офицера рода войск.
Дискуссия между Ласковом и Зореа и Даяном продолжалась и после обсуждения. Они оба приводили различные возражения по меморандуму Даяна, и настаивали на своем мнении, что «правильное и эффективное применение наших бронетанковых сил должно быть основано на том, что они будут сконцентрированы под танковым командованием, представляя «резерв верховного командования». Они будут задействованы генеральным штабом, и будут введены им для достижения стратегического преимущества. Только такая структура даст гибкость, которую несут в себе эти силы... тогда как их заблаговременное расчленение закроет возможность их сконцентрированного наступательного применения - формы, в которой можно полностью использовать преимущества танков. Следует дать танковым силам все средства управления, огневой поддержки, другой поддержки, обманных действий, обучения и тылового обеспечения». Ласков повторял, что «Решающее оружие сухопутных сил это танки, а не пехота... боевые действия танков против танков являются, таким образом, ключом к превращению танков в решающую силу сухопутных сил». Он объяснял, что взаимодействие с пехотой замедляет темпы действия танков, и позволяет противнику реорганизовать оборону; для быстрого разгрома противника поэтому следует применять танки концентрированно. Ласков возражал против подхода Даяна, согласно которому захват территории приведет к параличу противника, и заявлял: «Географические цели, не приводящие прямо или косвенно к немедленному поражению тыла противника и попытке противника захватить их снова, не приведут к параличу его построения, а по сути приведут к связыванию наших сил без цели, сил, которые можно было использовать для удара по самому противнику». Он говорил, что подход Даяна означает, что темпом боевых действий сухопутных войск будет темп пехоты, а танковые части будут вспомогательными частями пехотных. Таким образом будет невозможно быстро перенести основное усилие из одного сектора в другой, и в руках генерального штаба не будет резерва, имеющего возможность решительной победы, а только резерв для поддержки проводящегося удара.
Бен-Гурион уклонился от решения профессионального спора со многими техническими аспектами, а Даян не торопился утвердить свой вгляд на практике. Через два месяца после обсуждения генерального штаба в субботу 1 сентября 1956 армия была призвана к операции «Кадеш». Применение танков в этой кампании было ближе к доктрине Ласкова и Зореа, хотя и не полностью, и указало задним числом на правоту их подхода. Дискуссия в целом напомнила во многих смыслах дискуссии между верхушкой Хаганы и выходцами из британской армии в 1947 и начале 1948. В ней повторились отрицание профессионализма и опыта последних, использование лозунгов вместо профессиональных и деловых аргументов, опасение перед базовыми организационными и доктринальными изменениями, и обвинение их в недостатке смелости. Но не прошло и нескольких лет, и даже их самые ярые противники приняли их подход и признали его правоту, иногда даже с большим фанатизмом, чем они сами. В годы между операцией «Кадеш» и Шестидневной войной танковые войска постепенно строились согласно принципам, названным Ласковом и Зореа уже в 1956. Дополнительный уровень начал строиться с 1964 Исраэлем Талем, который провел революционное изменение во всем подходе к профессиональной и технической стороне использования танков. Полное выражение его подхода концентрированного использования танков произошло в Шестидневной войне в 1967, после которой тогдашний министр обороны, Даян, признал, что не понял в свое время, в 1956, подхода Ласкова и Зореа, и только сейчас, после еще одной войны, где он полностью показал себя, он понял всё его значение. Ласков, Зореа и многие другие из выходцев из британской армии уже не служили в то время в кадровой армии, но у них были продолжатели, ученики всех школ, которые усвоили их принципиальный подход и продолжили его к пользе армии и государства».
Йоав Гельбер, «Ядро регулярной еврейской армии - вклад ветеранов британской армии в создание АОИ», стр. 519.
«Как будут воевать танковые войска.
Процесс строительства армии в 50-е годы также сопровождался профессиональными и принципиальными разногласиями, иногда напоминавшими дискуссии между школами, предшествовавшие их появлению. Хотя распределение мнений было более разнообразным, чем в прошлом,и разногласия были более деловыми, тем не менее иногда еще можно было узнать за ними старые лагеря. Дискуссии касались как размера армии, ее структуры и путей организации (как дискуссия, приведшая к уходу в отставку Ядина в 1952, или дискуссии между Маклефом и Ласковом о статусе ВВС), так и способов и форм военных действий и их влияния на порядок приоритетов армии.
Разногласия обострились вследствие провала активных операций в 1952-53 и назначения Даяна начальником генерального штаба. Даян утверждал, что следует вернуться к сборным добровольцев, которые будут проводить активные операции в рамках борьбы за границы и суверенитет государства. Он усилил размах действий подразделения 101 (которое было создано еще в конце пребывания на посту НГШ Маклефа), и затем расширил ударное острие до всего батальона, а затем бригады десантников. Хотя успех операций возмездия в 1954-55 вернул армии уверенность в своей боеспособности и установил новые стандарты боя и подготовки, но в тот же период выделения десантников как элиты усилилось падение в пехотных и танковых подразделениях:
«Ведь в той же бригаде можно было... взять одну роту из одного батальона, превратить их в хорошую группу, а потом «заразить» соревнованием другие батальоны... Как делали у Guards. Начали добровольцы, потом они превратились в «АОИ», а все остальные это «дрек»... Каждый это материал для офицера, повторили ту же ошибку ПАЛЬМАХа, взяли добровольцев, всё занятие которых это уметь атаковать ночью, днем ничего делать не умеют... И когда их приемы поняли, то в Калькилии их трахнули...[Операция «Шомрон» 10-11 октября 1956. 202-ая десантная бригада понесла большие потери убитыми и ранеными, разведрота, осуществлявшая отсечение, была окружена и эвакуирована с большим трудом, АОИ стояла на грани столкновения с британской авиацией, затребованной иорданцами согласно договору о совместной обороне. Д. Г.]».
Уже в 1955 начались первые несогласия с методами пеших ночных рейдов, как они выражались в операциях возмездия, в качестве правильного ответа на оперативные проблемы, стоящие перед армией:
«... Некоторым из нас было ясно, что принятый метод... его цена с точки зрения потерь по отношению к результату крайне дорогая. Но те, кто говорили о других методах Даяну, в основном через Меира Амита, мы считались не-файтерами... Это был Заро [Зореа] или я, затем я понял, что есть еще один... Герцль Шафир, который думал, что может быть и другой путь. Не надо было быть гением, чтобы это понять, достаточно было посмотреть на принятый метод, который противник уже изучил. Я помню одно обсуждение, хотели провести десантную операцию к северу от Газы, и у меня было чувство, что Шарон не хочет прыгать, а хочет войти пешком, и в результате решили, что операция будет пешая; но тогда я поднял вопрос, зачем нам десантники, только для fun-а, который в этом есть?».
Но в тот период было сложно предложить реальную альтернативу десантникам как исполнителям активных операций. Положение танковых войск было удручающим, несмотря на сделанные в них вложения, как показали бригадные учения (27-ой бригады), прошедшие тогда, и о которых Ласков говорит:
«...Я не думаю, что Гудериан, когда вошел в Австрию в 1938, увидел такую большую катастрофу, как я на этих маневрах. Вся группа, которая занималась до тех пор танковыми войсками, маневры были их вершиной. [Я нашел] недисциплинированность, отсутствие духа подразделения, а АМХ [новые танки] дошли до «стэнд-стилл» [остановились], потому что была катастрофа с обслуживанием...».
Разногласия о методах операций возмездия дошли до министра обороны, но у возражающих против принятого метода не нашлось готовой альтернативы, чтобы предложить ее Бен-Гуриону. Ласков говорит: «Он был в курсе и вызвал меня однажды, и спросил... Если бы я предложил тебе проводить операции другим способом... Я сказал: это уже не метод, противник знает все противодействия, поэтому нечего делать, надо готовить новые. Но учитывая то, что, я вижу, делается в танковых войсках ... мне действительно нечего вам предложить».
В 1955 появились и первые мысли о более широкой операции, направленной против египтян, чтобы прекратить инфильтрацию «федаинов», инспирированную и направляемую ими. Начальник генерального штаба Даян был в отпуске, когда в штабном управлении генштаба прошла, под руководством начальника управления Ласкова и начальника оперативного отдела Узи Наркиса, серия учений («Рахаф» 1 до 6, и «Барбур» 1 до 3), проверявших различные сценарии действий в Синае. Выводом из этих учений было то, что прорыв к Тиранским проливам втянет египтян в войну, и тогда будет возможно, кроме прорыва проливов, нанести удар по египетским базам в Эль-Арише, Газе и в районе кланов Азазме, с которых египтяне проводили проникновения на нашу территорию. Но воплощение мыслей, которые начали появляться в 1955, задержалось более чем на год. В этот период нужно было подготовить танковые войска - которые были самым отсталым в своем развитии родом войск в Войну за Независимость, и не сумевшим обосноваться за годы, прошедшие после той войны - для выполнения главной роли, предназначенной им в планируемой кампании в Синае.
Подготовка танковых войск к войне была возложена на Ласкова, который был назначен в начале 1956 [вступление в должность 24.7.1956. Д. Г.] командующим танковыми войсками, и на Зореа, которого он позвал обратно на службу и назначил своим заместителем. Кроме самих танков Шерман и АМХ-13, в танковых войсках не хватало почти всего: различных видов боеприпасов для ведения огня танками, запасных частей, маскировочных сетей, инструментов, пулеметных лент машинного, а не ручного набивания, и даже воздушных фильтров, подходящих для пустынных условий. Кроме обеспечения десятками и сотнями предметов, дополняющих танки и делающих их готовыми и эффективными в действии, следовало ввести в течение короткого времени приемы боя и обслуживания, и разработать тактику, отвечающую техническим данным израильских танковых войск и позволяющую им одолеть танки противника в танковых боях. Все эти действия были проведены в течение года в танковых войсках, но самой большой трудностью, с которой столкнулись Ласков и Зореа, было убедить своих коллег в командовании армии принять их взгляды на применение танков большими массами и их организацию в соответствии с этим. В этом вопросе существовали принципиальные разногласия между ними и НГШ Даяном, а также большинством командиров армии, которые, как и он, выросли и развились в качестве пехотных командиров.
Разногласия были подняты на уровень министра обороны. После того, как в ходе ряда обсуждений в генштабе мнение Ласкова было отвергнуто, он апеллировал к Бен-Гуриону относительно принятых на них решений. Вследствие этого министр обороны назначил в субботу, 1 сентября 1956, «Оперативное обсуждение метода применения танковых войск», с участием форума генштаба и еще двадцати приглашенных - командиров бригад и родов войск, начальников учебного отдела и главных штабных офицеров округов - «для установления способа боевых действий, и вследствие этого организационной структуры». В начале дискуссии Даян объяснил «смысл этого синедриона. Эта встреча была назначена, чтобы выслушать мнения о способе боевых действий, главном образом в танковых войсках, на случай войны в ближайший период». Даян добавил, что «вопрос возник после назначения нового командования танковых войск, которое предложило концепцию боя и организации... Встреча проходит во главе с министром обороны, и он подведет ее итоги, чтобы утвердить способ боевых действий, и вследствие этого организационную структуру». Затем он добавил:
«По моему мнению, изменение в командовании танковых войск, которое мы приняли, не должно вести к базовым изменениям в наших концепциях боя. Но я очень поддерживал требование основательного выяснения... Есть место для общей проверки нашей организации, и я рад, что такое требование было представлено. Следует смотреть на этот вопрос в целом, и я бы не побоялся, если бы в результате такого взгляда мы бы провели основательные изменения организации во всей армии... В сущности есть три пункта разногласий: способ боевых действий, организация, и третий вопрос... это вопрос полномочий. То есть, являются ли танковые войска видом вооруженных сил, равным по статусу ВВС и ВМС... или они будут оставаться согласно нынешнему определению, и будут и далее только родом войск и дивизией».
Позиция Даяна в этой дискуссии была представлена им еще до обсуждения 1 сентября в меморандуме под названием «Как будут воевать танковые войска». Даян утверждал, что в случае начала войны следует перенести военные действия на территорию противника как можно быстрее, после короткого оборонительного этапа, без использования преимуществ обороны для изматывания противника перед переходом к наступлению. Цели наступления Даян видел в географических понятиях, а не в понятиях уничтожения сил противника:
«7. В дневных действиях, танковые бригады во взаимодействии с ВВС и пехотой являются самой наступательной силой... и следует избегать, насколько возможно, их привязывания к системе обороны. На этом этапе они должны готовиться перейти к наступлению как можно быстрее. Это не противоречит включению 7-ой бригады в систему обороны южного округа, но следут стремиться к ее применению в качестве наступательного элемента в рамках этой системы, кроме танковой поддержки, которое будет выделено бригадой для поддержки пехоты в южном округе.
8. Целями танковой бригады в этом наступлении будут ключевые географические цели, захват которых разрушит построение противника. Целями не будут специально танковые части противника. Танковые части противника будут разрушены вместе с остальными силами противника по разрушении общего построения».
Даян видел в танках часть общевойсковой боевой группы, выполняющей задачи захвата опорных пунктов, и возражал против их организации с целью применения в противотанковых боях:
«11... Мы должны рассматривать в основном ротные опорные пункты противника, обязывающие нас к батальонным наступлениям... и как характерную организацию мы должны рассматривать пехотный батальон + танковая рота + артиллерийская поддержка. Эти наступления будут проводиться в рамках бригады, то есть 2-3 таких наступления параллельно и единовременно, чтобы обеспечить прорыв, позволяющий проход наших войск и занятие соответствующего района.
12. Поэтому танки должны быть построены в смешанных бригадных рамках пехота + танки, обученных воевать как боевая группа, прорывающая оборону противника, проходящая сквозь нее и занимающая оборону в районе... назначенном ей».
Даян хотел видеть танковые войска быстрыми и легкими, движение которых не усложняется из-за тылов; желательно, чтобы они могли обеспечивать непосредственную поддержку, но это не обязательное условие для их применения. Поэтому он считал, что танковая бригада должна включать два танковых и два пехотных батальона, чтобы она могла выделить танковый батальон для поддержки пехотной бригады и продолжать действовать как бригада. В этом заключалось его видение применения танков, от их рассматривания как разведывательных сил (легкие и быстрые) до их рассматривания как силы, основной задачей которой является захват опорных пунктов противника в рамках прорыва.
Позицию танковых войск представили в начале обсуждения Зореа, объяснивший технические характеристики танков противника и израильских танков, и выводы, следующие из этих характеристик и касающиеся тактики боя против танков противника. Эти выводы во многом основывались на изучении танковых боев второй мировой, в основном на применении танков немцами. Затем Ласков представил применение танков противником, и каким образом следует применять против них наши танки:
«Мы обязаны и должны привести часть к положению, когда она сможет вести маневренные операции, и это операции танков против танков; операции против организованной обороны; операции против танков и пехоты; операции против опорного пункта, и операции против подвижных элементов противника... Такая сила для своего применения требует очень высокого уровня тренировок. Не уровня, равного пехотной бригаде, а гораздо выше. Она должна быть способна выполнять действия короткими приказами на основе «и сказал Бог: да будет свет; и стал свет», потому что если будет потеря времени для дачи объяснений и пояснений, заполнить сеть связи десятками сообщений, то этот аппарат не сможет добиться успеха... Здесь количество упражнений гораздо больше, и темп действий гораздо длиннее... Тема ухода за машинами перед действиями, после действий и во время действий. Мобилизация это не техническая тема, а первостепенная оперативно-тактическая, потому что от этого ухода зависит резерв танков...».
Из этого Ласков делал вывод об организации: «Танковое командование, применяющее танки концентрированно в одном секторе... Командование, которое может применить две танковые бригады с дополнительным ударным элементом, с артиллерией, которая находится в его руках, и это должно быть командование, которое может построить такую силу, и ему требуются средства, и полномочия, и управление, и организация, чтобы это построить, потому что мы строим всё на резервах».
Противоположную позицию представили в обсуждении Узи Наркис от имени начальника штабного управления Меира Амита, и Ицхак Рабин. В противоположность урокам танковых боев второй мировой, на которых основывались Зореа и Ласков, Наркис цитировал лозунги из Сун-Цзы и Наполеона в духе древнего изречения «поэтому с обдуманностию веди войну твою», для аргументации основ своего взгляда:
«Государство Израиль, согласно сказанному министром обороны... не начнет наступление... если будет какая-то инициатива, то она будет только со стороны противника... приучение резервов к бою может занять определенное время... это означает, что наша победа не будет достигнута концентрацией танков и артиллерии перед решающим боем, потому что у нас нет преимущества в танках и артиллерии... нужно использовать войска по всей стране, чтобы позволить нам на оборонительном этапе сконцентрировать силы и на этапе наступления применить их... танки не воюют самостоятельно и не ответственны самостоятельно за оборону. Здесь территория округа состоит из всех сухопутных войск. Из этого следует, что не будет действовать танковая дивизия из трех танковых бригад ... танки не будут воевать в [пустом] пространстве, они будут воевать в определенных местах в Галилее, в районе Шхема и Иерусалима, в Йерихо, перейдут в Негев и Синай, они всё время будут воевать в составе кого-то... Мы позаботимся о полной мобильности танков, мы позаботимся не нагружать их машинами, позаботимся, чтобы не было длинных колонн... использовать танки для захвата дорог или многих ключевых районов, и для сеяния разрушения на дорогах противника и окончательно разрушить, с их помощью, построения противника».
Ицхак Рабин, на тот момент командующий северным округом, возражал против создания «танкового командования». По его мнению, «в мирное время танковые войска должны быть построены как штаб, который строит и организует силы, функция главного офицера рода войск. Если будет возможность концентрировать дивизии, то он станет штабом дивизии, но не танковым командованием... Что же до задач танков, то разделить их по всем пехотным дивизиям для противотанковых задач».
Даян зачитал свой меморандум о способе применения танков, и выступил против тактической доктрины Ласкова и Зореа, которую назвал «в высшей степени опасенческой доктриной», и опасался ее влияния на боевой дух армии в целом. Он отрицал их профессиональное понимание и утверждал, что «из командиров корпуса на сегодняшний день... ни один не прошел специальной танковой школы, или воевал в прошлом с танками и имеет опыт больше, чем у других присутствующих... Мы не поднимемся в ближайший год путем передачи подразделений и функций из других частей в корпус. Вопрос создания и применения танковых войск это не личная нагрузка только двух людей, а всей армии. Направление танковых войск приведет к тому, что мы сконцентрируем много задач на небольшой группе людей, у которых нет средств, знаний и шансов сделать это лучше, чем другие люди в армии... Таким образом мы будем целый год заниматься созданием штабов и передачей полномочий, и через год мы не будем находиться в лучшей ситуации относительно танков, чем мы находимся сейчас».
Большинство участников обсуждения поддержали подход Даяна, Рабина и Наркиса, и после четырех с половиной часов обсуждение завершилось без подведения итогов. Разногласия остались, как насчет того, что касается принципов, так и насчет их преобразования в штаты и средства вооружения. Зореа подытожил их в меморандуме министру обороны и начальнику генерального штаба, главными пунктами были: корпус требовал концентрации большей части танков в тылу оборонительного построения, под своим командованием в качестве штаба дивизии, для использования на главном направлении армии при наступательных задачах; вопреки этому штабное управление требовало разделения танков для максимально возможного передового распределения в обороне, использования их как подвижного противотанкового оружия, и их подчинения округам и от них бригадам. Корпус отказался от требования создания «танкового командования», но рассматривал себя как штаб танковой дивизии, который будет управлять главным танковым ударом в войне. В мирное время этот штаб будет органом генерального штаба, единолично отвечающим за танковые вопросы; вопреки этому штабное управление рассматривало его как обычный штаб дивизии, а в мирное время штаб главного офицера рода войск.
Дискуссия между Ласковом и Зореа и Даяном продолжалась и после обсуждения. Они оба приводили различные возражения по меморандуму Даяна, и настаивали на своем мнении, что «правильное и эффективное применение наших бронетанковых сил должно быть основано на том, что они будут сконцентрированы под танковым командованием, представляя «резерв верховного командования». Они будут задействованы генеральным штабом, и будут введены им для достижения стратегического преимущества. Только такая структура даст гибкость, которую несут в себе эти силы... тогда как их заблаговременное расчленение закроет возможность их сконцентрированного наступательного применения - формы, в которой можно полностью использовать преимущества танков. Следует дать танковым силам все средства управления, огневой поддержки, другой поддержки, обманных действий, обучения и тылового обеспечения». Ласков повторял, что «Решающее оружие сухопутных сил это танки, а не пехота... боевые действия танков против танков являются, таким образом, ключом к превращению танков в решающую силу сухопутных сил». Он объяснял, что взаимодействие с пехотой замедляет темпы действия танков, и позволяет противнику реорганизовать оборону; для быстрого разгрома противника поэтому следует применять танки концентрированно. Ласков возражал против подхода Даяна, согласно которому захват территории приведет к параличу противника, и заявлял: «Географические цели, не приводящие прямо или косвенно к немедленному поражению тыла противника и попытке противника захватить их снова, не приведут к параличу его построения, а по сути приведут к связыванию наших сил без цели, сил, которые можно было использовать для удара по самому противнику». Он говорил, что подход Даяна означает, что темпом боевых действий сухопутных войск будет темп пехоты, а танковые части будут вспомогательными частями пехотных. Таким образом будет невозможно быстро перенести основное усилие из одного сектора в другой, и в руках генерального штаба не будет резерва, имеющего возможность решительной победы, а только резерв для поддержки проводящегося удара.
Бен-Гурион уклонился от решения профессионального спора со многими техническими аспектами, а Даян не торопился утвердить свой вгляд на практике. Через два месяца после обсуждения генерального штаба в субботу 1 сентября 1956 армия была призвана к операции «Кадеш». Применение танков в этой кампании было ближе к доктрине Ласкова и Зореа, хотя и не полностью, и указало задним числом на правоту их подхода. Дискуссия в целом напомнила во многих смыслах дискуссии между верхушкой Хаганы и выходцами из британской армии в 1947 и начале 1948. В ней повторились отрицание профессионализма и опыта последних, использование лозунгов вместо профессиональных и деловых аргументов, опасение перед базовыми организационными и доктринальными изменениями, и обвинение их в недостатке смелости. Но не прошло и нескольких лет, и даже их самые ярые противники приняли их подход и признали его правоту, иногда даже с большим фанатизмом, чем они сами. В годы между операцией «Кадеш» и Шестидневной войной танковые войска постепенно строились согласно принципам, названным Ласковом и Зореа уже в 1956. Дополнительный уровень начал строиться с 1964 Исраэлем Талем, который провел революционное изменение во всем подходе к профессиональной и технической стороне использования танков. Полное выражение его подхода концентрированного использования танков произошло в Шестидневной войне в 1967, после которой тогдашний министр обороны, Даян, признал, что не понял в свое время, в 1956, подхода Ласкова и Зореа, и только сейчас, после еще одной войны, где он полностью показал себя, он понял всё его значение. Ласков, Зореа и многие другие из выходцев из британской армии уже не служили в то время в кадровой армии, но у них были продолжатели, ученики всех школ, которые усвоили их принципиальный подход и продолжили его к пользе армии и государства».