"Не сотвори себе кумира!" или попытка апологии перевода Библии
Сей текст, смею надеяться, расставит некоторые точки над «ять» в вопросе, о который спотыкаются у нас на Руси начиная с XVII века [1]. Поводом к написанию сего послужила сия вирша некоего г-на Крупина В., приводить которую полностью я не вижу нужды. Желающие могут ознакомиться с ней по приведенной ссылке, но я бы не советовал относиться к написанному слишком серьезно, кроме случаев, если вы не интересуетесь ересями и/или историей Священных текстов.
Мне неизвестно, к какой конфессии принадлежит автор вышеозначенной вирши, но вещи, которые он пишет, прямо скажем, неоднозначно характеризуют его - в лучшем случае - как раскольника старообрядческого толка. Впрочем, и эта характеристика оценивает его слишком высоко, поскольку даже поверхностный анализ всего лишь одного ключевого тезиса указывает на то, что предметом человек владеет не очень хорошо.
Для того, чтобы это показать будет достаточно рассмотреть лишь один - ключевой - тезис. Автор пишет: «Переделка Богослужебных текстов на современный язык - это измена Богу, предательство предков, позор перед Святыми, это угождение сатане.»
Прежде всего давайте будет выражать свои мысли корректно. Речь не идет ни о какой переделке, речь идет о переводе. Переводе текста на понятный людям язык. Непонимание того факта, что людям нужно изъяснять Писание на понятном для них языке, выглядит - в лучшем случае, - как юродство, причем далеко не Христа ради. Ведь неслучайно апостолам в день Пятидесятницы был дан от Бога дар говорения иными языками [Деян. 2:1-4], чтобы они могли вести проповедь на наречии того народа, к которому им выпал жребий идти проповедовать. Для того, чтобы люди вас правильно поняли, нужно говорить с ними на понятном им языке. Принимая за истину только один вышеприведенный тезис автора мы приходим к тому, что дар языков был-таки послан не Богом...
Так выглядит Библия на китайском языке.
Если развивать указанный тезис далее, угождение сатане началось не сейчас, и даже не при святых Кирилле и Мефодии, которые - напомню, - пришли к нашим предкам-славянам, и принесли основные книги Библии, ими самими переведенные на понятный славянам язык, а ученики этих великих святых продолжили дело учителей, и перевели остальной корпус Писаний. Славянский перевод Библии - далеко не первый опыт перевода Священных текстов. Самый первый официальный перевод - Септуагинта - был сделан в III веке до Рождества Христова по заказу египетского царя Птолемея Филадельфа. Нужен он был прежде всего для собирания народа Божия: духовного объединения израильских и александрийских еврейских общин. Вторая - не менее важная его функция - распространение Истины среди языческих народов, многие из которых ко времени Пришествия Иисуса Христа стали прозелитами ветхозаветной Богооткровенной религии.
Однако, если информация о Ветхом Завете, хотя его никто и не отменял [Мф. 5:18] выглядит неубедительно, есть несколько более авторитетный пример из Завета Нового: святой апостол и евангелист Матфей написал свое Евангелие на греческом, а затем лично перевел его на еврейский язык. Впоследствии были созданы такие переводы как Вульгата, Пешитто и прочие [2]. Всего переводов Библии было сделано огромное количество, а в настоящее время Священное Писание переведено почти на 200 языков [3] мира.
Переводы Библии.
А теперь мы вплотную подошли к проблеме, которая именуется проблема перевода. Прежде всего замечу, что любой перевод - это компромисс. Он заметно обедняет текст, дает весьма приблизительные представления о нем, но этих представлений должно быть достаточно, чтобы сформировать у читателя вполне конкретные образы, идентичные тем, что заложил в них автор.
В случае с древнееврейским текстом, сделать его точный перевод на любой другой язык - задача не просто сложная, а сложная в превосходной степени, поскольку это язык не слова, а образа, и читающий на иврите читает не текст, а оперирует сравнительно более сложными образными конструкциями, до конца понятными лишь коренным носителям языка [4]. Церковнославянский перевод, за который так ратует уважаемый автор, в основном был сделан благодаря «Гекзаплам» Оригена, где он собрал, обобщил и систематизировал все имеющиеся в его распоряжении варианты переводов Библейских текстов, в том числе и Септуагинту.
Чтобы не быть голословным предложу вашему вниманию несколько примеров перевода и его последствий.
Пример первый: в Синодальном переводе книги Бытия написано: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» [Быт. 1:2]. Слово «носился» здесь употреблено неточно. В еврейском оригинале употреблено слово, которое гораздо ближе к нашему глаголу «обнимал», хотя и он передает смысл лишь немного глубже.
Другой не менее известный пример - еврейское слово «бара» - глагол, означающий «творить», но не просто «творить», а «творить из ничего». Именно благодаря этому глаголу мы знаем, что Бог сотворил такие вещи как мир в целом и душу человека именно из ничего, в то время как, например, флору и фауну Он сотворил из той земли, что была сотворена Им в начале. По понятным причинам употребляется этот глагол только по отношению к Богу. В других переводах, в частности в церковнославянском, этот смысл теряется, а ведь это - немаловажный аспект богословия.
Любимый автором славянский перевод Библии в оригинале.
Третий, пожалуй, самый наглядный пример перевода, как передачи смысла - Евангелие от Иоанна - начинается так: «В начале было Слово…» [Ин. 1:1]. Если совсем коротко, то «Слово» или по-гречески «Логос» употреблено здесь потому, что именно так греки с их философским складом ума лучше могли понять, что речь идет о том самом Боге - Начальнике мира. Если бы Иоанн писал своим соотечественникам евреям, то вместо «Слова», он написал бы «Премудрость» - одно из понятных для иудеев имен Божиих.
Тем, кто вкупе с автором утверждает, что никакой новый перевод не нужен и вполне достаточно для нас того, что есть… не стану вдаваться в историко-лингвистические дебри, скажу только, что «никоновская справа» была нужна, но проводить ее следовало, мягко говоря, немного иначе. И дело тут даже не в том, что по неведению и фанатичному упрямству отдельных представителей Церкви дошло до раскола (который лишь подтвердил необходимость реформы), и не в том, что приснопоминаемый патриарх, скажем так, по-человечески слегка перестарался, а в том, что приглашенные для совершения справы греческие переводчики допустили не меньше ошибок, чем исправили.
Пример современного профессионального инструмента библеиста.
Сегодня, как бы это ни было печально признавать, Церковь не имеет адекватного русского перевода Священных текстов. Для понимания ныне используемого текста Библии в церковнославянском переводе (язык которого, кстати, никогда не был разговорным), необходим некоторый опыт церковной жизни, и кое-какие базовые знания, которых иной раз и у студентов семинарии нет, чего уж про обывателей говорить?
Синодальный перевод при всей его русскости был сделан, главным образом с Вульгаты - латинского перевода Священного Писания, и сделан он был не для богослужебного, а для домашнего использования. Ничего плохого не хочу сказать ни про сам перевод, ни про Вульгату, ни про католиков вообще, Боже упаси! Но факт есть факт, а наипаче, в свете вышеизложенного, думаю, без дополнительных изъяснений понятно, почему перевод сей не годится для богослужебного употребления.
И, наконец, самое главное, что я хотел бы отметить здесь и сейчас: проблема священного текста при всей ее важности для Церкви вторична. Куда важнее нам с вами заниматься просвещением под чутким руководством святоотеческих книг и добрых пастырей, которых мало сегодня, но еще пока, слава Богу, они в Церкви есть. Кроме того, сама Святая Церковь практически тридцать лет существовала без, как минимум, корпуса Новозаветных текстов. Апостол Матфей пишет Евангелие в 42 г., Марк - в 58 г., Лука - в 63 г. Апостол Иоанн Богослов подтверждает истинность этих Писаний, и дополняет их своим Евангелием в 95 году.
Довольно неплохо сохранившийся фрагмент текста Септуагинты.
Кстати, ни один текст Библии не дошел до нас в подлиннике. Все они были переписаны, и размножены на многие и многие копии, совпадение которых лишь приближалось к 100% точности. Следовательно, те Священные тексты, что мы имеем сегодня являют собой некое обобщение всех тех списков, которые существовали в весьма условной взаимосвязи друг с другом. Труд обобщения этих текстов объясняет, почему каноническими считаются только четыре Евангелия. Вопрос апокрифов я, пожалуй, тоже опущу, ибо и без того разбор уже затянулся до неприличия.
А в качестве завершения хотелось бы заметить еще вот что: Священное Писание, при всей его важности является второстепенной единицей, так как оно - лишь малая часть Священного Предания, включающего в себя так же опыт духовной жизни, обрядовые практики, канонические и догматические положения и многое другое. Относиться к этим текстам с благоговением, как впрочем, и ко всему остальному, что есть в Церкви святого и освященного - несомненно важно и нужно, но не стоит при этом относиться к Библии не как к носителю для Слова, а как к Самому Слову. Обожествлять Писание - одухотворять букву - не стоит ни в коем случае, ибо это превращает Библию в идола, кумира, а идолопоклонничество Господь категорически запрещает нам еще в Ветхом Завете, который - напомню - никто не отменял.
Спасибо за внимание.
P.S: по аналогии с вышеизложенным я выражаю несогласие и с прочими положениями автора, которые непосредственно или опосредованно связаны с приведенным и разобранным выше тезисом. Это не касается тех моментов, которые откровенно перевраны и ничем, кроме эмоций не подкреплены - с этим я априори не соглашусь, а так же тех моментов, с которыми я отчасти согласен, но их слишкмо мало, и они не вполне соответствуют заявленной теме.
[1] См. Патриарх Никон, книжная справа.
[2] Желающим подробностей: смотрите тут.
[3] Врать не буду, точное число не помню, а искать лень.
[4] С определенной долей условности, иначе не возникло бы искажения внутри самой еврейской традиции.
ИсточникЪ
Мне неизвестно, к какой конфессии принадлежит автор вышеозначенной вирши, но вещи, которые он пишет, прямо скажем, неоднозначно характеризуют его - в лучшем случае - как раскольника старообрядческого толка. Впрочем, и эта характеристика оценивает его слишком высоко, поскольку даже поверхностный анализ всего лишь одного ключевого тезиса указывает на то, что предметом человек владеет не очень хорошо.
Для того, чтобы это показать будет достаточно рассмотреть лишь один - ключевой - тезис. Автор пишет: «Переделка Богослужебных текстов на современный язык - это измена Богу, предательство предков, позор перед Святыми, это угождение сатане.»
Прежде всего давайте будет выражать свои мысли корректно. Речь не идет ни о какой переделке, речь идет о переводе. Переводе текста на понятный людям язык. Непонимание того факта, что людям нужно изъяснять Писание на понятном для них языке, выглядит - в лучшем случае, - как юродство, причем далеко не Христа ради. Ведь неслучайно апостолам в день Пятидесятницы был дан от Бога дар говорения иными языками [Деян. 2:1-4], чтобы они могли вести проповедь на наречии того народа, к которому им выпал жребий идти проповедовать. Для того, чтобы люди вас правильно поняли, нужно говорить с ними на понятном им языке. Принимая за истину только один вышеприведенный тезис автора мы приходим к тому, что дар языков был-таки послан не Богом...
Так выглядит Библия на китайском языке.
Если развивать указанный тезис далее, угождение сатане началось не сейчас, и даже не при святых Кирилле и Мефодии, которые - напомню, - пришли к нашим предкам-славянам, и принесли основные книги Библии, ими самими переведенные на понятный славянам язык, а ученики этих великих святых продолжили дело учителей, и перевели остальной корпус Писаний. Славянский перевод Библии - далеко не первый опыт перевода Священных текстов. Самый первый официальный перевод - Септуагинта - был сделан в III веке до Рождества Христова по заказу египетского царя Птолемея Филадельфа. Нужен он был прежде всего для собирания народа Божия: духовного объединения израильских и александрийских еврейских общин. Вторая - не менее важная его функция - распространение Истины среди языческих народов, многие из которых ко времени Пришествия Иисуса Христа стали прозелитами ветхозаветной Богооткровенной религии.
Однако, если информация о Ветхом Завете, хотя его никто и не отменял [Мф. 5:18] выглядит неубедительно, есть несколько более авторитетный пример из Завета Нового: святой апостол и евангелист Матфей написал свое Евангелие на греческом, а затем лично перевел его на еврейский язык. Впоследствии были созданы такие переводы как Вульгата, Пешитто и прочие [2]. Всего переводов Библии было сделано огромное количество, а в настоящее время Священное Писание переведено почти на 200 языков [3] мира.
Переводы Библии.
А теперь мы вплотную подошли к проблеме, которая именуется проблема перевода. Прежде всего замечу, что любой перевод - это компромисс. Он заметно обедняет текст, дает весьма приблизительные представления о нем, но этих представлений должно быть достаточно, чтобы сформировать у читателя вполне конкретные образы, идентичные тем, что заложил в них автор.
В случае с древнееврейским текстом, сделать его точный перевод на любой другой язык - задача не просто сложная, а сложная в превосходной степени, поскольку это язык не слова, а образа, и читающий на иврите читает не текст, а оперирует сравнительно более сложными образными конструкциями, до конца понятными лишь коренным носителям языка [4]. Церковнославянский перевод, за который так ратует уважаемый автор, в основном был сделан благодаря «Гекзаплам» Оригена, где он собрал, обобщил и систематизировал все имеющиеся в его распоряжении варианты переводов Библейских текстов, в том числе и Септуагинту.
Чтобы не быть голословным предложу вашему вниманию несколько примеров перевода и его последствий.
Пример первый: в Синодальном переводе книги Бытия написано: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» [Быт. 1:2]. Слово «носился» здесь употреблено неточно. В еврейском оригинале употреблено слово, которое гораздо ближе к нашему глаголу «обнимал», хотя и он передает смысл лишь немного глубже.
Другой не менее известный пример - еврейское слово «бара» - глагол, означающий «творить», но не просто «творить», а «творить из ничего». Именно благодаря этому глаголу мы знаем, что Бог сотворил такие вещи как мир в целом и душу человека именно из ничего, в то время как, например, флору и фауну Он сотворил из той земли, что была сотворена Им в начале. По понятным причинам употребляется этот глагол только по отношению к Богу. В других переводах, в частности в церковнославянском, этот смысл теряется, а ведь это - немаловажный аспект богословия.
Любимый автором славянский перевод Библии в оригинале.
Третий, пожалуй, самый наглядный пример перевода, как передачи смысла - Евангелие от Иоанна - начинается так: «В начале было Слово…» [Ин. 1:1]. Если совсем коротко, то «Слово» или по-гречески «Логос» употреблено здесь потому, что именно так греки с их философским складом ума лучше могли понять, что речь идет о том самом Боге - Начальнике мира. Если бы Иоанн писал своим соотечественникам евреям, то вместо «Слова», он написал бы «Премудрость» - одно из понятных для иудеев имен Божиих.
Тем, кто вкупе с автором утверждает, что никакой новый перевод не нужен и вполне достаточно для нас того, что есть… не стану вдаваться в историко-лингвистические дебри, скажу только, что «никоновская справа» была нужна, но проводить ее следовало, мягко говоря, немного иначе. И дело тут даже не в том, что по неведению и фанатичному упрямству отдельных представителей Церкви дошло до раскола (который лишь подтвердил необходимость реформы), и не в том, что приснопоминаемый патриарх, скажем так, по-человечески слегка перестарался, а в том, что приглашенные для совершения справы греческие переводчики допустили не меньше ошибок, чем исправили.
Пример современного профессионального инструмента библеиста.
Сегодня, как бы это ни было печально признавать, Церковь не имеет адекватного русского перевода Священных текстов. Для понимания ныне используемого текста Библии в церковнославянском переводе (язык которого, кстати, никогда не был разговорным), необходим некоторый опыт церковной жизни, и кое-какие базовые знания, которых иной раз и у студентов семинарии нет, чего уж про обывателей говорить?
Синодальный перевод при всей его русскости был сделан, главным образом с Вульгаты - латинского перевода Священного Писания, и сделан он был не для богослужебного, а для домашнего использования. Ничего плохого не хочу сказать ни про сам перевод, ни про Вульгату, ни про католиков вообще, Боже упаси! Но факт есть факт, а наипаче, в свете вышеизложенного, думаю, без дополнительных изъяснений понятно, почему перевод сей не годится для богослужебного употребления.
И, наконец, самое главное, что я хотел бы отметить здесь и сейчас: проблема священного текста при всей ее важности для Церкви вторична. Куда важнее нам с вами заниматься просвещением под чутким руководством святоотеческих книг и добрых пастырей, которых мало сегодня, но еще пока, слава Богу, они в Церкви есть. Кроме того, сама Святая Церковь практически тридцать лет существовала без, как минимум, корпуса Новозаветных текстов. Апостол Матфей пишет Евангелие в 42 г., Марк - в 58 г., Лука - в 63 г. Апостол Иоанн Богослов подтверждает истинность этих Писаний, и дополняет их своим Евангелием в 95 году.
Довольно неплохо сохранившийся фрагмент текста Септуагинты.
Кстати, ни один текст Библии не дошел до нас в подлиннике. Все они были переписаны, и размножены на многие и многие копии, совпадение которых лишь приближалось к 100% точности. Следовательно, те Священные тексты, что мы имеем сегодня являют собой некое обобщение всех тех списков, которые существовали в весьма условной взаимосвязи друг с другом. Труд обобщения этих текстов объясняет, почему каноническими считаются только четыре Евангелия. Вопрос апокрифов я, пожалуй, тоже опущу, ибо и без того разбор уже затянулся до неприличия.
А в качестве завершения хотелось бы заметить еще вот что: Священное Писание, при всей его важности является второстепенной единицей, так как оно - лишь малая часть Священного Предания, включающего в себя так же опыт духовной жизни, обрядовые практики, канонические и догматические положения и многое другое. Относиться к этим текстам с благоговением, как впрочем, и ко всему остальному, что есть в Церкви святого и освященного - несомненно важно и нужно, но не стоит при этом относиться к Библии не как к носителю для Слова, а как к Самому Слову. Обожествлять Писание - одухотворять букву - не стоит ни в коем случае, ибо это превращает Библию в идола, кумира, а идолопоклонничество Господь категорически запрещает нам еще в Ветхом Завете, который - напомню - никто не отменял.
Спасибо за внимание.
P.S: по аналогии с вышеизложенным я выражаю несогласие и с прочими положениями автора, которые непосредственно или опосредованно связаны с приведенным и разобранным выше тезисом. Это не касается тех моментов, которые откровенно перевраны и ничем, кроме эмоций не подкреплены - с этим я априори не соглашусь, а так же тех моментов, с которыми я отчасти согласен, но их слишкмо мало, и они не вполне соответствуют заявленной теме.
[1] См. Патриарх Никон, книжная справа.
[2] Желающим подробностей: смотрите тут.
[3] Врать не буду, точное число не помню, а искать лень.
[4] С определенной долей условности, иначе не возникло бы искажения внутри самой еврейской традиции.
ИсточникЪ