(no subject)
Помню, как в детстве разрезала на маленькие жесткие карточки какие-нибудь картонные коробки, например, из-под чая или зубной пасты. И лучше всего было, если имелись на них надписи иностранного происхождения. Это придавало карточкам солидности, ведь я мастерила из них... я не знаю, что я из них мастерила, - это были то ли визитки, то ли удостоверения, то ли пропуски в секретный бункер. Дело в том, что карточки не служили атрибутом, дополнением, к какой-либо игре, они сами и были - игра.
Вечер, сижу в большой комнате за письменным столом, который жив и по сей день, он зовется в нашей семье мавзолеем - так он массивен и не эстетичен, - дедушка смотрит телевизор, а мне совершенно безразлична передача "Время", но хорошо быть с дедушкой в одной комнате и вместе молчать. В желтом круге настольной лампы мои руки, я только что препарировала коробку из-под грузинского чая, на ней были яркие цветы и пьянящая вязь неведомых букв, еще более терпкая, чем предполагаемый аромат дивных цветов. Ставлю подпись, рисую печати, пишу цифры, оставляю таинственные знаки - наверно, я думаю, будто использую шифр. Играю в документы.
Вторая игра, подобная этой, - проверять тетради. Достаю свои старые тетради и дневники или прошу бабушку решить примеры, но не слишком стараться, чтобы было что исправлять. И снова мои руки в круге желтого света: подчеркивают, исправляют, пишут на полях...
Как часто я вспоминала, работая в школе, детскую игру в проверку тетрадей, поражаясь своей неискушенности в этих делах. Глядя на высившиеся на столе башни из домашних работ, контрольных, тестов и сочинений, недоумевала, как могла об этом мечтать, особенно когда приходилось проверять работы на трех языках - никакой романтики.
Последние несколько месяцев "играю в документы": договоры, разрешения, справки о несудимости, уведомления и прочие удостоверения, подписываю, сканирую, отправляю, запрашиваю и согласовываю - так делают лагерь. Сбылись все детские мечты, и даже сверх того!
Ожидания и реальность... забавно, что именно в этом ключе мы сняли рекламу лагеря в этом сезоне.
И снова стол и лампа, и руки мои во свете, и голос очень родной говорит: не сравнивай, просто живи.
Я знаю его, этот голос, ведь это он мне тогда нашептывал, в детстве, прямо из желтого круга: мечтай.
Вечер, сижу в большой комнате за письменным столом, который жив и по сей день, он зовется в нашей семье мавзолеем - так он массивен и не эстетичен, - дедушка смотрит телевизор, а мне совершенно безразлична передача "Время", но хорошо быть с дедушкой в одной комнате и вместе молчать. В желтом круге настольной лампы мои руки, я только что препарировала коробку из-под грузинского чая, на ней были яркие цветы и пьянящая вязь неведомых букв, еще более терпкая, чем предполагаемый аромат дивных цветов. Ставлю подпись, рисую печати, пишу цифры, оставляю таинственные знаки - наверно, я думаю, будто использую шифр. Играю в документы.
Вторая игра, подобная этой, - проверять тетради. Достаю свои старые тетради и дневники или прошу бабушку решить примеры, но не слишком стараться, чтобы было что исправлять. И снова мои руки в круге желтого света: подчеркивают, исправляют, пишут на полях...
Как часто я вспоминала, работая в школе, детскую игру в проверку тетрадей, поражаясь своей неискушенности в этих делах. Глядя на высившиеся на столе башни из домашних работ, контрольных, тестов и сочинений, недоумевала, как могла об этом мечтать, особенно когда приходилось проверять работы на трех языках - никакой романтики.
Последние несколько месяцев "играю в документы": договоры, разрешения, справки о несудимости, уведомления и прочие удостоверения, подписываю, сканирую, отправляю, запрашиваю и согласовываю - так делают лагерь. Сбылись все детские мечты, и даже сверх того!
Ожидания и реальность... забавно, что именно в этом ключе мы сняли рекламу лагеря в этом сезоне.
И снова стол и лампа, и руки мои во свете, и голос очень родной говорит: не сравнивай, просто живи.
Я знаю его, этот голос, ведь это он мне тогда нашептывал, в детстве, прямо из желтого круга: мечтай.