В ночь с двенадцатого на тринадцатое
Всё теряется и теряет... Всё неизбежно, неумолимо раздвигает свои границы, расплывается в очертаниях, уходит из-под ног, выскальзывает из рук, прячется от глаз... Всё постепенно, но поразительно быстро исчезает, и от панического осознания этого факта сердце падает куда-то под землю и в то же время поднимается к самому горлу, мешая воздуху... Кружится голова, кружится всё вокруг и ускользает, ускользает... И того, что находилось тут, совсем рядом, того уже нет и не будет... Что же делать? Что же нам делать?!.. Пытаться найти, поймать и осязать уходящий мир, или просто устало опуститься на землю, зажечь тихий, тусклый свет и самим уйти?.. Оторваться, забыть этот панический страх, отдать вещи вещам и уйти... Они всё равно потеряются, и не останется ничего, кроме освещённого тусклым, слабым, но тёплым и живым светом круга и сладковатого жжения в самой середине груди. Ничего нет. Всё ушло окончательно, потому что оно не нужно, совершенно не нужно - это надо только понять... И как только поймёшь, насколько пусты и бессмысленны все эти постоянно теряющиеся вещи и что кроме тебя, тёплого света и сладковатого жжения просто ничего не существует - вот тогда и наступает безмирье, безвременье и абсолютная истина. И хотя здесь, в мире теряющихся вещей, все эти радости - всего лишь слабое отражение своих идеальных прообразов, даже это слабое отражение есть слишком великое, незаслуженно великое счастье для души человеческой. Этой вечности она не заслужила, она получает её по всеобъемлющей и непобедимой милости. Никогда душа не поймёт, за что ей такое счастье, и в вечном поиске ответа на вопрос будет всё счастливее и счастливее, всё ближе и ближе... И нет конца этому блаженству. Даже здесь ему нет и не будет конца.