"Дом культуры СССР" в Манеже
"Веселые картинки", 1962, фото Евгения Халдея
Выставка "ДК СССР" очень обширная! Больше 700 экспонатов, восемь видов искусств: архитектура, живопись, скульптура, графика, кино, театр... Я же, конечно, больше всего времени провела в зале с иллюстрациями к детской книге (преимущественно 1920-50-х гг). Очень любопытным (даже неожиданно) показался раздел музыки - сумел нас удивить! И каким-то добрым и душевным - зал фотографии. Мы ходили-бродили часа три, и всё равно всё охватить и не пытались - например, в архитектуру даже не погружались, как и в раздел ВХУТЕМАСа (благо относительно недавно мы перевыполнили по нему выставочный план :). Выставка проходит до 2 апреля, так что даже думаю - не сходить ли повторно, чтобы посмотреть то, что пропустила в первый раз.
Я очень-очень люблю разглядывать оригиналы иллюстраций! Это же совсем другое дело! Вот к Юрию Васнецову, например, я довольно равнодушна. Фольклор, русские народные сказки - это не моя тема. Но вживую! Не знаю, для меня всегда это что-то особенное - бывать в домах-музеях, скрипеть теми же половицами, поворачивать ту же дверную ручку, или вот - видеть ту самую иллюстрацию, которую видел сто раз в напечатанном виде, но тут она живая, со всеми этими помарочками, переклеечками, тут - пятнышко от воды, капнувшей случайно, тут - нажим карандаша... В общем, я ко всему этому неровно дышу, а иногда ещё вдруг случается магия настоящая - как будто "есть контакт" происходит, и то чувство, с которым художник работал над иллюстрацией, передается мне, через время и пространство ) И вот с Васнецовым так произошло у меня на выставке.
И мне всегда интересно, как художник проявляется в своих работах. Я, конечно, обычно заинтересовываюсь изначально работой, но потом мне становится более важен человек. И всегда для меня есть некая закономерность, что ли. Иллюстрации - это ведь как отражение внутреннего мира. Ещё, когда читаешь воспоминания художников, любопытно примечать, как детство влияет на творчество.
Вот, например, Юрий Васнецов (1900-1973) - был родом из Вятки, родился в семье священника.
"В детстве мне мама всё книжечки, сказки читала. И няня тоже. Я начал рисовать в семилетнем возрасте. Свою комнату я расписал в сказочном стиле: "Утро", "Вечер", "День" и "Ночь". Сказка вошла в меня"
"Коробка спичек в сказке тоже должна быть сказочной. Нельзя все страшно досказывать, прорисовывать. Вот, скажем, цветок. Возьми его, но переработай, - пусть он будет цветок, но другой. Ромашка - и не ромашка".
"Без живописи я просто не существую. Чем я заинтересовываюсь в живописи? Только цветом. Увидал пятнышко, тогда буду рисовать".
"В каждом деле должна быть душа. Я страшно люблю книжку начинать. Люблю компоновать, искать, а вот заканчивать - пусть хоть кто другой за меня докончит".
"Я страшно люблю, когда у меня не выходит. Злость у меня такая, и могу работать без конца. У меня редко бывает, чтобы книжка получалась легко".
А ещё Юрий Васнецов был внимательным и любящим отцом двух дочерей. Обожал свою жену Галину, очень трогательно к ней относился. Их дом был гостеприимным, праздники отмечались шумно, весело, непременно устраивались капустники. И всё это, мне кажется, видно по его работам - тут и нежности много, и праздничности, и сказки - той, что с детства в жизни художника была.
Но ещё больше васнецовских меня на выставке пленили иллюстрации Владимира Конашевича! И тут снова для меня удивительно - потому что я очень спокойно к его творчеству всегда относилась. У меня дома есть немало книжечек с его иллюстрациями - как, наверное, в любой семье, где читают детям. Тут и любимейший с детства сборник Барто "Фонарик", и Маршак "Вот какой рассеянный!", и "Мороз Иванович" Одоевского, и сказки Чуковского, и английские песенки... Всё знакомо и привычно. А тут я просто влюбилась! И, конечно, фотографии не передают, но вот хочу себе на память оставить этот момент.
Я читала воспоминания Владимира Конашевича (1888-1963), которые он писал в блокадном Ленинграде, и чаще всего в них, кажется, встречается слово "уютно". Он уходил от голода и холода за теплом, покоем, радостью, уютом в детство - в глубокое кресло, где они с сестрой молча и счастливо созерцали новогоднюю ёлку, в полумрак уголка между маминым комодом и шкафчиком с детским бельем, в уютную квартирку к маленьким старичкам-соседям (где всё салфеточки, половички на красном крашеном полу, щеглы и канарейки в клетках), в тихую жизнь детской...
"Люблю я этот мещанский уют! Сколько в нем теплоты, интимности, чего-то, что человеческую жизнь огораживает, ограждает от большого,тяжелого, громкого внешнего мира (...) в котором человек теряется, становится одним из очень, очень многих и расплывается в нереальнось".
"Вся его жизнь была сосредоточена дома. Его работа, книги, его семья, его скрипка, праздничный стол с друзьями - все, что было ему дорого и нуждалось в вечном повторении и охране" (из воспоминаний внучки). Среди близких друзей Конашевича были Корней Чуковский и Евгений Шварц. А жена, Евгения Петровна, создала такой дом, который дал возможность Конашевичу удачно работать, поддерживала его во всем. Вместе они были 50 лет - с 1913 года до смерти художника.
Он любил сдержанность восточного Крыма, книги Диккенса, дачу, и ту свободу, которую давали ему лето и "загород". Летом он становился другим человеком, на даче ходил босиком, легко двигался, выдувал с внучкой мыльные пузыри, стрелял картошкой из пера и много улыбался.
В работе, в отличие от многих своих коллег по цеху, Конашевич не придерживался строгого графика. Он ждал в себе ощущение творческого подъема и только тогда принимался за дело.
Не любил в детской книге "реалистической живописи", когда форма теряется в суматохе мазков. Чаще всего в его рисунках форма была упрощена почти до предела, а цвет доведен до 3-4 чистых красок.
Очень неожиданно было встретить на выставке детской иллюстрации Кузьму Петрова-Водкина! Вот уж не знала, что он рисовал детские книжки!
А вот он, кстати, писал, что никогда не ждет вдохновения, а просто сразу берется за работу.
Владимир Конашевич называл Петрова-Водкина человеком тяжеловесной гениальности.
"Есть люди, которые все явления окружающего мира воспринимают как-то совсем по-своему. Эти люди живут как будто в другом мире, только параллельном нашему, но не совпадающем с нашим вполне во всех смыслах. Я заметил, что такие люди бывают двух категорий: или бездарные и тяжело тупые, или наоборот, далеко одаренные, даже гениальные. Гениальность последних также тяжеловесна, как тупость первых. Пример такой тяжеловесной гениальности, являющей свойства совершено и поражающе своеобразного восприятия мира я имел недавно перед глазами. Я имею в виду художника Петрова-Водкина. О чем бы он ни заговорил - о социальных ли отношениях, о физических или математических законах, об астрономии или физиологии - он ко всему подходил с какой-то совершенно неожиданной стороны. Толчком для такой своеобразной, в полном смысле слова самостоятельной работы мысли было, конечно, осутствие школьного образования".
Я недавно закончила читать книгу Эраста Кузнецова "Записки книжного мальчика", о ленинградских художниках детской книги 1920-30-х годов. И эта выставка как будто явилась иллюстративным продолжением текста - тут я увидела вживую много работ, о которых писал Кузнецов. Какие-то художники мне были известны (как Лебедев, Пахомов, Чарушин), а какие-то (как Ермолаева, Эвенбах, Самохвалов) - нет.
Ну, Владимир Лебедев (1891-1967), конечно, знаком всем! Был "королем" детской книги 1920-30-х гг. Стоял у основания детского отдела Госиздата, вместе с Маршаком.
Зацепилась тут за "мышёнка" - в напечатанной обложке, вроде бы, уже переправили на О )
Лебедев обладал репутацией мизантропа и эгоцентрика, его называли "сложным человеком". Но всё-таки был женат не меньше трёх раз ) Деталь - Галина, будущая жена Юрия Васнецова, когда-то в юности была четыре года замужем за Лебедевым, хотя в официальном "списке жен" почему-то нет её фамилии. Прочитала в воспоминаниях дочери Васнецова и немножко удивилась - потому что такие они разные - Лебедев и Васнецов! Но, конечно, объекты любви в юности и в зрелом возрасте часто сильно разнятся ) А сами художники дружили с 20-х и до конца жизни.
Лебедев уделял особое внимание своему внешнему виду, коллекционировал вещи - "Он любил вещи, так любил, что в Кирове сказал однажды в припадке отчаяния, боясь за свои ленинградские сокровища, что вещи больше заслуживают жалости, чем люди" (Е.Шварц). В качестве досуга предпочитал ипподром, цирк, состязания боксёров. Был на 100% "городским", и это очень хорошо видно по его творчеству - у Лебедева практически нет пейзажей, природа была не его темой, он не чувствовал фольклор.
Писал: "Художник должен иметь свой роман с жизнью", т.е. должен знать и любить то, что изображает. В работе не выносил неряшливости, говорил, что для детей надо работать, как для взрослых, только лучше. Считал, что во время творческого процесса очень важно уметь переживать свое детство, и был рад, что у него остались его самодельные игрушки - благодаря им он мог снова вспомнить свое детское мироощущение и это помогало ему в работе.
Про деятельную и творческую Веру Ермолаеву (1893-1937), пионера советского авангарда, стоявшую у истоков искусства детской книги, очень тяжело было читать и потом смотреть ее работы...
В отличие от многих своих коллег по цеху происходила из дворянской семьи, мать была баронессой. В детстве Вера упала с лошади и всю жизнь передвигалась на костылях. Несмотря на это, была очень энергичным человеком, деятельность ее была многообразна, она входила в различные творческие объединения, занимала должность зам.директора Витебской худ.школы (работала с Элем Лисицким и Марком Шагалом), учредила артель "Сегодня" - объединение графиков и литераторов, была сотрудником художественного института (ГИНХУК), организованном Малевичем и т.д.
Иллюстрации к "Самовару" Хармса были задуманы Ермолаевой, как фильм - картинки даже взяты в характерные рамки. С каждой страницей и членом семьи стол увеличивается, а самовар будто сдувается.
Книжка "Рыбаки" была нарисована под впечатлением от поездок на Север в 1928-29 гг. Вообще, многие книги Ермолаева придумывала сама. Считается, что даже те, которые были написаны в соавторстве (со Шварцем, с Введенским) были изначально задуманы художницей, а писатели уже потом сочиняли текст к рисункам.
В 1934 Вера Ермолаева была арестована по "кировскому" делу, в 1935 осуждена на три года. Причем тех, кто был задержан с нею (арестовали всех, кто был на собрании кружка, встречи которого проходили на квартире у художницы), либо отпустили сразу, либо дали маленький срок, и они, выйдя, прожили долгую жизнь. А у Веры Ермолаевой всё случилось иначе - и сыграли ли тут свою трагическую роль происхождение, характер художницы, или политическая позиция (считается, что в ее иллюстрациях к "Рейнеке-Лису" она очень хорошо прослеживалась)... В 1937 она была судима вторично, расстреляна в Карлаге.
Реабилитирована в 1989 году. Сейчас некоторые ее книги можно найти в переизданиях: у издательства "А+А" - "Поезд" и "Собачки", у "Арт-Волхонки" - "Топ-топ-топ", "Рыбаки", "На реке", "Поезд", "Много зверей".
Алексей Пахомов (1900-1973), ученик Лебедева и Тырсы, окончил ВХУТЕМАС, с середины 1920-х входил в первый ряд ленинградских живописцев. Тоже, наверное, знаком многим и многим - его ребятишки живут в книгах Л.Толстого, Вл.Маяковского, С.Маршака... Я редко встречала его цветные работы первых лет, поэтому была рада увидеть их на выставке.
"Почему я стал изображать детей? Я очень рано, с десяти лет, один-одинешенек попал в город и жил на "казенных харчах". Недоедал, всегда думал о пище, ходил в рваных сапогах и грязном белье. Поэтому мое детство, проведенное в деревне, у родителей, мне всегда представлялось самым счастливым и беспечным временем моей жизни".
Вот с Александром Самохваловым (1894-1971), кажется, не была знакома раньше. Ученик Петрова-Водкина, занимал заметное место в Детском отделе Госиздата. После 1937-38 полностью ушел из детской книги. Но оказалось, что очень даже хорошо знакома - по Третьяковке! Это его "Девушка в полосатой футболке" (1932), это его могучие "Метростроевки" - с отбойными молотками и арматурой :) По мнению некоторых исследователей художник изменил своему таланту, с готовностью подчинившись конъюктурным требованиям своего времени.
Нашла много иллюстраций Самохвалова - на сайте Русского музея (там, кстати, до конца этого года проходит его выставка)
Милые зверики Евгения Чарушина (1901-1965)
"Рисовать я начал очень рано и преимущественно зверей, птиц да индейцев на лошадях".
"По утрам, не умывшись, лез на дерево, чтобы меня не заставили, чего доброго, учить уроки. Я читал Брэма и чуть не плакал, так мне хотелось иметь тапира или жирафу. "Ходил бы зверь, ел... А я бы смотрел".
В общем, всё из детства )
Евгения Эвенбах (1889-1981), ученица Н.Рериха и К. Петрова-Водкина. Книжка "Рынок" была её успешным дебютом. Художница исполнила её под впечатлением от рынка в Новгороде. «Новгород стал фундаментом моего творчества, - писала она, - И здесь родились мои детские книги. Я не иллюстрировала, а брала жизнь и давала её в цветных рисунках, к которым советские писатели писали тексты».
«Случай редкий, - сказал главный редактор "Радуги" Л.М.Клячко, - Принесены готовые рисунки к несуществующему тексту. Улыбнувшись, он пообещал: «Писателя-то мы вам найдём. А вот как же раньше вы не посоветовались с нами? А если бы мы эту работу не взяли?». Рисунки понравились Е.Шварцу, который сочинил для них текст. Лебедев же, увидев иллюстрации, сразу же пригласил Эвенбах в Детский отдел.
Работала в производственной книжке для малышей: «Фарфоровая чашечка», текст для которой написала Е. Данько (1925), «Ситец» и «Кожа» (с текстами М. Ильина, 1926), «Стол» (с текстом Б. Житкова, 1926). Много рисовала в зоопарке, у нее вышло несколько книг о животных, делала иллюстрации к Киплингу и Бианки.
На книгу «На реке» (1928) художницу вдохновил опять-таки «весь быт, облик Новгорода». Текст к рисункам написал А. Введенский. Через всю книгу тянется полоска реки, а на ней происходит разное: плывут колесные пароходы, парусники и баржи, бабы стирают бельё, рыбаки забрасывают сети, на берегу работает пилорама... Книгу переиздала "Арт-Волхонка".
В 1930-х Эвенбах покинула детскую книгу. Увлечение народами Дальнего Востока, творческие поездки в эти края, подготовка первых учебников на местных языках, стали главным делом её долгой, богатой разнообразными событиями, активной жизни. Про художницу можно почитать тут - https://fantlab.ru/art9620, а ещё я себе галочку поставила - хочу книжку найти о ней, выходила в 1988 году в Художниках РСФСР - Матафонов В. "Евгения Эвенбах".
В основном, на выставке представлены художники-иллюстраторы первой половины ХХ века. Но есть работы и к изданиям 1960-х гг. Например, несколько листов Татьяны Мавриной к сказкам Пушкина. Вот почему-то с ней у меня волшебства не случается - в отношении иллюстраций ) Хоть в книгах, хоть в оригиналах ) А вот ее пейзажи городов Золотого кольца - это что-то фантастическое!
Или вот - Май Митурич. Мне кажется, что его работы не для массового зрителя, так скажем. Непростые, не всем по зубам. И он не пытается как-то подстроиться под ребенка. Родился в семье художников-авангардистов Веры Хлебниковой и Петра Митурича, племянник поэта Велемира Хлебникова. В такой семье, мне кажется, не мог получиться другой художник ) Также большое влияние на творчество Митурича оказали поездки с отцом - на Командорские и Курильские острова, Алтай, в Туву, Среднюю Азию, на Камчатку.
Книги Мая Митурича никогда не входили в число моих любимых. Но вот эта, про тихого и строгого Угомона, меня заворожила. Ее можно полистать тут - https://kid-book-museum.livejournal.com/519164.html
"Принятые нормы понятности того, что обращено к ребенку, у нас очень занижены. И хотя дети не всегда способны сформулировать, что они чувствуют, но понимают они гораздо больше, чем предполагают взрослые"
На выставке, конечно, есть и другие работы, я фотографировала только наиболее понравившееся. В середине зала - столы-витрины с редкими книгами (например, издания книг Эвенбах 1920-х годов могут стоить 200 тыс.+).
Всё! Больше многобукв практически не будет ) Только картинки на память :)
Раздел фотографии мне очень понравился работами Евгения Халдея (1917-1997)! Первый фотоаппарат он сделал из картонной коробки и линзы от бабушкиных очков, в 16 лет уже публиковался в газетах, а в 22 стал штатным корреспондентом ТАСС. Главной своей задачей видел необходимость нести в мир красоту и добро.
1952
1940, Денпро-Бугский канал
1944, Севастополь. Мой папа, тоже мальчиком, но чуть постарше этих ребят, с родителями жил там в 1946 - "города фактически и не было"...
1959 (тут я залипла на разглядывании одежек :)
1949, детский садик в Узбекистане
Фотограф с женой. Молодожены в Сочи, 1945
Неожиданно интереснейший раздел музыки! Очень информативный и интерактивный. Можно всё-всё послушать в наушниках - например, ансамбль АЭИ под управлением Вячеслава Мещерина (всем знакомы композиции "На колхозной птицеферме" из Ну, погоди! и кавер хита "Воздушная кукуруза"). Созданный в середине 1950-х ансамбль играл на электронных инструментах 1920-30-х гг - ревербераторах, электроорганах и пр.
Тут, например, можно сыграть, танцуя, на детище Льва Термена - терпситоне (был изобретен в 1930!)
Партитура к синтезатору АНС Евгения Мурзина. Синтезатор был назван в честь Скрябина, и был задуман в 1930-40-х гг, создан в 1958. На синтезаторе нет клавиш, играют световым потоком. На нем, в частности, была создана музыка к фильму "Солярис".
Я даже представить не могла, что в первой половине ХХ века создавались такие штуки!
Можно поиграть на аналоговом синтезаторе утюгоне, созданном в 1983 году ленинградскими художниками Тимуром Новиковым и Иваном Сотниковым )
И никогда раньше не слышала симфонию гудков Авраамова - а это стоит услышать! Впервые была исполнена в Баку в 1922, позже - в Москве. Вместо оркестра - пушечные выстрелы, заводские гудки, свист пара, шум самолетов и др. производственные звуки. Сам автор дирижировал, стоя на крыше. Вместо дирижерской палочки - разноцветные флаги и стреляющий пистолет.
Click to viewА это модель светового аппарата для сопровождения светомузыкального "Прометея" ("Поэмы огня") первопроходца русского авангарда Александра Скрябина. Это реконструкция, а оригинал был создан инженером Александром Мозером в 1910.
Так интересно всё было! Парнах в 1922 привез в Россию джаз (он же впервые транскрибировал его название на кириллице).
Немецкий джазофон, начало ХХ века
Справа - терменвокс, первый в мире электронный инструмент, который в 1920 году изобрел титан звуковой инженерии Лев Термен, опередивший свое время на столетия.
Слева - 23-струнная гитара парторга М. Штрянина из деревни Бессоновка колхоза "Гигант". Он конструировал ее с 1932 года, и к 1934 ему потребовались средства на недостающие радиодетали - 500 рублей, что примерно равнялось стоимости радиоприемника (жена начала уже возмущаться - изобретение значительно подъедало семейный бюджет). Письмо местному партийному деятелю осталось без ответа, Штрянин обратился в газету "Известия", переписка с высшими госучреждениями затянулась на полтора года. В последнем письме Штрянин написал: "Вы, товарищи, вообще не коммунисты. Пока вы возитесь, я инструмент уже доделал, концерт отыграл и приступил к созданию новой гитары - 34-струнной" :)
Пластинки "на костях" или музыка "на ребрах" - наконец-то увидела, как выглядели "самиздатовские" записи на рентгеновских снимках ) На них копировались и распространялись записи авторских песен, рок-н-ролл, американский джаз и пр.
Много любопытного найдут на выставке для себя любители кино и театра.
Кукла "Опереточная певица" из "Необыкновенного концерта" (1946)
В залах с живописью представлены работы Петрова-Водкина, Малевича, Дейнеки, Филонова и др. Кажется, что тут я уже почти всё видела в музеях.
Понравилась вот эта картина -
Таир Салахов "Гладиолусы", 1958.
В общем, это был очень пристрастный обзор выставки ) Мне кажется, что каждый найдет тут что-то для себя, и это что-то будет возможно вовсе не то, что было интересно мне. Если есть возможность - сходите, она того стоит.