Не наша волна
В эти дни замечаю, что после собора стало очень много "градозащитников". Их активность едва не выплеснула из ванны воду вместе с младенцем. Младенца, рождённого в окрестностях крушимой под метро нынешней "Владимирской", спас Ковалёв. Непосредственный участник тех событий. Поддержали его Наталия Сивохина и Галина Артёменко.
Градозащита ныне "в тренде" и меня это тревожит.
Вот тётя. С открытым ртом. Он открыт, потому что тётя орёт. До истории с Исаакием, судя по её странице, тётя была любительницей кулинарии и перевязывания старых носков (она их, согласно встреченным в интернете рецептам, распускает и перевязывает). Потом ей стало скучно с носками. Она надела ленточку и встала с ней в хоровод вокруг собора. Она крута в своём хороводе, она учит меня, как делать митинги. Она заявляет, что "нельзя объять необъятное" и не нужна тема расселёнок (утраты облика города) в повестке митинга. Пусть и была доселе основной. Да и с неё-то, собственно, всё и началось. За 30 лет до истории с собором. Да-да, градозащита началась именно со спасения расселённых, не нужных руководству города исторических зданий.
Но тётя этого не знает. Она заявляет, что не хочет "слушать про старьё" (ещё чуть-чуть - и она скажет "рухлядь" по отношению к старинным домам). Час тёти пробил сейчас. Тётя вообразила себя самой настоящей (из всех) градозащитницей.
Но тётя в ней, как слон в посудной лавке.
Полбеды - вопиющая безграмотность этой тёти. Объясняю.
Тётя! Градозащита - это не хождение вокруг собора с ленточками. И пикеты - тоже далеко не весь спектр действий. Градозащита - это серьёзное, сложное, и зачастую очень мрачное дело. Градозащитник частенько идёт на экскаватор. Тётя, Вы бы шагнули за забор, если бы собор сносили? Нет, спрятались бы за чужие спины в страхе. Это не в хороводе шагать, когда, если и заберёт полиция, то тут же депутаты с адвокатами отпишут. А тётя ещё и героиней станет. На один день.
Градозащитник ходит по расселёнкам. Мажется, пардон, в пыли и дерьме. У градозащитника грязные ботинки, он едва их отчищать успевает. Градозащитник встречает на своём пути бомжей, мародёров, наркоманов и даже урок в розыске. А можно и труп встретить.
Градозащитник порой мрачно шутит. А ещё он частенько ходит с молотком. Нет, он никого не убивает. Он заколачивает дома, а иногда и закирпичивает. Представьте себе работу управдома. Только тут всё сложнее. Управдом только даёт указания. Тут же всё приходится делать самим: ты - и плотник, и сантехник, и каменщик, и брандмейстер.
Градозащита на войну похожа. На настоящую, не на "войнушку" из компьютерных игр и боевиков. И ещё она похожа на послевоенное восстановление Ленинграда. Это серьёзный труд.
Есть, например, такие ребята - стражи Лялевича. Они патрулируют дом круглосуточно. Ребятам этим не до ленточек. Да и пикеты дому не помогли. Дом под реальной угрозой. Ребята эти не только заколачивают, но уже и заваривают окна решётками. А кроме того, осушают подвал, укрепляют стропила, бетонируют лестничные клетки, разгребают завалы и тушат пожары. И что-то тёти к ним на помощь не ломятся. Хотя, ребят совсем немного и они ищут соратников.
Тётя, скажите мне, что стало бы с Вами при виде бомжа? Обычного, колоритного бомжа? А при виде разгорающегося на Ваших глазах пожара? Не говорю уж о трупе.
А Вы знаете, тётя, что домов таких около тысячи? "Около" - потому что вот сейчас, когда я пишу эти строки, какой-то дом расселяют, а какой-то втихаря сносят. Мы даже не знаем - порою поздно приходит к нам информация. Дома эти даже правительство подсчитать не может - все цифры примерные. "Около тысячи".
Да что-то вот нет у нас тысячи боевых единиц полевых градозащитников. По одному бы хоть на дом... О, это роскошь... Тысячи у собора пляшут. Там не так страшно, там пахать не надо, и там чистенько.
Ни одна тётя от собора не пришла. Да и не придёт. Потому как схлынут все эти бабы подсоборные. Как только схлынет волна. И будут вновь постить кулинарию и котиков, и изредка, перевязывая носок, рассказывать внукам, как ходили на Исаакиевскую. Рукой будут махать, если собор передадут-таки. Ай, мы, мол, боролись, да что толку... Будут растачивать веру в победу градозащиты. Будут повторять, как мантру, знакомое: "Да кто с нами считается? Кто нас слушает? Что мы можем сделать?" И, на примере Исаакия, будут внушать это другим.
Хорошо, если в движении хоть одна их тысячи тёть останется. И преодолеет свою безграмотность, изменит свою дикую риторику, которая на сей момент градозащите только вредит. Дискредитирует. Я раз за разом сталкиваюсь с людьми, которых отпугнула эта риторика. И они не пошли защищать собор.
Одна, может, и останется. А остальные схлынут. И вполне может быть, что градозащита когда-нибудь встретит её по другую сторону баррикад. Вот купит, допустим, эта тётя квартирку. На стадии разрешения на строительство. В доме, идущем под экскаваторную "реставрацию". А тут мы - градозащитники... И забудет тётя, как была "градозащитником", И будет с пеной у рта (не забывая клеймить вас "истериками"), орать, что, дескать, новый дом лучше старого, что он такой же (ну, подумаешь, не похож), что он "воссозданный". Дойдёт до того, что вообще "сломать к чертям надо все ваши шкапятники и клоповники". Вот так идея наскочит на "свой интерес".
Будучи опытным градозащитником, и в то же время теоретиком (я вечно что-то изучаю и систематизирую), я ввела термин - "жилецкий интерес". Я не сильно верю в активное население. Чаще всего после конкретного взаимодействия с ним по какому-то объекту результат со временем сходит на нет. А то и в минус: некоторые, как уже говорила, могут стать противниками. Пример: проложи под их окнами трассу. И что будет? Они не скажут: "Давайте вообще уберём эту трассу, давайте пересадим всех на электромобили". Они не создадут движения за чистый воздух. Они будут "кидать" эту трассу под чужие окна, отводить её от своих домов. А поодаль - хоть потоп.
Нас часто используют. Порой становятся противниками. Вот это уже беда, на фоне которой безграмотность - полбеды.
Вы знаете, я не разделяю царящей на площади эйфории о новой волне протестной активности. Это не наша волна. Волна эта криклива, даже оруча, базарна, хабалиста, толкается, как в очереди за водкой. Торговки мясом на рынке намного цивилизованней. От неё, этой волны, пахнет потом и прелыми панталонами. В ней встречается тип стареющей гопницы в поисках мужа, так как муж был пристрелен в 90-е за ларьком, а жена-продавщица чудом спаслась. И некому образумить эту волну: бабы эти никого не слушают. Они орут недуром, при этом обвиняя других в "истериках". Это какая-то толпа фанатиков.
Искала я в этой толпе ясные, честные, решительные глаза. Нашла одни. Один человек прочитал мой текст и пришёл к дому Зыкова. А потом к дому Лялевича.
Один.
Остальные были ослеплены "неистовой борьбой".
Мутна эта волна. Порожняк. Не наша волна.
Постскриптум. Если кто-то, читая это, возражает: "Нет, не все там фанатики, я не такой!" - я жду его у дома Лялевича.