Дом юной Музы
На набережной реки Фонтанки, через мостик от дома генерала Зыкова, стоит ещё одно расселённое здание. Да, этот квартал ими "богат", и сей факт не может не вызывать тревогу градозащитников.
Зрелище опустевшего дома на углу Крюкова канала и набережной Фонтанки уже столь привычно, что кажется, будто этот небольшой домик пустует уже сто лет. На деле же - десять: расселение грянуло внезапно, согласно постановлению Правительства Санкт-Петербурга № 1586 от 21.09.2004 года. Адрес был внесён в список законопроекта «О развитии застроенных территорий». Тогда как раз и начинало звучать в тихих коломенских краях опасное слово "реновация". Планы городской власти действительно не предвещали ничего хорошего: пахло "ковровым сносом". Так и опустел квартал, называемый ныне Царством Сна. Однако у "реноваторов" что-то сорвалось, вдобавок, пошли возмущённые письма от общественности, и дома устояли. Но опустели. Так в центре города "вымер" целый квартал: http://www.gazeta.bn.ru/articles/2007/10/15/20313.html.
Одним из них является дом, который мы увидим. Буквально только что я его посетила.
Я пыталась узнать у властей о его настоящем и будущем. Однако, выяснилось, что у городских управленцев относительно этого здания нет ровным счётом никаких планов. И, более того, власти не знают, кому конкретно принадлежит объект. Несчастный домик, как сказочный Теремок, поделен на мелкие кусочки, принадлежащие разным собственникам. Каким - власти и сами н знают, рекомендуя... узнать об этом мне. Как-то раз я писала об этом: http://darwa.livejournal.com/409930.html. А мы с коллегами по градозащите всё удивлялись: почему на фасаде сетка разных цветов и какими-то клочками, а в паре окон недавно висели таблички "Sale".
Таким образом, будущее особнячка туманно, настоящее весьма мрачно, однако, не таково, как у соседа - дома Зыковых. О прошлом мы ещё поговорим.
Этот домик в стиле классицизма, несмотря на возраст, сохранился очень хорошо. Построил его в 1841 году архитектор Франц Иванович Руска. Возможно, брат Луиджи Руска, особа, приближенная к императору. С императорами и императрицами этой особе приходилось не только общаться, но и хоронить: да, архитекторы в то время зачем-то включались в состав "печальных комиссий". Вот здесь о нём можно почитать более подробно: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/108404/Руска. Но за моей ремаркой. Пишут, что Франц Иванович всегда работал по чужим проектам, не проявляя самостоятельности. Однако же, дом на Фонтанке, очевидно, является его самостоятельной работой, ибо сведений о других проектировщиках не обнаружено, и постройка обозначена под его именем.
Сейчас этот дом - памятник регионального (городского) значения (согласно распоряжению КГИОП №10-26 от 15.09.2009 года). Не знаю, как для КГИОП, но для меня он памятник не только за внешний вид. Он хранит мемориальную память. Здесь жил Александр Адольфович Винклер - композитор, музыкальный критик, профессор консерватории, педагог композитора Сергея Сергеевича Прокофьева.
К нему в гости мы ещё зайдём. А пока что пройдёмся по этажам, минуя сторожа в дворовой будке, который пропустил "градозащитников при исполнении" - с инспекцией.
В доме три лестницы. Две чёрных, одна парадная. Она роскошна даж без балюстрады. Этот дом чем-то напомнил мне дом Чанжина. И не только тем, что Чанжин неподалёку, и тоже на Фонтанке. Просто что-то незримо общее есть у обоих домов в стиле классицизм. Ну и судьба одинаковая - расселённая...
Лестница изящна и, невзирая на невзгоды, пребывает в прекрасном техническом состоянии. Что подтверждено данной фотофиксацией:
Декор в парадной поскромней, чем у Чанжина, но тоже есть консоли:
От закруглённой ступени тоже "веет" домом Ч.:
На полу ещё сохранилась стильная плитка:
Узоры, как водится, разные. Некогда богатый дом:
И окна в парадной похожи на Чанжинские: высокие, некрупные, под самым потолком. И их меж этажами аж четыре:
Одна из чёрных лестниц довольно проста. А вот вторая - довольно редкая. Так называемая "каменная балюстрада". Которую на металл не сдашь. Вот и сохранилась. Похожую я видела в доме купца Фокина на углу Мясной и Пряжки:
Каменные столбы, арки и своды:
Акустика везде прекрасная: тихий свист даёт уже очень громкое эхо. Представляю, как звучало в этих стенах фортепиано! Но это в прошлом. Будущее, как я уже писала, туманно. Но здесь оптимально разместилась бы детская музыкальная школа.
Краеведы один за другим вздыхают, что интерьеры утрачены. Да, по первому этажу прошёлся гастарбайский "евроремонт", сметающий на своём пути всё ценное.
В комнатах и коридорах, до которых эта напасть не дошла, пейзаж, типичный для расселёнки. Грязь, пыль, запустение, горы мусора, хлама, поломанной мебели и вскрытого паркета. Это - следы горе-кладоискателей, шарящих по всем заброшенным домам. Ну что здесь искать, скажите мне, после перепланировки в коммуналки, после стольких ремонтов, да и спустя сто лет после революции? Ну, разве что найдёшь от силы советскую монету. Стоит ли ради неё перерывать в доме всё, тратить время? Мне кажется, это безумные люди.
Валяются на полу в том числе и исторические двери. Зачем?
В общем, при беглом взгляде на первый этаж может показаться, что здесь больше нет ничего интересного. Однако же дом как бы говорит нам: "Не уходите!"
Идём выше. И видим: здесь кое-что ещё осталось!
Потолочные розетки:
Лепнина:
Печи. Красивые. Изразцовые. Практически в каждой комнате.
С ажурными навершиями:
И тоже похожие на чанжинские. Да и у Зыковых, и у Крутиковых таки были.
Но их уже "раздевают".
Изразцы уже лежат рядом:
И скоро здесь не останется ничего. Только голый кирпич. Как на этом снимке:
Нашлась и металлическая, от Сан-Галли. Довольно редкая.
Но мы немножечко забежали вперёд. Нас ждёт Александр Адольфович. Точнее, его квартира. Эта печка в ней и топилась.
Чтобы попасть к Винклерам (педагог был женат на француженке), нужно подняться по лестнице. Она деревянная, но до сих пор прекрасно сохранилась. Даже не скрипит:
По этой лестнице, сжимая в руке папку с нотными тетрадями, в самом начал прошлого, двадцатого века (с 1904 года) поднимался Серёжа Прокофьев. Тогда до орденов, званий народного артиста и премий имён вождей было далеко. Серёже было 14. Ходить к учителю Серёже было недалеко: бегал он к нему с Садовой, 90 (нынешний адрес).
Правда, здесь Сергей несколько старше:
Был он любимым учеником Александра Адольфовича и занимался с ним два раза в неделю. «Ваши уроки будут по средам и субботам в десять часов утра, - сказал педагог. - Не приносите пьес на урок: первое время мы займемся техникой, что бы сделать ваши пальцы более сильными. Сначала будет немного скучновато, но что делать!»
По мнению современников, Александр Адольфович был не птицей высокого полёта таланта, а рабочей лошадкой. Преподаватель был строг, настойчив и академичен. Гаммы, гаммы, гаммы. Правильная постановка пальцев, безукоризненная техника. Упражнения для усиления пальцев. Винклер не терпел слабостей и небрежностей.
"Наконец-то на меня наложили узду: - писал Прокофьев отцу в Сонцовку, - до сих пор я играл всё, что угодно, но всё в достаточной степени небрежно и пальцы держал прямо, как палки; Винклер потребовал, чтобы я играл аккуратней, пальцы держал округло и ставил с точностью".
Изучал Сергей и теорию музыки.
О самой квартире Винклера Прокофьев писал отцу, что педагог живёт в «прехорошенькой квартире в бельэтаже с очень хорошей лестницей. Его кабинет несколько напоминал оранжерею: очень светлый (угловая комната) и весь в пальмах…».
Насчёт лестницы любопытно. Какую же лестницу Серёжа имел в виду? Ту, парадную? Или эту, деревянную, ведущую в бельэтаж? Наверное, всё-таки деревянную. О парадной точно сказал бы "роскошная" (мысленно прибавим наверняка не простенькую балюстраду...)
Сама квартира сейчас выглядит так. Комната выстужена. Никаких пальм. Ни звука. Только деревья шумят за окном. Больше ста лет не слышно здесь звуков игры учителя и ученика - Винклера и Прокофьева. Все остальные добрые звуки исчезли десять лет назад. Теперь здесь только стук молотков мародёров, вскрывающих паркет и "раздевающих" печи.
Страшно.
Взгляд из окна в зелёный дворик (сейчас заснеженный и не зелёный):
Интересный "стрельчатый" коридор:
Довольно длинный:
Вход-выход из квартиры:
Сама квартирка, кстати, и ныне прехорошенькая. Маленькая, уютная. Затопить бы печку, привести жильё в порядок... Спокойно, тихо, хорошо. Вот только непонятно, что имелось в виду под словами "угловая комната"? Квартирка маленькая.
Вот и вся она, собственно. Быть может, планировка изменилась?
Прощайте, Александр Адольфович! Я к Вам ещё зайду. Понравилось мне у Вас. Сюда бы рояль и пальмы...
А вот такие в доме виды из окон. Немудрено, что на них периодически покушаются всякие "реноваторы".
Такого собора (в сетке) я нигде не видела:
Ещё:
Пока мы гостили у Винклера, нас ждал закат.
И он был роскошен:
Попасть на закат в расселёнке - хорошая примета. Как будто подарок от дома.
Приблизимся...
Смелее. Балкон ещё пускает нас...
Ради такого заката простите мне мой "горизонт". Включим на смартфоне классику. Восстановим справедливость: пусть здесь звучит Прокофьев. Пока мы в доме - здесь не будет новых утрат. И жаль, что никому, кроме нас, энтузиастов, не нужен он - дом юной Музы.
____________
Источники:
- Афанасьев Н.И.»Современники. Альбом биографий» в 2 томах.1910 год. Типография А.С. Суворина
- Прокофьев С.С. «Автобиография». М. 1982
- Зуев Г. И. Там, где Крюков канал… - М.-СПб. 2007
Сайт "Ситиволлс" (http://www.citywalls.ru)