Убийство на наших глазах: открытое письмо губернатору
Многие из нас живут в этом городе и государстве, и не знают, что убийства бывают разными. Убивают не только людей и собак, но и дома. У этого убийства два вида.
Первый - быстрый: снос. Второй - медленный, выражающийся в многолетнем бездействии власти (бездействие, между прочим - противоправное, преступное деяние), доведении здания до аварийного состояния. Такое убийство - ещё более подлое. И не только потому, что снос является его следствием (таким образом, дом по сути уничтожают дважды). А ещё и по той причине, что население попросту обманывают. "Почему домик так закрыли?" - спрашивает мальчик лет трёх у мамы, показывая на фальшфасад. "Домик ремонтировать будут" - отвечает мать. И по глазам её видно, что она действительно верит в грядущий ремонт и даже представить себе не может, что фальшфасады эти - потёмкинские деревни. Что стоит заглянуть за нарисованные окна - и увидишь разруху и запустение. Что домик этот, как и многие другие, пропадает и ничего уже не ждёт.
Но поведать это трёхлетнему ребёнку столь же сложно, как и объяснить, что такое коммунальная квартира. Взрослым же мы решили открыть глаза. Я давно хотела написать это письмо. Наконец, сделала это. Публикую (текст обращения под катом).
---
Специализированная группа экологии рядовой архитектуры (Группа ЭРА)
Открытое письмо
губернатору Санкт-Петербурга
Мы, представители градозащитного сообщества города - Специализированная группа экологии рядовой архитектуры (Группа ЭРА), в силу сложившейся ситуации и отсутствия ответов и реакции на наши запросы и письма, а также в связи с отсутствием Вашей чёткой позиции по поводу сохранения исторических зданий города, вынуждены обратиться к Вам, Георгий Сергеевич, с открытым письмом.
Обратиться и заявить: в городе существует очень серьёзная проблема. Это проблема расселённых домов. Стратегия их содержания потерпела полный крах.
Ситуация на сегодня такова. На протяжении многих десятилетий в Санкт-Петербурге успешно действовала городская программа комплексного капитального ремонта жилых зданий. В 1991 году её финансирование было прекращено, а программа была полностью свёрнута. Практика же признания домов аварийными и подлежащими расселению существенных изменений не претерпела. Стройная система рухнула. В итоге десятки домов в городе остаются брошенными на произвол судьбы и (часто целенаправленно - недобросовестными инвесторами) доводятся до состояния тяжёлой аварийности и сноса.
Примеров можно привести множество. Возьмём самые яркие. Прямо сейчас фактически убиваются дома по следующим адресам:
- Ул. Розенштейна, 39, модерн. Первая постройка архитектора Мариана Лялевича. Расселён, брошен, ненадлежащим образом законсервирован - постоянно происходят пожары. Располагаем информацией о грядущем сносе.
- 11-я Красноармейская ул., 7, эклектика. Расселён недавно (в наступившем году). Брошен с раскрытыми настежь дверями парадных и чёрных ходов. Выломаны все оконные рамы. Квартиры захламлены, дом превращается в притон асоциальных лиц, которые разводят в квартирах костры и монтируют незаконную проводку. Наличествует острая пожарная опасность. Пожары уже происходят.
- Наб. р. Фонтанки, 145 (лит. Б), эклектика. Пожалуй, самый трагический адрес. Дом с уникальными лепными интерьерами, уровня дворцовых, выпал из программы капремонта перед самым её завершением: просто не успели. В итоге стоял со вспоротой крышей и разбитыми окнами, периодически страдая от пожаров, около двадцати лет. Четыре года из этих двадцати у дома имелся (и сейчас имеется) инвестор - ЗАО «Нежилой фонд консалт» - который все эти годы бездействовал - не делал для дома ничего, кроме установки фальшфасада. Даже крышу не удосужился покрыть. Тем не менее, договор с ним был благополучно продлён. После чего инвестор самовольно, с привлечением подрядчика - ООО «Строительная фирма «Ирон» - без разрешений и в обход городского закона № 820-7 произвёл демонтаж трёх флигелей. Снос остановили мы - Группа ЭРА. Но «Ирон» нанёс урон уцелевшему, и ещё до сноса серьёзно пострадавшему от инвестора, зданию.
В декабре, перед сносом, мы направляли Вам ходатайство о немедленном изъятии объекта у этого инвестора. Вы промолчали. Нам ответил Ваш заместитель - Игорь Метельский, который оснований для изъятия не нашёл (видимо, четырёхлетнее бездействие он основанием не счёл). Вы тоже не нашли этих оснований, поверив пустым обещаниям инвестора, а не фактам. Мы видели Вашу подпись. Теперь грядёт новый круг убийства этого дома: новые обещания, проекты, которым уже, исходя из поведения инвестора на объекте, нет никаких оснований верить, и ещё четыре года запустения. Что дальше: износ 100%?
- Наб. р. Пряжки, 54 / Мясная ул., 3, классицизм, начало XIX века. Дом в течение долгих лет год стоит с выбитыми, не законсервированными, окнами двух верхних этажей и, благодаря свободно проникающим внутрь осадкам, неуклонно ветшает.
- Вознесенский пр., 41. Целый заброшенный двор: три давно расселённых и опять же зияющих выбитыми окнами флигеля. В одном из них, за фасадной стеной, слышен шум водопада: явно прорвана не законсервированная теплотрасса. Флигель мокнет изнутри. Что дальше: снос?
- Садовая ул., 73. Дом Кавоса, конец XVIII - начало XIX века. Стандартная ситуация: расселение, многолетняя заброшенность, ненадлежащая консервация, разгерметизация оконных и дверных проёмов, частичная утрата кровли, посторонние лица, пожары, грядущий снос.
- Садовая ул., 61, эклектика. Адрес, за который должно быть стыдно нам всем. Дом, в котором жил Михаил Юрьевич Лермонтов. Официально расселён уже давно, долгие годы в нём ютились временные жильцы, относящиеся к наследию просто варварски. После расселения долгие годы не ремонтировался. В итоге доведён до состояния, приводящего любого ценителя исторического и культурного наследия в шок. В текущем году дом покинули временные жильцы, дверь парадной заварена, вход во двор закрыт, оконные рамы наличествуют. Но долгие годы в парадной протекала стеклянная крыша-фонарь. В дождливую погоду с потолка этой парадной тоже лил дождь. Нас тревожит, что здание «опечатано» без должной консервации (починки стеклянной «кровли») и здание, представляющее не только художественную, но и историческую ценность (здесь Лермонтов пережил смерть Пушкина и написал стихотворение «Смерть Поэта») придёт в окончательную негодность. Между тем, в 2014 году грядёт громкий юбилей - 200-летие со дня рождения М. Ю. Лермонтова. Мы, как ценители наследия, очень хотели бы получить в подарок не снос, а возрождение здания. В его подлинном варианте - без надстроек из стекла и бетона, без искажений.
И это, подчёркиваем, лишь самые яркие примеры: адресов у нас ещё много. По каждому из них мы писали в различные городские и районные инстанции. В ответ принимались лишь полумеры: осушение подвалов, проверки, штрафы - и больше ничего.
Какова судьба расселённого дома в Санкт-Петербурге? Практика содержания таких домов является не действующей и насквозь порочной. После расселения дом перестаёт «курировать» самая, на наш взгляд, эффективная в плане принятия жёстких мер надзорная инстанция - Государственная жилищная инспекция (согл. пост. правительства СПб. от 23.11.2004 «О государственной жилищной инспекции Санкт-Петербурга»). Дом «поступает на баланс» и без того загруженных разноплановым делопроизводством районных администраций. В течение пяти лет после отселения последнего постоянного жильца здание практические не ремонтируется: согласно п. 2.3.7 Правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда, утверждённых постановлением Госстроя России от 27 сентября 2003 года № 170, цитируем дословно, «в зданиях, намеченных к производству капитального ремонта в течение ближайших пяти лет или подлежащих сносу, текущий ремонт следует ограничивать работами, обеспечивающими нормативные условия для проживания». Подчеркнём: только нормативные, о полноценном сохранении здания речи уже не идёт. Нехотя, под давлением районных администраций, посещают эти дома представители жилконтор. И чинят тоже нехотя, кое-как.
Остаётся дополнить, что пункт 2.5.1 этих Правил гласит: «При техническом обслуживании жилых домов, подготовленных к капитальному ремонту с отселением (частичным) проживающих, должны соблюдаться следующие дополнительные требования: охрана и недопущение входа посторонних лиц в отселенные помещения». Почему в нашем городе не действуют федеральные правила и нормы? После расселения опустевший на короткое время дом вновь заселяется жильцами - уже временными. Ныне такие здания превращаются, фактически, в нелегальный маневренный фонд. Это - идеальная коррупциогенная кормушка для сотрудников ЖКХ, частенько за определённую мзду заселяющих в эти дома кого угодно - вплоть до мигрантов без регистрации. Живут они там долгие годы, намного дольше пяти лет. Дом Лермонтова на Садовой, 61 - колоритнейший пример. Возникает вопрос: если дом признан аварийным, как долгие годы там могут проживать люди? Или у временных жильцов меньше масса тела (суммарная нагрузка на фундамент)? Это - люди второго сорта? Или аварийность не так страшна, как рисуется в документах, и в этих домах вполне можно жить?
Между тем, пять лет после официального расселения - критическая точка для расселённого дома. После них дом перестают ремонтировать вообще. Мы написали не одно письмо о погибающей в расселённых домах лепнине и других элементах ценного исторического декора. Ответ - реставрировать и поддерживать её в надлежащем состоянии уже никто не обязан. Тем более, если дом не является официальным памятником (а таких домов, художественно и исторически не менее ценных, но не стоящих на охране в КГИОП, у нас множество). Так, в значительной степени, пропала богатейшая лепнина на Фонтанке, 145…
Итог: опустевший, не законсервированный должным (надёжным) образом опустевший дом много лет стоит брошенным на произвол судьбы. Инвестор - не панацея: Фонтанка, 145 - опять же пример наиболее характерный и, увы, типичный… Ранее такие дома вовремя «подхватывали» и капитально ремонтировали. Городская программа комплексного капитального ремонта имела свои минусы в том плане, что здания после ремонта часто теряли богатые интерьеры, но этот момент с учётом прошлых ошибок вполне поддаётся корректировке.
В связи с этим мы просим Вас сделать очень нужный городу шаг. А именно - возродить программу комплексного капитального ремонта зданий города для последующего социального заселения из городской очереди на улучшение жилищных условий и расселения коммунальных квартир и предусмотреть её финансирование на 2013-й год. Программы «Молодёжи - доступное жильё» для проблемной ситуации такого масштаба (наш город специфический - с огромным процентом исторической застройки) явно недостаточно.
Также, дабы искоренить порочность и реанимировать практику содержания расселённых зданий, остро необходим городской «Закон о расселённых домах Санкт-Петербурга», в котором должны быть чётко прописаны все предметы, понятия и нормы содержания. Мы готовы принять участие в подготовке данного законопроекта, у нас уже есть для этого необходимые наработки. Но вряд ли наша инициатива в обстановке существования потерпевшей полный крах порочной практики содержания расселённых домов, когда эти дома - для кого-то обуза, а для кого-то - кормушки, окажется нужной.
Мы, как представители градозащиты, категорически против решения проблемы ветшающих зданий путём сноса этих зданий. Так называемой «необратимой» (неустранимой) аварийности не существует. Это - миф. Передовые технологии нового века и тысячелетия позволяют вывести из тяжёлого состояния практически любые руины.
Почему мы выступаем за государственный капремонт? Потому, что практика передачи нуждающихся в капремонте зданий инвесторам «для реконструкции» не оправдала себя категорически. Ибо «инвесторы» заинтересованы лишь в дорогих земельных участках в Центре и практически в 95% случаев ничего не реконструируют, а лишь сносят и, в лучшем случае - необратимо уродуют. Слово «реконструкция» в их понимании означает «снос». Так получилось опять же на Фонтанке, 145, где инвестор понял своё техническое задание и текущую задачу прямо противоположно: вместо предписанных ему противоаварийных работ произвёл снос трёх флигелей.
Одним словом, у инвесторов присутствует лишь коммерческий интерес, а ответственности за сохранение города, осознания того, в каком городе они работают (а это специфический город), у них нет. Инвесторы в историческом Центре ведут себя, за редчайшими исключениями, как хищники. При существующих экономических схемах в строительстве и уровне коррупции в стране любой проект, не приносящий «инвестору» теневую сверхприбыль в размере 150-200%, априори считается «экономически нецелесообразным» и «нерентабельным». Это делает невозможным проведение адекватного культурной ценности ремонта (приспособления, реконструкции) исторических зданий на инвестиционной основе. Такое положение нас, как градозащитников, это очень тревожит.
И почему так много гостиниц, Георгий Сергеевич? Мы понимаем, что наш город - крупнейший туристический центр, что гостиницы нужны. Но не в таком же количестве! Посмотрите: практически все дома, которые берут инвесторы, они берут под гостиницы. Из-за этих «гостиничных планов», по нашим наблюдениям, происходит большое количество конфликтов. Потому что проекты современных гостиниц зачастую плохо вписываются, или вообще не вписываются в габариты исторических домов. Инвесторы предпринимают надстройки, дополнительные корпуса во дворах, перекрывающие исторические здания по объёму. Всё это необратимо искажает виды Санкт-Петербурга и наносит непоправимый урон зданиям (в том числе и прилегающим).
На наш взгляд, чрезмерное количество гостиниц - результат разбалансированности городской политики использования зданий. Сколько расселённых домов в последнее время было отданы под учреждения социальной сферы? А сколько их отдано под жильё (не считая успешной, но пока не столь активно развитой программы «Молодёжи - доступное жильё», которая держится лишь на инициативе отдельных глав районов)? Получается, что в нашем городе уже не живут, а гостят. А жители городского центра живут в постоянном страхе быть выселенными из своих домов, которые отдадут под гостиницы, и фактически быть лишёнными статуса петербуржцев. Слово «инвестор», воспринимаемое властью, как панацея, у населения уже стало ругательным. Им можно пугать детей. Раньше, во времена действия программы капитального ремонта, люди на время ремонта своего дома переезжали буквально в соседний дом. А потом возвращались в свой. Эта практика вполне восстановима: на наших улицах очень много расселяемых и расселённых домов. При желании всем хватит места. Если не открывать такое количество отелей в перенаселённом городе.
Необходимо в корне менять и практику признания домов аварийными. Сегодняшние механизмы - лотерея, в которой всегда выигрывает инвестор. Это заведомо нечестная игра. Существует целый ворох документов, правил и норм (в том числе и федеральных, которые опять же не действуют у нас в городе), где, казалось бы, всё прописано. Но, когда дело доходит до применения, получается иначе. Инвестору достаточно указать на приглянувшийся ему дом, и, при желании и наличии средств (схема насквозь коррупциогенна) дом «сделают аварийным» с помощью заведомо, заранее, необъективной экспертизы. Имена некоторых «экспертов» на слуху у всего города и в поле зрения прессы. Славина, попросту убившая сотни домов. Гринберг, о результатах разрушительной деятельности которого просит сообщать прокуратура…
Сейчас много говорят о корректировке закона № 820-7, об исключении коррупциогенного фактора. Разговоров много, но гора, похоже, просто родит мышь. Устранят термин «необратимая аварийность», но введут порог - 80%. В итоге все «экспертизы», о которых говорилось выше, будут подгонять под установленный процент. У потенциальных коррупционеров появится конкретная цифра.
Очень странно, что во всей стране идёт активная борьба с коррупцией (это, вроде как, государственный приоритет), а у нас в Санкт-Петербурге ей вот так потакают и создают максимально комфортные, выверенные до мельчайших цифр, условия.
Мы осведомлены о Вашей тактике сокращения городских стратегических проектов. Но городская программа капремонта Санкт-Петербургу остро необходима. Есть случаи, когда уже нельзя резать по живому.
Георгий Сергеевич, нужно срочно что-то решать. Иначе наш город вскоре превратится в руины.
Если Вы и на этот раз промолчите, мы сочтём это знаком согласия с ситуацией, обрисованной в последней фразе.
Специализированная группа экологии рядовой архитектуры
(Группа ЭРА).
Постскриптум. Вы постите тексты про забой бельков и зверства догхантеров. Эта проблема важна ничуть не менее. Буду благодарна, если кто-то из вас сделает перепост: проблеме остро нужен резонанс.
Если проблема эта заинтересует не только петербуржцев - прекрасно. Жители других городов могут взять данное обращение в качестве образца к своей местной власти. Таким образом, можно (и нужно!) сделать так, чтобы аспект стал федеральным.