(no subject)
Очередной маразм
Ну-у-у, несколько неприлично, что ли… Возвышенные натуры могут не читать.
Дед Мазай и медведи
Вода ярится. Нынче половодье.
Река разлилась аж до горизонта,
Залив овраги, логи и низины.
И царственным движеньем направляя
Свой утлый чёлн, по ней плывёт Мазай.
Треух его коряв и заскорузл,
А полушубок просится в утиль.
Но если бы могли мы заглянуть
Мазаю под сермяжную рубаху,
То мы бы ахнули. Поскольку на груди
Крестьянина (казалось бы, простого)
Цветная, как закат, татуировка
С изображеньем панды. Да, вот так!
Мазай - гроссмейстер ордена «Гринпис»!
И он плывёт, вовсю спасая зайцев.
Те, кто висит, зубами впившись в ветку,
Завидев челн Мазая, тут же в воду
Бросаются, крича: «Ура! Банзай!»
И яростно карабкаются в лодку,
И лапками от счастья бьют по лавке,
Поскольку знают - спасены они!
Ну, мы, конечно, знаем, что спасает
Зайчишек дед Мазай не просто так…
Он их спасает… Ну, кого на суп,
Кого на полушубок, на продажу
(Зайчатина на рынке - эксклюзив!),
Но это всё потом. Покуда зайцы,
Набившись в лодку, ощущают твердь,
И счастливы. Тем более что речь
В поэме будет вовсе не о них.
Мазай спасает всякое зверьё:
Тушканчиков, лисиц, бурундучков,
Оленей, белок… Даже крокодила
Пытался он спасти в запрошлом годе!
Но гнусная рептилия лениво
Мазаю откусила полвесла
И дальше поплыла себе спокойно.
А основной улов, конечно, зайцы…
Но у Мазая есть такая странность:
Как только видит он в реке медведя -
Он бьёт его веслом по голове
И в лодку не пущает. О спасенье
Медведь не может даже помышлять…
Недаром мелких медвежат пугают
Ужасным стариком с веслом тяжёлым.
И имя старика для них - табу!
С чего вдруг у Мазая эта фишка -
Никто не знает. Даже Зяма Фрейд.
Но вот Мазай в излучину вплывает
И видит пред собой картину маслом:
На маленьком листе речной кувшинки
Сидит медведь. А если приглядеться -
То он парит над ней в трёх сантиметрах.
К тому же у медведя в лапах чётки.
И ряса цвета спелого шафрана
Окутывает тело, как влитая..
Мазай уже готов влупить веслом!!!!
Но тут медведь глядит ему в глаза
И говорит: «Не бей меня, Мазай.
Кто знает - вдруг тебе я пригожусь?
А если хочешь - поделюсь секретом.
Да, ведомы мне знанья Шамбалы.
Желаешь ли постичь рецепт бессмертья?»
Мазай в сомненье чешет свой треух…
Бессмертие - приманка для любого!
«Ну что ж, - он говорит, - открой секрет!»
Медведь кивает. Взгляд его спокоен.
«Известен ли тебе подобный текст:
Сундук на древе, заяц в сундуке,
У зайца утка прячется в желудке,
А в утке - символ жизни и Вселенной…»
«Дык, ясно дело, - говорит Мазай. -
Про смерть Кащея кто ж из нас не слышал!»
«Так вот, - тихонько говорит медведь. -
За сказкой спрятан высший тайный смысл:
Действительно, в яйце сидит игла,
Которая, когда настанет срок,
Ломается. И человек уходит
На новое своё перерожденье.
Поэтому, кто хочет избежать
Тягучей, жадной, чёрной лапы смерти,
Тому лишь надо оторвать яйцо,
В котором та зловещая иголка.
И вечность ниц падёт перед тобой!»
Мазай в смятенье. Как-то, блин, того…
Ну жалко всё же! И к тому же страшно…
«Не бойся, - мягко говорит медведь. -
Мгновенье боли - а потом свобода!!!!
И смерть не властна будет над тобой!»
«Какое хоть яйцо?» - Мазай бормочет.
(Он внутренне на всё уже согласен).
Медведь впадает в лекционный тон:
«Как утверждает «Книга перемен»
Все злые духи к нам приходят слева.
И дьявол-искуситель, по словам
Святых отцов, на левом на плече
Изволит пребывать, плетя интриги.
Логично сделать вывод - всё, что слева,
Является укрытьем тёмных сил.
Рви левое яйцо, Мазай, не бойся!»
Мазай, шепча: «Я обрету бессмертье!»
Расстёгивает драные портки,
Вываливает дряблое хозяйство
На свежий ветерок, и с криком: «Ай!»
Свершает над собой обряд зловещий.
Стекает кровь в штанину… Но Мазай
Не чувствует, что к Избранным прибился.
Ощупав, рассмотрев кусочек плоти,
Он удивлённо говорит медведю:
«Не понял… Никакой иглы здесь нет…»
«Н-да? - говорит медведь. - Вот незадача…
Наверно, я немножечко ошибся….
Зато теперь ты знаешь без сомненья,
Где именно смертельная игла!
Рви правое яйцо, спаситель фаун!»
Серьёзный тон медведю изменяет
И он глумливо начинает ржать.
Доходит до Мазая потихоньку -
Над ним весьма жестоко надсмеялись.
«Ах ты, козёл!» - шипит Мазай сквозь зубы,
Готовясь дать медведю по башке.
Но тут медведь слегка взмывает вверх,
И просветлённо улыбаясь миру,
Тихонько тает в воздухе, оставив
Мазаю на прощанье лишь улыбку,
Которая висит над половодьем,
Как радуга. А зайцы в лодке ржут.
Мазай гребёт, насупившись угрюмо,
И произносит разные слова,
Которые заслышав б, покраснели
Биндюжники с одесского Привоза.
Ну-у-у, несколько неприлично, что ли… Возвышенные натуры могут не читать.
Дед Мазай и медведи
Вода ярится. Нынче половодье.
Река разлилась аж до горизонта,
Залив овраги, логи и низины.
И царственным движеньем направляя
Свой утлый чёлн, по ней плывёт Мазай.
Треух его коряв и заскорузл,
А полушубок просится в утиль.
Но если бы могли мы заглянуть
Мазаю под сермяжную рубаху,
То мы бы ахнули. Поскольку на груди
Крестьянина (казалось бы, простого)
Цветная, как закат, татуировка
С изображеньем панды. Да, вот так!
Мазай - гроссмейстер ордена «Гринпис»!
И он плывёт, вовсю спасая зайцев.
Те, кто висит, зубами впившись в ветку,
Завидев челн Мазая, тут же в воду
Бросаются, крича: «Ура! Банзай!»
И яростно карабкаются в лодку,
И лапками от счастья бьют по лавке,
Поскольку знают - спасены они!
Ну, мы, конечно, знаем, что спасает
Зайчишек дед Мазай не просто так…
Он их спасает… Ну, кого на суп,
Кого на полушубок, на продажу
(Зайчатина на рынке - эксклюзив!),
Но это всё потом. Покуда зайцы,
Набившись в лодку, ощущают твердь,
И счастливы. Тем более что речь
В поэме будет вовсе не о них.
Мазай спасает всякое зверьё:
Тушканчиков, лисиц, бурундучков,
Оленей, белок… Даже крокодила
Пытался он спасти в запрошлом годе!
Но гнусная рептилия лениво
Мазаю откусила полвесла
И дальше поплыла себе спокойно.
А основной улов, конечно, зайцы…
Но у Мазая есть такая странность:
Как только видит он в реке медведя -
Он бьёт его веслом по голове
И в лодку не пущает. О спасенье
Медведь не может даже помышлять…
Недаром мелких медвежат пугают
Ужасным стариком с веслом тяжёлым.
И имя старика для них - табу!
С чего вдруг у Мазая эта фишка -
Никто не знает. Даже Зяма Фрейд.
Но вот Мазай в излучину вплывает
И видит пред собой картину маслом:
На маленьком листе речной кувшинки
Сидит медведь. А если приглядеться -
То он парит над ней в трёх сантиметрах.
К тому же у медведя в лапах чётки.
И ряса цвета спелого шафрана
Окутывает тело, как влитая..
Мазай уже готов влупить веслом!!!!
Но тут медведь глядит ему в глаза
И говорит: «Не бей меня, Мазай.
Кто знает - вдруг тебе я пригожусь?
А если хочешь - поделюсь секретом.
Да, ведомы мне знанья Шамбалы.
Желаешь ли постичь рецепт бессмертья?»
Мазай в сомненье чешет свой треух…
Бессмертие - приманка для любого!
«Ну что ж, - он говорит, - открой секрет!»
Медведь кивает. Взгляд его спокоен.
«Известен ли тебе подобный текст:
Сундук на древе, заяц в сундуке,
У зайца утка прячется в желудке,
А в утке - символ жизни и Вселенной…»
«Дык, ясно дело, - говорит Мазай. -
Про смерть Кащея кто ж из нас не слышал!»
«Так вот, - тихонько говорит медведь. -
За сказкой спрятан высший тайный смысл:
Действительно, в яйце сидит игла,
Которая, когда настанет срок,
Ломается. И человек уходит
На новое своё перерожденье.
Поэтому, кто хочет избежать
Тягучей, жадной, чёрной лапы смерти,
Тому лишь надо оторвать яйцо,
В котором та зловещая иголка.
И вечность ниц падёт перед тобой!»
Мазай в смятенье. Как-то, блин, того…
Ну жалко всё же! И к тому же страшно…
«Не бойся, - мягко говорит медведь. -
Мгновенье боли - а потом свобода!!!!
И смерть не властна будет над тобой!»
«Какое хоть яйцо?» - Мазай бормочет.
(Он внутренне на всё уже согласен).
Медведь впадает в лекционный тон:
«Как утверждает «Книга перемен»
Все злые духи к нам приходят слева.
И дьявол-искуситель, по словам
Святых отцов, на левом на плече
Изволит пребывать, плетя интриги.
Логично сделать вывод - всё, что слева,
Является укрытьем тёмных сил.
Рви левое яйцо, Мазай, не бойся!»
Мазай, шепча: «Я обрету бессмертье!»
Расстёгивает драные портки,
Вываливает дряблое хозяйство
На свежий ветерок, и с криком: «Ай!»
Свершает над собой обряд зловещий.
Стекает кровь в штанину… Но Мазай
Не чувствует, что к Избранным прибился.
Ощупав, рассмотрев кусочек плоти,
Он удивлённо говорит медведю:
«Не понял… Никакой иглы здесь нет…»
«Н-да? - говорит медведь. - Вот незадача…
Наверно, я немножечко ошибся….
Зато теперь ты знаешь без сомненья,
Где именно смертельная игла!
Рви правое яйцо, спаситель фаун!»
Серьёзный тон медведю изменяет
И он глумливо начинает ржать.
Доходит до Мазая потихоньку -
Над ним весьма жестоко надсмеялись.
«Ах ты, козёл!» - шипит Мазай сквозь зубы,
Готовясь дать медведю по башке.
Но тут медведь слегка взмывает вверх,
И просветлённо улыбаясь миру,
Тихонько тает в воздухе, оставив
Мазаю на прощанье лишь улыбку,
Которая висит над половодьем,
Как радуга. А зайцы в лодке ржут.
Мазай гребёт, насупившись угрюмо,
И произносит разные слова,
Которые заслышав б, покраснели
Биндюжники с одесского Привоза.