104 Они вечно в ожидании, постоянно начеку, всегда готовы сорваться по первому сигналу. Спят чутко, не отключают на ночь телефонов, предвосхищают события. Это не ОСВОД, не герои со значком ГТО на груди, не служащие МЧС. Это незаметные сизифы повседневности, вечно спасающие вечно тонущих. Наверное, у каждого из нас есть опыт такого спасательства - особенно в ранней юности, когда мы полны, хоть зачастую наигранной и показной, но эмпатии. Когда спасатель готов, приходит тонущий. У него все плохо. У нас тоже не всегда радужно, но у нас есть силы, а у тонущего - нет. За день он успевает уйти из дома, вернуться туда, уйти вновь, несколько раз попасть на деньги и поймать пиздюлей, и в конце печального дня обессиленно напиться в дрова. И в итоге часовая стрелка уползает все правее и правее, а мы сидим и повторяем участливо: «Слушай, ну все образуется, не парься». Нам искренне симпатичен этот чувак, у него интересная жизнь и богатый опыт - и при этом мы ему нужны. Правда, мы не совсем понимаем, зачем он делает столько резких движений, при том, что они идут ему явно не на пользу - но зато у нас есть возможность принять участие в его жизни, стать ему кем-то большим, чем просто знакомый (образ няньки с уткой еще не приходит в голову, он всплывет чуть позже). Чуть позже тонущий, как правило, дико, бешено, люто затарчивает. Чаще всего на алкоголе, иногда - на спидах или опиатах. Если мы встретили и в первое время видим его, когда ему хорошо, то непременно будем очарованы его эксцентричностью, обаянием и пониманием мира. Проблема в том, что чаще ему плохо. И его надо спасать. Он будет рыдать пьяными слезами и каяться во всех мыслимых грехах; на скоростных отходняках он будет скрежетать зубами, глядя на нас глазами-колодцами, полными душевной муки; он будет дрожать и лихорадочно всхлипывать в наших успокаивающих объятьях на ломке. А мы? Мы будем либо выкатывать ему стопку за стопкой на опохмел, если мы добрая няня, либо прятать от него нычки и деньги, если мы няня суровая. Вместе с ним заторчим на спидах, чтобы лучше понять, прикоснуться к его миру, проникнуться его энергией, довольно быстро устанем и будем терпеливо ночи напролет снимать его с отходняков и заваривать успокоительные сборы. Самому при таких раскладах спать нельзя: человеку ведь надо выговориться, попуститься и успокоиться. Если это оказался герыч, то собьемся с ног, посещая одну за другой беспонтовые клиники, в которых из нас выкачают последние деньги, не проторчанные тонущим. Вернувшись, в очередной раз отметим исчезновение ценных предметов и бытовых приборов. Наши будни будут вертеться вокруг нашего спасаемого: что с ним опять? почему не берет телефон? вчера он был слишком мрачен. не сорвался ли? И до утра не сможем заснуть, переживая - а на рассвете послышится звонок и слабый голос произнесет: «Выручай». И мы помчимся в проклятую богом Балашиху вызволять его из вытрезвителя, или в больницу, куда он попал с передозом, или еще куда-то, где случился очередной пиздец. Мы - Чип и Дейл, объединенные в человеческом теле. Мы любим спасать людей, а людям нравится быть - нет, не спасенными - спасаемыми нами. Мы попали. Эта игра никогда не кончится. Если мы не прервем ее сами. Неужели это не нелепо - годами вытаскивать кого-то оттуда, где ему очевидно удобно? Вот опять мы видим, как он забирается в свой любимый водоворот, мчимся, захлебываясь, выносим его на берег - а через пару минут он вновь ковыляет в свой излюбленный омут. У него движуха, и при этом ему не надо брать на себя ответственность - ведь ее взяли на себя мы. Даже когда уже вырос, ороговел и заматерел, порой встречаешь профессиональных тонущих, которых вначале искренне жаль. Интересно: при прочих равных один человек вызывает резкое отторжение и даже отвращение, как особо мерзостное насекомое. К другому ты обыденно-дружелюбно равнодушен, а иной так располагает к тому, чтобы укрыть его от холода, обогреть, утешить... и спасти? Нет. Не надо. Отойди от грабель подальше.
Click to view
Они вечно в ожидании, постоянно начеку, всегда готовы сорваться по первому сигналу. Спят чутко, не отключают на ночь телефонов, предвосхищают события. Это не ОСВОД, не герои со значком ГТО на груди, не служащие МЧС. Это незаметные сизифы повседневности, вечно спасающие вечно тонущих.
Наверное, у каждого из нас есть опыт такого спасательства - особенно в ранней юности, когда мы полны, хоть зачастую наигранной и показной, но эмпатии. Когда спасатель готов, приходит тонущий. У него все плохо. У нас тоже не всегда радужно, но у нас есть силы, а у тонущего - нет. За день он успевает уйти из дома, вернуться туда, уйти вновь, несколько раз попасть на деньги и поймать пиздюлей, и в конце печального дня обессиленно напиться в дрова. И в итоге часовая стрелка уползает все правее и правее, а мы сидим и повторяем участливо: «Слушай, ну все образуется, не парься». Нам искренне симпатичен этот чувак, у него интересная жизнь и богатый опыт - и при этом мы ему нужны. Правда, мы не совсем понимаем, зачем он делает столько резких движений, при том, что они идут ему явно не на пользу - но зато у нас есть возможность принять участие в его жизни, стать ему кем-то большим, чем просто знакомый (образ няньки с уткой еще не приходит в голову, он всплывет чуть позже).
Чуть позже тонущий, как правило, дико, бешено, люто затарчивает. Чаще всего на алкоголе, иногда - на спидах или опиатах. Если мы встретили и в первое время видим его, когда ему хорошо, то непременно будем очарованы его эксцентричностью, обаянием и пониманием мира. Проблема в том, что чаще ему плохо. И его надо спасать. Он будет рыдать пьяными слезами и каяться во всех мыслимых грехах; на скоростных отходняках он будет скрежетать зубами, глядя на нас глазами-колодцами, полными душевной муки; он будет дрожать и лихорадочно всхлипывать в наших успокаивающих объятьях на ломке. А мы? Мы будем либо выкатывать ему стопку за стопкой на опохмел, если мы добрая няня, либо прятать от него нычки и деньги, если мы няня суровая. Вместе с ним заторчим на спидах, чтобы лучше понять, прикоснуться к его миру, проникнуться его энергией, довольно быстро устанем и будем терпеливо ночи напролет снимать его с отходняков и заваривать успокоительные сборы. Самому при таких раскладах спать нельзя: человеку ведь надо выговориться, попуститься и успокоиться. Если это оказался герыч, то собьемся с ног, посещая одну за другой беспонтовые клиники, в которых из нас выкачают последние деньги, не проторчанные тонущим. Вернувшись, в очередной раз отметим исчезновение ценных предметов и бытовых приборов. Наши будни будут вертеться вокруг нашего спасаемого: что с ним опять? почему не берет телефон? вчера он был слишком мрачен. не сорвался ли? И до утра не сможем заснуть, переживая - а на рассвете послышится звонок и слабый голос произнесет: «Выручай». И мы помчимся в проклятую богом Балашиху вызволять его из вытрезвителя, или в больницу, куда он попал с передозом, или еще куда-то, где случился очередной пиздец. Мы - Чип и Дейл, объединенные в человеческом теле. Мы любим спасать людей, а людям нравится быть - нет, не спасенными - спасаемыми нами. Мы попали. Эта игра никогда не кончится.
Если мы не прервем ее сами. Неужели это не нелепо - годами вытаскивать кого-то оттуда, где ему очевидно удобно? Вот опять мы видим, как он забирается в свой любимый водоворот, мчимся, захлебываясь, выносим его на берег - а через пару минут он вновь ковыляет в свой излюбленный омут. У него движуха, и при этом ему не надо брать на себя ответственность - ведь ее взяли на себя мы.
Даже когда уже вырос, ороговел и заматерел, порой встречаешь профессиональных тонущих, которых вначале искренне жаль. Интересно: при прочих равных один человек вызывает резкое отторжение и даже отвращение, как особо мерзостное насекомое. К другому ты обыденно-дружелюбно равнодушен, а иной так располагает к тому, чтобы укрыть его от холода, обогреть, утешить... и спасти? Нет. Не надо. Отойди от грабель подальше.
Reply
Leave a comment