Уж был денек
Чуть жива после понедельника. В популярной психологии есть понятие "съесть лягушку" - расправиться с неприятным делом; этих лягушек у меня вчера было на завтрак, полдник и обед. Починила велосипед - раз; когда-то я даже любила чинить велосипеды: на солнечной террасе летом - но декабрьским промозглым утром, в засранном ласточками небесными гараже, с одной лишь рукой (подозрение на перелом левого запястья).... такоэ. Доехала по оживленной дороге без обочин до станции (с одной лишь рукой велосипедить тоже ниочинь) - два (возвращение по темноте в гору - в уме). Час поезда до Парижа; далее добралась до конечной метро 5 и обнаружила что ничего не узнаю на руже, в какую сторону идти в проклятую секю - непонятно. Адрес - в телефоне, но в северных пригородах улиц Поля Валлана Кутюрье столько же, сколько Ленина и Гагарина (не шучу, рыдала там на промозглом ветру среди Ленинов, Гагариных, тележек с жареной кукурузой и небоскребов, над автострадой, ни хера не понимая и уже начиная опаздывать на рандеву). Сообразила, что ехать надо было до конечной другой линии, 7. Вот я уже семь лет езжу в декабре в эту секю - но с таким трудом и отвращением, что мозг вытесняет подробности и отказывается запоминать. Вернулась до Сталинграда, пересела, доехала.
Скобка о том, как я добивалась этого приема, чтобы забрать страховую карту на следующий год. Заказала её в сентябре, прислали извещение о готовности в октябре, забрала извещение из бутика "до востребования" в ноябре, и вот надо назначить прием чтоб получить карту в Бобиньи. Три дня подряд звонила: "Вам пришлют ссылку, по ссылке выберете день и время"; на третий выяснили, что ссылка не доходит, сотрудница начала пытаться дать мне рандеву вручную, система висла: двадцать первый век, вручную не положено. Я пыталась торгануться и выбрать удобное время - она рявкнула: "Мадам, быстро решайте, я очень много сил на вас трачу!" А мне на рентген запястья уже карта срочно нужна; ладно, в понедельник отстреляюсь.
То есть, психологический груз того, как это долго и многотрудно организовать, плюс трудная дорога - и то, что в самой секю прием проходит быстро и гладко уже как-то не замечается: распространяется все предыдущее. Суетливые охранники-распорядители, тройной контроль на входе, многих заворачивают скороговоркой: "Научитесь говорить по французски Приходите с кем-то франкоговорящим, но сначала запишитесь на прием по интернету" - как мы видели, миссия маловыполнима. А у меня все в ажуре - и в секю есть вау, вайфай! Очередь поошла быстро, обменялись милотой с дядькой-в-окошке, на карточке нет опечаток: уфф, дело сделано. Правда на рентген в тот день я так и найду минуты позвонить-записаться - все в транспорте и шуме.
Как обычно в Париже, сделав дело начинаю стремиться на ближайший поезд домой, в покой, и чтоб на велосипеде в гору до темноты хотя бы; но карта - это еще не все, надо выжать еще одно усилие. Мужественно проехала мимо Восточного родного вокзала - и даже покатала в голове шальную мысль выйти на Лафайет поглазеть на рожественские витрины - сто лет как не; но все ж столько - не осилю. Почему ж мне так хуево-то от этого Парижа в декабре - мерзну штоль вдобавок. В худом плащике - а вокруг все в пуховиках, стоячих, как матрасы: немудрено что хочется поскорей обратно в норку. Добралась до склада, прикидывая во что перенарядиться - и таки решилась на обыкновенное, но верное: рождественская полосатая юбка и алая лыжная курточка. Из черно-серого-казуального - в праздничное. И это волшебным образом поправило настроение - иду, яркая, среди черно-серой толпы - и приплясываю, и больше ни фига не мерзну, даром что куртка не толще покинутого плаща.
И пошло на лад, настолько - что я сумела подсосаться к транспортному вайфаю, терпеливо вбивая раз за разом фиктивный емейл на проезжаемых станциях, и выяснила, что успеваю заскочить в Лесхаллес до поезда - и заскочила, и разжилась кофе, соевыми стейками и отборной хурмой, одна штука. С возвращения на Утёс мы так и не съездили за продовольствием - правда, я привезла с фермы две сумки еды, но в последние дни приходилось уже быть сильно изобретательной для обедов и ужинов, и для хлеба все сусеки поскребены, и даже кошачий и собачий корм кончились, и кофе - всё! Одних фиников в достатке; а, кто спрашивал откуда здесь русский мёд - пациентка из Сербии привозит. И успела на поезд; ирония в том, что хосты тоже ездили в этот день в Париж на машине - но их расписание не совпадало с моим, и мне пришлось чинить велосипед и вот это вот все. Последний рывок - в гуще машин через Куломье в огнях, в час пик, на лядащем велике, страшась что длинная юбка застрянет в колесе - но не застряла, и через поле в грязи не увязла, и аллилуйя, светлый дом, где все вернулись, и я прямиком марширую к себе наверх и падаю медитировать: мненада; а ужинают они нехай остатками или макаронами. Так и вышло, никто не в обиде. А у меня теперь юбка и карта, уииии!
*Отныне будет только лучше*
Скобка о том, как я добивалась этого приема, чтобы забрать страховую карту на следующий год. Заказала её в сентябре, прислали извещение о готовности в октябре, забрала извещение из бутика "до востребования" в ноябре, и вот надо назначить прием чтоб получить карту в Бобиньи. Три дня подряд звонила: "Вам пришлют ссылку, по ссылке выберете день и время"; на третий выяснили, что ссылка не доходит, сотрудница начала пытаться дать мне рандеву вручную, система висла: двадцать первый век, вручную не положено. Я пыталась торгануться и выбрать удобное время - она рявкнула: "Мадам, быстро решайте, я очень много сил на вас трачу!" А мне на рентген запястья уже карта срочно нужна; ладно, в понедельник отстреляюсь.
То есть, психологический груз того, как это долго и многотрудно организовать, плюс трудная дорога - и то, что в самой секю прием проходит быстро и гладко уже как-то не замечается: распространяется все предыдущее. Суетливые охранники-распорядители, тройной контроль на входе, многих заворачивают скороговоркой: "Научитесь говорить по французски Приходите с кем-то франкоговорящим, но сначала запишитесь на прием по интернету" - как мы видели, миссия маловыполнима. А у меня все в ажуре - и в секю есть вау, вайфай! Очередь поошла быстро, обменялись милотой с дядькой-в-окошке, на карточке нет опечаток: уфф, дело сделано. Правда на рентген в тот день я так и найду минуты позвонить-записаться - все в транспорте и шуме.
Как обычно в Париже, сделав дело начинаю стремиться на ближайший поезд домой, в покой, и чтоб на велосипеде в гору до темноты хотя бы; но карта - это еще не все, надо выжать еще одно усилие. Мужественно проехала мимо Восточного родного вокзала - и даже покатала в голове шальную мысль выйти на Лафайет поглазеть на рожественские витрины - сто лет как не; но все ж столько - не осилю. Почему ж мне так хуево-то от этого Парижа в декабре - мерзну штоль вдобавок. В худом плащике - а вокруг все в пуховиках, стоячих, как матрасы: немудрено что хочется поскорей обратно в норку. Добралась до склада, прикидывая во что перенарядиться - и таки решилась на обыкновенное, но верное: рождественская полосатая юбка и алая лыжная курточка. Из черно-серого-казуального - в праздничное. И это волшебным образом поправило настроение - иду, яркая, среди черно-серой толпы - и приплясываю, и больше ни фига не мерзну, даром что куртка не толще покинутого плаща.
И пошло на лад, настолько - что я сумела подсосаться к транспортному вайфаю, терпеливо вбивая раз за разом фиктивный емейл на проезжаемых станциях, и выяснила, что успеваю заскочить в Лесхаллес до поезда - и заскочила, и разжилась кофе, соевыми стейками и отборной хурмой, одна штука. С возвращения на Утёс мы так и не съездили за продовольствием - правда, я привезла с фермы две сумки еды, но в последние дни приходилось уже быть сильно изобретательной для обедов и ужинов, и для хлеба все сусеки поскребены, и даже кошачий и собачий корм кончились, и кофе - всё! Одних фиников в достатке; а, кто спрашивал откуда здесь русский мёд - пациентка из Сербии привозит. И успела на поезд; ирония в том, что хосты тоже ездили в этот день в Париж на машине - но их расписание не совпадало с моим, и мне пришлось чинить велосипед и вот это вот все. Последний рывок - в гуще машин через Куломье в огнях, в час пик, на лядащем велике, страшась что длинная юбка застрянет в колесе - но не застряла, и через поле в грязи не увязла, и аллилуйя, светлый дом, где все вернулись, и я прямиком марширую к себе наверх и падаю медитировать: мненада; а ужинают они нехай остатками или макаронами. Так и вышло, никто не в обиде. А у меня теперь юбка и карта, уииии!
*Отныне будет только лучше*