Бельфонтенский блэкаут
Ну и как это принято во Франции: первые три снежинки, стихийное бедствие, упавшее на провода дерево, конец света. И без того-то никто в Ларшан не рискнул, все быстро разъехались по домам, пока не скользко, оставив соседку мне в домике; а еще и интернета нет. И света. И горячей воды. И тепла. Мы в заснеженном лесу, на ферме, отрезанной от цивилизации; сейчас где-то должен появиться труп.
Директорша фермы оперативно оповестила всех живущих в бунгало, что дополнительные одеяла в наличии - или можно идти спать в гостевые комнаты. Одна девушка сразу уехала, трое решили ничего не мeнять, а я пошла спать в медитационную. Пыталась читать, но куда там; обычно это очень жаркое место, но сейчас вечно булькающая батарея медленно остывала; ну да если начну замерзать - укроюсь вторым одеялом, в шкафу припасено.
Только задремала - послышались тяжелые шаги по лестнице с самого низа и голос, выкликающий мое имя; отвечать/кричать сквозь сон было невозможно; и дверь в мою спальню отворилась, и волонтер из соседнего бунгало на мой писк, что сплю, отвечал безжалостно: "Ну извини, но мне нужно одеяло." Кто-то ему сдал нычку в шкафу, сестра-хозяйка что ли; взял одеяло и ушел.
А я охуела и так примерно до утра и переживала про пропажу одеяла. Что не проснулась вовремя, чтоб дать отпор; что можно вот так ворваться к спящему человеку и заявить, что мне нужна твоя одежда и мотоцикл. Понятно, он не со зла - но простота хуже воровства же. Особо не мерзла и под одним - но было очень обидно: что все раздобыли себе по второму одеялу, а у меня наоборот забрали. Закон джунглей, ок; и у Малки на днях было смешное в тему: главой семьи считается тот, кто может добыть еду или отобрать её - но отобрать, разумеется, не у другого мужчины. О, вечный спор мужчины и женщины из-за одеяла - даже если они не спят в одной постели!
Также переживала, идти ли бегать затемно, или сесть помедитировать вместо (проснулась опять слишком поздно чтоб и то и другое). Пошла на разведку в санузел и пустила воду из крана: ну, пока тепловатая, но после пробежки по заснеженному лесу мне нужна обжигающая. Ладно, медитируем - и час я снова раздумывала про одеяло и как теперь себя вести. Благородно смолчать; язвительно нажаловаться соседкe за завтраком; тет-а-тет высказать соседу что "я не оценила" его маневр; другое.
Чай кипятили на газу, тосты грели на сковородке (на самом деле у нас и так тостера нет). Вышли на планерку вовремя, с шиком "ничто нас в жизни не может вышибить из седла," - а в ангаре пусто и тихо; тогда пошли в контору, а там все и корзина сахарных пончиков. Делились впечатлениями о пережитом: как кто открывал машину, у кого сколько градусов из ночевавших на ферме (у меня - шесть, но это в комнате, где я не осталась); когда починят электричество (обещали еще вчера вечером, теперь - к полудню). И увы, я не выдержала, и когда сосед похвастался, что раздобыл второе одеяло и мужественно спал в домике, уточнила - где раздобыл: шутливо. Все посмеялись; сосед предсказуемо побледнел, допетрив; я разумеется стала утешать, что ему было нужней.
Ощущение, что работы особо и нет, все придумывали чем бы себя занять; наконец поехали на дальнее поле к южным теплицам - а я пошла пешком, по покрытым льдом лужам и снегу. Ясно, бело, золото, голубо; красиво-красота. Второй день прям с утра активирую все химгрелки и сам черт мне не брат; но тут чуть было не пожалела о растрате: в теплицах было тепло. И темно от нападавшего на крыши толстого снега. Собирали длинные зеленые болгарские перцы, снимали проволочные клетки-поддержки, выкорчeвывали корни. Выходили на улицу полюбоваться белым и голубым. Потом в том же порядке вернулись на ферму: все на муле, я пешком. И - сразу прошагала к верстаку с тисками: делайте что хотите, я нашла свое место и занятие в жизни, у меня - аграфы! Ящик со скобами так и стоял рядом, припорошенный снегом; и я принялась снова их вертеть, распрямлять и правильно сгибать, пускай весь мир подождет. Не знаю, чем занялись другие и куда делись - ангар был пуст и тих, я упоенно ваяла, и только грузовик из Ранжиса, привезший мандарины в лавку, было нарушил тишину.
А в двенадцать с четвертью вдруг загудело - все: вентиляторы и холодильники, трансформаторы и краны; и стал свет. Я заорала и помчалась в домик, спинала заледеневший снег с крылечка, перекинулась в бегунью и свистнула в лес. В лесу был сперва снегопад, а потом град с дождем - оттаивающий на солнечных вершинах слипшийся в комья снег падал густо и непрерывно, не сразу я вспомнила про капюшон, не после первого и второго больного щелчка по макушке, да и по пальцам порой чувствительно попадало. Но пару раз останавливалась под вертикальной ледяной картечью и, вжимая голову в плечи, фотографировала на чудом дотянувший до обеда на вчерашнем заряде телефон еловые аллеи в снегу и солнце. Бежать было мягко. Сто лет не бегала по снегу - с того житья на Вогезах возле перевала Боном.
И был мне и обжигающий душ, и печка, набирающая обороты, и котик под боком... Вот только сосед, с которым столкнулась на пороге, не ответил на мою саву, а его новый напарник ответил как-то холодно. Обиделись! И стала я мазать лыжи в Париж, раз тут злые все, но в Париже выходило делать нечего вообще: киноурока в Форуме внезапно нет, а концерты все кончаются поздновато. И на складе мне не надо ну вот ничегошеньки; сидеть! (и котик под боком) Тут опять было погас свет, но вскоре опять загорелся. Сижу; в такую погоду с неустойчивыми деревьями легко встать где-нибудь в поезде на путях часов на пять; от соседки придется прятаться на чердак, ну и ладно, завтра она уедет, а я испеку последний на этом месте ржаной хлеб.
1
2
3
4
5
Директорша фермы оперативно оповестила всех живущих в бунгало, что дополнительные одеяла в наличии - или можно идти спать в гостевые комнаты. Одна девушка сразу уехала, трое решили ничего не мeнять, а я пошла спать в медитационную. Пыталась читать, но куда там; обычно это очень жаркое место, но сейчас вечно булькающая батарея медленно остывала; ну да если начну замерзать - укроюсь вторым одеялом, в шкафу припасено.
Только задремала - послышались тяжелые шаги по лестнице с самого низа и голос, выкликающий мое имя; отвечать/кричать сквозь сон было невозможно; и дверь в мою спальню отворилась, и волонтер из соседнего бунгало на мой писк, что сплю, отвечал безжалостно: "Ну извини, но мне нужно одеяло." Кто-то ему сдал нычку в шкафу, сестра-хозяйка что ли; взял одеяло и ушел.
А я охуела и так примерно до утра и переживала про пропажу одеяла. Что не проснулась вовремя, чтоб дать отпор; что можно вот так ворваться к спящему человеку и заявить, что мне нужна твоя одежда и мотоцикл. Понятно, он не со зла - но простота хуже воровства же. Особо не мерзла и под одним - но было очень обидно: что все раздобыли себе по второму одеялу, а у меня наоборот забрали. Закон джунглей, ок; и у Малки на днях было смешное в тему: главой семьи считается тот, кто может добыть еду или отобрать её - но отобрать, разумеется, не у другого мужчины. О, вечный спор мужчины и женщины из-за одеяла - даже если они не спят в одной постели!
Также переживала, идти ли бегать затемно, или сесть помедитировать вместо (проснулась опять слишком поздно чтоб и то и другое). Пошла на разведку в санузел и пустила воду из крана: ну, пока тепловатая, но после пробежки по заснеженному лесу мне нужна обжигающая. Ладно, медитируем - и час я снова раздумывала про одеяло и как теперь себя вести. Благородно смолчать; язвительно нажаловаться соседкe за завтраком; тет-а-тет высказать соседу что "я не оценила" его маневр; другое.
Чай кипятили на газу, тосты грели на сковородке (на самом деле у нас и так тостера нет). Вышли на планерку вовремя, с шиком "ничто нас в жизни не может вышибить из седла," - а в ангаре пусто и тихо; тогда пошли в контору, а там все и корзина сахарных пончиков. Делились впечатлениями о пережитом: как кто открывал машину, у кого сколько градусов из ночевавших на ферме (у меня - шесть, но это в комнате, где я не осталась); когда починят электричество (обещали еще вчера вечером, теперь - к полудню). И увы, я не выдержала, и когда сосед похвастался, что раздобыл второе одеяло и мужественно спал в домике, уточнила - где раздобыл: шутливо. Все посмеялись; сосед предсказуемо побледнел, допетрив; я разумеется стала утешать, что ему было нужней.
Ощущение, что работы особо и нет, все придумывали чем бы себя занять; наконец поехали на дальнее поле к южным теплицам - а я пошла пешком, по покрытым льдом лужам и снегу. Ясно, бело, золото, голубо; красиво-красота. Второй день прям с утра активирую все химгрелки и сам черт мне не брат; но тут чуть было не пожалела о растрате: в теплицах было тепло. И темно от нападавшего на крыши толстого снега. Собирали длинные зеленые болгарские перцы, снимали проволочные клетки-поддержки, выкорчeвывали корни. Выходили на улицу полюбоваться белым и голубым. Потом в том же порядке вернулись на ферму: все на муле, я пешком. И - сразу прошагала к верстаку с тисками: делайте что хотите, я нашла свое место и занятие в жизни, у меня - аграфы! Ящик со скобами так и стоял рядом, припорошенный снегом; и я принялась снова их вертеть, распрямлять и правильно сгибать, пускай весь мир подождет. Не знаю, чем занялись другие и куда делись - ангар был пуст и тих, я упоенно ваяла, и только грузовик из Ранжиса, привезший мандарины в лавку, было нарушил тишину.
А в двенадцать с четвертью вдруг загудело - все: вентиляторы и холодильники, трансформаторы и краны; и стал свет. Я заорала и помчалась в домик, спинала заледеневший снег с крылечка, перекинулась в бегунью и свистнула в лес. В лесу был сперва снегопад, а потом град с дождем - оттаивающий на солнечных вершинах слипшийся в комья снег падал густо и непрерывно, не сразу я вспомнила про капюшон, не после первого и второго больного щелчка по макушке, да и по пальцам порой чувствительно попадало. Но пару раз останавливалась под вертикальной ледяной картечью и, вжимая голову в плечи, фотографировала на чудом дотянувший до обеда на вчерашнем заряде телефон еловые аллеи в снегу и солнце. Бежать было мягко. Сто лет не бегала по снегу - с того житья на Вогезах возле перевала Боном.
И был мне и обжигающий душ, и печка, набирающая обороты, и котик под боком... Вот только сосед, с которым столкнулась на пороге, не ответил на мою саву, а его новый напарник ответил как-то холодно. Обиделись! И стала я мазать лыжи в Париж, раз тут злые все, но в Париже выходило делать нечего вообще: киноурока в Форуме внезапно нет, а концерты все кончаются поздновато. И на складе мне не надо ну вот ничегошеньки; сидеть! (и котик под боком) Тут опять было погас свет, но вскоре опять загорелся. Сижу; в такую погоду с неустойчивыми деревьями легко встать где-нибудь в поезде на путях часов на пять; от соседки придется прятаться на чердак, ну и ладно, завтра она уедет, а я испеку последний на этом месте ржаной хлеб.
1
2
3
4
5