Он будет весь в лентах зелёных, а сбоку - жемчужный аграф
Вода как везде во Франции - жесткая, чайник от накипи чищу два раза в неделю: плеснула уксуса, вскипятила, сполоснула, на три минуты история. Вчера глянула - вроде еще потерпит; но нарвалась на соседку, которая в три минуты не верит, ей надо по старинке, на ночь замачивать; и вот она углядела нечистый чайник, который без неё конечно же никто не почистит. В четыре утра не открывая вежд иду мимо в ванную и нажимаю на кнопку, прозрачный чайник загорается бледно-голубым огнем, потом можно включить торшер на самую низкую скорость, потом отожмурить один глаз. Потом из комнаты высовывается соседка и шипит: "Там уксус!" Доброе утро.
Выпила кофе и упала обратно на диванчик, под ткп, чот ни петь ни рисовать. Заснуть не заснула, все прикидывала: побегать или помедитировать? Если вот так не валиться, можно и то и другое, но вот так сегодня. Вспомнила про новую техническую кофту из Лидла, зелененькую - и подорвалась таки бегать; сразу в лес и сразу на новый маршрут, ибо нефиг; и пофог, что ночью новые маршруты нормальные люди не опробывают. Ну как новый - на треть, крюка там довесила за автостраду Солнца. Позавчера было плюс десять и майка, не то нонеча: кофта и куртка и длинные леггинсы; за порог ступила: изморозь! Но не оч мокро, успеваем до снега с дождем.
Всетки бежать навстречу машинам по ночной дороге дает больше крутости яйцам: по ночному лесу может оно и экзотичней, но в лесу меня никто не видит; а тут так и чувствую реплики и проклятия: "Откуда здесь эта полоумная!" Любимых еловых аллей на новом маршруте меньше, хлябей налило там несколько, фонарь вот только же недавно меняла батарейки - опять помигивает, но в целом ок, бежится, и что-то там виднеется даже и в небе, вершины дерев; но в основном в глазах тускло-пестрый ковер из листьев. Кабановые рытвины, незаметные ветки - но так ни разу и не навернулась; 11 км 100% лес, под автострадой я туннелями пробегала. А, нет, ешех пару раз пересекла просто дорогу, совсем пустую, черную, гладкую - и на неё с лиственных троп выскакивать странно, путает измерение, как на эскалатор ступить впервые в жизни: неустойчиво и страшно.
Вернулась, завтракала, собралась в поле. А нет - сегодня субботник в ангаре, большая уборка и сортировка, бетонный пол. Сразу химгрелки: одну на спину, две в носки, и шапку уже второй день ношу - несу до ангара и там надеваю. А давно все в шапках, кроме подростка Иезекиля, ну и у меня подростковый протест, но кончился. На уборочные работы все оказывается еще вчера распределились по кружкам, волонтеров не спросили и поставили на аграфы. Скрепы по-нашему: арматурные скобы, которыми укрывные брезенты крепят к земле; мы весь октябрь иноябрь их отковыривали и свозили в ящиках в ангар, несколько тонн, теперь надо их рассортировать и пересложить хорошо. Как "хорошо" никто не знает.
Выкатили прицеп, встали вокруг него впятером и ковыряемся. Аграфы гнутые, из земли вынимались трудно, некоторые застревали, и над ними бились до четырех человек с лопатами, пока не приходил корсиканец Марио и голыми руками вытаскивал закрученную спиралью арматурину. Директор фермы показал как гнутые скрепы выпрямлять: в тисках на верстаке. Постояли, складывая ящики, мои соседи-волонтеры, хорохорясь перед малолетним Иезекилем, завели мужские разговоры про "чик" в спортзале; я прихуела и пошла от них нафиг с ящиком кривых аграфов. И стала учиться разгибать и выпрямлять арматурные скрепы в тисках. И настало мне счастье.
Каждая - как головоломка; я ведь ужасно люблю все это: распутывать комья спутанной бечевки, рассортировывать, делать все ровно и аккуратно. А тут еще силушку богатырскую можно применить; и изгваздаться в ржавчине невозбранно; и грелка спину греет, и ногам вовсе не холодно; и дураки с их музычкой для лифта где-то в дальнем углу. А потом пошел снег. А потом повалил. Тащем-та, надо было утром воздержаться и бежать вот сейчас под снег; но и просто пройти изумленным пешеходом до бунгало с тыквой в руке было потрясающе.
После обеда продолжать разгибать аграфы я все-таки/конечно не пошла. За окнами метель, странный свет от неба. Предлагаю всем ехать как обычно в Ларшан, а я, как обычно, остаюсь.
Выпила кофе и упала обратно на диванчик, под ткп, чот ни петь ни рисовать. Заснуть не заснула, все прикидывала: побегать или помедитировать? Если вот так не валиться, можно и то и другое, но вот так сегодня. Вспомнила про новую техническую кофту из Лидла, зелененькую - и подорвалась таки бегать; сразу в лес и сразу на новый маршрут, ибо нефиг; и пофог, что ночью новые маршруты нормальные люди не опробывают. Ну как новый - на треть, крюка там довесила за автостраду Солнца. Позавчера было плюс десять и майка, не то нонеча: кофта и куртка и длинные леггинсы; за порог ступила: изморозь! Но не оч мокро, успеваем до снега с дождем.
Всетки бежать навстречу машинам по ночной дороге дает больше крутости яйцам: по ночному лесу может оно и экзотичней, но в лесу меня никто не видит; а тут так и чувствую реплики и проклятия: "Откуда здесь эта полоумная!" Любимых еловых аллей на новом маршруте меньше, хлябей налило там несколько, фонарь вот только же недавно меняла батарейки - опять помигивает, но в целом ок, бежится, и что-то там виднеется даже и в небе, вершины дерев; но в основном в глазах тускло-пестрый ковер из листьев. Кабановые рытвины, незаметные ветки - но так ни разу и не навернулась; 11 км 100% лес, под автострадой я туннелями пробегала. А, нет, ешех пару раз пересекла просто дорогу, совсем пустую, черную, гладкую - и на неё с лиственных троп выскакивать странно, путает измерение, как на эскалатор ступить впервые в жизни: неустойчиво и страшно.
Вернулась, завтракала, собралась в поле. А нет - сегодня субботник в ангаре, большая уборка и сортировка, бетонный пол. Сразу химгрелки: одну на спину, две в носки, и шапку уже второй день ношу - несу до ангара и там надеваю. А давно все в шапках, кроме подростка Иезекиля, ну и у меня подростковый протест, но кончился. На уборочные работы все оказывается еще вчера распределились по кружкам, волонтеров не спросили и поставили на аграфы. Скрепы по-нашему: арматурные скобы, которыми укрывные брезенты крепят к земле; мы весь октябрь иноябрь их отковыривали и свозили в ящиках в ангар, несколько тонн, теперь надо их рассортировать и пересложить хорошо. Как "хорошо" никто не знает.
Выкатили прицеп, встали вокруг него впятером и ковыряемся. Аграфы гнутые, из земли вынимались трудно, некоторые застревали, и над ними бились до четырех человек с лопатами, пока не приходил корсиканец Марио и голыми руками вытаскивал закрученную спиралью арматурину. Директор фермы показал как гнутые скрепы выпрямлять: в тисках на верстаке. Постояли, складывая ящики, мои соседи-волонтеры, хорохорясь перед малолетним Иезекилем, завели мужские разговоры про "чик" в спортзале; я прихуела и пошла от них нафиг с ящиком кривых аграфов. И стала учиться разгибать и выпрямлять арматурные скрепы в тисках. И настало мне счастье.
Каждая - как головоломка; я ведь ужасно люблю все это: распутывать комья спутанной бечевки, рассортировывать, делать все ровно и аккуратно. А тут еще силушку богатырскую можно применить; и изгваздаться в ржавчине невозбранно; и грелка спину греет, и ногам вовсе не холодно; и дураки с их музычкой для лифта где-то в дальнем углу. А потом пошел снег. А потом повалил. Тащем-та, надо было утром воздержаться и бежать вот сейчас под снег; но и просто пройти изумленным пешеходом до бунгало с тыквой в руке было потрясающе.
После обеда продолжать разгибать аграфы я все-таки/конечно не пошла. За окнами метель, странный свет от неба. Предлагаю всем ехать как обычно в Ларшан, а я, как обычно, остаюсь.