Три кабачка
Полагала, все воскресенье напролет буду *работать* на компьютере, наверстывая оплаченное саморазвитие, но ни хрена: продолжаю спокойно играть, таков Путь. В субботу вечером, стремительным проездом из Ардеша через Париж на Куломейщину встретила в метро моего соседа по сквоту, вышел прямо на меня из вагона. Шесть лет не виделись: с тех пор как я, уехав бежать Ультрамарин и вернувшись, нашла сквот разогнанным и под охраной. Сосед вместо здрасьте сунул мне в нос пачку каких-то карточек, сверху была пластиковая; следующие пять минут до моего поезда он растолковывал мне что наконец выиграл процесс против Офпры и получил внж, 2007-2024 делов. Продиктовала ему свой телефон, прыгнула в свой вагон и перекрестилась.
На складе внезапно обнаружилось влезание в эталонные бриджи с гибискусами - как и не я изобрела на випассане нутеллу из маргарина и какао-порошка и ела её в дни без десерта, а в дни с десертом тоже - вдобавок. Кинула в рюкзак тогда и заветный сарафан - примерила уже добравшись, в двенадцатом часу ночи: и тоже идеально! Уиии.
И вот анфиладой комнат бежит, развеваясь, ёкая и вплескивая руками моя Какао; и обнялись. Постепенное осторожное выяснение что и все остальные живы: котики, куры; серая кобыла Ан Вог, оставленная нами в самый интересный момент, благополучно ожеребилась девочкой, назвали ТожеХороша (Оssibelle). Ганаш тоже хороша - беленькая и чистенькая; и тоже похудела - я даже испугалась, что старая умерла, она ж едва дышала, и хосты завели новую такую же - но нет: просто некому больше её закармливать и негде пиздить объедки. Комната Джонни с его псом пуста - съехал, найдя наконец работу и жилье далековато отсюда, аллилуйя. Но жить там пока нельзя, нужен капитальный ремонт. Сходили посмотреть на Тожехорошу - она как раз линяет, новорожденная коричневая шерстка слезает, сменяясь породистым серым платьем, в мать.
Проснулась в три, похоже, это теперь надолго; час медитации пролетел незаметно - привыкла-то к утренним двум. Бегала навстречу красному солнцу по холодной росе, вброд через ручей; вернувшись, задавала скоту и пекла ржаные коврижки. Завтракали перед крыльцом на солнце в пустом утреннем дворе, пробовали желе из цветов каштана - подарок за ударный труд на чернике в Ардеше.
И, очутившись на любимой кухне - душа развернулась! Все утро упоенно играла: вроде ничего сложного - но наслаждалась без памяти любимым и знакомым делом за которое меня еще и хвалят. С мая не готовила и не пекла хлеб, разве что овсяное печенье - но почти украдкой, на одной ноге на негостеприимной кухне. А тут - и я рада, и мне рады, и Какао рядом, счастье. И прекрасный август по возвращении с приключений ура, обеспечен!
Впервые за три недели посмотрела в Гармин - а он выставил мне новый статус: растренированность. Меж тем последние 10 дней пульс в покое был 42 - но покоя на высоте видно недостаточно; что ж, начинаем с нуля.
На складе внезапно обнаружилось влезание в эталонные бриджи с гибискусами - как и не я изобрела на випассане нутеллу из маргарина и какао-порошка и ела её в дни без десерта, а в дни с десертом тоже - вдобавок. Кинула в рюкзак тогда и заветный сарафан - примерила уже добравшись, в двенадцатом часу ночи: и тоже идеально! Уиии.
И вот анфиладой комнат бежит, развеваясь, ёкая и вплескивая руками моя Какао; и обнялись. Постепенное осторожное выяснение что и все остальные живы: котики, куры; серая кобыла Ан Вог, оставленная нами в самый интересный момент, благополучно ожеребилась девочкой, назвали ТожеХороша (Оssibelle). Ганаш тоже хороша - беленькая и чистенькая; и тоже похудела - я даже испугалась, что старая умерла, она ж едва дышала, и хосты завели новую такую же - но нет: просто некому больше её закармливать и негде пиздить объедки. Комната Джонни с его псом пуста - съехал, найдя наконец работу и жилье далековато отсюда, аллилуйя. Но жить там пока нельзя, нужен капитальный ремонт. Сходили посмотреть на Тожехорошу - она как раз линяет, новорожденная коричневая шерстка слезает, сменяясь породистым серым платьем, в мать.
Проснулась в три, похоже, это теперь надолго; час медитации пролетел незаметно - привыкла-то к утренним двум. Бегала навстречу красному солнцу по холодной росе, вброд через ручей; вернувшись, задавала скоту и пекла ржаные коврижки. Завтракали перед крыльцом на солнце в пустом утреннем дворе, пробовали желе из цветов каштана - подарок за ударный труд на чернике в Ардеше.
И, очутившись на любимой кухне - душа развернулась! Все утро упоенно играла: вроде ничего сложного - но наслаждалась без памяти любимым и знакомым делом за которое меня еще и хвалят. С мая не готовила и не пекла хлеб, разве что овсяное печенье - но почти украдкой, на одной ноге на негостеприимной кухне. А тут - и я рада, и мне рады, и Какао рядом, счастье. И прекрасный август по возвращении с приключений ура, обеспечен!
Впервые за три недели посмотрела в Гармин - а он выставил мне новый статус: растренированность. Меж тем последние 10 дней пульс в покое был 42 - но покоя на высоте видно недостаточно; что ж, начинаем с нуля.