«И чё?»
You know what’s the worst thing about somebody breaking up with you? It’s when you remember how little you thought about the people you broke up with and you realize that is how little they’re thinking of you. You know, you’d like to think you’re both in all this pain but they’re just like “Hey, I’m glad you’re gone”.
Прозаичный итог подвёл совсем недавно мой гораздо более опытный и циничный брат. Вся моя история, полная эмоциональных взлётов и падений, красивых поступков и слов, затяжных периодов страданий и редких вспышек радужного кретинизма, разрисованных заборов и нереализованных планов, вся эта на самом-то деле банальная и пустая ментальная дрочка легко запаковывается в одну фразу: «И чё?»
Хотя, не это ли итог абсолютно всех моих историй?
Никто и никогда не любит настоящего живого человека. Мы любим себя в этом человеке, любим образ, который сами рисуем, любим те версии себя, какими мы становимся, когда влюбляемся. Мы любим идею о любви. Я полюбил отражение, её проекцию на сетчатке, образ и идею о чём-то настоящем, чего у меня никогда не было. Я полюбил веру в будущее, историю, которую не хотелось переставать писать.
И я писал, чёрт возьми. Экран за экраном я покрывал словами, признаниями, планами. Пусть искренне, но кого же это сейчас волнует. Заблуждаемся мы всегда искренне.
Проблема в другом. Я продолжал писать, потому что был убеждён, это взаимно. До последнего дня мне казалось, что я куда-то двигаюсь. Я верил, что с каждым жестом, с каждым проведённым вместе вечером мы всё ближе к счастливому финалу (да-да, я всё так же, даже сейчас, наивно считаю, что он существует, этот happy fucking end). На самом же деле никто никуда не двигался, всё это время я барахтался на месте, в собственной луже. Эмоциональные вложения никогда не окупаются. Как и прежде.
Я был уверен, сделай я ещё хоть что-то, один жест, один шаг, откройся я ещё чуть-чуть, всё случится. В такие моменты кажется, что есть некая точка преломления, что ещё немного, и получится сломить последние бастионы сомнений, что она решится, скажет «да». Не получается поверить, что всё это было напрасно.
На самом же деле, как мне мне указал брат, нужно всего лишь довести ситуацию до абсурда. Хотя бы в голове. Достаточно увидеть себя со стороны, выплясывающего дикие танцы на канате на одной ноге с ведром роз в зубах и аккордеоном в руках. И её, стоящую напротив, руки скрещены на груди, на лице скучающая ухмылка. Я лезу из кожи вон, пыжусь, пытаюсь что-то доказать, а она демонстративно зевает и так индифферентно выплёвывает после каждого моего представления: «И чё?»
И всё, нет ответа. Конечная станция. «Ничё». «Ну и всё». No one ever cares more than you do. Ты всего лишь отвлечение или развлечение, клоун в цирке, заполняющий паузы между представлениями акробатов, ради которых и покупался билет. Если бы она хотела быть с тобой, она была бы с тобой. Если бы она хотела быть с тобой, она была бы с тобой. Если бы она хотела быть с тобой, она была бы с тобой. Выбей себе уже один раз татуировку, идиот: I’m not the one, I’m just something different.
Когда-то давно мне дали простой совет. Если бизнес, в который год за годом вкладываешь деньги, не начинает окупаться, важно вовремя остановиться, признать, что он никогда не принесёт доход. Либо идея изначально ошибочна, либо рынок не тот, либо ты недостаточно умён. Причины провала не так важны, важно принять, что это провал, и минимизировать потери. Потому что каждый вложенный с этого момента рубль - дополнительные потери сверх того, что ты уже спустил. Тоже самое касается отношений. Любых. Особенно таких.
А ещё очень важно научиться уже вовремя распознавать, где чувства, а где банальная скука. Когда-то, в бесконечно далёком 11-м классе, я ошибся первый раз. Я решил, что “я соскучилась” было признаком едва проросших, но настоящих чувств. На самом же деле это переводилось лишь как “мне скучно”, не больше. Так и сегодня, “I’m unhappy” не значило ничего кроме “I’m bored”, но я был так рад наебать себя.
Когда всё заканчивается, и заканчивается не по твоей воле, хочется верить, что боль, которую ты испытываешь в этот момент, она не только твоя, что вы делите её на двоих. Что все эти «не могу», «прости» и «я нужнее ему» являются отражением её страданий, душевных терзаний и сомнений. И пусть история оборвалась на середине, словно кто-то закинул второй том в печь, не заботясь о читателях, все эти простые, но красивые слова вселяют надежду, что история была настоящей, и ваши моменты стоили чего-то. In the end all you can hope for is the love you felt to equal the pain you’ve gone through, верно?
Но потом ты вспоминаешь (или кто-то тыкает тебя носом в вонючий факт), что и как ты говорил тогда, когда ставил точку с той другой, которая была лишь обёрткой; имя, которое ничего не значило. Ведь ты точно так же искал возможность соскочить, оставшись в белом. Нам свойственно хотеть остаться хорошими людьми. Никто не хочет быть сукой или мудаком. Отсюда все эти штампы в виде «дело не в тебе, дело во мне» и их вариации.
Никто и никогда не говорит, «знаешь, с тобой было неплохо трахаться, потому что у тебя классная жопа и красивые черные волосы, за которые мне нравилось тебя драть, когда я был сзади, но я не хочу просыпаться с тобой каждый день, потому что я думаю о том, чтобы вызвать тебе такси в ту же секунду, как только я кончил». Никто не говорит, “«мне хотелось романтики и сказки, но в соплях не прожить всю жизнь, и я не представляю себя с тобой, потому что ты недостаточно большой для меня». Никто не говорит, «я хочу быть с другим, потому что мне скучно с тобой, и наши дни не дарят мне ничего, кроме разочарования». Никто не говорит, «я нашел другую, она моложе, у неё не висит грудь и задница рюкзачком, она отлично делает минет и не ноет про детей».
Вместо этого мы придумываем красивые сказки о своём сложном внутреннем мире, мешающем нам быть счастливыми с этим конкретным человеком, потому что хотим оставаться в памяти людей пусть и печальными, но хорошими силуэтами. Это и есть наследние, которое мы оставляем после себя. Воспоминания других людей о нас.
И ты вспоминаешь, как же смешны и нелепы были потуги той условной Лены или Наташи «что-то сделать», как тяготили тебя её признания и обещания. Как жалко было видеть её унижения, как неприятно было смотреть, что она была готова на всё, лишь бы не потерять призрачную надежду остаться с тобой. Ведь ты знал тогда наверняка, что бы она ни сделала, ты не останешься. Но ты шёл до последнего, отыгрывал роль печального принца, неспособного любить, но желающего ей всего самого хорошего. «Ты же знаешь, ты мне очень дорога. Я не хочу, что бы ты себя как-то плохо чувствовала, и я хочу видеть тебя счастливой. Я это не просто так говорю. Я правда хочу...»
И в тот самый момент, когда ты вспоминаешь всё это, на голову словно выливается ведро ледяной воды. Ведь ты для неё сейчас как та Лена или Наташа для тебя тогда.
Прозаичный итог подвёл совсем недавно мой гораздо более опытный и циничный брат. Вся моя история, полная эмоциональных взлётов и падений, красивых поступков и слов, затяжных периодов страданий и редких вспышек радужного кретинизма, разрисованных заборов и нереализованных планов, вся эта на самом-то деле банальная и пустая ментальная дрочка легко запаковывается в одну фразу: «И чё?»
Хотя, не это ли итог абсолютно всех моих историй?
Никто и никогда не любит настоящего живого человека. Мы любим себя в этом человеке, любим образ, который сами рисуем, любим те версии себя, какими мы становимся, когда влюбляемся. Мы любим идею о любви. Я полюбил отражение, её проекцию на сетчатке, образ и идею о чём-то настоящем, чего у меня никогда не было. Я полюбил веру в будущее, историю, которую не хотелось переставать писать.
И я писал, чёрт возьми. Экран за экраном я покрывал словами, признаниями, планами. Пусть искренне, но кого же это сейчас волнует. Заблуждаемся мы всегда искренне.
Проблема в другом. Я продолжал писать, потому что был убеждён, это взаимно. До последнего дня мне казалось, что я куда-то двигаюсь. Я верил, что с каждым жестом, с каждым проведённым вместе вечером мы всё ближе к счастливому финалу (да-да, я всё так же, даже сейчас, наивно считаю, что он существует, этот happy fucking end). На самом же деле никто никуда не двигался, всё это время я барахтался на месте, в собственной луже. Эмоциональные вложения никогда не окупаются. Как и прежде.
Я был уверен, сделай я ещё хоть что-то, один жест, один шаг, откройся я ещё чуть-чуть, всё случится. В такие моменты кажется, что есть некая точка преломления, что ещё немного, и получится сломить последние бастионы сомнений, что она решится, скажет «да». Не получается поверить, что всё это было напрасно.
На самом же деле, как мне мне указал брат, нужно всего лишь довести ситуацию до абсурда. Хотя бы в голове. Достаточно увидеть себя со стороны, выплясывающего дикие танцы на канате на одной ноге с ведром роз в зубах и аккордеоном в руках. И её, стоящую напротив, руки скрещены на груди, на лице скучающая ухмылка. Я лезу из кожи вон, пыжусь, пытаюсь что-то доказать, а она демонстративно зевает и так индифферентно выплёвывает после каждого моего представления: «И чё?»
И всё, нет ответа. Конечная станция. «Ничё». «Ну и всё». No one ever cares more than you do. Ты всего лишь отвлечение или развлечение, клоун в цирке, заполняющий паузы между представлениями акробатов, ради которых и покупался билет. Если бы она хотела быть с тобой, она была бы с тобой. Если бы она хотела быть с тобой, она была бы с тобой. Если бы она хотела быть с тобой, она была бы с тобой. Выбей себе уже один раз татуировку, идиот: I’m not the one, I’m just something different.
Когда-то давно мне дали простой совет. Если бизнес, в который год за годом вкладываешь деньги, не начинает окупаться, важно вовремя остановиться, признать, что он никогда не принесёт доход. Либо идея изначально ошибочна, либо рынок не тот, либо ты недостаточно умён. Причины провала не так важны, важно принять, что это провал, и минимизировать потери. Потому что каждый вложенный с этого момента рубль - дополнительные потери сверх того, что ты уже спустил. Тоже самое касается отношений. Любых. Особенно таких.
А ещё очень важно научиться уже вовремя распознавать, где чувства, а где банальная скука. Когда-то, в бесконечно далёком 11-м классе, я ошибся первый раз. Я решил, что “я соскучилась” было признаком едва проросших, но настоящих чувств. На самом же деле это переводилось лишь как “мне скучно”, не больше. Так и сегодня, “I’m unhappy” не значило ничего кроме “I’m bored”, но я был так рад наебать себя.
Когда всё заканчивается, и заканчивается не по твоей воле, хочется верить, что боль, которую ты испытываешь в этот момент, она не только твоя, что вы делите её на двоих. Что все эти «не могу», «прости» и «я нужнее ему» являются отражением её страданий, душевных терзаний и сомнений. И пусть история оборвалась на середине, словно кто-то закинул второй том в печь, не заботясь о читателях, все эти простые, но красивые слова вселяют надежду, что история была настоящей, и ваши моменты стоили чего-то. In the end all you can hope for is the love you felt to equal the pain you’ve gone through, верно?
Но потом ты вспоминаешь (или кто-то тыкает тебя носом в вонючий факт), что и как ты говорил тогда, когда ставил точку с той другой, которая была лишь обёрткой; имя, которое ничего не значило. Ведь ты точно так же искал возможность соскочить, оставшись в белом. Нам свойственно хотеть остаться хорошими людьми. Никто не хочет быть сукой или мудаком. Отсюда все эти штампы в виде «дело не в тебе, дело во мне» и их вариации.
Никто и никогда не говорит, «знаешь, с тобой было неплохо трахаться, потому что у тебя классная жопа и красивые черные волосы, за которые мне нравилось тебя драть, когда я был сзади, но я не хочу просыпаться с тобой каждый день, потому что я думаю о том, чтобы вызвать тебе такси в ту же секунду, как только я кончил». Никто не говорит, “«мне хотелось романтики и сказки, но в соплях не прожить всю жизнь, и я не представляю себя с тобой, потому что ты недостаточно большой для меня». Никто не говорит, «я хочу быть с другим, потому что мне скучно с тобой, и наши дни не дарят мне ничего, кроме разочарования». Никто не говорит, «я нашел другую, она моложе, у неё не висит грудь и задница рюкзачком, она отлично делает минет и не ноет про детей».
Вместо этого мы придумываем красивые сказки о своём сложном внутреннем мире, мешающем нам быть счастливыми с этим конкретным человеком, потому что хотим оставаться в памяти людей пусть и печальными, но хорошими силуэтами. Это и есть наследние, которое мы оставляем после себя. Воспоминания других людей о нас.
И ты вспоминаешь, как же смешны и нелепы были потуги той условной Лены или Наташи «что-то сделать», как тяготили тебя её признания и обещания. Как жалко было видеть её унижения, как неприятно было смотреть, что она была готова на всё, лишь бы не потерять призрачную надежду остаться с тобой. Ведь ты знал тогда наверняка, что бы она ни сделала, ты не останешься. Но ты шёл до последнего, отыгрывал роль печального принца, неспособного любить, но желающего ей всего самого хорошего. «Ты же знаешь, ты мне очень дорога. Я не хочу, что бы ты себя как-то плохо чувствовала, и я хочу видеть тебя счастливой. Я это не просто так говорю. Я правда хочу...»
И в тот самый момент, когда ты вспоминаешь всё это, на голову словно выливается ведро ледяной воды. Ведь ты для неё сейчас как та Лена или Наташа для тебя тогда.
Click to view