Отзыв на сборник Б. Эвенсона "Павшие кони"
В случае, если вам интересы нестандартные произведения и новые западные литературные течения, низкие оценки на российских литературных сайтах могут быть хорошим знаком. В данном случае это именно так. Российский читатель пока плохо понимает суть "странной литературы", особенно вдохновленной постмодернистской философией, и при ее оценке оперирует выражениями, которые в системе координат жанра не имеют никакой ценности: "лютый и невменяемый бред", "скрытый смысл", "отсутствие сюжета".
Можно было бы предположить, что такие читатели будут также негодовать от "бессмысленной" прозы Кафки, влияние которого отчетливо прослеживается у Эвенсона. Но к счастью область легитимного для российской читающей аудитории уже более или менее распространилась на классиков модернизма.
Культура отражает условия существования общества, и хочется надеяться, что постепенно в российской зоне легитимного окажутся и такие писатели как Эвенсон, а бредятиной будут называть уже другие, еще более "странные" произведения.
9/10
А теперь разберем каждую новеллу по порядку.
1. Черная кора (в моей классификации - «Вводная странность»)
Мне нравится идея о том, что данный рассказ следует воспринимать как введение или даже инструкцию ко всему сборнику. В «Черной коре» «странный» ковбой рассказывает «обычному» ковбою очень короткую и странную историю. На недоумение последнего первый отвечает, что не стоит искать в этой истории скрытые смыслы и логику, ее нужно воспринимать как она есть, ничего не привнося извне. Именно это и является посылом читателю. Эвенсон понимает, что не всем читателям придутся по душе его рассказы, вот и «обычный» ковбой не желает больше слушать странные истории «странного» ковбоя. Но тем не менее тот начинает рассказывать новую историю, и читателя ждет следующий рассказ...
9/10
2. Отчет («Кафкианская странность»).
В этом рассказе автор наиболее близко подходит к «Процессу» Кафки. Традиционные для автора неведомые внешние силы здесь приобретают вид государственно-политической власти, настолько необузданной и всесильной, что ее жертвам остается только гадать, что же они сделали не так и что теперь с ними будет.
7/10
3. Карание («Детская странность»)
А что если бы детские забавы были более странными, подумал писатель. В рассказе дети придумали трансгрессивную игру со всё возрастающими ставками: они по очереди должны «карать» друг друга разными способами, один неприятней другого. Один оттяпал другому палец, после чего мальцов развели родители. Но пострадавший все ждет, когда настанет его ход...
6/10
4. Павшие кони («Шизостранность»)
Рассказ ведется от лица человека, пережившего некое происшествие, после чего мир вокруг становится странным. В отличие прочих рассказов сборника, в этом гораздо больше намеков на то, что герой попросту сошел с ума. Один из его многочисленных глюков, ставший символом всего сборника - кони, которых герой видит одновременно и живыми, и мертвыми («павшими»). Никто кроме Эвенсона лучше бы не смог показать восприятие, мышление и логику людей, больных шизофренией.
8/10
5. Три унижения («Медицинская странность»)
В отличие от большинства прочитавших здесь этот рассказ, я считаю что он отлично вписывается в сборник, ведь это сборник «странной литературы», старающийся удивить нас все более неожиданными способами. Без этого рассказа он не был бы полным - без этого короткого, простого, грубо реалистичного медицинского рассказа с оттенком сюрреализма в стиле кроненбергского фильма «Связанные насмерть». Никакого скрытого смысла, никаких метафор, только мрак, страдание и унижение, на этот раз не такие уж и фантастические.
7/10
6. Секта («Человеческая странность»)
В этом рассказе Эвенсон показывает протагониста в совершенно нормальном мире, но в отношениях со «странной» девушкой. Ад - это другие, говорил Сартр. Особенно если эти другие - это нестабильная влюбленная в тебя по уши социопатка с ножом. Нельзя победить странное, не поняв его сути, а понять суть странного невозможно. Вот и протагонист, подобно героям других рассказов сборника, кажется, смиряется со своей долей.
7/10
7. Приморский город («Странность незнакомого»)
Обращаясь к образу домоседа, вынужденного наконец отправиться за границу, Эвенсон иллюстрирует страх чужого, незнакомого, чувство брошенности, оставленности наедине с тем, что ты не понимаешь. В воспаленном страхом и изоляцией воображении странные вещи кажутся еще страннее, совпадения видятся как заговоры, а на периферии сознания в тенях мерещатся монстры. Но скоро все это закончится и всему найдется логичное объяснение. Или не найдется.
7/10
8. Пыль («Инопланетная странность»)
В данном рассказе автор променял вирд на посредственную, безжизненную, предсказуемую детективную историю. Автор, пожалуйста, не слушай российских рецензентов и возвращайся к тому, что у тебя хорошо получается.
5/10
9. Медвежье Сердце™ («Одержимая странность»)
Очень средненький мистический рассказ про плюшевого мишку, ожившего из-за того, что на проигрыватель внутри него записали сердцебиение еще не родившегося ребенка. Мишка ведет себя как типичный одержимый неодушевленный предмет в сотнях других мистических произведений: появляется где его не ждут, возвращается, когда его выкидывают, загадочно посматривает на героев.
Вопреки утверждению некоторых, в рассказе нет никакой двусмысленности по поводу того, не причудилось ли все это героям.
Второй неудачный рассказ сборника после «Пыли».
5/10
10. Эрозия («Беспомощная странность»)
Типично для Эвенсона, данный рассказ передаёт чувство незащищённости и бессилия перед лицом неведомых внешних сил. Фатализм - ключевая тема жанра weird (само слово в английском языке этимологически связано с понятием судьбы). Поэтому единственное что героям остаётся делать - это ждать и с ужасом наблюдать за тем, что происходит с их телом и разумом.
8/10
11. Оцепенение («Геометрическая странность»)
Еще один семейно-бытовой не-хоррор от Эвенсона, показывающий человеческие отношения под «странным» углом. Рассказ повествует о жене, изменяющей своему мужу по «странной» причине: она может уснуть только с вертикально поднятыми предплечьями, желательно, опираясь на руку мужчины, спящего на боку, а так как муж в какой-то момент руки лишается, приходится искать любовника с двумя руками. На этом, в принципе, все. Легкий геометрический сюрреализм в стиле «Эон Флакс».
7/10
12. Дальше Рино («Параноидальная странность»)
В мирах Эвенсона героям только и остается что надеяться, что их путь не будет слишком «странным». Если в дороге ты замечаешь, что солнце уже несколько часов не сдвигается с места, куда-то делись дорожные знаки, а сигнал на мобильном телефоне отсутствует без видимых на то причин, то самое время развернуться и отправиться назад: дальше будет только хуже.
Эвенсона критикуют за туманность и недосказанность. Но ведь его рассказы как раз и созданы для того, чтобы передать ощущение недопонимания и потери контроля над своей жизнью.
8/10
13. Любой труп («Фэнтези-странность»)
Рассказ переносит нас в фэнтезийный мир, странность которого можно ощутить, суммировав происходящее: временами там с неба падают куски мяса, которые потом подбирают гуманоидные создания, зовущиеся «меблировщиками», и пытаются продать их людям в пещерах в обмен на бусы. Люди же не хотят мяса, а хотят достать целые трупы людей, которые потом можно будет оживить с помощью особого ритуала на неких «табулатурах» и расспросить об их секретах.
Учитывая описание «экономической системы» этого мира и присутствие черного юмора, можно предположить, что рассказ является сатирой на современное общество. Однако это противоречит кредо сборника, сформулированному в рассказе «Черная кора»: воспринимайте все буквально и не пытайтесь ничего додумывать.
С другой стороны, это первый рассказ из сборника, который все же оставляет желание додумывать оставленное за скобками и узнать больше об этом странном мире (эффект Хидэтаки Миядзаки).
8/10
14. Стоны («Психоделическая странность»)
Еще один рассказ про измененные состояния сознания. Мы уже видели у Эвенсона как сознание меняется под влиянием паранойи («Приморский город», «Дальше Рино»), шизофрении («Павшие кони») и инопланетных субстанций («Пыль»). Логичным продолжением этого списка является тема психоделических наркотиков, и в данном рассказе она с лихвой раскрывается.
В общине хиппи герой пробует ЛСД, но кислота почему-то оказывается особенно сильной, и герой попадает в больницу. После этого восприятие мира у героя радикально меняется, к нему постоянно возвращается трип и, кажется, в итоге даже сводит с ума.
Любители реалистического подхода в стиле «Пыли» будут разочарованы, но ценители настоящего Эвенсона по достоинству оценят авторскую чувствительность к странному и убедительное психоделическое воображение.
8/10
15. Окно («Странность в темноте»)
Довольно простая «квартирная» страшилка о том, как герой в темноте ночью увидел нечто. Рассказ не заслуживал бы того, чтобы быть в этом сборнике, если бы «нечто» не было немного «странным». Подобный страх знаком многим, и возможно, писатель хотел передать именно свой опыт. Но на фоне других рассказов этот выглядит блекло и, кажется, плохо продуман. Почему протагонист не сфотографировал существо или оставшиеся после него следы? Куда делся кусок существа, оставшийся в квартире? Да, герои Эвенсона очень трусливые, но сводящий с ума страх мести от существа, не демонстрировавшего никакой агрессии, выглядит несколько преувеличенным.
6/10
16. Щелчок («Беспамятная странность»)
Потеря памяти - стандартный художественный прием, но также и удачная стартовая основа для рассказа о том, как мир вокруг героя стал странным. Травма головы напрочь выбивает у героя воспоминания о том, что он совершил что-то ужасное. Данный рассказ - это записки героя, пытающегося хоть что-то вспомнить. Но записи получаются нестабильными, в них перемешиваются прошлое и настоящее, герой не знает какие воспоминания являются правдой, какие персонажи реальны, является ли он собой или кем-то другим, сходит ли он с ума, или же это мир распадается.
Эвенсон смог убедительно погрузить читателя в происходящее, заставить его чувствовать себя на месте протагониста. И здесь любимый автором прием обрывков ощущений играет большую роль. Вместо того, чтобы написать «герой был в больнице; над ним склонились врачи в хирургических масках; в его горле была эндотрахеальная трубка», он пишет «герой лежал в кровати, но это не была его кровать; над ним склонились люди без нижней половины лица; когда он пытался сглотнуть, что-то ему мешало».
Убедительно передано известное многим чувство невластности над собой как результат болезни: запутанность мыслей, вата в голове, непослушность тела, ощущение слабости и постоянное нахождение на границе сна и бодрствования.
Я обожаю короткие треш-рассказы Эвенсона типа «Оцепенение», «Эрозия», «Три унижения» и «Стоны», и совершенно понятно почему они кому-то могут не понравиться. В отличие от них «Щелчок» - небольшой шедевр, с которым даже скептикам придется считаться. Если «Эрозия» - это хаос, то «Щелчок» - это управляемый хаос. Когда Эвенсон уснул, думая о своих рассказах, «Щелчок» - это то, что сложилось из них под утро. Это всё лучшее из его остальных рассказов: здесь и кафкианский страх наказания за неизвестный тебе проступок («Отчет»), и психическое расстройство как результат некоего происшествия («Павшие кони»), и боязнь остаться беззащитным («Эрозия»). И хоть я предпочитаю короткие, но эффектные рассказы-обрывки, «Щелчок» объективно возвышается над всеми ними.
9/10
17. Кровавая капель («Странность Мёбиуса»)
Безумие - разве не ради этого мы читаем Эвенсона? Последний рассказ сборника предоставляет достаточно безумия читателю на дорожку. «Кровавая капель» - это кислотный вестерн в стиле «Мертвеца», в котором двое разбойников совершают неудачное нападение на город. Один из них умирает, но не покидает мир живых, так как не осознал свою смерть. Мертвый разбойник - главный источник странности в рассказе и, пожалуй, наиболее странный персонаж в сборнике. Он пересказывает сон своего товарища, а этот сон одновременно является первым рассказом сборника, в котором они оба являются другими персонажами. Тем самым последний рассказ сборника психоделически переходит в первый, как стороны ленты Мёбиуса.
Как и «странный» персонаж первой новеллы, мертвый разбойник любит рассказывать истории перед костром, и имеет мистическую связь с читателем. Если первый подготовил читателя к литературному приключению, то последнему выпала миссия потушить костер. «Могу ли я закончить свой рассказ?» - спрашивает мертвец напарника, а также читателя. Не дождавшись ответа, он похищает душу первого, а также, возможно, и второго.
9/10