Про "Апокрифы"
К любому лего должна прилагаться инструкция, чтобы пользователь знал, что это и с чем едят. К моим "Апокрифам" тоже есть такая, написал ее покойный Илья, за что я ему до сих пор благодарен, впрочем, как и за многое другое.
Илья Кормильцев
Аромат безумного времени
Вот и еще одна книга о рок-н-ролле, об этой безумной электрической зверушке, с тлетворным дыханием, вызывающим стойкие галлюцинации у тех, кто к счастью или несчастью повстречался с ней.
Еще одна книга - казалось бы, какая важность! Столько на эту неисчерпаемую тему было написано, столько еще будет. Однако книга Андрея Матвеева во многом и очень во многом не похожа на другие (по крайней мере, из тех, что были написаны по-русски).
В первую очередь, это книга писателя, а не журналиста или музыковеда. Поэтому я бы смело назвал ее романом - романом-эссе, в котором грань между художественным вымыслом и рефлексией размышления размыта, а речь ведется от первого лица, поэтому наивному читателю какое-то время кажется, что автор пишет сам о себе, пока не наступает внезапное прозрение, а с ним - понимание того, что именно в этом мареве и скрывается подлинный протагонист, а весь текст - это попытка нарисовать его ускользающий от описания портрет. Ибо этот герой и есть рок-н-ролл (или его дух), а это тварь лукавая, про которую даже толком неизвестно, была она или нет, жива она или мертва.
Во-вторых, книга эта насквозь апокрифична, несмотря на возникающую местами иллюзию репортажа или воспоминаний. И это прекрасно, потому что каноническая книга о рок-н-ролле может привидеться только воспаленному воображению. Ибо рок-н-ролл и есть отвержение любого канона, это нечто большее, чем музыкальный стиль с определенными правилами или даже стиль жизни. В ней нет ничего от отвратительного (хотя и практически небесполезного) жанра рок-энциклопедий: из нее нельзя почерпнуть точных сведений о том, кто когда возник и распался или на какой гитаре играл. Но можно ощутить аромат того безумного времени и услышать его вибрацию - что гораздо важнее.
Как непосредственный участник многих из описанных в книге событий воздержусь от оценки правдивости автора в их изложении. Скажу одно: буде я собрался описать их, верить мне можно было бы не больше и не меньше, чем Андрею Матвееву. Ибо рок-н-ролл - это вымысел, может быть, и не возвышающий нас, но уж точно - развлекающий. Как кто-то справедливо заметил про американские шестидесятые: «кто их помнит, тот там не был». С не меньшим основанием то же можно сказать и про наши восьмидесятые.
И, наконец, в третьих, эта книга - неожиданна, ибо сложилась (может, к удивлению даже самого автора) из отдельных кирпичиков, принадлежащих разным эпохам, в прочную и убедительную конструкцию, как некая хитрая головоломка, как сумма, во много раз превысившая отдельные свои слагаемые.
Слово «апокрифы», не случайно поставлено в ее заглавие. Даже если обложиться всеми существующими записями, фотографиями и пленками с интервью, потерянное время не восстановится; от силы прозвучит его тусклое эхо, которое у того, кто слышал сам звук, породивший его, вызовет только грустную улыбку. Андрей Матвеев - писатель, который великолепно чувствует в своей прозе эту необратимость и невозвратимость временного потока, прекрасно знает об этом, и грусть от утраты «прекрасной эпохи» переполняет каждую страницу «Апокрифов», никогда не перерастая в унылое сетование на наступившие «иные времена».
И пусть никто, как бы талантлив он ни был, не в силах вернуть плоть и кровь тени прошлого, сохранить хотя бы отзвук той музыки бытия, которая вызвала к жизни наше поколение - это уже немало. Андрею Матвееву это, похоже, удалось.
Илья Кормильцев
Аромат безумного времени
Вот и еще одна книга о рок-н-ролле, об этой безумной электрической зверушке, с тлетворным дыханием, вызывающим стойкие галлюцинации у тех, кто к счастью или несчастью повстречался с ней.
Еще одна книга - казалось бы, какая важность! Столько на эту неисчерпаемую тему было написано, столько еще будет. Однако книга Андрея Матвеева во многом и очень во многом не похожа на другие (по крайней мере, из тех, что были написаны по-русски).
В первую очередь, это книга писателя, а не журналиста или музыковеда. Поэтому я бы смело назвал ее романом - романом-эссе, в котором грань между художественным вымыслом и рефлексией размышления размыта, а речь ведется от первого лица, поэтому наивному читателю какое-то время кажется, что автор пишет сам о себе, пока не наступает внезапное прозрение, а с ним - понимание того, что именно в этом мареве и скрывается подлинный протагонист, а весь текст - это попытка нарисовать его ускользающий от описания портрет. Ибо этот герой и есть рок-н-ролл (или его дух), а это тварь лукавая, про которую даже толком неизвестно, была она или нет, жива она или мертва.
Во-вторых, книга эта насквозь апокрифична, несмотря на возникающую местами иллюзию репортажа или воспоминаний. И это прекрасно, потому что каноническая книга о рок-н-ролле может привидеться только воспаленному воображению. Ибо рок-н-ролл и есть отвержение любого канона, это нечто большее, чем музыкальный стиль с определенными правилами или даже стиль жизни. В ней нет ничего от отвратительного (хотя и практически небесполезного) жанра рок-энциклопедий: из нее нельзя почерпнуть точных сведений о том, кто когда возник и распался или на какой гитаре играл. Но можно ощутить аромат того безумного времени и услышать его вибрацию - что гораздо важнее.
Как непосредственный участник многих из описанных в книге событий воздержусь от оценки правдивости автора в их изложении. Скажу одно: буде я собрался описать их, верить мне можно было бы не больше и не меньше, чем Андрею Матвееву. Ибо рок-н-ролл - это вымысел, может быть, и не возвышающий нас, но уж точно - развлекающий. Как кто-то справедливо заметил про американские шестидесятые: «кто их помнит, тот там не был». С не меньшим основанием то же можно сказать и про наши восьмидесятые.
И, наконец, в третьих, эта книга - неожиданна, ибо сложилась (может, к удивлению даже самого автора) из отдельных кирпичиков, принадлежащих разным эпохам, в прочную и убедительную конструкцию, как некая хитрая головоломка, как сумма, во много раз превысившая отдельные свои слагаемые.
Слово «апокрифы», не случайно поставлено в ее заглавие. Даже если обложиться всеми существующими записями, фотографиями и пленками с интервью, потерянное время не восстановится; от силы прозвучит его тусклое эхо, которое у того, кто слышал сам звук, породивший его, вызовет только грустную улыбку. Андрей Матвеев - писатель, который великолепно чувствует в своей прозе эту необратимость и невозвратимость временного потока, прекрасно знает об этом, и грусть от утраты «прекрасной эпохи» переполняет каждую страницу «Апокрифов», никогда не перерастая в унылое сетование на наступившие «иные времена».
И пусть никто, как бы талантлив он ни был, не в силах вернуть плоть и кровь тени прошлого, сохранить хотя бы отзвук той музыки бытия, которая вызвала к жизни наше поколение - это уже немало. Андрею Матвееву это, похоже, удалось.