Надо написать что-нибудь про 5 книг на определённую букву. Мне от boldogg досталась буква Т (спасибо ему, сто лет не участвовал во флэшмобах).
[Так говорил Заратустра] "Так говорил Заратустра" Ницше Это была первая классически философская книжка, которую я прочитал в своей жизни - не то в 10, не то в 11 классе. В этом я не оригинален - мы как-то обсуждали с сокурсниками-философами, кто какую философскую книжку первой прочитал - у многих был именно "Заратустра". И из студентов мне периодически кто-нибудь с гордостью сообщает, что прочитал "Заратустру". Правда, смысл пересказать, как правило, внятно не может - захватывает стиль и пафос, а вот о чём все эти метафоры... В этом и плюс, и минус Ницше. К Ницше у нас было принято относиться с некоторым пренебрежением - это, дескать, попса, которую читают только подростки. Действительно, для подростков этот абстрактный богоборческий пафос - самое то. Удивительно, но меня он даже в подростковом возрасте особо не увлекал - я отдавал дань суггестивности текста, конечно, но, видимо, и тогда был слишком добрым :), чтобы проникнуться всем этим имморализмом. А вот "швабский маг" Мартин наш Хайдеггер зашёл мне куда лучше, хотя он на порядок сложней. Видимо, Ницше, как воин, зовёт на битву, а Хайдеггер, как маг, завлекает тайненьким знаньицем, и второе мне ближе. Осталось им вора найти для патички. :)
[Тошнота] "Тошнота" Сартра А вот эта книжка на меня здорово повлияла. Помню, я читал её не то на 1, не то на 2 курсе, выстаивая (высиживая) огромные очереди в МГУшной поликлинике на каком-то медосмотре (возможно, для военкомата?). Вот это острое ощущение собственной уникальности, вырванности из течения жизни, острое ощущение собственного бытия и в то же время - небытия, понимание своего присутствия через отсутствие - это мне было и остаётся очень близким. По этой книжке есть песня группы "Белая гвардия" "Блюз по Сартру" - не совсем точная, впрочем: тема любви в "Тошноте" занимает стодесятое место, и общее настроение, по-моему, мрачнее и мизантропичнее, чем в песне. Я был корнем каштана,
Я был ветром в кроне, Я был гранью стакана.
Она ждала на перроне...
[Тень над Иннсмутом] "Тень над Иннсмутом" Лавкрафта Дедушку Лавкрафта я люблю вообще, и эту повесть - в частности. Отдельно мне нравится, как легко она перекладывается на реалии родных осин. Маленький провинциальный город, из которого трудно уехать, потому что транспорта нифига нет, и где жители бухие какие-то странные, и косятся на тебя, прилично одетого интеллигентика в очках... - это даже не фантастика. Можно и с морем подобрать - я вот был несколько лет назад в Беломорске, так там такая безнадёга, что "Иннсмут" покажется доброй сказочкой...
Знакомые левые любят рубиться за Ефремова, но меня он оставил почти равнодушным, хотя я его в подростковом возрасте, как полагается, читал. Слишком далёкий от нашего мир, слишком абстрактный, слишком нечеловеческий. Другое дело - Полдень Стругацких с его живыми, неидеальными и симпатичными персонажами. А Ефремова я читал больше как политический трактат, утопию - а вот приключения в космосе совсем не помню, видимо, это не моё.
[Трудно быть богом] "Трудно быть богом" Стругацких Плавненько перейдём и к Стругацким. Эту книжку я любил и люблю до сих пор, хотя сейчас она и кажется мне несколько наивной. Немного не так работает политика, что в Средние века, что в современном мире (вроде как у Стругацких аллюзии и на поджог Рейстага, и на сталинские репрессии), и уничтожать грамотных не будет тоталитарный правитель - у каждого Гитлера есть свой Розенберг. А в ТББ есть отождествление моральной/политической позиции и художественного/научного таланта, приверженность которому объединяет старых большевиков (я тут как-то писал про Плеханова), отечественную либеральную интеллигенцию и западных борцов за права меньшинств. И отождествление это кажется мне очень неправильным и опасным именно как тоталитарное, нетолерантное: оно отказывает всем, кто с тобой не согласен, слишком во многом. Но это всё шелуха, а главное - та перспектива, которая видна в ТББ: вот в этом грязном, гнусном, сером и страшном мире брезжит лучик чего-то совсем другого - тёплого, доброго, правильного мира, где человек человеку не волк, а друг, товарищ и брат. За то и любим.