Танец бабочки.
Начало
4.
Фархад отвёл Борисова в комнаты, по-видимому отведённую для него и собрался было выйти, но Борисов остановил его.
- Нужно вернуться в особняк.
- Зачем?
- Там должны быть мои документы и… кое-какие вещи. Возможно, удалось бы прояснить некоторые моменты.
- Вы уже спрашивали. Рядом с Вами ничего не нашли.
- И тем не менее. Возможно их перенесли куда-то. Там должен быть сейф…
- Никакого сейфа мы точно не видели.
- Вы, верно, подразумеваете под словом «сейф» большой железный шкаф с поворотной ручкой?
- Ну, типа того. А Вы что подразумеваете?
- Сейфы бывают разные. В моём случае это небольшой серебристый ящик, примерно размером со средний фолиант. Поверьте, это правда важно и может помочь нам всем разобраться в ситуации.
Фархад задумался. Было ли это опасно? Да вряд ли. Люди Седрика, думается, уже ушли из особняка. Но лучше не торопиться. Его скорее беспокоила бесполезность такой поездки. Но, если действительно есть шанс найти что-то ценное - упускать его, правда, глупо.
- Ладно. Но давайте немного позже. Не стоит нам встречаться… ни с кем. Кроме того, стоит немного отдохнуть. Давайте-ка и вы, и я поспим хотя бы часа четыре, а потом съездим.
***
Солнечный день клонился к вечеру; зарево пылающего особняка заметили не сразу - сначала увидели дым. Особняк уже догорал. Внезапно из кустов вышел молодой человек.
- Не за этим пришли? - Он поднял в руке металлический ящик.
- А что это? И что там внутри?
- Не знаю, я не смог его открыть.
- Позвольте, я попробую.
Борисов, воспользовавшись замешательством молодого человека, забрал у него ящик и прислонил палец к дактилоскопическому датчику. Сейф открылся, и через мгновение в руке у Игоря Владимировича оказался пистолет.
- Прошу вас не двигаться.
- Бросьте, полковник. Вы не станете в нас стрелять. Что Вы будете делать потом? Откуда бы Вы ни явились, Вы понимаете, что оказались в стране, охваченной гражданской войной, и Вы здесь никого и ничего не знаете? Знаете , сколько различных групп и сил сейчас претендуют на власть здесь? Представляете, что случится, когда они узнают о Вас? Сколько Вы проживёте, как Вам кажется?
- Всяко больше Вашего.
- Возможно. Но ненадолго. Вы обладаете уникальными знаниями, которые сами по себе весьма привлекательны для любой из сил, которые задумываются об установлении своей картины мира. А после того, как информация о Вас дойдёт до какого-нибудь иностранного шпиона, коими сегодня наводнена Россия, очень скоро Вы станете лакомой добычей для иностранных разведок. После того, как иностранным шпионам не удастся Вас выкрасть (в этом случае Ваша история закончится совсем скоро), Вас решат устранить, чтобы Вы не достались никому. Не сомневаюсь в том, что оружие в вашей руке обладает невиданной для нас мощностью и боезапасом. Но даже этого чудо-оружия недостаточно, чтобы противостоять армии. А Вам придётся сражаться с армией.
- При ваших средствах связи, меня ваши шпики не найдут никогда.
- Это смешно, полковник. Специалисты по социальной динамике вычислят все ваши передвижения в два счёта.
Борисов навёл ствол на молодого человека, у которого отобрал сейф.
- Тетрадь. Там была тетрадь.
Молодой человек недоумённо повертел головой.
- Там было много тетрадей. Я не обратил внимания.
Пуля пробила его переносицу. Лейла охнула.
- Вы правы. Но вы ведь сами сказали, что нежелательно, чтобы обо мне знали представители других фракций. А этот был явно не из вашей. Так что…
- И что теперь делать с ним?
- Можно ничего не делать. Его друзья всё равно не смогут определить, из какого оружия его застрелили. Так что на нас не выйдут. Но, если хотите, можем забросить его в костёр. Устроим ему погребение в огне.
Идея всем показалась так себе. Но оставлять бойца Седрика так было всё же слишком рискованно, а закапывать было очень долго. Они отнесли тело к особняку и забросили его в огонь, поближе к очагу пожара.
***
Тетрадь лежала недалеко от сейфа, на самом верху стопки других, ничем не отличаясь от них. У того, кто забрал сейф, она не вызвала никакого интереса.
Но среди людей Седрика не все были неграмотны. Анар не только умел читать, но и обладал намётанным глазом и достаточно высоким интеллектом. Он переворачивал стопки книг и тетрадей в надежде обнаружить что-то ценное, когда надпись «История будущего» привлекла его внимание.
Не то, чтобы он любил читать - даже не собирался. Любой текст, в котором было больше пятнадцати страниц, вызывал у него сложности. Он полагал, что никакая книга большего объёма не стоит времени, которую потребует её прочтение. Но он понял, что эту тетрадь обязательно должен увидеть Князь - уголовный авторитет, которого Анар слушался беспрекословно.
Анар был вторым ребёнком в семье, и всё внимание, и все ресурсы были отданы без остатка старшему его брату, Кариму. В четырнадцать лет Анару решительно надоело, как ему казалось, пренебрежительное к нему в родной семье отношение. Он покинул родной дом, связался со шпаной и уверенно вышел на большую дорогу. Родители пытались его найти; мать рыдала, отец ушёл в запой на месяц, но потом как-то всё образовалось.
С первого серьёзного дела Анар прислал домой немного денег и записку, сообщая матери, что жив и здоров, а отцу - чтобы не искал.
Семья была из обедневших дворян; денег было немного, а уход Анара из семьи, будем честны, облегчил ношу. Родителям удалось наскрести на взятку, и Карима взяли в Офицерскую автомобильную школу.
На втором курсе обучения за Каримом зашли, и предложили сотрудничество. Время было неспокойное, и государственные люди хотели иметь больше информации о происходящем в стране, и в генеральском корпусе - в частности.
Через какое-то время Карима определили на стажировку - в гараж генерала Алексеева, и очень сколько он стал постоянным водителем начальника Генерального штаба.
Кариму не нравилось его задание. Его генерал был для него олицетворением и зримым воплощением всего, что он любил и ценил в Государстве Российском: чести, верности, ума и справедливости. Если бы ему было известно это понятие, Карим уверенно признал его эталоном этической безупречности.
И стучать на своего генерала Кариму не хотелось.
Да и не за что было стучать. Посреди разнузданной вседозволенности, поразившей, словно проказа, высшие слои общества, генерал Алексеев выглядел как выточенная из света глыба в море кувыркающихся чертей. Ни любовниц, ни шлюх. Никаких наркотиков. Бокал вина на званном ужине - большего генерал себе не позволял. Никакого имущества, неправедно нажитого - только купленное на собственные средства или подаренного Высочайшим повелением, да и не так много его, имущества этого.
Генерала Алексеева не любили; и те самые качества, которые отвратили от него общество, сделали его легендой для молодых офицеров.
Когда царь подписал Отречение, многие обратились к Алексееву, увидев в нём спасителя Отечества.
Но он - публично, по крайней мере - отказался от этого высокого звания. Конечно, как и утверждали различные информированные источники, генерал отнюдь не отошёл от дел - просто решил, что поставленные задачи нужно решать иными способами. Генерал собрал небольшую группу высших военачальников Империи. Состав группы он сформировал сам: большая часть входила в Генеральный штаб. Кто-то, кого Алексеев считал бездарностью или предателем, не вошли в клуб. Их место заняли молодые и активные полковники, кому не давали хода ранее.
И Секретной службе очень хотели знать о планах этой группы.
Кариму обещали, после определенного периода верной службы, повышение, и что не придётся крутить баранку. Он грезил о нормальной работе в разведке, о заграничных командировках, о Париже и Нью-Йорке, о швейцарских селянках и смуглых кубинках.
Думал ли он, что эти мечты могут сбыться? Конечно, он понимал, что происходящие в стране события не особо располагают к этому. Он не знал, чем всё закончится, и, тем более, когда. Но до последнего цеплялся за то, что имел: свою службу, свой мундир…
Он возил генерала, который был его кумиром. Никогда ему не приходила мысль, что он предаёт своего кумира - ибо тот был безупречен, и никакой его поступок не мог считаться предосудительным. А, значит, и информация о нём, тем паче переданная ни каким-нибудь врагам России, а тоже преданным патриотам и офицерам - не могла ему навредить.
Карим сообщал о всём, что видел, своему куратору - князю Рзаеву.
У него был тот же начальник, что и у его непутёвого брата, но ни один из них не подозревал этого.
Князь был поистине замечательным человеком. Он умел играть разные роли: для одних людей он был криминальным авторитетом весьма высокого полёта; для других - одним из руководителей самой мощной спецслужбы в стране. Эти два мира - мир криминала и мир разведки - почти не пересекались; вернее - пересекались в единственной точке: той, в которой находился он.
Получая информацию из обоих миров, князь полагал, что имеет весьма полное представление о происходящем в стране - и, в некоторой степени, о том, что будет происходить. Князь был очень амбициозным человеком. И всерьёз полагал, что способен сохранить страну от казавшегося неизбежным краха. А ресурсы, которые он мог привлечь, позволяли достаточно оперативно решать поставленные задачи и добывать деньги на текущую работу.
Сначала, конечно, нужно было выбрать цель для атаки - как правило, это были богатые иностранцы. Нужно ли говорить, что шпионами были четверо из каждых пяти гостей России? Богатые европейцы или американцы редко выбирали жизнь в России по каким-либо основаниям, кроме профессиональных.
Далее разыгрывался спектакль: молодые воры, осуществившие экс, заявляли, что они представляют какую-нибудь очередную народно-демократическую группу, и про то, что «они должны заплатить», и про то, что украденное пойдёт на нужды сопротивления. Затем в дело вступала секретная служба. Она арестовывала грабителей (лишая полицию возможности это сделать), расследовала дело и раскрывала заговор одной иностранной державы против другой (представителя которой и атаковали). После чего шпану, которая хотела посмотреть мир, депортировали в страну, на которую шпана якобы работала. Прибыв туда, молодые воры рассказывали о том, что в России их притесняли по политическим мотивам, и большинству, за редким исключением, удавалось остаться на новой родине.
Шпана получала шанс на лучшую жизнь, а разведка - сеть агентов в экономически развитых странах.
После революции задач стало не меньше. Конечно, разведкой было заниматься недосуг: в своей стране разобраться бы. Князь не падал духом и верил в свой гений. Ситуация менялась постоянно, и дорогого стоило держать руку на пульсе.
ПРОДОЛЖЕНИЕ