Они назовут это блюз
От соседа сверху ушла жена. Так бывает у темпераментных людей. Его раздражала её привычка стучать каблуками по паркету в шесть утра. Её дразнила его неистовость. «Я тебя люблю, сссука!» - часто твердил он. Твердил громко, ревел на весь подъезд. И швырял кресла. Женщины не любят в мужчинах две вещи: когда они проявляют нежность, и когда не проявляют. Она ушла. Унесла с собой чёрные бездны женской ментальности.
Теперь сосед пылесосит. Каждый день в девять утра он расчехляет свой агрегат и начинает шоркать. Каждый день, задевая плинтусы, вторгаясь во все щели и трещинки. Гудит и шоркает. Теперь, когда никто не заставляет, он может себе позволить. Даже злоупотребить. Он двигается быстрее. Вспоминает. Ложные идеалы её тугих округлостей. Влажные полости. Острый язык. Он хмурится, но прибавляет в динамике. Она приползёт, но он отвернётся. И пусть она плачет.
Сосед неистово ерзает по обнажённому полу. Куда уходят женщины? Почему тебя любит одна, а не любит уже совсем другая, и как они уживаются в одном теле? Вместо бездны синих глаз - дамасская сталь, взамен улыбки - гримаса. И не смеётся, фыркает. Ты видел её всю, без остатка, зачем теперь она прячет глаза? Он вспотел, дрожат колени. Его движения беспорядочны, пыли давно нет, пылесос сосёт пустоту. Он хмурится всё больше, морщины бороздят тело. Глаза, глаза, глаза! Выкл.
Обессиленный, он ложится на диван, капризно скрипят пружины. Она найдёт его таким, добрым, мокрым и морщинистым. Она найдёт, обязательно. Кто может спрятать сто двадцать килограмм красоты? А не найдёт, он умрёт здесь. До завтрашней уборки.
Теперь сосед пылесосит. Каждый день в девять утра он расчехляет свой агрегат и начинает шоркать. Каждый день, задевая плинтусы, вторгаясь во все щели и трещинки. Гудит и шоркает. Теперь, когда никто не заставляет, он может себе позволить. Даже злоупотребить. Он двигается быстрее. Вспоминает. Ложные идеалы её тугих округлостей. Влажные полости. Острый язык. Он хмурится, но прибавляет в динамике. Она приползёт, но он отвернётся. И пусть она плачет.
Сосед неистово ерзает по обнажённому полу. Куда уходят женщины? Почему тебя любит одна, а не любит уже совсем другая, и как они уживаются в одном теле? Вместо бездны синих глаз - дамасская сталь, взамен улыбки - гримаса. И не смеётся, фыркает. Ты видел её всю, без остатка, зачем теперь она прячет глаза? Он вспотел, дрожат колени. Его движения беспорядочны, пыли давно нет, пылесос сосёт пустоту. Он хмурится всё больше, морщины бороздят тело. Глаза, глаза, глаза! Выкл.
Обессиленный, он ложится на диван, капризно скрипят пружины. Она найдёт его таким, добрым, мокрым и морщинистым. Она найдёт, обязательно. Кто может спрятать сто двадцать килограмм красоты? А не найдёт, он умрёт здесь. До завтрашней уборки.