(no subject)
СЧАСТЬЕ
Под землей две блаженные бабушки-вязаные береты поют об Украине. Одна одета в цвет кофе с молоком, вторая в белое, во всем ином их не различить, но они не сестры, им просто лучезарно, они уже в раю.
Воскресенка. Вечер. Проспект. Снег еще не выпал. На дорожном знаке уверенная, размашистая надпись: «Rыба ходи и оглядывайся».
Навстречу на поводке ведут веселую черную собаку, которая встает на дыбы точно конь вороной.
Чуть дальше часть первого этажа занята заведением под названием «Золотая подкова». Из дверей «Подковы» выходит худой нервный парень. Он только что испытал судьбу. Проиграл. Или выиграл. По такой мимике понять невозможно.
На втором этаже той же хрущевки в окне на стене квартиры видна огромная картина в золотой раме, рядом с ней - круглые золотые часы величиной с медвежью морду, а смотрит на это лысый джентльмен в майке.
От тротуарных киосков последовательно пахнет гарью, гнилым мясом, свежей рыбой, но замыкает цепочку «Кондитерский бутик» - фанерно-пластиковый уголок, в котором тепло закутанная героиня продает развесной зефир, печенье, конфеты и другие сокровища неизведанные.
На газоне рядом с перекрестком в полумраке стоят несколько человек и молотят палками по красивой сине-белой металлической бочке. Над перекрестком рекламный плакат: мужчина средних лет, запрокинувший голову в оргазмическом экстазе. Подпись: «Люблю, когда она заводится».
Домой возвращаюсь в вагоне, оклеенном цитатами и картинками из «Энеиды» Котляревского. Думаю, что лучше на том плакате был бы вариант: «Люблю, когда он заводится» - с тем же персонажем. Или с той же надписью, но с женщиной. Или вообще без надписи. Счастливое лицо, женское или мужское. Просто так.
Ні чванились, ні величались,
Ніхто не знав тут мудровать,
Крий боже, щоб ні догадались
Брат з брата в чім покепковать;
Ні сердилися, ні гнівились,
Ні лаялися і не бились,
А всі жили тут люб'язно;
Тут всякий гласно женихався.
Ревнивих ябед не боявся,
Було вобще все за одно.
Ні холодно було, ні душно,
А саме так, як в сіряках,
І весело, і так не скучно,
На великодних як святках;
Коли кому що захотілось,
То тут як з неба і вродилось,
От так-то добрі тут жили.
Дмитрий ДЕСЯТЕРИК, «День»
8.12.17
Под землей две блаженные бабушки-вязаные береты поют об Украине. Одна одета в цвет кофе с молоком, вторая в белое, во всем ином их не различить, но они не сестры, им просто лучезарно, они уже в раю.
Воскресенка. Вечер. Проспект. Снег еще не выпал. На дорожном знаке уверенная, размашистая надпись: «Rыба ходи и оглядывайся».
Навстречу на поводке ведут веселую черную собаку, которая встает на дыбы точно конь вороной.
Чуть дальше часть первого этажа занята заведением под названием «Золотая подкова». Из дверей «Подковы» выходит худой нервный парень. Он только что испытал судьбу. Проиграл. Или выиграл. По такой мимике понять невозможно.
На втором этаже той же хрущевки в окне на стене квартиры видна огромная картина в золотой раме, рядом с ней - круглые золотые часы величиной с медвежью морду, а смотрит на это лысый джентльмен в майке.
От тротуарных киосков последовательно пахнет гарью, гнилым мясом, свежей рыбой, но замыкает цепочку «Кондитерский бутик» - фанерно-пластиковый уголок, в котором тепло закутанная героиня продает развесной зефир, печенье, конфеты и другие сокровища неизведанные.
На газоне рядом с перекрестком в полумраке стоят несколько человек и молотят палками по красивой сине-белой металлической бочке. Над перекрестком рекламный плакат: мужчина средних лет, запрокинувший голову в оргазмическом экстазе. Подпись: «Люблю, когда она заводится».
Домой возвращаюсь в вагоне, оклеенном цитатами и картинками из «Энеиды» Котляревского. Думаю, что лучше на том плакате был бы вариант: «Люблю, когда он заводится» - с тем же персонажем. Или с той же надписью, но с женщиной. Или вообще без надписи. Счастливое лицо, женское или мужское. Просто так.
Ні чванились, ні величались,
Ніхто не знав тут мудровать,
Крий боже, щоб ні догадались
Брат з брата в чім покепковать;
Ні сердилися, ні гнівились,
Ні лаялися і не бились,
А всі жили тут люб'язно;
Тут всякий гласно женихався.
Ревнивих ябед не боявся,
Було вобще все за одно.
Ні холодно було, ні душно,
А саме так, як в сіряках,
І весело, і так не скучно,
На великодних як святках;
Коли кому що захотілось,
То тут як з неба і вродилось,
От так-то добрі тут жили.
Дмитрий ДЕСЯТЕРИК, «День»
8.12.17