БЕЗ СТРАХОВКИ
БЕЗ СТРАХОВКИ
(весеннее)
Май полон недоумения. Вопросы расцветают в воздухе, ответы плодоносят не по уставу. Также случаются вечера, когда слова, которых обычно стесняешься, вырываются сами собой, а когда их вдобавок принимают благосклонно, твое красноречие убывает обратно пропорционально говорливости, ибо, объятый поистине шекспировским вдохновением, твердишь приблизительно одно и то же на разные лады. Чуть позже некий фавн-рационалист глумливо захихикает в твоей голове, предваряя вступление своего единоутробного брата - настырного пастора с тяжеленной бухгалтерской книгой наперевес, да не беда - забросаешь их обоих скомканными листками бумаги с ужасным почерком, цветами каштанов, обрывками чужих и чудных песен, тайными улыбками, пятнами утреннего солнца у изголовья.
Ты произнесешь эти слова, пусть они смешны, наивны, легко забываемы; произнесешь, потому что ты и есть эти слова, ты уложился в них без колебаний, и ты торопишься, торопишься всё сказать и всё равно самое важное, как всегда, остается, в следующий раз, в следующий раз, май пока здесь, телефонные линии еще гудят от напряжения, стрижи еще кружат во дворе, касаясь крыльями окон, завтра ты успеешь, ты скажешь именно то, что надо, ты дашь точные реплики, тебе улыбнутся так, как ты разучился, поэзию необязательно записывать стихами, ее необязательно записывать, смотри не опоздай, завтра.
«Те, кто волят произнесения слова (лирики, лжецы, странники), являются субъектами Траты; они тратят слово, словно его было бы нагло (подло) где-либо восполнить; они находятся на предельной грани языка, там, где сам язык (а кому же еще вместо него?) признает, что он ничем не гарантирован, что он работает без страховки».
Дмитрий Десятерик, «День»
*В тексте использована цитата из книги Ролана Барта «Фрагменты речи влюбленного».
(весеннее)
Май полон недоумения. Вопросы расцветают в воздухе, ответы плодоносят не по уставу. Также случаются вечера, когда слова, которых обычно стесняешься, вырываются сами собой, а когда их вдобавок принимают благосклонно, твое красноречие убывает обратно пропорционально говорливости, ибо, объятый поистине шекспировским вдохновением, твердишь приблизительно одно и то же на разные лады. Чуть позже некий фавн-рационалист глумливо захихикает в твоей голове, предваряя вступление своего единоутробного брата - настырного пастора с тяжеленной бухгалтерской книгой наперевес, да не беда - забросаешь их обоих скомканными листками бумаги с ужасным почерком, цветами каштанов, обрывками чужих и чудных песен, тайными улыбками, пятнами утреннего солнца у изголовья.
Ты произнесешь эти слова, пусть они смешны, наивны, легко забываемы; произнесешь, потому что ты и есть эти слова, ты уложился в них без колебаний, и ты торопишься, торопишься всё сказать и всё равно самое важное, как всегда, остается, в следующий раз, в следующий раз, май пока здесь, телефонные линии еще гудят от напряжения, стрижи еще кружат во дворе, касаясь крыльями окон, завтра ты успеешь, ты скажешь именно то, что надо, ты дашь точные реплики, тебе улыбнутся так, как ты разучился, поэзию необязательно записывать стихами, ее необязательно записывать, смотри не опоздай, завтра.
«Те, кто волят произнесения слова (лирики, лжецы, странники), являются субъектами Траты; они тратят слово, словно его было бы нагло (подло) где-либо восполнить; они находятся на предельной грани языка, там, где сам язык (а кому же еще вместо него?) признает, что он ничем не гарантирован, что он работает без страховки».
Дмитрий Десятерик, «День»
*В тексте использована цитата из книги Ролана Барта «Фрагменты речи влюбленного».