ОСТАНОВИТЬ КРАСНОЕ КОЛЕСО
ОСТАНОВИТЬ КРАСНОЕ КОЛЕСО
Это ведь нужно черкнуть что-нибудь о Победе, про «свято» или про святое - 70 лет как-никак. Например, погрузиться в воспоминания, рассказать, как мы старшеклассниками в Днепре возвращались с советского празднования 9 мая, шли по довольно узкой улице, вдруг впереди зашумели, зааплодировали - оказалось, из окна четвертого этажа на нас смотрел настоящий ветеран, не ряженый - дед в парадном кителе и фуражке, родня его поддерживала под локти, а он улыбался, прижимал руку к груди, кланялся нам, и мы, пубертатные разбойники, вполне расчувствовались.
Или наоборот, провести, как модно было говорить в 1990-х, деконструкцию официального дискурса, процитировать патетическую фразу из фильма Александра Кайдановского «Жена керосинщика»: «Победа - это истина подлецов», еще и добавить пропагандистский лозунг из «1984» - «Война это мир», заодно заметить, что в дистопическом кошмаре Оруэлла недаром все называлось «Победой» - от сигарет, которые невозможно было курить, до домов, в которых невозможно было жить, поскольку вся диктатура держалась за счет постоянного опьянения войной. Отсюда логично последуют параллели с российским истерическим культом победы над давно несуществующей Германией, над проклятой Америкой, над вражеским Западом, над реальностью вообще.
Но и первое, и второе в разных формах сказано не раз.
Цель любой войны - победа, несомненно. Цена любой победы - много трупов. Тоже очевидно.
Война, таким образом - это не о победе, а об убитых. Убитых хороших и убитых плохих, убитых умных и убитых глупых, убитых малых и убитых старых, убитых своих и убитых чужих. Победа - констатация факта: узаконенные убийства наконец-то прекратились. Праздновать здесь, по большому счету, нечего.
Именно поэтому ношу значок с надписью «Никогда снова», годами Второй мировой - 1939-1945 - и цветком красного мака.
Это не только в память о десятках миллионов, перемолотых шестилетней бойней. Это еще надежда на то, что соседняя восточная страна однажды скажет себе «Никогда снова!» и прекратит растягивать те шесть лет до бесконечности.
Свое «никогда» мы в Украине себе - на себе - уже написали такими буквами, что забыть не получится при желании.
Война - это война. Мир - это мир. Свобода - не рабство. Что неясно?
Дмитрий Десятерик, «День»
Это ведь нужно черкнуть что-нибудь о Победе, про «свято» или про святое - 70 лет как-никак. Например, погрузиться в воспоминания, рассказать, как мы старшеклассниками в Днепре возвращались с советского празднования 9 мая, шли по довольно узкой улице, вдруг впереди зашумели, зааплодировали - оказалось, из окна четвертого этажа на нас смотрел настоящий ветеран, не ряженый - дед в парадном кителе и фуражке, родня его поддерживала под локти, а он улыбался, прижимал руку к груди, кланялся нам, и мы, пубертатные разбойники, вполне расчувствовались.
Или наоборот, провести, как модно было говорить в 1990-х, деконструкцию официального дискурса, процитировать патетическую фразу из фильма Александра Кайдановского «Жена керосинщика»: «Победа - это истина подлецов», еще и добавить пропагандистский лозунг из «1984» - «Война это мир», заодно заметить, что в дистопическом кошмаре Оруэлла недаром все называлось «Победой» - от сигарет, которые невозможно было курить, до домов, в которых невозможно было жить, поскольку вся диктатура держалась за счет постоянного опьянения войной. Отсюда логично последуют параллели с российским истерическим культом победы над давно несуществующей Германией, над проклятой Америкой, над вражеским Западом, над реальностью вообще.
Но и первое, и второе в разных формах сказано не раз.
Цель любой войны - победа, несомненно. Цена любой победы - много трупов. Тоже очевидно.
Война, таким образом - это не о победе, а об убитых. Убитых хороших и убитых плохих, убитых умных и убитых глупых, убитых малых и убитых старых, убитых своих и убитых чужих. Победа - констатация факта: узаконенные убийства наконец-то прекратились. Праздновать здесь, по большому счету, нечего.
Именно поэтому ношу значок с надписью «Никогда снова», годами Второй мировой - 1939-1945 - и цветком красного мака.
Это не только в память о десятках миллионов, перемолотых шестилетней бойней. Это еще надежда на то, что соседняя восточная страна однажды скажет себе «Никогда снова!» и прекратит растягивать те шесть лет до бесконечности.
Свое «никогда» мы в Украине себе - на себе - уже написали такими буквами, что забыть не получится при желании.
Война - это война. Мир - это мир. Свобода - не рабство. Что неясно?
Дмитрий Десятерик, «День»