Django Unchained / Джанго освобожденный (Квентин Тарантино, 2012)
название рецензии: ЦВЕТ СВОБОДЫ: КРАСНЫЙ
Любовь Тарантино к вестернам давно известна критикам и наиболее преданным поклонникам. Выпустив «Джанго освобожденного», он наконец-то сознался в своей страсти публично и с блестящими результатами.
Для истории вестерна Джанго - имя-архетип. Все началось в 1966 году, когда на экраны вышел «Джанго» итальянского режиссера Серджо Корбуччи с Франко Неро в главной роли. Хмурая, кровавая история о мести безжалостного одиночки за убитую жену снискала колоссальный успех, породила около 70 более-менее известных сиквелов, а в целом счет разного рода имитаций и подражаний идет на сотни. В немецком прокате почти все вестерны с участием Неро имели в названии имя Джанго.
Тарантино не снял продолжение фильма 1966 года. Сделанное им можно назвать в духе современного искусствоведения деконструкцией - причем не картины Корбуччи, а жанра вестерна как такового.
Действие происходит в 1858-м за два года до начала Гражданской войны между Севером и Югом. Главный герой, Джанго (Джейми Фокс) -чернокожий раб, которого освобождает говорливый и обаятельный доктор Бруно Шульц (Кристоф Вальц) - немец, бывший дантист, в настоящем - охотник за головами, зарабатывающий на жизнь отстрелом преступников. Вначале они и занимаются борьбой за правопорядок, но затем перед ними встает задача неизмеримо сложнее и опаснее: спасти из рабства жену Джанго Брумхильду (Керри Вашингтон). Тут кстати оказывается и древнегерманская легенда о Брунхильде и Зигфриде, которой Шульц впечатляет свежеиспеченного партнера.
Соединить тему рабства, «Песнь о Нибелунгах» и вестерн, равно как и двух столь разных героев в реалиях Америки середины позапрошлого столетия - до этого, похоже, не додумывался еще никто. (Хотя, замечу, для Тарантино странные соединения - не новость: в 2007-м он снялся в «суши-вестерне» Такаси Миике «Сукияки-вестерн Джанго» - уморительной японской пародии на спагетти-вестерны в целом и на того же «Джанго» 1966 года).
«Джанго освобожденный» - в некоторой мере авторская версия Гражданской войны так же, как и «Бесславные ублюдки» были провокационным режиссерским прочтением истории Второй мировой. Ведь Джанго ведет свою битву с рабовладением и побеждает всех его апологетов, уничтожает всех угнетателей и их прихвостней - он, по сути, выигрывает ту войну, которая, согласно учебникам, только должна разразиться.
Тем не менее, фильм не стал бы событием, если бы сосредоточился только на мотивах мести, войны за справедливость или даже на мифологическом пленении Брунхильды-Брумхильды. Здесь следует исходить из названия. «Джанго освобожденный» - о самом трудном испытании человеческой природы - свободе.
Путь свободы нелегок и упоителен одновременно. Все, за что миллионы поклонников ждут каждого нового фильма Тарантино, здесь есть: увлекательный сюжет, хлесткие диалоги, музыка, идеально соответствующая визуальному ряду, звезды в нетипичных ролях (ДиКаприо как садист-рабовладелец достоин отдельного упоминания), а, главное - много стрельбы и много предельно зрелищного насилия. И, конечно, сам Тарантино в эпизодической роли плохого парня, взрывающийся в буквальном смысле слова от сдетонировавших на его теле динамитных шашек.
Главная и несомненная удача - дуэт Джанго и Шульца. Впрочем, если работа Кристофа Вальца - виртуозна, но привычна после его запоминающейся роли очаровательного негодяя в «Бесславных ублюдках», то Фокс точно передает изменения в человеке, подвергнутом испытанию свободой. Его герой проходит захватывающую эволюцию: от раба с опущенными глазами в первых кадрах до денди на танцующей лошади в финале. Шульц не просто освобождает, но именно расковывает (слово в оригинальном названии Unchained буквально так переводится - «раскованный») Джанго, обучая и социализируя его, и тот постепенно превосходит своего наставника, превращает свою жизнь в искусство, играя одного за другим нескольких совершенно разных персонажей и увенчивая этот спектакль эффектным бенефисом с непременным взрывом в конце.
Тарантино, обыграв и переиначив жанр вестерна, освободил его для будущих экспериментов. И, с другой стороны, в тот момент, когда Джанго становится homo ludens, человеком играющим (автор этого термина, голландский историк Йохан Хёйзинга, характеризует игру как «свободное действие»), он освобождается по-настоящему.
Наконец-то свободен. Наконец-то свободны.
Дмитрий Десятерик, «День»
Любовь Тарантино к вестернам давно известна критикам и наиболее преданным поклонникам. Выпустив «Джанго освобожденного», он наконец-то сознался в своей страсти публично и с блестящими результатами.
Для истории вестерна Джанго - имя-архетип. Все началось в 1966 году, когда на экраны вышел «Джанго» итальянского режиссера Серджо Корбуччи с Франко Неро в главной роли. Хмурая, кровавая история о мести безжалостного одиночки за убитую жену снискала колоссальный успех, породила около 70 более-менее известных сиквелов, а в целом счет разного рода имитаций и подражаний идет на сотни. В немецком прокате почти все вестерны с участием Неро имели в названии имя Джанго.
Тарантино не снял продолжение фильма 1966 года. Сделанное им можно назвать в духе современного искусствоведения деконструкцией - причем не картины Корбуччи, а жанра вестерна как такового.
Действие происходит в 1858-м за два года до начала Гражданской войны между Севером и Югом. Главный герой, Джанго (Джейми Фокс) -чернокожий раб, которого освобождает говорливый и обаятельный доктор Бруно Шульц (Кристоф Вальц) - немец, бывший дантист, в настоящем - охотник за головами, зарабатывающий на жизнь отстрелом преступников. Вначале они и занимаются борьбой за правопорядок, но затем перед ними встает задача неизмеримо сложнее и опаснее: спасти из рабства жену Джанго Брумхильду (Керри Вашингтон). Тут кстати оказывается и древнегерманская легенда о Брунхильде и Зигфриде, которой Шульц впечатляет свежеиспеченного партнера.
Соединить тему рабства, «Песнь о Нибелунгах» и вестерн, равно как и двух столь разных героев в реалиях Америки середины позапрошлого столетия - до этого, похоже, не додумывался еще никто. (Хотя, замечу, для Тарантино странные соединения - не новость: в 2007-м он снялся в «суши-вестерне» Такаси Миике «Сукияки-вестерн Джанго» - уморительной японской пародии на спагетти-вестерны в целом и на того же «Джанго» 1966 года).
«Джанго освобожденный» - в некоторой мере авторская версия Гражданской войны так же, как и «Бесславные ублюдки» были провокационным режиссерским прочтением истории Второй мировой. Ведь Джанго ведет свою битву с рабовладением и побеждает всех его апологетов, уничтожает всех угнетателей и их прихвостней - он, по сути, выигрывает ту войну, которая, согласно учебникам, только должна разразиться.
Тем не менее, фильм не стал бы событием, если бы сосредоточился только на мотивах мести, войны за справедливость или даже на мифологическом пленении Брунхильды-Брумхильды. Здесь следует исходить из названия. «Джанго освобожденный» - о самом трудном испытании человеческой природы - свободе.
Путь свободы нелегок и упоителен одновременно. Все, за что миллионы поклонников ждут каждого нового фильма Тарантино, здесь есть: увлекательный сюжет, хлесткие диалоги, музыка, идеально соответствующая визуальному ряду, звезды в нетипичных ролях (ДиКаприо как садист-рабовладелец достоин отдельного упоминания), а, главное - много стрельбы и много предельно зрелищного насилия. И, конечно, сам Тарантино в эпизодической роли плохого парня, взрывающийся в буквальном смысле слова от сдетонировавших на его теле динамитных шашек.
Главная и несомненная удача - дуэт Джанго и Шульца. Впрочем, если работа Кристофа Вальца - виртуозна, но привычна после его запоминающейся роли очаровательного негодяя в «Бесславных ублюдках», то Фокс точно передает изменения в человеке, подвергнутом испытанию свободой. Его герой проходит захватывающую эволюцию: от раба с опущенными глазами в первых кадрах до денди на танцующей лошади в финале. Шульц не просто освобождает, но именно расковывает (слово в оригинальном названии Unchained буквально так переводится - «раскованный») Джанго, обучая и социализируя его, и тот постепенно превосходит своего наставника, превращает свою жизнь в искусство, играя одного за другим нескольких совершенно разных персонажей и увенчивая этот спектакль эффектным бенефисом с непременным взрывом в конце.
Тарантино, обыграв и переиначив жанр вестерна, освободил его для будущих экспериментов. И, с другой стороны, в тот момент, когда Джанго становится homo ludens, человеком играющим (автор этого термина, голландский историк Йохан Хёйзинга, характеризует игру как «свободное действие»), он освобождается по-настоящему.
Наконец-то свободен. Наконец-то свободны.
Дмитрий Десятерик, «День»