АВГУСТОВСКИЕ ГОНКИ (лирическое)
АВГУСТОВСКИЕ ГОНКИ
Август пролетаю на поезде. Низкие, но нетяжелые облака, смирное солнце. Жары нет уже неделю. У железной дороги жгут сухие сорняки. Настроение такое же прохладное, с переменной облачностью, с очагами умеренного энтузиазма и легким ветром в голове.
То, что над нами нависла мерцающим цунами осень, и вот-вот повеет на нас первым сквозняком, первой желтой листвой, первым дождем, - и так понятно. Детей погонят в школу, взрослых - на работу, волов - в поле, птиц - в теплые края, кинокритиков - на кинофестивали. Торжественная рутина, приукрашенные будни, заморозки на нервной почве.
Однако возникают так называемые вечные вопросы к самому себе. Например, в отпуск снова не поехал. Дерево не посадил. Дом не построил. Еще одну книгу не написал. Судьбу человечества также не изменил, а было бы неплохо. Прекрасная идея. Вот так бы и сказать, руководствуясь жарой, общей неуверенностью момента, а также собственной склонностью к пижонству: «Человечество! Я хочу изменить твою судьбу! Потому что так дальше нельзя». Конкретного предлагать ничего не нужно, ведь все равно все сначала будут в таком восторге, что и слова не молвят. А уже потом, когда журналисты начнут доставать, вежливо огласить список добрых дел: победить глобальное потепление, достроить днепропетровский метрополитен, превратить все наркотики включительно с водкой в дистиллированную воду, оружие - в цветы, политиков - в людей, зло - в добро; главное - решиться. План составить, рукава засучить - и вперед. Некоторые трудности, естественно, будут: от тающих ледников до досадной простой неблагодарности и других прихотей ближних моих. Сопротивление материала, так сказать. Честно признаюсь, без преувеличений: мы к этому готовы. Трудно быть Богом, трудно, но, в конце концов, почетно, да и народу польза, природе облегчение, морали утеха.
Вот и асфальт остыл, море выпили курортники, солнце покраснело от усталости, а отваги, решительности не хватило. То есть снова что-то вечное не сделано, снова лето как лето, тоже мне барон Мюнхгаузен, три месяца потерял, одним словом, разменялся на мелочи.
Немного позже посмотришь на все еще зеленые деревья, на загоревших людей за окном и подумаешь: к чему эти ламентации? Какая разница, кто успел, а кто нет, кто первый, а кто последний в августовских гонках?
Гораздо интереснее, насколько запыхавшимися пересечем финишную ленту, сплетенную из сентябрьской паутины.
Дмитрий Десятерик
Август пролетаю на поезде. Низкие, но нетяжелые облака, смирное солнце. Жары нет уже неделю. У железной дороги жгут сухие сорняки. Настроение такое же прохладное, с переменной облачностью, с очагами умеренного энтузиазма и легким ветром в голове.
То, что над нами нависла мерцающим цунами осень, и вот-вот повеет на нас первым сквозняком, первой желтой листвой, первым дождем, - и так понятно. Детей погонят в школу, взрослых - на работу, волов - в поле, птиц - в теплые края, кинокритиков - на кинофестивали. Торжественная рутина, приукрашенные будни, заморозки на нервной почве.
Однако возникают так называемые вечные вопросы к самому себе. Например, в отпуск снова не поехал. Дерево не посадил. Дом не построил. Еще одну книгу не написал. Судьбу человечества также не изменил, а было бы неплохо. Прекрасная идея. Вот так бы и сказать, руководствуясь жарой, общей неуверенностью момента, а также собственной склонностью к пижонству: «Человечество! Я хочу изменить твою судьбу! Потому что так дальше нельзя». Конкретного предлагать ничего не нужно, ведь все равно все сначала будут в таком восторге, что и слова не молвят. А уже потом, когда журналисты начнут доставать, вежливо огласить список добрых дел: победить глобальное потепление, достроить днепропетровский метрополитен, превратить все наркотики включительно с водкой в дистиллированную воду, оружие - в цветы, политиков - в людей, зло - в добро; главное - решиться. План составить, рукава засучить - и вперед. Некоторые трудности, естественно, будут: от тающих ледников до досадной простой неблагодарности и других прихотей ближних моих. Сопротивление материала, так сказать. Честно признаюсь, без преувеличений: мы к этому готовы. Трудно быть Богом, трудно, но, в конце концов, почетно, да и народу польза, природе облегчение, морали утеха.
Вот и асфальт остыл, море выпили курортники, солнце покраснело от усталости, а отваги, решительности не хватило. То есть снова что-то вечное не сделано, снова лето как лето, тоже мне барон Мюнхгаузен, три месяца потерял, одним словом, разменялся на мелочи.
Немного позже посмотришь на все еще зеленые деревья, на загоревших людей за окном и подумаешь: к чему эти ламентации? Какая разница, кто успел, а кто нет, кто первый, а кто последний в августовских гонках?
Гораздо интереснее, насколько запыхавшимися пересечем финишную ленту, сплетенную из сентябрьской паутины.
Дмитрий Десятерик