Гай Валерий Катулл
Оговорюсь сразу - данный текст нисколько не соответствует моему нынешнему настроению. Данный перевод был сделан ещё полгода назад, просто раньше было лень публиковать. А теперь - ну что же, читайте...
Хотелось бы сделать небольшую ремарку по поводу техники стихотворного перевода. Исходно в латинской поэзии отсутствовало понятие рифмы, и всё стихотворение строилось на основе чередования долгих и кратких слогов - отсюда и пошёл стиль переводить античные стихотворения каким-нибудь гекзаметром или им подобным размером безо всякой рифмы. Что же, не буду оспаривать право на существование такой техники перевода - на русском языке существует очень много античных стихотворений, записанных таким образом, и подобное представление их на нашем языке несёт неповторимый шарм Древнего мира. Но в то же время ведь русский язык не различает долготы и краткости гласных звуков! То есть мы в принципе не можем записать латинское стихотворение по-русски подобно тому, как оно звучит в оригинале. А ведь в русском языке существует совершенно иная форма представления стихов. Так почему бы ей не воспользоваться при переводе?
Пусть же латинские стихи звучат по-русски так, как будто они написаны русскими поэтами! А тот, кто хочет услышать их подлинное звучание, пусть читает их в оригинале.
Ниже я привожу оригинал и несколько переводов стихотворения Гая Валерия Катулла "К себе". Одни из них выполнены в "античной" манере, другие же - в "русской". Какие переводы лучше звучат - решать вам. Но напоминаю, что всё это переводы одного и того же стихотворения :)
Gajus Valerius Catullus
Ad se ipsum
Miser Catulle, desinas ineptire,
Et quod vides perisse perditum ducas.
Fulsere quondam candidi tibi soles,
Cum ventitabas quo puella ducebat.
Amata nobis quantum amabitur nulla,
Ibi illa multa cum jocosa fiebant,
Quae tu volebas nec puella nolebat,
Fulsere vere candidi tibi soles.
Nunc jam illa non vult: tu quoque impotens noli,
Nec quae fugit sectare, nec miser vive,
Sed obstinata mente perfer, obdura.
Vale puella, jam Catullus obdurat,
Nec te requiret nec rogabit invitam.
At tu dolebis, cum rogaberis nulla.
Scelesta, vae te, quae tibi manet vita?
Quis nunc te adibit? Qui videberis bella?
Quem nunc amabis? Cujus esse diceris?
Quem basiabis? Qui labella mordebis?
At tu, Catulle, destinatus obdura.
К СЕБЕ
Несчастный! Пора прекратить этот бред!
Ты все потерял невозвратно.
В сиянии солнечном был ты согрет
Его теплотой благодатной,
Когда на условленном месте тайком
Встречал ты свою дорогую.
Ее ты глубоко любил, как потом
Уже не полюбишь другую.
Ты много смеялся, шутил вместе с ней,
Желаньям она уступала.
Да, солнце тебя теплотою своей,
Сияньем своим согревало!
Она уж не хочет, она холодна...
Смири же, бессильный, желанья.
За ней не иди, пусть уходит она!
Несчастье сноси без роптанья.
Прощай. Ты ушла и забыла меня,
Я также тебя позабуду.
Но будет печальною участь твоя:
Тебя умолять я не буду.
О, горе презренной! Как станешь ты жить?
Кого увлечешь красотою?
К кому приласкаться? Кого полюбить?
Катулл, ты обязан ее позабыть:
Будь тверд и не падай душою.
Згадай-Северский (1910)
Катулл, бедняга, перестань чудить праздно,
И что давно минуло, то считай прошлым!
Блистали некогда и для тебя звезды.
Летал ты радостно на сладкий зов милой.
(Любимой так не быть уж ни одной в мире).
Забав и нежностей бывало там много,
Тебе желанных и приятных ей, милой.
Блистали в те поры и для тебя звезды.
Теперь она не любит, не люби также!
Не рвись за уходящим, не живи в горе.
Терпи и твердым будь! В беде скрепи сердце!
Прощай, красавица! Катулл скрепил сердце.
Твоих не просит ласк, тебя желать бросил.
Но нежеланной ты наплачешься, помни!
Преступная! Какой грозит тебе жребий!
Кто подойдет к тебе? Кто назовет розой?
Кого полюбишь ты и чьей теперь будешь?
Чьи будешь целовать, кого кусать в губы?
Но ты будь тверд, Катулл! Терпи, скрепив сердце.
А.И. Пиотровский (1928)
Катулл несчастный, перестань терять разум,
И что погибло, то и почитай гиблым.
Еще недавно были дни твои ясны,
Когда ты хаживал на зов любви к милой,
Которую любил я крепче всех в мире.
Вы знали разных радостей вдвоем много,
Желанья ваши отвечали друг другу.
Да, правда, были дни твои, Катулл, ясны.
Теперь - отказ. Так откажись и ты, слабый!
За беглой не гонись, не изнывай в горе!
Терпи, скрепись душой упорной, будь твердым.
Прощай же, кончено! Катулл уж стал твердым,
Искать и звать тебя не станет он тщетно.
А горько будет, как не станут звать вовсе...
Увы, преступница! Что ждет тебя в жизни?
Кто подойдет? Кого пленишь красой поздней?
Кого любить ты будешь? Звать себя чьею?
И целовать кого? Кого кусать в губы?
А ты, Катулл, решась, отныне будь твердым.
С.В. Шервинский (1986)
Катулл измученный, оставь свои бредни:
Ведь то, что сгинуло, пора считать мертвым.
Сияло некогда и для тебя солнце,
Когда ты хаживал, куда вела дева,
Тобой любимая, как ни одна в мире.
Забавы были там, которых ты жаждал,
Приятные - о да! - и для твоей милой,
Сияло некогда и для тебя солнце,
Но вот, увы, претят уж ей твои ласки.
Так отступись и ты! Не мчись за ней следом,
Будь мужествен и тверд, перенося муки.
Прощай же, милая! Катулл сама твердость.
Не будет он, стеная, за тобой гнаться.
Но ты, несчастная, не раз о нем вспомнишь.
Любимая, ответь, что ждет тебя в жизни?
Кому покажешься прекрасней всех женщин?
Кто так тебя поймет? Кто назовет милой?
Кого ласкать начнешь? Кому кусать губы?
А ты, Катулл, терпи! Пребудь, Катулл, твердым!
Вроде бы тоже С.В. Шервинский
Измученный Катулл, не городи вздора,
Ведь то, что потерял, то обретать поздно,
Слепило в небесах тебя тогда солнце,
Когда ты прибегал, куда она скажет.
Ее любили мы, как никого в мире,
В забавах там провел ты с ней почти вечность,
Желанных для тебя, приятных ей тоже,
Слепило в небесах тебя тогда солнце!
Теперь ты ей постыл. Так будь и ты гордым,
Не смей бежать вослед, страдать не смей тоже.
Решение прими, стерпеть сумей горе,
Любимая, прощай! Катулл теперь твердый,
Не спросит о тебе, тебя пройдет мимо,
Но будем мы страдать, одни во всем мире!
В.В. Алексеев (1989)
Катулл печальный, уж довольно грусти,
Такая грусть ведь к смерти приведёт.
Ты помнишь: тебя солнце ослепило,
Когда бежал туда, куда она зовёт.
Любили мы сильней на свете всех,
В забавах мы часы с ней проводили,
Среди приятных и тебе, и ей утех,
Но солнца белого лучи тебя слепили.
Теперь ей дела нет. И ты сильнее будь,
Не смей ни бегать вслед, ни горевать,
Но стань же твёрже скал, её ты позабудь.
Прощай, любимая! Уже Катулл искать,
Разузнавать не будет о твоей судьбе,
Пройдёт мимо тебя, и будешь ты страдать.
Преступница, чего от жизни ожидаешь?
Кто снова к тебе будет приходить?
Кого любимым ты сегодня называешь?
Кому для поцелуя губы подставляешь?
…А ты, Катулл, обязан твёрдым быть.
Д.И. Пащенко (2012)