Маякоўскі ў Менску
Тое, што Маякоўскі бываў у Менску ведаў даўно, тое што выступаў у былой сінагозе (цяпер рускі тэатр) даведаўся нядаўна, а вось паглядзець на гэту падзею вачыма габрэйскага хлопчыка, шалеючага па паэзіі, удалося сёння, дзякуючы таму ж Майсею Тэйфу.
ВСТРЕЧА ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО С МИНСКИМ МАЛЬЧУГАНОМ
Проснулся пригород давным-давно.
Рассвет.
По мостовой гремят повозки...
Но вот с афиши бросилось в окно:
«Владимир Маяковский».
По городу идет.
Откуда тут
Такой гигант?
Гудящее молчанье...
У бывшей синагоги ждут и ждут
Еще безусые минчане.
Идет!
Внезапно стены гул потряс.
И - тишина.
И, тишину разрушив,
Из глыбы высекает этот бас
Те искры, что влетают прямо в души.
В толпе - кудрявый парень.
С виду груб.
Вспотел, восторг схватил его за горло.
Он в кожанке.
Ко лбу прилипший чуб.
Губа рассечена.
Дыханье сперло.
Полуоткрыт его вишневый рот.
Берет он стих,
Как бы краюху хлеба.
Дай парню лестницу -
И он сорвет
Для Маяковского все звезды с неба.
...Упала полночь
С башенных часов.
Луна плыла, как лодочка без весел.
А парень до утра бродить готов,
И он следит:
Поэт окурок бросил,
Потом зевнул, остановился вдруг.
Тут парень спрятался
За ближним домом...
И вдруг он слышит:
- Подойди-ка, друг!
Будем знакомы...
Не спится, да?
Держу пари, ей-ей,
Ты песней болен - пишешь...
Что ж, при этом
Знай, быть хорошим слесарем верней,
Нежели посредственным поэтом.
Ну, дай мне руку! -
Взмахом головы
Скомандовал:
- Читай! Чего молчишь, как дева...
- Пишу я по-еврейски... не как вы
Слева направо, а справа налево.
Воскликнул Маяковский:
- Помнишь? Нет?
«Ир гагарейго»? -
Голос свеж и гулок.
Чеканит строфы Бялика поэт,
И слушает его притихший переулок.
...И ночь прошла.
И много лет прошло.
Давно у парня кудри поредели,
Он видел смерть не раз -
Ему везло,
Он уверял, что дни легко летели.
Когда, бывает, не уснуть ему -
Выходит в город,
Никому не ведом,
И вспоминает ту ночную тьму,
Что кажется ему
Слепящим светом.
И видит:
Маяковский! Он, живой!
Чтоб никого не разбудить, потише,
Берет любовно на руки его
И поднимает выше, выше, выше...
1957, перевод Льва Озерова
Толькі застаецца два пытанні:
1. Ці сапраўды Маякоўскі ведаў ідыш?
2. Што за вежавы гадзіннік?
3. Чаму Тэйфа не перакладалі на беларускую?