ГЛАВА II. НОЧЬ ОСЕННЕГО РАВНОДЕНСТВИЯ (продолжение) 14+
Вскоре после того, как принц Геллен проводил взглядом свою племянницу, на побережье выбежала пожилая служанка королевы Айвэн.
- Ваше высочество! - позвала она. - Королева просит вас немедленно вернуться домой! Что-то случилось!
Геллен быстро поднялся с камня и побежал в сторону дворца. Он намного перегнал служанку.
Айвэн сидела в своих покоях за вышивкой. Полотно лежало у нее на коленях, бледные тонкие пальцы были крепко стиснуты. Она повернула к мужу свое белое залитое слезами лицо. Даже сейчас, в пятьдесят восемь лет, она была диво как хороша, хотя люди в пятьдесят восемь выглядят так, как гроо в триста пятьдесят восемь лет.
- Что случилось? - прошептал Геллен.
- Йон не вернулся, - простонала королева. - Он ушел с этим своим Тогрином, обещал быть до заката - и не пришел.
- С Тогрином, - повторил Геллен задумчиво. - Это русый мальчишка, сын герцога Зеока, если не ошибаюсь?
- Ну да, они вроде дружат с Йоном…
- И куда они отправились, в обиталище Дома Медведя? В лапы к Зеоку и ее высочеству Арэт? И ты отпустила?!
- Я ничего не могла поделать! - воскликнула Айвэн, вставая. Полотно упало с ее колен. - Он взлетел на драконе и уже с высоты прокричал мне, что он летит в гости к Тогрину и вернется до заката!
- Надо было приказать ему остаться. Ты же знаешь, чем это чревато, если Арэт заполучит нашего наследника.
- Знаешь что! - сердито сказала Айвэн, быстро нагибаясь, чтобы поднять упавшую белую ткань. - Если бы ты не сидел целыми днями в одиночестве на лоне природы, предаваясь печальным размышлениям о смысле жизни, ты мог бы сам поговорить с Йоном!
- Спасибо, дорогая, - сказал Геллен. - Значит, я виноват. Ну, тогда я пойду.
- Ты куда?!
- Ну за Йоном, разумеется. Пойду, приведу его обратно домой.
- Ты хочешь пойти один на ночь глядя в Дом Медведя?.. - испуганно прошептала королева, нервно перебирая пальцами свое полотно. - До него далеко… И вообще это неразумно! Лучше было бы послать кого-нибудь из слуг, а еще лучше - отряд в десять-двенадцать преданных нам рыцарей-гроо!
Геллен на миг представил себе, как глупо он будет выглядеть, если со всеми этими вооруженными рыцарями ворвется в мирный дом, в котором Йон и Тогрин, заигравшись и не уследив за временем, воспримут это нашествие воинов однозначно - как попытку пресечь их дружбу. А уж как будут рады Зеок и Джаббит со всеми их многочисленными родственниками таким явным признаком агрессии, недоверия и трусости со стороны королевского дома…
- Я, кажется, понял, почему Йону интереснее общество Тогрина и его родичей, чем наше с тобой, - задумчиво сказал принц. - Наверное, на его месте я бы тоже отправился в гости к какому-нибудь отважному, сильному и безумно интересному язычнику, который не может пройти спокойно даже мимо камня, не применив на нем свои чары. Я бы восхищался, как в детстве я восхищался моим братом, его непревзойденным умением владеть Силой как никто другой. Как тогда, когда я убегал от учителей вместе с ним, чтоб с дикой неприступной скалы броситься на спину пролетающему над пропастью дракону, и летать наперегонки… И ведь я был уверен тогда, что если я вдруг сорвусь, брат протянет мне руку и удержит над бездной...
- Какая романтическая чушь! - устало сказала королева. - Что с тобой сегодня?! Мечтатель! Не собираешься же ты за Йоном отправиться один, да еще и на драконе?!
- Да, я полечу на драконе. Я еще в детстве приручил дракончика по имени Гарард. Его правда потом отнял наш с тобой общий знакомый… Но Гарард должен помнить, кто его настоящий хозяин.
Айвэн снова выпустила белоснежную ткань из рук. Ее щеки залила смертельная бледность.
- Геллен, милый, что за бред ты сегодня несешь? - испуганно прошептала она. - Драконы управляются с помощью магии, это даже я знаю! Да он скинет тебя в ближайшую пропасть, этот твой драгоценный Гарард! Он убьет тебя!
- Драконы управляются с помощью гроо, - упрямо ответил Геллен. - Я гроо или нет?
- Гел, не делай глупостей, я прошу тебя! - застонала Айвэн. Но принц уже направился к выходу.
- Гел, стой!!!
Дверь за принцем Гелленом тихо закрылась. Одну секунду Айвэн раздумывала, не броситься ли за ним следом, а затем устало и отрешенно опустилась на стул.
***
Темной ночью принц Геллен стоял на Драконьей Скале. Ветер трепал его простую льняную рубашку и длинные белоснежные волосы. Он призывно и пронзительно свистнул и позвал Гарарда по имени, протягивая над бездной левую руку. Не прошло и нескольких минут, как на край скалы опустилось огромное могущественное существо. Покрытый золотистой чешуей, с гигантским гребнем на голове и величественными перепончатыми крыльями, дракон был воистину прекрасен. Он повернул голову к осмелившемуся его позвать и выжидательно посмотрел на гроо своими большими и красивыми, красными, как рубины, глазами. Огромная его пасть раскрылась, обнажая многочисленные и острые, как мечи, зубы.
- Это я, - тихо произнес Геллен, делая осторожный шаг по направлению к чудовищу. - Это я, принц Геллен, твой хозяин.
Он внезапно ощутил неуверенность, он почувствовал себя необычайно ничтожным и слабым перед этим существом. Дракон отвернулся, издав громкое и равнодушное рычание.
Осторожно и бесшумно приблизившись к ящеру, Геллен возложил руки на его голову, как он делал это раньше. Дракон сердито рыкнул и тряхнул головой с такой силой, что Геллен отлетел от него на несколько метров и упал спиной на камни. От жгучей боли на время перехватило дыхание, а дракон тем временем расправил крылья, собираясь улететь.
- Нет, Гарард, не улетай, пожалуйста! - крикнул Геллен. Он нашел в себе силы подняться и снова подошел к зверю, который на время затих, с любопытством глядя на своего бывшего хозяина немигающими алыми глазами.
- Гарард… - прошептал гроо, хватаясь обеими руками за жесткий гребень на голове дракона. - Узнай меня, ну пожалуйста… Ты должен, должен узнать мои руки, мои пальцы. Ведь это сквозь мои пальцы когда-то текла сила, которая покорила тебя.
Дракон снова попытался стряхнуть его руки, но на этот раз Геллен вцепился в него мертвой хваткой и легко вспрыгнул на огромную чешуйчатую спину. Издав ужасный рев, дракон взмахнул крыльями и оторвался от скалы.
Только сейчас, дрожа от холода под ночным ветром и прижимаясь к могучей спине золотистого ящера, Геллен подумал, какой он глупец. Он совершенно не знал, как направить дракона к Дому Медведя. Раньше для этого служила магия: ладони прижимались к голове ящера, и каждый мысленный приказ дракон воспринимал как указание к действию. Ему оставалось надеяться лишь на то, что Гарард каким-то образом интуитивно почувствует, куда ему нужно, потому что интуиция у драконов развита очень хорошо. Но Гарард, кажется, даже не узнавал или не признавал своего бывшего хозяина и несся над пропастью, встряхивая огромной головой в надежде сбросить седока.
Геллен попробовал повторить опыт, он снова прижал ладони к голове крылатого чудища, ментально концентрируясь на образе жилища представителей Дома Медведя. «Какой я смешной, - думал он, горько улыбаясь про себя, - за сорок лет так и не смог привыкнуть к тому, что мое тело теперь ведет себя как человеческое, а не как тело гроо». Он все ждал и надеялся, что пальцы его потеплеют, но они оставались холодными и безжизненными. Вдобавок ко всему от бесполезных мысленных усилий у него разболелась голова; тупая боль ударила в затылок, под лопатками и скатилась по позвоночнику, кольнув в районе крестца. «Да уж, - подумал Геллен, - моя воля попыталась взять необходимые ресурсы у тела, а у него их нет..» Он закрыл глаза, всем телом прижимаясь к золотистой чешуе. Воспоминания нахлынули на него. Он вспомнил, как ранил Роя ножом в плечо, как раскидал подскочивших к нему слуг-людей, как потом подбежали к нему Зеок и его брат Аргрин и крепко схватили его за руки. Геллен представлял себе лица Зеока и Аргрина, суровые, грубые, словно высеченные из камня, и исказившиеся от смеха над глупыми и злыми шутками Роя. Когда юную Айвэн увели в покои Роук, эти двое повели его в небольшое помещение, которое он занимал и в котором он должен был провести остаток дня. «Посмотри на свои запястья, принц, - хохоча, сказал Аргрин, покидая вместе с братом покои с разбросанными на полу книгами, - кажется, к синякам, которые на память оставил тебе Рой, добавились еще и те, которые оставили мы. Не забудь про нас…» А на запястьях тогда синяки в самом деле были огромные.
- Нет, я не забуду про вас, - прошептал Геллен, открывая глаза и разглядывая свои белые руки, все еще прижатые в голове дракона. - Я никогда этого не забуду…
Ему показалось, что дракон наконец оставил попытки его сбросить. Кроме того, он снизился и резко развернулся вправо. Геллен снова закрыл глаза и погрузился в воспоминания.
Через полчаса полета дракон резко пошел на снижение, и через какое-то время его когтистые лапы коснулись земли. Геллен устало спустился на землю и огляделся: прямо перед ним в темноте белела мраморная статуя медведя, указывающая лапой на асимметричную крепость из разноцветного камня - обиталище гроо из Дома Медведя.
- Спасибо, Гарард, - благодарно шепнул принц Геллен. Он похлопал ящера по шее и заглянул в его большие газа цвета крови. - Не знаю, как тебе это удалость…или мне…или нам… но все равно спасибо.
Дракон тряхнул огромной головой и, распахнув крылья, взмыл в ночное небо. Геллен проводил его взглядом, вздохнул и, коротко помолившись Лэну, пошел в обитель язычников.
***
Джай украдкой обернулся на дверь и прислушался. Шаги матери затихли в коридоре; никого другого также не было слышно. Джай знал, что в этот вечер в их крепости гостит наследник чарнийского престола, поэтому взрослым временно стало не до него. Бесчисленные разговоры с матерью и отчимом, которые беспрестанно твердили ему, сколь велик был его отец, очень сильно утомляли мальчика. Выслушав все рассказы, касавшиеся короткой, но бурной жизни этого самого отца, которого он не застал в живых, он лишь убедился в том, что отец его, принц Рой, был изрядным подлецом и, кроме того, совершенно бесчестным человеком, который вел себя не как дворянин и принц крови, а как взбесившееся животное из тех, которых лучше сразу убить на месте, пока оно не причинило никому вреда. Конфликт между Джаем и взрослыми все нарастал по мере его взросления, потому что, помимо того, что он остро ощущал стыд от того, что был незаконнорожденным, он рос впечатлительным, совестливым и болезненно ранимым. Вскоре после того, как герцогиня Джаббит, его мать, вышла замуж за герцога Зеока и присоединилась к Дому Медведя, она обратилась в языческую веру, а ритуалов служения Звездным Богам Джай не выносил совершенно. Его страшили слова гимнов, ритуальные нанесения себе и друг другу кровавых ран, дикие пляски и прыжки через костер. Более всего юноша боялся и ненавидел принцессу Арэт, которая должна была стать регентшей, когда его, Джая, возведут на трон Чарна. Она была столь холодна, жестока и высокомерна, что даже дивная ее красота не вызывала в юном наследнике престола ни капли симпатии. Она обучала его магии, учила владеть своим телом, ездить на драконах, и с каждой их встречей Джай все сильнее ее боялся и все больше ненавидел. Но особенный гнев и отвращение вызывал в нем граф Аргрин, один из младших братьев Зеока. Джай почти физически ощущал вибрации агрессии и презрения, которые исходили от этого гроо; он старался не оставаться с ним наедине, а когда он случайно ловил на себе его тяжелый взгляд, то стремился тотчас уединиться. Единственным, с кем Джай поддерживал более менее товарищеские отношения, невзирая даже на небольшую разницу в возрасте, был его сводный брат Тогрин, друг принца Йона. Несмотря на показную жестокость и своеволие Тогрина, Джай видел в нем истинного маленького аристократа, для которого законы чести не были пустым звуком.
Следуя каким-то планам Дома Кабана и Дома Медведя, Джай рос домашним ребенком и почти не имел возможности общаться с гроо из других домов, как с детьми, так и со взрослыми. Днем ему было запрещено выходить в город, а ночью, если ему слишком хотелось прогуляться по Чарну, его сопровождала огромная толпа слуг. Мать объясняла все эти предосторожности тем, что Джай удивительно похож на своего отца лицом, и поэтому его мол де могли убить до того, как мать и отчим осуществят свой план и посадят его на трон. Впрочем, Джай не хотел быть королем и сильно радовался, что он пока еще не совершеннолетний, а значит, еще несколько лет в запасе у него есть. Может быть, за эти годы можно будет сбежать…
Но куда бежать?
Не имея возможности гулять днем по Чарну, Джай часто отправлялся в длительные прогулки на природе. Он знал все леса и долины в окрестностях Чарна, скалы, пещеры, водопады, пустые песчаные пляжи и огромные, сверкающие, радостные морские волны. Он полюбил воду и камни, деревья и ущелья, драконов и диких птиц.
Но в этот вечер Джаю не хотелось никуда уходить. В его руках лежала бесценная древняя книга из Королевского храма Лэна. Накануне вечером принц-бастард, давно мечтавший познакомиться с книгами лэнопоклонников, которых, разумеется, не могло быть в его языческой семье, попросил одного из своих слуг тайком вынести какую-нибудь книгу из библиотеки Королевского храма - и слуге это каким-то образом удалось. Джая мучило очень сильное чувство раскаяния за предпринятую кражу, и он твердо пообещал себе, что попросит слугу вернуть книгу на место, как только ознакомится с ее содержанием.
Итак, ночь наступила, мать ушла… Джай ласково погладил мягкий черный кожаный переплет и взглянул на название. Оно было выложено на обложке книги маленькими кристаллами хрусталя - «Священные предания Дней Начала Мира». Дрогнувшей от волнения рукой Джай открыл книгу наугад и прочитал следующее.
«И сотворил Лэн благих Посланников, и самыми первыми сотворил Он Доната и Таората. Взял он Пламя Небесное и сделал из него Доната, и вдохнул в него дух Свой, и стал Донат живым. И был он красивее и могущественнее всех прочих Посланников, и возгордился. И сказал ему Лэн: «Да будешь ты Посланником Силы и будешь сильнее всех прочих Посланников». И обрадовался Донат. Но затем Лэн взял Свет Небесный и сотворил из него Таората, и тоже вдохнул в него дух Свой, и ожил Таорат. И был он прекраснее всех, кого сотворил Лэн, и даже прекраснее Доната. И сказал ему Лэн: «Да будешь ты Посланником Красоты и будешь красивее всех прочих Посланников». Но Донат возразил Ему: «Почему Таорат, а не я, должен быть всех красивее, ведь меня Ты сотворил первым?» И Лэн сказал на это: «Довольно тебе и того, что ты сильнее всех, кого сотворил Я». И Донат замолчал, но он смотрел на Таората и завидовал ему в сердце своем. И сказал им Лэн: «Полетите на Землю, посмотрите, каким находите вы Мир, который Я создал». И полетели они на Землю.
И видели они много дивного и прекрасного - леса и моря, горы и скалы, пещеры и водопады, озера и реки, зверей и птиц, и дивились они красоте Мира. У самого высокого горного водопада они остановились. И посмотрел еще раз Донат на Таората и увидел, что глаза его столь же глубоки и чисты, как небо и как вода, что кожа его бела, как снег на вершинах гор, что волосы его - как нежные облака и как прекрасная пена морская, а крылья за спиной подобны крыльям лебедя, и весь он излучает свет. И на смену зависти явилась в сердце Доната жажда обладания. И он принял облик девы и подошел к Таорату, сказав: «Вот, я Дочь Неба, и меня послал к тебе Лэн, чтобы ты мог насладиться мною, а я - тобою». Но ответил ему Таорат: «Зачем ты лжешь мне? Я узнал тебя, Донат». И рассердился тогда Донат, и, приняв свой первоначальный облик, замахнулся он на Таората огненным мечом и сказал: «Ты не захотел принадлежать мне, когда я принял облик девы! Ну что ж, теперь я заставлю тебя принадлежать мне, ибо я сильнее всех, кого сотворил Лэн, и вся красота Мира должна преклониться предо мной! И ты тоже должен встать передо мной на колени». Но не устрашился Таорат и воззвал к Лэну, и разверзлись Небеса в сверкании молний и грохоте грома, и послышался голос Лэна с Небес: «За гордость твою и дерзость твою Я проклинаю тебя, Донат, и всех, кто пойдет за тобой. Отныне ты будешь обречен всю свою бесконечно-долгую жизнь вплоть до Последнего Суда Моего жаждать Красоты, которую сотворил Я, но ты не сможешь насытиться вовеки, ибо Я Один есть источник всякой красоты, и мудрости, и радости, Я Один мог бы насытить тебя - но ты отверг Меня. И да будешь ты ныне как пламя неистовое, и нигде никогда не обретешь покоя, и наречешься Огнем Всепожирающим». И был Донат низвергнут с Небес и низвергнут из Мира, а с ним и те Посланники, которые пошли за ним».
Джай прерывисто вздохнул и, пытаясь унять стук сердца, нетерпеливо перевернул еще несколько страниц.
«Шесть раз зачинала от Адама жена его Лилит, и родила ему трех сыновей и трех дочерей. В седьмой же раз явился к ней Огонь Всепожирающий в облике прекрасного юноши и соблазнил ее, похитив прежде того семя у спящего Адама, и родила она от Доната еще сына, которого нарекли Рик. И в восьмой раз пришел к ней Огонь Всепожирающий в истинном своем обличии и сказал: «Это я приходил к тебе в прошлый раз, и я владел тобой; я - тот, кого проклял Светлый». Но не устрашилась Лилит и, поклонившись ему низко в ноги, сказала: «Войди ко мне, господин». И зачала она в ту ночь дочь, которую нарекли Грайя. Когда же была она за это низвергнута из Сада Любящих, всем детям ее дозволено было остаться на Земле. И основали они страну великую по имени Атлантида. А потомство их перемешалось с потомством морских и горных великанов, и появился на земле народ гроо».
Он пролистал еще несколько страниц.
«И основали потомки Рика и Грайи - последних сына и дочери Лилит, которых понесла она от Доната - два красивейших в Атлантиде города, которые назывались Саэдд-Ом и Хомор-Ра. И было сначала в тех городах…»
В коридоре послышались шаги и голоса. Джай резко закрыл книгу и спрятал ее под одеяло.
Голоса принадлежали Зеоку, Аргрину и Тогрину.
- Папа, это же нечестно, - звонко говорил Тогрин. - Зачем вы его заперли? Ему потом домой надо.
- Поймешь, когда вырастешь, что такое государственные интересы, - отвечал ему низкий голос языческого жреца. - Аргрин, а ты проследи за нашим пленником, хорошо? Я пока отведу сына спать.
- Да что его стеречь? Никуда не уйдет. Из особого покоя не выйти, он заперт печатью Великой Богини. Ее высочество очень обрадуется…
- Может быть, Джая тоже позвать?
- Зеок, я не понимаю, почему ты так любишь этого мальчишку. На Роя он совершенно не похож, разве что внешне. Это же готовый жрец Лэна!
- Ничего, воспитаем…
- Да не воспитаешь ты его. Говорю тебе, брат - не нужен нам этот Джай.
- Ну хватит, Грин.
Джай прислушался. Судя по звукам, Зеок волок сына за руку насильно. Тогрин продолжал пытаться восстановить справедливость. Вскоре их шаги затихли. Однако Аргрин остался перед его дверью - Джай это прекрасно ощутил.
С помощью магии грозный Аргрин осторожно открыл замок с той стороны двери и тихо прошел в комнату. Джай притворился спящим.
- Джай!
Аргрин осторожно подошел к кровати и прикоснулся к одеялу. Со стуком книга выпала из-под одеяла, Аргрин нагнулся и взял ее в руки. Джай затаил дыхание.
- «Священные предания Дней Начала Мира»! - прочитал Аргрин название. - Это же лэническая книжка! А ну-ка, вставай!
Джай вздрогнул. Его ладони покрылись холодной испариной, сердце оцепенело от ужаса.
- Отдай книгу! - закричал он, садясь в кровати.
Аргрин отшвырнул книгу в дальний конец опочивальни, глядя на мальчика с безумной яростью.
- Лэнопоклонник! - закричал он грозно. - Маленький гадкий лэнопоклонник в Доме Медведя! И это называется - сын Роя! Ну, сейчас я проучу тебя на всю жизнь…
Он с яростью схватил Джая за шею и прижал лицом к подушке.
- Айв…
Он не успел закончить заклинание, потому что Джай изловчился и ударил его ногой; пальцы взрослого разжались, и это дало возможность мальчику вырваться и откатиться подальше. Рыча от ярости, Аргрин схватил его за руку и бросил на пол. Джай вскочил, но сильный толчок в спину сбил его с ног. Своими крепкими пальцами, привычными к двуручному мечу, Аргрин сжимал его запястья, прижатые к полу.
- Ты недостоин зваться сыном Роя, - шипел Аргрин, - и недостоин своего Дара… Айвур!
Джай с силой мотнул головой, и рука Аргрина прошла мимо его головы, не задев ее заклинанием. Свирепея все сильнее, Аргрн рванул рубашку с его плеча, и в этот момент Джай укусил его в руку. Освободив руки, он моментально отполз, ударив при этом Аргрина ногой в лицо. Аргрин вскрикнул, но тотчас снова набросился на мальчика.
Джай мгновенно вскочил и отбежал от него подальше. Дверь осталась за спиной Аргрина, поэтому выскользнуть из опочивальни для мальчика не представлялась возможным. С искаженным от гнева лицом брат его отчима надвигался на него, зажимая в угол. Не помня себя от страха, Джай вскинул руки в решительном магическом жесте; он хотел в эту минуту только одного - чтобы Аргрин умер. Невероятной силы ледяная волна прошла сквозь его позвоночник снизу вверх и наполнила руки могуществом, обжигая пальцы жгучим холодом. В этот момент Аргрин уже готовился поймать его за волосы.
- Граэмг-риииии!!!!! - закричал Джай в отчаянии. Его звонкий мальчишеский голос сорвался на визг, от ледяного покалывания пальцы занемели.
Услышав стук падающего тела, Джай закрыл глаза и вновь открыл их, опуская озябшие руки. Аргрин лежал на полу у его ног. Он был мертв.
- О Лэн… - прошептал Джай. - Спасибо Тебе…
- Ваше высочество! - позвала она. - Королева просит вас немедленно вернуться домой! Что-то случилось!
Геллен быстро поднялся с камня и побежал в сторону дворца. Он намного перегнал служанку.
Айвэн сидела в своих покоях за вышивкой. Полотно лежало у нее на коленях, бледные тонкие пальцы были крепко стиснуты. Она повернула к мужу свое белое залитое слезами лицо. Даже сейчас, в пятьдесят восемь лет, она была диво как хороша, хотя люди в пятьдесят восемь выглядят так, как гроо в триста пятьдесят восемь лет.
- Что случилось? - прошептал Геллен.
- Йон не вернулся, - простонала королева. - Он ушел с этим своим Тогрином, обещал быть до заката - и не пришел.
- С Тогрином, - повторил Геллен задумчиво. - Это русый мальчишка, сын герцога Зеока, если не ошибаюсь?
- Ну да, они вроде дружат с Йоном…
- И куда они отправились, в обиталище Дома Медведя? В лапы к Зеоку и ее высочеству Арэт? И ты отпустила?!
- Я ничего не могла поделать! - воскликнула Айвэн, вставая. Полотно упало с ее колен. - Он взлетел на драконе и уже с высоты прокричал мне, что он летит в гости к Тогрину и вернется до заката!
- Надо было приказать ему остаться. Ты же знаешь, чем это чревато, если Арэт заполучит нашего наследника.
- Знаешь что! - сердито сказала Айвэн, быстро нагибаясь, чтобы поднять упавшую белую ткань. - Если бы ты не сидел целыми днями в одиночестве на лоне природы, предаваясь печальным размышлениям о смысле жизни, ты мог бы сам поговорить с Йоном!
- Спасибо, дорогая, - сказал Геллен. - Значит, я виноват. Ну, тогда я пойду.
- Ты куда?!
- Ну за Йоном, разумеется. Пойду, приведу его обратно домой.
- Ты хочешь пойти один на ночь глядя в Дом Медведя?.. - испуганно прошептала королева, нервно перебирая пальцами свое полотно. - До него далеко… И вообще это неразумно! Лучше было бы послать кого-нибудь из слуг, а еще лучше - отряд в десять-двенадцать преданных нам рыцарей-гроо!
Геллен на миг представил себе, как глупо он будет выглядеть, если со всеми этими вооруженными рыцарями ворвется в мирный дом, в котором Йон и Тогрин, заигравшись и не уследив за временем, воспримут это нашествие воинов однозначно - как попытку пресечь их дружбу. А уж как будут рады Зеок и Джаббит со всеми их многочисленными родственниками таким явным признаком агрессии, недоверия и трусости со стороны королевского дома…
- Я, кажется, понял, почему Йону интереснее общество Тогрина и его родичей, чем наше с тобой, - задумчиво сказал принц. - Наверное, на его месте я бы тоже отправился в гости к какому-нибудь отважному, сильному и безумно интересному язычнику, который не может пройти спокойно даже мимо камня, не применив на нем свои чары. Я бы восхищался, как в детстве я восхищался моим братом, его непревзойденным умением владеть Силой как никто другой. Как тогда, когда я убегал от учителей вместе с ним, чтоб с дикой неприступной скалы броситься на спину пролетающему над пропастью дракону, и летать наперегонки… И ведь я был уверен тогда, что если я вдруг сорвусь, брат протянет мне руку и удержит над бездной...
- Какая романтическая чушь! - устало сказала королева. - Что с тобой сегодня?! Мечтатель! Не собираешься же ты за Йоном отправиться один, да еще и на драконе?!
- Да, я полечу на драконе. Я еще в детстве приручил дракончика по имени Гарард. Его правда потом отнял наш с тобой общий знакомый… Но Гарард должен помнить, кто его настоящий хозяин.
Айвэн снова выпустила белоснежную ткань из рук. Ее щеки залила смертельная бледность.
- Геллен, милый, что за бред ты сегодня несешь? - испуганно прошептала она. - Драконы управляются с помощью магии, это даже я знаю! Да он скинет тебя в ближайшую пропасть, этот твой драгоценный Гарард! Он убьет тебя!
- Драконы управляются с помощью гроо, - упрямо ответил Геллен. - Я гроо или нет?
- Гел, не делай глупостей, я прошу тебя! - застонала Айвэн. Но принц уже направился к выходу.
- Гел, стой!!!
Дверь за принцем Гелленом тихо закрылась. Одну секунду Айвэн раздумывала, не броситься ли за ним следом, а затем устало и отрешенно опустилась на стул.
***
Темной ночью принц Геллен стоял на Драконьей Скале. Ветер трепал его простую льняную рубашку и длинные белоснежные волосы. Он призывно и пронзительно свистнул и позвал Гарарда по имени, протягивая над бездной левую руку. Не прошло и нескольких минут, как на край скалы опустилось огромное могущественное существо. Покрытый золотистой чешуей, с гигантским гребнем на голове и величественными перепончатыми крыльями, дракон был воистину прекрасен. Он повернул голову к осмелившемуся его позвать и выжидательно посмотрел на гроо своими большими и красивыми, красными, как рубины, глазами. Огромная его пасть раскрылась, обнажая многочисленные и острые, как мечи, зубы.
- Это я, - тихо произнес Геллен, делая осторожный шаг по направлению к чудовищу. - Это я, принц Геллен, твой хозяин.
Он внезапно ощутил неуверенность, он почувствовал себя необычайно ничтожным и слабым перед этим существом. Дракон отвернулся, издав громкое и равнодушное рычание.
Осторожно и бесшумно приблизившись к ящеру, Геллен возложил руки на его голову, как он делал это раньше. Дракон сердито рыкнул и тряхнул головой с такой силой, что Геллен отлетел от него на несколько метров и упал спиной на камни. От жгучей боли на время перехватило дыхание, а дракон тем временем расправил крылья, собираясь улететь.
- Нет, Гарард, не улетай, пожалуйста! - крикнул Геллен. Он нашел в себе силы подняться и снова подошел к зверю, который на время затих, с любопытством глядя на своего бывшего хозяина немигающими алыми глазами.
- Гарард… - прошептал гроо, хватаясь обеими руками за жесткий гребень на голове дракона. - Узнай меня, ну пожалуйста… Ты должен, должен узнать мои руки, мои пальцы. Ведь это сквозь мои пальцы когда-то текла сила, которая покорила тебя.
Дракон снова попытался стряхнуть его руки, но на этот раз Геллен вцепился в него мертвой хваткой и легко вспрыгнул на огромную чешуйчатую спину. Издав ужасный рев, дракон взмахнул крыльями и оторвался от скалы.
Только сейчас, дрожа от холода под ночным ветром и прижимаясь к могучей спине золотистого ящера, Геллен подумал, какой он глупец. Он совершенно не знал, как направить дракона к Дому Медведя. Раньше для этого служила магия: ладони прижимались к голове ящера, и каждый мысленный приказ дракон воспринимал как указание к действию. Ему оставалось надеяться лишь на то, что Гарард каким-то образом интуитивно почувствует, куда ему нужно, потому что интуиция у драконов развита очень хорошо. Но Гарард, кажется, даже не узнавал или не признавал своего бывшего хозяина и несся над пропастью, встряхивая огромной головой в надежде сбросить седока.
Геллен попробовал повторить опыт, он снова прижал ладони к голове крылатого чудища, ментально концентрируясь на образе жилища представителей Дома Медведя. «Какой я смешной, - думал он, горько улыбаясь про себя, - за сорок лет так и не смог привыкнуть к тому, что мое тело теперь ведет себя как человеческое, а не как тело гроо». Он все ждал и надеялся, что пальцы его потеплеют, но они оставались холодными и безжизненными. Вдобавок ко всему от бесполезных мысленных усилий у него разболелась голова; тупая боль ударила в затылок, под лопатками и скатилась по позвоночнику, кольнув в районе крестца. «Да уж, - подумал Геллен, - моя воля попыталась взять необходимые ресурсы у тела, а у него их нет..» Он закрыл глаза, всем телом прижимаясь к золотистой чешуе. Воспоминания нахлынули на него. Он вспомнил, как ранил Роя ножом в плечо, как раскидал подскочивших к нему слуг-людей, как потом подбежали к нему Зеок и его брат Аргрин и крепко схватили его за руки. Геллен представлял себе лица Зеока и Аргрина, суровые, грубые, словно высеченные из камня, и исказившиеся от смеха над глупыми и злыми шутками Роя. Когда юную Айвэн увели в покои Роук, эти двое повели его в небольшое помещение, которое он занимал и в котором он должен был провести остаток дня. «Посмотри на свои запястья, принц, - хохоча, сказал Аргрин, покидая вместе с братом покои с разбросанными на полу книгами, - кажется, к синякам, которые на память оставил тебе Рой, добавились еще и те, которые оставили мы. Не забудь про нас…» А на запястьях тогда синяки в самом деле были огромные.
- Нет, я не забуду про вас, - прошептал Геллен, открывая глаза и разглядывая свои белые руки, все еще прижатые в голове дракона. - Я никогда этого не забуду…
Ему показалось, что дракон наконец оставил попытки его сбросить. Кроме того, он снизился и резко развернулся вправо. Геллен снова закрыл глаза и погрузился в воспоминания.
Через полчаса полета дракон резко пошел на снижение, и через какое-то время его когтистые лапы коснулись земли. Геллен устало спустился на землю и огляделся: прямо перед ним в темноте белела мраморная статуя медведя, указывающая лапой на асимметричную крепость из разноцветного камня - обиталище гроо из Дома Медведя.
- Спасибо, Гарард, - благодарно шепнул принц Геллен. Он похлопал ящера по шее и заглянул в его большие газа цвета крови. - Не знаю, как тебе это удалость…или мне…или нам… но все равно спасибо.
Дракон тряхнул огромной головой и, распахнув крылья, взмыл в ночное небо. Геллен проводил его взглядом, вздохнул и, коротко помолившись Лэну, пошел в обитель язычников.
***
Джай украдкой обернулся на дверь и прислушался. Шаги матери затихли в коридоре; никого другого также не было слышно. Джай знал, что в этот вечер в их крепости гостит наследник чарнийского престола, поэтому взрослым временно стало не до него. Бесчисленные разговоры с матерью и отчимом, которые беспрестанно твердили ему, сколь велик был его отец, очень сильно утомляли мальчика. Выслушав все рассказы, касавшиеся короткой, но бурной жизни этого самого отца, которого он не застал в живых, он лишь убедился в том, что отец его, принц Рой, был изрядным подлецом и, кроме того, совершенно бесчестным человеком, который вел себя не как дворянин и принц крови, а как взбесившееся животное из тех, которых лучше сразу убить на месте, пока оно не причинило никому вреда. Конфликт между Джаем и взрослыми все нарастал по мере его взросления, потому что, помимо того, что он остро ощущал стыд от того, что был незаконнорожденным, он рос впечатлительным, совестливым и болезненно ранимым. Вскоре после того, как герцогиня Джаббит, его мать, вышла замуж за герцога Зеока и присоединилась к Дому Медведя, она обратилась в языческую веру, а ритуалов служения Звездным Богам Джай не выносил совершенно. Его страшили слова гимнов, ритуальные нанесения себе и друг другу кровавых ран, дикие пляски и прыжки через костер. Более всего юноша боялся и ненавидел принцессу Арэт, которая должна была стать регентшей, когда его, Джая, возведут на трон Чарна. Она была столь холодна, жестока и высокомерна, что даже дивная ее красота не вызывала в юном наследнике престола ни капли симпатии. Она обучала его магии, учила владеть своим телом, ездить на драконах, и с каждой их встречей Джай все сильнее ее боялся и все больше ненавидел. Но особенный гнев и отвращение вызывал в нем граф Аргрин, один из младших братьев Зеока. Джай почти физически ощущал вибрации агрессии и презрения, которые исходили от этого гроо; он старался не оставаться с ним наедине, а когда он случайно ловил на себе его тяжелый взгляд, то стремился тотчас уединиться. Единственным, с кем Джай поддерживал более менее товарищеские отношения, невзирая даже на небольшую разницу в возрасте, был его сводный брат Тогрин, друг принца Йона. Несмотря на показную жестокость и своеволие Тогрина, Джай видел в нем истинного маленького аристократа, для которого законы чести не были пустым звуком.
Следуя каким-то планам Дома Кабана и Дома Медведя, Джай рос домашним ребенком и почти не имел возможности общаться с гроо из других домов, как с детьми, так и со взрослыми. Днем ему было запрещено выходить в город, а ночью, если ему слишком хотелось прогуляться по Чарну, его сопровождала огромная толпа слуг. Мать объясняла все эти предосторожности тем, что Джай удивительно похож на своего отца лицом, и поэтому его мол де могли убить до того, как мать и отчим осуществят свой план и посадят его на трон. Впрочем, Джай не хотел быть королем и сильно радовался, что он пока еще не совершеннолетний, а значит, еще несколько лет в запасе у него есть. Может быть, за эти годы можно будет сбежать…
Но куда бежать?
Не имея возможности гулять днем по Чарну, Джай часто отправлялся в длительные прогулки на природе. Он знал все леса и долины в окрестностях Чарна, скалы, пещеры, водопады, пустые песчаные пляжи и огромные, сверкающие, радостные морские волны. Он полюбил воду и камни, деревья и ущелья, драконов и диких птиц.
Но в этот вечер Джаю не хотелось никуда уходить. В его руках лежала бесценная древняя книга из Королевского храма Лэна. Накануне вечером принц-бастард, давно мечтавший познакомиться с книгами лэнопоклонников, которых, разумеется, не могло быть в его языческой семье, попросил одного из своих слуг тайком вынести какую-нибудь книгу из библиотеки Королевского храма - и слуге это каким-то образом удалось. Джая мучило очень сильное чувство раскаяния за предпринятую кражу, и он твердо пообещал себе, что попросит слугу вернуть книгу на место, как только ознакомится с ее содержанием.
Итак, ночь наступила, мать ушла… Джай ласково погладил мягкий черный кожаный переплет и взглянул на название. Оно было выложено на обложке книги маленькими кристаллами хрусталя - «Священные предания Дней Начала Мира». Дрогнувшей от волнения рукой Джай открыл книгу наугад и прочитал следующее.
«И сотворил Лэн благих Посланников, и самыми первыми сотворил Он Доната и Таората. Взял он Пламя Небесное и сделал из него Доната, и вдохнул в него дух Свой, и стал Донат живым. И был он красивее и могущественнее всех прочих Посланников, и возгордился. И сказал ему Лэн: «Да будешь ты Посланником Силы и будешь сильнее всех прочих Посланников». И обрадовался Донат. Но затем Лэн взял Свет Небесный и сотворил из него Таората, и тоже вдохнул в него дух Свой, и ожил Таорат. И был он прекраснее всех, кого сотворил Лэн, и даже прекраснее Доната. И сказал ему Лэн: «Да будешь ты Посланником Красоты и будешь красивее всех прочих Посланников». Но Донат возразил Ему: «Почему Таорат, а не я, должен быть всех красивее, ведь меня Ты сотворил первым?» И Лэн сказал на это: «Довольно тебе и того, что ты сильнее всех, кого сотворил Я». И Донат замолчал, но он смотрел на Таората и завидовал ему в сердце своем. И сказал им Лэн: «Полетите на Землю, посмотрите, каким находите вы Мир, который Я создал». И полетели они на Землю.
И видели они много дивного и прекрасного - леса и моря, горы и скалы, пещеры и водопады, озера и реки, зверей и птиц, и дивились они красоте Мира. У самого высокого горного водопада они остановились. И посмотрел еще раз Донат на Таората и увидел, что глаза его столь же глубоки и чисты, как небо и как вода, что кожа его бела, как снег на вершинах гор, что волосы его - как нежные облака и как прекрасная пена морская, а крылья за спиной подобны крыльям лебедя, и весь он излучает свет. И на смену зависти явилась в сердце Доната жажда обладания. И он принял облик девы и подошел к Таорату, сказав: «Вот, я Дочь Неба, и меня послал к тебе Лэн, чтобы ты мог насладиться мною, а я - тобою». Но ответил ему Таорат: «Зачем ты лжешь мне? Я узнал тебя, Донат». И рассердился тогда Донат, и, приняв свой первоначальный облик, замахнулся он на Таората огненным мечом и сказал: «Ты не захотел принадлежать мне, когда я принял облик девы! Ну что ж, теперь я заставлю тебя принадлежать мне, ибо я сильнее всех, кого сотворил Лэн, и вся красота Мира должна преклониться предо мной! И ты тоже должен встать передо мной на колени». Но не устрашился Таорат и воззвал к Лэну, и разверзлись Небеса в сверкании молний и грохоте грома, и послышался голос Лэна с Небес: «За гордость твою и дерзость твою Я проклинаю тебя, Донат, и всех, кто пойдет за тобой. Отныне ты будешь обречен всю свою бесконечно-долгую жизнь вплоть до Последнего Суда Моего жаждать Красоты, которую сотворил Я, но ты не сможешь насытиться вовеки, ибо Я Один есть источник всякой красоты, и мудрости, и радости, Я Один мог бы насытить тебя - но ты отверг Меня. И да будешь ты ныне как пламя неистовое, и нигде никогда не обретешь покоя, и наречешься Огнем Всепожирающим». И был Донат низвергнут с Небес и низвергнут из Мира, а с ним и те Посланники, которые пошли за ним».
Джай прерывисто вздохнул и, пытаясь унять стук сердца, нетерпеливо перевернул еще несколько страниц.
«Шесть раз зачинала от Адама жена его Лилит, и родила ему трех сыновей и трех дочерей. В седьмой же раз явился к ней Огонь Всепожирающий в облике прекрасного юноши и соблазнил ее, похитив прежде того семя у спящего Адама, и родила она от Доната еще сына, которого нарекли Рик. И в восьмой раз пришел к ней Огонь Всепожирающий в истинном своем обличии и сказал: «Это я приходил к тебе в прошлый раз, и я владел тобой; я - тот, кого проклял Светлый». Но не устрашилась Лилит и, поклонившись ему низко в ноги, сказала: «Войди ко мне, господин». И зачала она в ту ночь дочь, которую нарекли Грайя. Когда же была она за это низвергнута из Сада Любящих, всем детям ее дозволено было остаться на Земле. И основали они страну великую по имени Атлантида. А потомство их перемешалось с потомством морских и горных великанов, и появился на земле народ гроо».
Он пролистал еще несколько страниц.
«И основали потомки Рика и Грайи - последних сына и дочери Лилит, которых понесла она от Доната - два красивейших в Атлантиде города, которые назывались Саэдд-Ом и Хомор-Ра. И было сначала в тех городах…»
В коридоре послышались шаги и голоса. Джай резко закрыл книгу и спрятал ее под одеяло.
Голоса принадлежали Зеоку, Аргрину и Тогрину.
- Папа, это же нечестно, - звонко говорил Тогрин. - Зачем вы его заперли? Ему потом домой надо.
- Поймешь, когда вырастешь, что такое государственные интересы, - отвечал ему низкий голос языческого жреца. - Аргрин, а ты проследи за нашим пленником, хорошо? Я пока отведу сына спать.
- Да что его стеречь? Никуда не уйдет. Из особого покоя не выйти, он заперт печатью Великой Богини. Ее высочество очень обрадуется…
- Может быть, Джая тоже позвать?
- Зеок, я не понимаю, почему ты так любишь этого мальчишку. На Роя он совершенно не похож, разве что внешне. Это же готовый жрец Лэна!
- Ничего, воспитаем…
- Да не воспитаешь ты его. Говорю тебе, брат - не нужен нам этот Джай.
- Ну хватит, Грин.
Джай прислушался. Судя по звукам, Зеок волок сына за руку насильно. Тогрин продолжал пытаться восстановить справедливость. Вскоре их шаги затихли. Однако Аргрин остался перед его дверью - Джай это прекрасно ощутил.
С помощью магии грозный Аргрин осторожно открыл замок с той стороны двери и тихо прошел в комнату. Джай притворился спящим.
- Джай!
Аргрин осторожно подошел к кровати и прикоснулся к одеялу. Со стуком книга выпала из-под одеяла, Аргрин нагнулся и взял ее в руки. Джай затаил дыхание.
- «Священные предания Дней Начала Мира»! - прочитал Аргрин название. - Это же лэническая книжка! А ну-ка, вставай!
Джай вздрогнул. Его ладони покрылись холодной испариной, сердце оцепенело от ужаса.
- Отдай книгу! - закричал он, садясь в кровати.
Аргрин отшвырнул книгу в дальний конец опочивальни, глядя на мальчика с безумной яростью.
- Лэнопоклонник! - закричал он грозно. - Маленький гадкий лэнопоклонник в Доме Медведя! И это называется - сын Роя! Ну, сейчас я проучу тебя на всю жизнь…
Он с яростью схватил Джая за шею и прижал лицом к подушке.
- Айв…
Он не успел закончить заклинание, потому что Джай изловчился и ударил его ногой; пальцы взрослого разжались, и это дало возможность мальчику вырваться и откатиться подальше. Рыча от ярости, Аргрин схватил его за руку и бросил на пол. Джай вскочил, но сильный толчок в спину сбил его с ног. Своими крепкими пальцами, привычными к двуручному мечу, Аргрин сжимал его запястья, прижатые к полу.
- Ты недостоин зваться сыном Роя, - шипел Аргрин, - и недостоин своего Дара… Айвур!
Джай с силой мотнул головой, и рука Аргрина прошла мимо его головы, не задев ее заклинанием. Свирепея все сильнее, Аргрн рванул рубашку с его плеча, и в этот момент Джай укусил его в руку. Освободив руки, он моментально отполз, ударив при этом Аргрина ногой в лицо. Аргрин вскрикнул, но тотчас снова набросился на мальчика.
Джай мгновенно вскочил и отбежал от него подальше. Дверь осталась за спиной Аргрина, поэтому выскользнуть из опочивальни для мальчика не представлялась возможным. С искаженным от гнева лицом брат его отчима надвигался на него, зажимая в угол. Не помня себя от страха, Джай вскинул руки в решительном магическом жесте; он хотел в эту минуту только одного - чтобы Аргрин умер. Невероятной силы ледяная волна прошла сквозь его позвоночник снизу вверх и наполнила руки могуществом, обжигая пальцы жгучим холодом. В этот момент Аргрин уже готовился поймать его за волосы.
- Граэмг-риииии!!!!! - закричал Джай в отчаянии. Его звонкий мальчишеский голос сорвался на визг, от ледяного покалывания пальцы занемели.
Услышав стук падающего тела, Джай закрыл глаза и вновь открыл их, опуская озябшие руки. Аргрин лежал на полу у его ног. Он был мертв.
- О Лэн… - прошептал Джай. - Спасибо Тебе…