11.11.13 В. Г. Цыплаков "Мороз и солнце"
Утро первого января. Ну, не утро, а время обеда, но все ещё спят. Возле окна стоит ёлка, на подоконнике - мандарины. Я потянулась за одним и обомлела, увидев картину за окном. Солнце слепило глаза, ровная пелена снега искрилась, словно миллионы фейерверков.
Я поспешила выйти на улицу. Наскоро натянув на себя штаны и куртку, я открыла уличную дверь: отражённые лучи заиграли в глазах так, что пришлось зажмуриться; между тем, щёки начало покалывать. Это ощущение вызвало почти естественное желание поваляться в снегу, и я не стала противиться.
Расслабившись, я упала в эту мягкую кучу снежинок, от наслаждения даже закрыла глаза. Не знаю, сколько я пробыла в этой неге, но в себя я пришла, когда услышала знакомый звон колокольчика. Это была "моя знакомая" лошадь, которая летом паслась с нашими лошадьми: только она - единственная лошадь в деревне, которая носит колокольчик.
Приподнявшись, я увидела, что она была запряжена и везла на санях мешок с подарками. Нет, это был не Дед Мороз, а всего лишь старичок из соседней деревни, который очень любит детей. За ним ехал ещё один, не знакомый мне. Он свернул у первого домика, крыша которого представляла собою сплошную снежную шапку, и остановился там; должно быть, какой-нибудь родственник соседки.
Я хотела опять улечься в сугроб, но мой взгляд приковал горизонт. Под чистым голубым небом, абсолютно безоблачном, возникали холм и пригорки, слегка затенённые из-за дальности их расположения, покрытые мощным снежным массивом. Всё, что меня окружало, было украшено снежным убором, переливающимся, словно усыпанным блёстками.
Как бы ни было всё это прекрасно, мороз делает своё дело, и когда мои ноги почти совсем окоченели, я осторожно встала и направилась к дому, мечтая поскорее согреться и, наконец-то, поесть мандаринов.