Инкерманские высоты
Итак, покинув Каламиту и обойдя карьер, мы оказались на склоне лесистой горы, на карте обозначенной, как высота 220,2 (чуть западнее горы Кара-Кобы). Здесь находятся несколько скал с гротами - так называемых, «сфинксов » , наблюдающих за Севастопольской бухтой. Очень хочется взгянуть на Севастополь с их точки зрения. Грот первого «сфинкса» довольно высоко - попасть в него можно лишь по тросу, что приглашающе лежит на крутом каменном боку каменюки. От грота влево, над узеньким карнизом, натянуты гостеприимные перила-хваталки из проволоки. Нет уж, благодарим покорно! Не в этот раз! Зимняя обувь к такому лазанию как-то не располагает… Взбираемся каменными площадками в обход сфинкса. Становится жарковато - раздеваемся, снимаем лишние шапки-шарфы-кофты. Тепло уже даже не по-весеннему - по-летнему.
Странствуем вдоль разогретого, пахнущего можжевельником склона - ищем лучшие ракурсы на Каламиту и Севастопольскую бухту.
Среди мини-садиков из лишайников и мхов крохотными прозрачными скульптурками сверкают дотаивающие льдинки. Странное чувство потаённости и сказочности. Будто кто-то жил, но ушёл, и следы заросли. И небо над деревьями становится ещё синее - хотя уже, вроде, синее некуда…
Горный склон плавно заворачивает влево, и мы заворачиваем с ним, всё ещё надеясь спуститься здесь и перейти на Загайтанскую скалу. Некогда единый горный массив разрезан карьером, внизу - длинные каменные террасы. То есть - либо крутой спуск-подъём (и ещё неведомо, насколько преодолимые), либо длинный (неведомо насколько) обход слева по лесу, либо назад и через карьер. А светлого времени в нашем распоряжении - всего два часа. Да и, честно говоря, перебираться в летней горы на зимнюю как-то уже не хочется… По здравом размышлении решаем осмотр скалы с остатками исара оставить на потом. Чтобы был повод вернуться…
Пока же - делаем несколько снимков заснеженной скалы, приобретшей от выработки камня сходство с мексиканскими пирамидами - и продолжаем путь по нашей горе. У самой вершины - ещё один камень с гротом, потом - солнечные полянки в обрамлении очень фотогеничных зарослей.
Кустарник перемежается низкорослыми деревцами. На ветвях дуба - ярко-жёлтые лишайники, на зелёной траве - снежные островки. Иголочки можжевельника при ближайшем рассмотрении оказываются расписно-полосатыми, и огоньками горят на солнце оранжевые можжевеловые ягоды… Так что обратный наш путь через вершину к сфинксам затягивается сильно.
Но, наконец, в чаще кустарника обнаруживается тропинка - она освещается уже совсем рыжими, предзакатными лучами. И на спинах огромных сфинксов мы успеваем застать лишь краешек заката. Солнце сваливается за кромку тучи, потом - за склон Суздальской высоты, а мы всё стоим на каменных сводах, любуемся масштабностью окрестного пейзажа, начинающими погружение из розового света в синий крышами домов на склонах - и живописными изгибами Севастопольской бухты, по случаю заката окрасившей свои воды в нежно-шафрановый цвет…
Тропа вниз заснежена, под слоем снега таится коварный лед, и мы сползаем с опаской вдоль оснований сфинксов, невольно засматриваясь на причудливость каменных форм, на масштабные громады нависающих над тропой козырьков…
Добираемся наконец до домиков и грунтовки вдоль их заборов, что благополучно вывела нас к знакомой «голубятне». По Севастопольской бухте неспешно маневрирует степенное судно, украшая собой и без того роскошную панораму. На Каламиту опускаются сумерки. Эффектно загорается свет в пещере возле туннеля под крепостью. Яркий огонек освещает тёмно-синий провал карьера - и играет отблесками в лужах на дороге. Лужи начинают ритуальное вечернее превращение в лёд.
Совсем уже тёмной тропой соскальзываем к монастырскому кладбищу. Через освещённый двумя жёлтыми фонарями туннель выходим на дорогу. Над чёрными громадами гор висит в небе тоненький, очень яркий ноготок новорожденного месяца… Вынырнувшая из тьмы маршрутка везёт нас на пятый километр, и едва различимые пейзажи плывут за окном в бархатной таинственной ночи…
Текст и фотографии: Елена Свиридова и Андрей Илюхин, 2011 г.
ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ...