Анн Бренон. Катарские женщины. Ч.4. 22. Последняя Церковь. Окончание. Возлюбленная и сестра
Возлюбленная и сестра
Мы не знаем ничего об Азалаис, супруге Пьера Отье и матери его семи законных детей. О его возлюбленной Монетт, дочери нотариуса и матери его двух внебрачных детей, мы знаем то, что вроде бы она последовала за его апостольским призванием в Италию, а потом в Сабартес была вовлечена в дела маленькой Церкви реконкисты. Внебрачный сын Монетт и Пьера, по имени Бон-Гийом, тоже стал преданным агентом своего отца и его друзей. Что до Гийома Отье, то он, без сомнения, был намного младше своего брата Пьера. Следует представить, что он и его жена Гайларда были еще довольно молодой парой с совсем маленькими детьми. Скорее всего, Гайларда начала испытывать некоторые материальные и финансовые трудности, поднимая на ноги детей, когда ее муж нотариус избрал путь евангельской бедности, тем более, что имущество семьи было конфисковано инквизиторскими властями, а прежде часть его была использована для путешествия обоих братьев в Италию [1].
Как бы там ни было, нельзя отрицать, что какие-то нежные отношения все еще сохранялись между Совершенным и его супругой. Они словно продолжали следовать параллельными путями, не прикасаясь друг к другу, но все еще единые, разумеется, в вере, но и в искренней привязанности друг к другу.
Пьер и Гийом Отье могли также рассчитывать в Сабартес на содействие своего брата Раймона, его жены Эксклармонды и своей сестры Раймонды де Роде, также как и на свою бывшую семью. И, само собой, они могли рассчитывать на дочь Пьера, вышедшую замуж в Тулузе и предложившую им первую базу реконкисты в этом большом городе. Что до Праде Тавернье, то у него была не очень сведущая внебрачная дочь, Бруна Пурсель, и более просвещенная сестра, Гильельма Дежан, жившая в Праде, которая также защищала Совершенных, поднимала за них голос, приводила к ним верных и друзей, собирала для них дары и провизию. У Понса Бэйля была мать, Сибилла, являвшаяся в Сабартес самой преданной активисткой маленькой Церкви. Жены, матери или сестры - женщины из ближайшего окружения Совершенных всем сердцем тайно поддерживали их служение. Но одна из них стала чем-то большим.
Речь идет о Раймонде, сестре Арнода Марти, молодого Совершенного из Жюнак. Будучи совсем юной, она стала женой вдовца из Тараскона, Арнода Пикье, одного из преданных верующих и активных агентов подпольной Церкви. Еще до 1310 года, когда Церковь гибла под ударами Инквизиции, когда Совершенные один за другим были арестованы и сожжены, их верующие брошены в тюрьмы, а жители целых деревень были приведены под конвоем давать показания перед инквизиторами, Арнод Пикье попал в число репрессированных и, как и многие другие, сгинул в подвалах Инквизиции. Но Раймонда, как и ее сестра Бланш, смогла бежать, после того, как ее вызывали свидетельствовать перед Инквизицией Каркассона. Документы позволяют обнаружить ее несколько лет спустя в изгнании в королевстве Арагон, где она, во всех смыслах этого слова, разделила жизнь одного из весьма немногих Добрых Людей, избежавших ареста - Гийома Белибаста.
На севере современной Испании, в Каталонии, в Арагоне, в отличие от Италии, катаризм никогда не укоренялся. Тем не менее, в начале XIV века эти не очень далекие земли показались окситанцам, которым грозила опасность, землей возможного убежища, землей, способной хоть немного укрыть их от Инквизиции Тулузы и Каркассона. В Сан Матео и Морелье, в провинции Тороэлья, небольшая группа беженцев из Монтайю относительно мирно жила подле Гийома Белибаста, который в 1309 году сумел бежать из Мура Каркассона и пройти Альберес. Он бежал через всю Каталонию, а затем встретился в Гранаделье с престарелым Совершенным в изгнании Раймоном де Кастельно, а потом поселился вместе с группой верующих в Арагоне, где они оба, хорошо ли, плохо ли, до 1320 года продолжали играть для этой общины роль Совершенных. Небольшая община изгнанников и дальше была связанной со своей родиной дорогами дальних перегонов скота. Потому маленькую общину часто навещали пастухи с Пиренеев, как Пьер Маури или его брат Жан, которые, идя из Монтайю или других мест, пересекали перевалы и приводили свои отары на пастбища Фликса или Гранадельи.
Из предосторожности Добрый Человек Белибаст вел жизнь скромного ремесленника. Он делал ткацкие гребни, и вся община беженцев была согласна с тем, что одна из ее представительниц, Раймонда Марти, вдова Арнода Пикье, жила в доме Белибаста и выдавала себя за его жену, чтобы избежать подозрений. У Раймонды не оставалось больше никаких родственников, могущих о ней позаботиться. Ее брат Арнот Марти был сожжен в Каркассоне в 1309 году, ее муж исчез, она бежала со своей сестрой Бланш и, возможно, маленькой дочерью Гильельмой, если та родилась от ее тарасконского брака, чего мы точно не знаем. Но ее привязанность к Совершенному была вовсе не видимостью. В глазах горожан Морельи эта семья, казалось, жила по всем католическим нормам: она состояла из отца, матери, свояченицы и ребенка. Естественно, что в глубине души сами беженцы - Бланш, Гийометта Марти, сыновья последней и их друзья - прекрасно знали, что происходит: даже если к Гийому Белибасту приходил какой-нибудь посетитель и он разделял ложе с ним, то когда они с Раймондой оставались одни, он разделял ложе с нею.
Когда стало ясно, что родится ребенок, Добрый Человек не слишком элегантно попытался сохранить лицо и сделать так, чтобы приписать отцовство Пьеру Маури, который женился на Раймонде согласно обычаям добрых верующих, то есть без всякой церемонии, а только по взаимному согласию. Продолжалось все это два дня и одну ночь, после чего, явно обуреваемый ревностью и раздраженный неудобствами, он попытался восстановить свои права на молодую женщину. Разумеется, Пьер Маури нисколько не был обманут этим, однако он не демонстрирует никакой обиды и продолжает поддерживать дружбу с Гийомом Белибастом с большой деликатностью - хотя и с уязвленным самолюбием [2]. Родился ребенок, но нам неизвестно, ни что с ним случилось, ни долго ли он прожил. Всё, что мы о нем знаем, так это то, что его мнимый отец, Пьер Маури, заботился о том, чтобы передавать Раймонде какие-то деньги для него. Возможно, этот ребенок, рождение которого мы не можем точно хронологически определить, на самом деле маленькая Гильельма? Тексты не дают нам возможности прояснить этот вопрос, чтобы удовлетворить наше дружеское любопытство, поскольку он совершенно не интересовал инквизитора.
В любом случае, ребенок был еще маленьким в 1321 году, в тот год, когда его телесный отец, падший Добрый Человек Белибаст был предан шпионом Инквизиции, арестован вследствие очень неосторожного путешествия в земли графства Фуа, сожжен в Виллеруж-Терменез, в замке архиепископа Нарбоннского. Пьера Маури арестовали вместе с ним, но затем выпустили. Шпионом Инквизиции был ни кто иной, как Арнод Сикре, брат Совершенного Понса Бэйля и сын преданной верующей Сибиллы из Акса. Он решил продать свои услуги Инквизиции с четкой целью вернуть имущество своей семьи, конфискованное в связи с тем, что его мать и брат были сожжены за ересь. И он себе это имущество вернул.
В июле 1323 года Пьер Маури, вновь арестованный, дает показания перед Жаком Фурнье. Его показания, его исключительно ясное и прочувствованное свидетельство дает нам некоторую возможность узнать о том, что произошло после ареста - и костра - Белибаста. Раймонда смогла бежать со своим ребенком, который был еще жив (потому что славный пастух, его названный отец, заботился о том, чтобы давать определенную сумму денег на его содержание) и со своей сестрой Бланш. Она добралась до Пенисколы, а потом ушла оттуда с кем-то, «кто говорил на ее языке», то есть с беженцами из Окситании. Этим последним ее спутником мог быть Раймон Изаура, из Ларната, который, как говорил Пьер Маури, приходил к Раймонде и Бланш на жатву в горы Бенифакса, «чтобы утешиться». Нужно сказать, что времена были очень тяжелые для изгнанников. Скомпрометированные, они больше не могли жить на севере Пиренеев, и жили на юге, в вечном страхе доносов. Потому возможность встретить двух людей, на которых можно было положиться, двух старых знакомых, подруг Добрых Людей, с которыми можно было доверительно разговаривать, представляла собой бесценный бальзам на душу.
В 1323 году маленькая группа из Монтайю - по крайней мере то, что от нее осталось, потому что она очень поредела - рассеялась в арагонском изгнании [3]. А Пьер Маури получил приговор от Жака Фурнье. Вечное заточение.
Последний известный окситанский Совершенный, Гийом Белибаст, не был больше Совершенным, когда умер на католическом костре за то, что им был. Он преступил черту, он нарушил один из обетов - целомудрия - что привело к уничтожению его посвящения, как если бы он убил, съел мясо или солгал. Однажды он, прекрасно понимая свое падение и связанные с ним проблемы, преисполнившись доброй воли и благих намерений, встретился с престарелым Совершенным Раймоном де Кастельно и попросил у него повторного посвящения. Но затем он вновь впал в свой грех, а престарелый Совершенный умер. Отныне больше никто не мог отпустить ему грехи и дать повторное утешение. Он был последним, и когда проповедовал для своей малой отары беженцев, то прекрасно знал, что не имеет больше права распространять евангельское послание, что не имеет больше власти спасать души. Действуя наудачу, он пытался сохранять хорошую мину при плохой игре. Возможно, он хранил в душе надежду, что однажды он встретит другого Доброго Христианина, который сумел выжить, который вернет ему достоинство Доброго Христианина, и тогда он сможет удержаться от греха и зла. Но считал ли несчастный и мужественный Белибаст Раймонду злом?
[1] Если верить Сибилле Пейре, верующей Арка, но урожденной Ларката, которая дает показания пятнадцать лет спустя перед Жаком Фурнье, Добрый Человек Праде Тавернье, имевший не столь богатое и именитое происхождение, как братья Отье, не смог избежать горькой досады и, возможно, зависти по поводу их успеха как проповедников у верующих из высшего общества, и критиковал то, что он называл их алчностью и жадностью. Он даже обвинял Гийома Отье в том, что тот любил деньги до такой степени, что вместе со своей женой Гайлардой часто созерцал то, что насобирал во время своего служения. Слухи?
[2] Всю эту историю мы знаем благодаря длинным показаниям Пьера Маури перед Жаком Фурнье. Славный пастух демонстрирует, рассказывая об этом, редкую интеллигентность и широту взглядов. См. Жан Дювернуа, le Registre…, op.cit., t.3, p.914-1032.
[3] Показания Пьера Маури в op.cit., t.3, p.919-992.
Мы не знаем ничего об Азалаис, супруге Пьера Отье и матери его семи законных детей. О его возлюбленной Монетт, дочери нотариуса и матери его двух внебрачных детей, мы знаем то, что вроде бы она последовала за его апостольским призванием в Италию, а потом в Сабартес была вовлечена в дела маленькой Церкви реконкисты. Внебрачный сын Монетт и Пьера, по имени Бон-Гийом, тоже стал преданным агентом своего отца и его друзей. Что до Гийома Отье, то он, без сомнения, был намного младше своего брата Пьера. Следует представить, что он и его жена Гайларда были еще довольно молодой парой с совсем маленькими детьми. Скорее всего, Гайларда начала испытывать некоторые материальные и финансовые трудности, поднимая на ноги детей, когда ее муж нотариус избрал путь евангельской бедности, тем более, что имущество семьи было конфисковано инквизиторскими властями, а прежде часть его была использована для путешествия обоих братьев в Италию [1].
Как бы там ни было, нельзя отрицать, что какие-то нежные отношения все еще сохранялись между Совершенным и его супругой. Они словно продолжали следовать параллельными путями, не прикасаясь друг к другу, но все еще единые, разумеется, в вере, но и в искренней привязанности друг к другу.
Пьер и Гийом Отье могли также рассчитывать в Сабартес на содействие своего брата Раймона, его жены Эксклармонды и своей сестры Раймонды де Роде, также как и на свою бывшую семью. И, само собой, они могли рассчитывать на дочь Пьера, вышедшую замуж в Тулузе и предложившую им первую базу реконкисты в этом большом городе. Что до Праде Тавернье, то у него была не очень сведущая внебрачная дочь, Бруна Пурсель, и более просвещенная сестра, Гильельма Дежан, жившая в Праде, которая также защищала Совершенных, поднимала за них голос, приводила к ним верных и друзей, собирала для них дары и провизию. У Понса Бэйля была мать, Сибилла, являвшаяся в Сабартес самой преданной активисткой маленькой Церкви. Жены, матери или сестры - женщины из ближайшего окружения Совершенных всем сердцем тайно поддерживали их служение. Но одна из них стала чем-то большим.
Речь идет о Раймонде, сестре Арнода Марти, молодого Совершенного из Жюнак. Будучи совсем юной, она стала женой вдовца из Тараскона, Арнода Пикье, одного из преданных верующих и активных агентов подпольной Церкви. Еще до 1310 года, когда Церковь гибла под ударами Инквизиции, когда Совершенные один за другим были арестованы и сожжены, их верующие брошены в тюрьмы, а жители целых деревень были приведены под конвоем давать показания перед инквизиторами, Арнод Пикье попал в число репрессированных и, как и многие другие, сгинул в подвалах Инквизиции. Но Раймонда, как и ее сестра Бланш, смогла бежать, после того, как ее вызывали свидетельствовать перед Инквизицией Каркассона. Документы позволяют обнаружить ее несколько лет спустя в изгнании в королевстве Арагон, где она, во всех смыслах этого слова, разделила жизнь одного из весьма немногих Добрых Людей, избежавших ареста - Гийома Белибаста.
На севере современной Испании, в Каталонии, в Арагоне, в отличие от Италии, катаризм никогда не укоренялся. Тем не менее, в начале XIV века эти не очень далекие земли показались окситанцам, которым грозила опасность, землей возможного убежища, землей, способной хоть немного укрыть их от Инквизиции Тулузы и Каркассона. В Сан Матео и Морелье, в провинции Тороэлья, небольшая группа беженцев из Монтайю относительно мирно жила подле Гийома Белибаста, который в 1309 году сумел бежать из Мура Каркассона и пройти Альберес. Он бежал через всю Каталонию, а затем встретился в Гранаделье с престарелым Совершенным в изгнании Раймоном де Кастельно, а потом поселился вместе с группой верующих в Арагоне, где они оба, хорошо ли, плохо ли, до 1320 года продолжали играть для этой общины роль Совершенных. Небольшая община изгнанников и дальше была связанной со своей родиной дорогами дальних перегонов скота. Потому маленькую общину часто навещали пастухи с Пиренеев, как Пьер Маури или его брат Жан, которые, идя из Монтайю или других мест, пересекали перевалы и приводили свои отары на пастбища Фликса или Гранадельи.
Из предосторожности Добрый Человек Белибаст вел жизнь скромного ремесленника. Он делал ткацкие гребни, и вся община беженцев была согласна с тем, что одна из ее представительниц, Раймонда Марти, вдова Арнода Пикье, жила в доме Белибаста и выдавала себя за его жену, чтобы избежать подозрений. У Раймонды не оставалось больше никаких родственников, могущих о ней позаботиться. Ее брат Арнот Марти был сожжен в Каркассоне в 1309 году, ее муж исчез, она бежала со своей сестрой Бланш и, возможно, маленькой дочерью Гильельмой, если та родилась от ее тарасконского брака, чего мы точно не знаем. Но ее привязанность к Совершенному была вовсе не видимостью. В глазах горожан Морельи эта семья, казалось, жила по всем католическим нормам: она состояла из отца, матери, свояченицы и ребенка. Естественно, что в глубине души сами беженцы - Бланш, Гийометта Марти, сыновья последней и их друзья - прекрасно знали, что происходит: даже если к Гийому Белибасту приходил какой-нибудь посетитель и он разделял ложе с ним, то когда они с Раймондой оставались одни, он разделял ложе с нею.
Когда стало ясно, что родится ребенок, Добрый Человек не слишком элегантно попытался сохранить лицо и сделать так, чтобы приписать отцовство Пьеру Маури, который женился на Раймонде согласно обычаям добрых верующих, то есть без всякой церемонии, а только по взаимному согласию. Продолжалось все это два дня и одну ночь, после чего, явно обуреваемый ревностью и раздраженный неудобствами, он попытался восстановить свои права на молодую женщину. Разумеется, Пьер Маури нисколько не был обманут этим, однако он не демонстрирует никакой обиды и продолжает поддерживать дружбу с Гийомом Белибастом с большой деликатностью - хотя и с уязвленным самолюбием [2]. Родился ребенок, но нам неизвестно, ни что с ним случилось, ни долго ли он прожил. Всё, что мы о нем знаем, так это то, что его мнимый отец, Пьер Маури, заботился о том, чтобы передавать Раймонде какие-то деньги для него. Возможно, этот ребенок, рождение которого мы не можем точно хронологически определить, на самом деле маленькая Гильельма? Тексты не дают нам возможности прояснить этот вопрос, чтобы удовлетворить наше дружеское любопытство, поскольку он совершенно не интересовал инквизитора.
В любом случае, ребенок был еще маленьким в 1321 году, в тот год, когда его телесный отец, падший Добрый Человек Белибаст был предан шпионом Инквизиции, арестован вследствие очень неосторожного путешествия в земли графства Фуа, сожжен в Виллеруж-Терменез, в замке архиепископа Нарбоннского. Пьера Маури арестовали вместе с ним, но затем выпустили. Шпионом Инквизиции был ни кто иной, как Арнод Сикре, брат Совершенного Понса Бэйля и сын преданной верующей Сибиллы из Акса. Он решил продать свои услуги Инквизиции с четкой целью вернуть имущество своей семьи, конфискованное в связи с тем, что его мать и брат были сожжены за ересь. И он себе это имущество вернул.
В июле 1323 года Пьер Маури, вновь арестованный, дает показания перед Жаком Фурнье. Его показания, его исключительно ясное и прочувствованное свидетельство дает нам некоторую возможность узнать о том, что произошло после ареста - и костра - Белибаста. Раймонда смогла бежать со своим ребенком, который был еще жив (потому что славный пастух, его названный отец, заботился о том, чтобы давать определенную сумму денег на его содержание) и со своей сестрой Бланш. Она добралась до Пенисколы, а потом ушла оттуда с кем-то, «кто говорил на ее языке», то есть с беженцами из Окситании. Этим последним ее спутником мог быть Раймон Изаура, из Ларната, который, как говорил Пьер Маури, приходил к Раймонде и Бланш на жатву в горы Бенифакса, «чтобы утешиться». Нужно сказать, что времена были очень тяжелые для изгнанников. Скомпрометированные, они больше не могли жить на севере Пиренеев, и жили на юге, в вечном страхе доносов. Потому возможность встретить двух людей, на которых можно было положиться, двух старых знакомых, подруг Добрых Людей, с которыми можно было доверительно разговаривать, представляла собой бесценный бальзам на душу.
В 1323 году маленькая группа из Монтайю - по крайней мере то, что от нее осталось, потому что она очень поредела - рассеялась в арагонском изгнании [3]. А Пьер Маури получил приговор от Жака Фурнье. Вечное заточение.
Последний известный окситанский Совершенный, Гийом Белибаст, не был больше Совершенным, когда умер на католическом костре за то, что им был. Он преступил черту, он нарушил один из обетов - целомудрия - что привело к уничтожению его посвящения, как если бы он убил, съел мясо или солгал. Однажды он, прекрасно понимая свое падение и связанные с ним проблемы, преисполнившись доброй воли и благих намерений, встретился с престарелым Совершенным Раймоном де Кастельно и попросил у него повторного посвящения. Но затем он вновь впал в свой грех, а престарелый Совершенный умер. Отныне больше никто не мог отпустить ему грехи и дать повторное утешение. Он был последним, и когда проповедовал для своей малой отары беженцев, то прекрасно знал, что не имеет больше права распространять евангельское послание, что не имеет больше власти спасать души. Действуя наудачу, он пытался сохранять хорошую мину при плохой игре. Возможно, он хранил в душе надежду, что однажды он встретит другого Доброго Христианина, который сумел выжить, который вернет ему достоинство Доброго Христианина, и тогда он сможет удержаться от греха и зла. Но считал ли несчастный и мужественный Белибаст Раймонду злом?
[1] Если верить Сибилле Пейре, верующей Арка, но урожденной Ларката, которая дает показания пятнадцать лет спустя перед Жаком Фурнье, Добрый Человек Праде Тавернье, имевший не столь богатое и именитое происхождение, как братья Отье, не смог избежать горькой досады и, возможно, зависти по поводу их успеха как проповедников у верующих из высшего общества, и критиковал то, что он называл их алчностью и жадностью. Он даже обвинял Гийома Отье в том, что тот любил деньги до такой степени, что вместе со своей женой Гайлардой часто созерцал то, что насобирал во время своего служения. Слухи?
[2] Всю эту историю мы знаем благодаря длинным показаниям Пьера Маури перед Жаком Фурнье. Славный пастух демонстрирует, рассказывая об этом, редкую интеллигентность и широту взглядов. См. Жан Дювернуа, le Registre…, op.cit., t.3, p.914-1032.
[3] Показания Пьера Маури в op.cit., t.3, p.919-992.