(no subject)
Якоб Обрехт (1457/8 - 1505) - один из крупнейших композиторов своей эпохи. Наряду с Иоганнесом Окегемом и Жоскеном Депре считается лидером второй нидерландской школы полифонии (первая связана с именами Гийома Дюфаи и Жиля Биншуа, а третья - прежде всего, с Орландо ди Лассо). В отличие от многих своих коллег, Обрехт концентрировал свое внимание в первую очередь на сочинении месс.
Представляемая месса является самой длинной не только в творчестве Обрехта (им написано около 30 месс), но и из всех известных месс, написанных в эпоху Возрождения. Эта особенность вызывала всегда повышенный интерес как исполнителей, так и музыковедов. А поскольку вообще нидерландские полифонисты славились тем, что писали музыку, так сказать, «не только для уха, но и для глаза», наполненную символами, шифрами, загадками, тайными посланиями, то разумеется, самая длинная месса призвала «музыкальных криптологов» к подвигу познания тайны. Что же обнаружилось.
Прежде всего, Обрехт самым оригинальным образом и для своего предшествующего творчества, и для традиций эпохи, распорядился мелодическим материалом. Мелодия, использованная в мессе, взята из песни тирольского происхождения «Кроткая Мария». Обрехт разбивает ее на двенадцать фрагментов, которые по очереди появляются во всех частях мессы. После того, как какой-либо фрагмент представлен, он подвергается многообразной мензуральной трансформации. Причем эти «алхимические упражнения» могут во много раз (максимально до двенадцати) превосходить представленный музыкальный материал. Неудивительно, что месса растягивается до необычайных размеров. Только в последней части мессы - Agnus Dei - вся мелодия собирается целиком и впервые представляется слушателю. Здесь она проводится несколько раз, мигрируя от нижнего голоса к верхнему.
Все, что известно о практике написания и восприятия месс, их включения в различные модификации литургии, не объясняет необходимость столь пространной композиции. Поэтому, смысл искали в самом музыкальном тексте. Так, были обнаружены посвященные богоматери монограммы в басовой и верхней партиях трио, написанного на слова ”et incarnatus est”. Другие исследователи углубились в нумерологический анализ партитуры. Вполне вероятно, что будет обнаружен еще ряд скрытых посланий Обрехта.
Мастер крупной формы, тонкий знаток сложных структурных построений, Обрехт восхищал современников, но слава его со временем потускнела. Мне кажется, что главная причина состоит в том, что по своему складу Якоб Обрехт - один из самых абстрактно мыслящих музыкантов в истории музыки, что превозносилось, пока средневековое мировосприятие не сменилось гуманистическим, ставившим куда выше проявления выразительности человеческих чувств, чем игру ума, поиск пифагорейских пропорций.
Завершая сказанное, хочу сказать, что собственно эти заметки я решил написать отчасти от того, что в этой музыке далеко не все можно воспринять на слух. Некоторая дополнительная информация явно не повредит. Полезно также ознакомиться и с заметками Питера Филиппса, по руководством которого The Tallis Scholars записали эту мессу http://www.gimell.com/Database/ReleaseNotes/032notes.html.)
Заинтересованных в более подробной информации о творчестве Обрехта могу отослать к часто цитируемой работе Роба Вегмана (Wegman, Rob C., Born for the Muses: The Life and Masses of Jacob Obrecht. New York: Oxford University Press, 1994).
Представляемая месса является самой длинной не только в творчестве Обрехта (им написано около 30 месс), но и из всех известных месс, написанных в эпоху Возрождения. Эта особенность вызывала всегда повышенный интерес как исполнителей, так и музыковедов. А поскольку вообще нидерландские полифонисты славились тем, что писали музыку, так сказать, «не только для уха, но и для глаза», наполненную символами, шифрами, загадками, тайными посланиями, то разумеется, самая длинная месса призвала «музыкальных криптологов» к подвигу познания тайны. Что же обнаружилось.
Прежде всего, Обрехт самым оригинальным образом и для своего предшествующего творчества, и для традиций эпохи, распорядился мелодическим материалом. Мелодия, использованная в мессе, взята из песни тирольского происхождения «Кроткая Мария». Обрехт разбивает ее на двенадцать фрагментов, которые по очереди появляются во всех частях мессы. После того, как какой-либо фрагмент представлен, он подвергается многообразной мензуральной трансформации. Причем эти «алхимические упражнения» могут во много раз (максимально до двенадцати) превосходить представленный музыкальный материал. Неудивительно, что месса растягивается до необычайных размеров. Только в последней части мессы - Agnus Dei - вся мелодия собирается целиком и впервые представляется слушателю. Здесь она проводится несколько раз, мигрируя от нижнего голоса к верхнему.
Все, что известно о практике написания и восприятия месс, их включения в различные модификации литургии, не объясняет необходимость столь пространной композиции. Поэтому, смысл искали в самом музыкальном тексте. Так, были обнаружены посвященные богоматери монограммы в басовой и верхней партиях трио, написанного на слова ”et incarnatus est”. Другие исследователи углубились в нумерологический анализ партитуры. Вполне вероятно, что будет обнаружен еще ряд скрытых посланий Обрехта.
Мастер крупной формы, тонкий знаток сложных структурных построений, Обрехт восхищал современников, но слава его со временем потускнела. Мне кажется, что главная причина состоит в том, что по своему складу Якоб Обрехт - один из самых абстрактно мыслящих музыкантов в истории музыки, что превозносилось, пока средневековое мировосприятие не сменилось гуманистическим, ставившим куда выше проявления выразительности человеческих чувств, чем игру ума, поиск пифагорейских пропорций.
Завершая сказанное, хочу сказать, что собственно эти заметки я решил написать отчасти от того, что в этой музыке далеко не все можно воспринять на слух. Некоторая дополнительная информация явно не повредит. Полезно также ознакомиться и с заметками Питера Филиппса, по руководством которого The Tallis Scholars записали эту мессу http://www.gimell.com/Database/ReleaseNotes/032notes.html.)
Заинтересованных в более подробной информации о творчестве Обрехта могу отослать к часто цитируемой работе Роба Вегмана (Wegman, Rob C., Born for the Muses: The Life and Masses of Jacob Obrecht. New York: Oxford University Press, 1994).