Леонид Юзефович "Журавли и Карлики"
Премия "Национальный Бестселлер"2009. Первая попытка осмысления и описания "смутных" 90х через призму буддийской философии, судьбы отдельного человека и истории вцелом.
Описание:
В основе авантюрного романа - миф о вечной войне журавлей и карликов, которые "через людей бьются меж собой не на живот, а на смерть". Отражаясь друг в друге, как в зеркале, в книге разворачиваются судьбы четырех самозванцев - молодого монгола, живущего здесь и сейчас, сорокалетнего геолога из перестроечной Москвы, авантюриста времен Османской империи XVII века и очередного "чудом уцелевшего" цесаревича Алексея, объявившегося в Забайкалье в Гражданскую войну.
Действие романа разворачивается в нескольких временных пластах: Европа XVII века, Москва 1993 года и Монголия 2004 года. В 1993 году историк Шубин пишет для газеты серию очерков о самозванцах. Первый очерк рассказывает о жизни Тимофея Анкудинова, выдававшего себя за сына царя Василия Шуйского. Знакомый Шубина, бывший геолог Жохов пытается заработать деньги коммерческими сделками. После одной неудачной сделки ему приходится прятаться в Подмосковье, где он знакомится с женщиной Катей. Во время событий октября 1993 года Жохов исчезает. В 2004 году Шубин вместе с женой приезжает в Монголию, чтобы побывать в древнем монастыре Эрдене-Дзу. Там он встречает человека, внешностью похожего и на Анкудинова, и на Жохова, и вспоминает события десятилетней давности.
По словам Юзефовича, первый вариант романа "Журавли и карлики" он написал в 1993 году (тогда же и происходит основное действие романа). "У многих из нас воспоминания об этом времени оказались вытесненными как неприятные, поэтому мне хотелось их восстановить. Начало 90-х годов и жизнь маленького интеллигента в это время в нашей литературе практически не отражена и в этом романе мне хотелось ее отразить".
Цитаты:
Ты-то чего подсеваешь, каша гурьевская! Демократ блин, все мозги себе прохрапел. Тебе демократия - как зайцу стоп-сигнал.
В пост надо есть рыбу, но лучшая рыба - это колбаса, а лучша колбаса - чулок с деньгами.
Под веками оживал ее лесной дом, где Жохов поселился два дня назад. То, что в этом мире уже произошло мнжду ними, там было только в проекте. Оба понимали, к чему все идет, но считали непростительной глупостью кидаться в койку на вторые сутки знакомства. Там время текло не так, как здесь, каждый воробьиный шажок навстречу друг другу становился праздником и наполнял сердце радостным предвкушением следующего. С того момента, как он, нарочно не ополоснув чашку, из которой она пила, туда же налил себе чай, и до первого поцелуя на лестнице могла пройти вечность.
Единственный верный способ направить ход вещей в нужную сторону - не вмешиваться в их естественное течение.
Сознание иллюзорности этого мира дает силы мириться с его несовершенством. Царь смерти не видит тех, кто осознает свою призрачность.
Удача отворачивается от человека, не способного ни на минуту забыть о своей цели.
Настоящий буддист должен быть занят исключительно тем, чем он в данный момент занимается. Если он режет хлеб, он просто режет хлеб и ни о чем не думает, а если начинает думать, то думает, иначе невозможно противостоять беспорядочному потоку дхармы.
Недаром она всюду находила двойников. Тайное единство мира проявляло себя в разделенных пространством и временем копиях скрытого от смертных оригинала.
Действительно, это в нем было - потребность постоянно куда-то бежать, рваться то в Москву, то в Монголию, падать и подниматься, менять кожу, влюбляться в чужое как в свое, а свое кровное, засушив его для сохранности, беречь про запас, что-бы было чем согреться, когда последним холодом начнет дышать в лицо. Болезнь ослабляет человека, рассеивает в нем случайный набор случайных элементов, который христиане называют душой, и больной может процитировать "Ганджур" или "Данджур", хоть сроду их не читал. Вечные истины являются ему в пустоте его сознания. Бывают времена, подобные болезни. Они разрушают душу, но они же открывают перед тобой вечность. Видишь, как все возвращается, повторяется, перетекает друг в друга, сбрасывает имена, скрывающие под собой разные части одногои того же, и когда проходит первый шок, начинаешь понимать, что не так уж важно, кто произвел тебя на свет в твоем физическом облике. Люди больше похоже на свое время, чем на своих родителей. Все рожденные под одной звездой - братья.
Согласно "Бардо Тходол" (Тибетская Книга Мертвых), промежуток между смертью и новым рождением длится ровно сорок девять дней, это не случайная цифра. В Тибете и Монголии ламы удаляются от мира как минимум на тот же срок, и современные психологи считают, что за меньший период никакими тренингами невозможно перестроить сознанине, но задача существенно упрощается, если в полном одиночестве, как Катя, живешь среди этих полей, под этим небом, при одном взгляде на которое вся московская суета отодвигается куда-то далеко-далеко, в область кармических иллюзий, где ей, собственно, и место.
Описание:
В основе авантюрного романа - миф о вечной войне журавлей и карликов, которые "через людей бьются меж собой не на живот, а на смерть". Отражаясь друг в друге, как в зеркале, в книге разворачиваются судьбы четырех самозванцев - молодого монгола, живущего здесь и сейчас, сорокалетнего геолога из перестроечной Москвы, авантюриста времен Османской империи XVII века и очередного "чудом уцелевшего" цесаревича Алексея, объявившегося в Забайкалье в Гражданскую войну.
Действие романа разворачивается в нескольких временных пластах: Европа XVII века, Москва 1993 года и Монголия 2004 года. В 1993 году историк Шубин пишет для газеты серию очерков о самозванцах. Первый очерк рассказывает о жизни Тимофея Анкудинова, выдававшего себя за сына царя Василия Шуйского. Знакомый Шубина, бывший геолог Жохов пытается заработать деньги коммерческими сделками. После одной неудачной сделки ему приходится прятаться в Подмосковье, где он знакомится с женщиной Катей. Во время событий октября 1993 года Жохов исчезает. В 2004 году Шубин вместе с женой приезжает в Монголию, чтобы побывать в древнем монастыре Эрдене-Дзу. Там он встречает человека, внешностью похожего и на Анкудинова, и на Жохова, и вспоминает события десятилетней давности.
По словам Юзефовича, первый вариант романа "Журавли и карлики" он написал в 1993 году (тогда же и происходит основное действие романа). "У многих из нас воспоминания об этом времени оказались вытесненными как неприятные, поэтому мне хотелось их восстановить. Начало 90-х годов и жизнь маленького интеллигента в это время в нашей литературе практически не отражена и в этом романе мне хотелось ее отразить".
Цитаты:
Ты-то чего подсеваешь, каша гурьевская! Демократ блин, все мозги себе прохрапел. Тебе демократия - как зайцу стоп-сигнал.
В пост надо есть рыбу, но лучшая рыба - это колбаса, а лучша колбаса - чулок с деньгами.
Под веками оживал ее лесной дом, где Жохов поселился два дня назад. То, что в этом мире уже произошло мнжду ними, там было только в проекте. Оба понимали, к чему все идет, но считали непростительной глупостью кидаться в койку на вторые сутки знакомства. Там время текло не так, как здесь, каждый воробьиный шажок навстречу друг другу становился праздником и наполнял сердце радостным предвкушением следующего. С того момента, как он, нарочно не ополоснув чашку, из которой она пила, туда же налил себе чай, и до первого поцелуя на лестнице могла пройти вечность.
Единственный верный способ направить ход вещей в нужную сторону - не вмешиваться в их естественное течение.
Сознание иллюзорности этого мира дает силы мириться с его несовершенством. Царь смерти не видит тех, кто осознает свою призрачность.
Удача отворачивается от человека, не способного ни на минуту забыть о своей цели.
Настоящий буддист должен быть занят исключительно тем, чем он в данный момент занимается. Если он режет хлеб, он просто режет хлеб и ни о чем не думает, а если начинает думать, то думает, иначе невозможно противостоять беспорядочному потоку дхармы.
Недаром она всюду находила двойников. Тайное единство мира проявляло себя в разделенных пространством и временем копиях скрытого от смертных оригинала.
Действительно, это в нем было - потребность постоянно куда-то бежать, рваться то в Москву, то в Монголию, падать и подниматься, менять кожу, влюбляться в чужое как в свое, а свое кровное, засушив его для сохранности, беречь про запас, что-бы было чем согреться, когда последним холодом начнет дышать в лицо. Болезнь ослабляет человека, рассеивает в нем случайный набор случайных элементов, который христиане называют душой, и больной может процитировать "Ганджур" или "Данджур", хоть сроду их не читал. Вечные истины являются ему в пустоте его сознания. Бывают времена, подобные болезни. Они разрушают душу, но они же открывают перед тобой вечность. Видишь, как все возвращается, повторяется, перетекает друг в друга, сбрасывает имена, скрывающие под собой разные части одногои того же, и когда проходит первый шок, начинаешь понимать, что не так уж важно, кто произвел тебя на свет в твоем физическом облике. Люди больше похоже на свое время, чем на своих родителей. Все рожденные под одной звездой - братья.
Согласно "Бардо Тходол" (Тибетская Книга Мертвых), промежуток между смертью и новым рождением длится ровно сорок девять дней, это не случайная цифра. В Тибете и Монголии ламы удаляются от мира как минимум на тот же срок, и современные психологи считают, что за меньший период никакими тренингами невозможно перестроить сознанине, но задача существенно упрощается, если в полном одиночестве, как Катя, живешь среди этих полей, под этим небом, при одном взгляде на которое вся московская суета отодвигается куда-то далеко-далеко, в область кармических иллюзий, где ей, собственно, и место.