"Процесс" Кафки, "Каммершпиле" (Мюнхен), режиссер Андреас Кригенбург
Наряду с самим Робером Лепажем, Кригенбург проходил в этом году на Чеховфесте по разряду наиболее ожидаемых гостей.
М.б. конечно это ожидание и сыграло с моим восприятием недобрую шутку, однако не думаю.
Зато большим подспорьем стало предупреждение о том, что второе действие интереснее, нежели первое.
Разумеется, сценография в виде огромного глаза и перемещение актеров по почти вертикальной плоскости поначалу производит сильное впечатление.
Но на одном эффекте не вытащить весь спектакль.
Расщепив главного героя и отдав играть его всем занятым в спектакле актерам и актрисам, одетым в стилистике Чарли Чаплина, режиссер усложнил себе задачу.
Да, это можно прочесть как "каждый может оказаться на месте подсудимого" в этом абсурдном процессе, но... Независимо от того, верно или нет прочитан месседж и прочитан ли вообще - зрителям и исполнителям спектакля предстоят полтора часа пересказа сюжета, в котором отсутствует главный герой, в который невозможно эмоционально внедриться, а равнодушное наблюдение за перипетиями сюжета сводит на нет возможность отнестись к происходящему иначе, чем к абсурдному и несмешному анекдоту.
Понять из спектакля, что происходит с героем - довольно затруднительно.
Он то заводит шашни с горничной адвоката, абсолютно беспечный - то отчаянно ищет спасения, защиты, выхода из создавшегося положения.
Логики в этом нет, она не выстроена режиссером и переходов от одного к другому тоже.
Но во втором действии огромные монологи судебного художника и тюремного капеллана волей-неволей меняют ситуацию к лучшему, мы видим героев и даже смена в роли капеллана актера и актрисы начинает казаться осмысленной и не мешает воспринимать смысл их реплик.
"Устаканивается", превращается в одного из актеров и герой, немедленно начиная вызывать интерес и внимание.
Ты почти готова принять спектакль в его окончании, но хотелось бы все же нечто большее, чем пересказ текста, перемежаемый почти акробатическими трюками прекрасно подготовленных физически исполнителей.
М.б. конечно это ожидание и сыграло с моим восприятием недобрую шутку, однако не думаю.
Зато большим подспорьем стало предупреждение о том, что второе действие интереснее, нежели первое.
Разумеется, сценография в виде огромного глаза и перемещение актеров по почти вертикальной плоскости поначалу производит сильное впечатление.
Но на одном эффекте не вытащить весь спектакль.
Расщепив главного героя и отдав играть его всем занятым в спектакле актерам и актрисам, одетым в стилистике Чарли Чаплина, режиссер усложнил себе задачу.
Да, это можно прочесть как "каждый может оказаться на месте подсудимого" в этом абсурдном процессе, но... Независимо от того, верно или нет прочитан месседж и прочитан ли вообще - зрителям и исполнителям спектакля предстоят полтора часа пересказа сюжета, в котором отсутствует главный герой, в который невозможно эмоционально внедриться, а равнодушное наблюдение за перипетиями сюжета сводит на нет возможность отнестись к происходящему иначе, чем к абсурдному и несмешному анекдоту.
Понять из спектакля, что происходит с героем - довольно затруднительно.
Он то заводит шашни с горничной адвоката, абсолютно беспечный - то отчаянно ищет спасения, защиты, выхода из создавшегося положения.
Логики в этом нет, она не выстроена режиссером и переходов от одного к другому тоже.
Но во втором действии огромные монологи судебного художника и тюремного капеллана волей-неволей меняют ситуацию к лучшему, мы видим героев и даже смена в роли капеллана актера и актрисы начинает казаться осмысленной и не мешает воспринимать смысл их реплик.
"Устаканивается", превращается в одного из актеров и герой, немедленно начиная вызывать интерес и внимание.
Ты почти готова принять спектакль в его окончании, но хотелось бы все же нечто большее, чем пересказ текста, перемежаемый почти акробатическими трюками прекрасно подготовленных физически исполнителей.