Архивно-следственное дело Чижикова Василия Александровича от 1937 года или 6 лет для свидетеля
В мое распоряжение для публикации попало крайне примечательное во всех отношениях архивно-следственное дело массовых операций НКВД 1937-1938 гг. на двух молодых рабочих Дновского района Ленинградской области, угодивших в совершенно психоделическое злоключение в духе времени.
Чем же данный материал интересен, очень кратко:
1.Большая часть архивно-следственных дел 1937-1938 гг, выложенных в сети в общий доступ традиционно является делопроизводством госбезопасности: ГУГБ НКВД. Как известно, основная масса арестованных и осужденных "контрреволюционеров" этого периода(за два года, напомню, было расстреляно около 700 тыс. человек) получали свои расстрельные приговоры и сроки в ходе невероятно упрощенной скорострельной квази-судебной процедуры в административных внесудебных органах, так или иначе аффилированных с советской политической полицией: двойках, тройках, ОСО и т.д. Но помимо упрощенной квази-юстиции по линии госбезопасности, в эти года продолжала исправно действовать и обычная гражданская советская юстиция(линия наркомюста), которая также рассматривала относительно малозначимые с точки зрения властей дела по 58-й статье на так называемых спецколлегиях областных судов. Данное дело является именно образцом из практики "нормальной советской юстиции".
2.Сам материал, по сути, состоит из двух отдельных судебных дел. Первое: обычное милицейское дело о хулиганстве. Второе: производство псковской прокуратуры по одиозной статье 58-10(антисоветская агитация) и материалы заседания Спецколлегии областного суда по Ленобласти. В данном посте представлены материалы обоих делопроизводств с комментариями, которые я в меру сил и компетенции, счел нужным дать.
Разрешение на публикацию мною получено от родственников Чижикова Василия Александровича, родных второго фигуранта разыскать крайне сложно, поэтому мне пришлось закрасить его имя отчество и фамилию в сканах, дабы не нарушать личную тайну, в транскрипции я буду использовать вымышленное имя, допустим, Селиванова Федора Александровича.
Сама история, произошедшая с двумя очень молодыми людьми( обоим было по 18-19 лет), на мой взгляд, является репрезентативным и мрачным свидетельством эпохи из разряда "это было бы смешно, если не было бы так грустно". Данное дело показывает насколько порой тонка была грань между свидетелем и обвиняемым в эру Большого террора даже в законной "народной юстиции" и как при известном трагическом стечении обстоятельств, обычная пьяная драка могла подвести под контрреволюционную статью и реальный долгий срок в ИТЛ даже свидетеля бытовой потасовки.
Но обо всем по порядку.
Начало у этой истории несколько анекдотическое. Двое очень молодых рабочих, Чижиков Василий Александрович и Селиванов Федор Александрович(имя вымышлено, см. выше), в провинциальном городе Дно решили как следует отдохнуть и летним днем 17 августа 1937 года отправились в буфет кафе для инвалидов с несколько нелепым и зловещим(учитывая дальнейшее развитие событий) названием "Надежда". Там ребята выпили. Как водится, Селиванов подрался с посетителем Щукиным, ударив ему кулаком в лицо и всадив вилку в руку. Щукин привел постового милиционера, тот дебошира арестовал, а Чижиков, который в драке не участвовал, но находясь в сильном подпитии, был задержан в качестве свидетеля. Страж порядка препроводил парочку в вытрезвитель местного РОМ(районного отделения рабоче-крестьянской милиции), где оба хулигана продолжали куралесить в камере, распевая "ницинзурные" песни о вождях и обзывая милицию жандармами, пока наконец не угомонились и не уснули. По заявлению гражданина Щукина милиция начала традиционное уголовное делопроизводство по статье УК "хулиганство" по обвинению Ф.Селиванова. Свидетелем по делу проходил его собутыльник Чижиков. Через некоторое время 6 октября 1937 года состоялось заседание народного суда Дновского района, где Селиванову дали 1.5 года лишения свободы без поражения в правах.
Казалось бы, обыкновенный рядовой случай мелкого хулиганства и воздаяния за него, аналогов которого даже в наши дни сотни и тысячи. Как мы можем видеть, никакой «политики» и «контрреволюции». На этом история по логике должна была кончиться. Однако, время на дворе- 1937 год, а это время имело свою, весьма своеобразную логику и заставляла органы юстиции и прокуратуры действовать в соответствии с ней.
Время спровоцировало резкую и абсурдную перемену вектора - в дело вмешивается бдительная псковская прокуратура. Ход дальнейшего развития событий очень показателен во всех , даже мельчайших, деталях. Могу сказать, что вся эта история обернулись трагедией не только для обвиняемого фехтовальщика вилкой Селиванова, но и для его незадачливого собутыльника Василия Чижикова. Ознакомимся с документами.
Вот обложка дела, которое вела Дновская рабоче-крестьянская милииция. Прошу замтетить, что обвиняемым является только условный Селиванов Федор.
Постановление о приступе(sic) к расследованию.
Постановление о приступе к расследованию(орфография сохранена)
17 августа 1937 г. я сотрудник Дновского РОМ НКВД Никитенко рассмотрел материал поступивший от гр-на Щукина Сергея о хулиганских действиях и нанесение ему побоев гр-ном Селивановом Федором в пивной инвалидов в гор. Дно.
Принимая во внимание:
1) что из материала усматривается в том, что 17 августа сего года Селиванов Федор находился в гор. Дно в пивной инвалидов совершил хулиганские действия и ударил один раз Щукина в лицо кулаком, а также воткнул столовой вилкой в руку, когда был приведен в милицию, выражался не цинзурными словами.
2) что на основании этих данных имеются признаки преступл. предусмотр. Ст.ст. 74 42 УК таким образом есть достаточно повод к возбуждению уголовного преследования.
Рапорт м. лейтенанту милиции от оп/р Федорова Александра Федоровича
Рапорт
Тов. Начальник довожу довашего сведения 13го/8 37 года по пьянки были доставлены в 19 часов Чижиков и Селиванов, который в буфете инвалидов нанесли рану вилкой гр-ну Щукину Сергею. При вытотоворении в камеру называли всякими ницинзуными словами и пели инцинзурные песни про тов. Ленина.
Со мною были еще м/р Иванов Тимофей и Греков Николай, которыи слышали это все. Я Федоров и Греков и стали говорить что Вы делаете надо быть (неразб.), а они нам вответ неразб и снова начали оскорблять нецензурными словами.
17/8 1937 г.
Допрос свидетеля Чижикова
17 августа 1937 года пришел в пивную выпил пива не помню сколько (неразб.) и до Инвалидской пивной тоже вдругих пивных выпивал и вино и пива, но в Инвалидской пивной я встретился с Селивановым и пили за одним столом, но я ничего не делал и не видел ничего, а зачто привели меня в отделение милиции я тоже незнаю,
Вопрос: В отделении милиции в дежурный какие вы пели песни в камере?
Ответ: Хотя мне и запрещали песни петь, а я продолжал и той же пел песни и Селиванов совместно сомной тоже пел песни, а также выражался не цинзурными словами в камеры. Больше показать ничего нимогу со слов записано и правельно и прочитано.
Чижиков.
Дополнительно я могу показать что Селиванов я видел как он размахнулся кулаком и ударил кого-то, но я их незнаю фамилии, сам я лично ни кого не трогал, а меня привели в отд. Потому что я сидел за одним столом с Селивановым в пивной ивалидной, а (неразб.)
Не видил больше показать я ничего нимогу прочитано и записано с моих слов правильно.
Чижиков.
Сотрудник Дновского РОМ НКВД Никитенко
Допрос свидетелей.
21 августа 1937 года.
Я Федоров 17 августа сего года находился в отд. В 18 часов к нам привели в отд. Селиванова и еще Чижикова, которых как пьяных мы посадили в отрезвительную когда мы их посодили то они вели себя безобразна и камере пели нецинзурные песни ругались площадной бранью, пели похабные песни о наших вождях больше того про товарища Ленина и они были предупреждены нами о том что в камеры нельзя петь песни, но они несмотря на это продолжали петь песни и оскорбляли нас как дежурного по отд. И так же оскорбляли милиционеров.
Больше показать ничего не могу со слов мохи записано правильно и прочитано мне в слух.
Сотрудник РОМ НКВД Никитенко.
Показания обвиняемого Селиванова. Он все отрицает.
Обвинительное заключение по обвинению гр-на Селиванова Федора Александровича в пр.пр. ст. 74 ч.2-й УК.
Протокол судебного заседания по делу №1424.
Итак: Селиванов получает 1.5 год без поражения в правах. Свидетелем на суде выступает его собутыльник Василий Чижиков.
Селиванов вину не признает, пишет заявление в Ленинградский областной суд.
Вот здесь история, по идее, должна была закончиться. Но не тут-то было.
В дело вмешивается не теряющая бдительности псковская прокуратура, явно надеясь усмотреть в пьяных песнях двух молодых людей "подрыв социалистического строя"(58-10). И она в них его усматривает. Дело из мелкого хулиганства переквалифицируется в "политическое".
Протокол допроса пока еще свидетеля Чижикова, где Василий повторяет уже много раз сказанное о злосчастном инциденте в буфете-кафе для инвалидов "Надежда".
Очная ставка.
По результатам очной ставки: бывший все это время свидетелем незадачливый собутыльник 18-летнего Селиванова, 20-летний Василий Александрович Чижиков становиться "товарищем по несчастью" Селиванова. За пение контрреволюционных песен он быстро трансформируется из свидетеля в обвиняемые. Теперь оба обвиняемых идут под суд по 58-10 УК РСФСР. Далее события развиваются еще более мрачно и стремительно.
Чижиков теперь попадает в тюрьму.
Что характерно: оба обвиняемых не отрицают что пели песни, но утверждают, что они не были контрреволюционными. Следователя это не убеждает.
Одно из обязательных "ритуальных" сопроводительных элементов "традиционного дела" периода 1937-1938 гг: характеристика сельсовета о наличии подозрительных и неблагонадежных в политическом отношении родственников. У рабочего Чижикова находится со стороны матери некий лишенный избирательных прав троюродный брат, взятый органами НКВД(c). Это отягчающее обстоятельство.
Далее перед нами протокол подготовительного заседания спецколлегии. Что характерно- несмотря на то, что вроде бы юстиция не чрезвычайная "(это не конвеер троек и двоек, не так называемый альбомный порядок, когда за один день могли вынести решения нескольким сотням человек, а как бы обыкновенное советское судопроизводство), адвоката молодым людям не досталось. Заседание проходило при закрытых дверях. Напомню статью 111 Конституции СССР. Разбирательство дел во всех судах СССР открытое, поскольку законом не предусмотрены исключения, с обеспечением обвиняемому права на защиту. Хотя, возможно, обвиняемые от защиты отказались, тут кому как хочется думать.
Приговор.
Итак, то, что началось обыкновенной дракой в буфете кафе для инвалидов "Надежда", с одним только обвиняемым Селивановым 18 лет от роду, получившим первоначально 1.5 лет без поражения в правах за хулиганство и со свидетелем Василием Чижиковым 20 лет от роду, окончилось приговором 6 лет лишения свободы с поражением в правах для обоих молодых людей.
А что же кассационная жалоба?
Гуманная СК Верхсуда определила приговор областного суда оставить в силе, а кассационную жалобу без последствий.
Итог:оба обвиняемых едут в лагеря. Чижиков Василий попал в Усольлаг, очень мрачный лагерь даже по меркам ГУЛАГа, но выжил. О судьбе Селиванова мне ничего не известно.
Заявление престарелого Чижикова Василия Александровича.
"Прошу Вас просмотреть мое дело и выдать мне справку о реабилитации так как в 1938 г. был осужден незаконно". Написано в 1991 году.
