Нарушения социалистической законности в БАМЛАГе ОГПУ-НКВД 1934 г. и Павел Пряников
Намедни прислали несколько ссылок, где некто Павел Пряников постулирует ряд любопытных аргументов о моем непосредственном научном профиле - сталинской тюремно-лагерной системе (ГУЛАГе). Также сообщили, что Павел довольно известный в РФ левый 'интеллектуал-просветитель', политический журналист, историк. Беглый поиск по гуглу подтвердил, что тема ГУЛАГа действительно Павла интересует, и он довольно много по ней высказывался в разных форматах.
Мое особенно пристальное внимание привлекло его интервью на радио 'Комсомольская правда' в программе "Совок" (sic), где он борется с мифами о советской пенитенциарной системе. Помимо всего прочего, Павел выдвинул нетрадиционную периодизацию в истории сталинского ГУЛАГа по критерию 'гуманности'.
Процитируем релевантные фрагменты:
Панкин (ведущий):
Ну, вообще, каждый человек, который просто слышал слово ГУЛАГ, скорее всего, слышал его благодаря Солженицыну, подозревает, как минимум, что в ГУЛАГе все было плохо. Но Павел Пряников сегодня этот миф развенчивает. Все было не так плохо. По крайней мере, у ГУЛАГа, как у структуры, было три периода - 30-летняя история все-таки - два из которых были не такими уж и плохими. Павел, я правильно говорю?
Пряников:
- Да, примерно правильно.
....
Панкин:
- Павел, я скажу сейчас страшную вещь. Да, все ты говоришь правильно. Но это не бесполезная поделка была - ГУЛАГ. Все-таки польза от ГУЛАГа какая-то была. Страшно, конечно, это вещи говорить, но так или иначе....
Пряников:
- Вообще 20-е годы многими признаются, даже западными историками, тюрьмы 20-х годов в СССР образцовыми тюрьмами, с которых можно было брать пример. ....
Принуждение к труду было минимально. То есть, 20-е годы запомнились такой гуманной совершенно системой тюремной, до которой даже и сегодня далеко. Но в том числе и первый этап ГУЛАГа, он был продолжателем тех традиций 20-х годов. Во-первых, даже само слово «зек» почти не употреблялось в те времена. Считалось, что это оскорбляет заключенного. ....
Панкин:
- Да, это про второй период ГУЛАГа. Не про весь. Безусловно, конечно, были жесточайшие условия в ГУЛАГе во времена вот как раз с 34-го…
Пряников:
- …даже попозже, с 38-го до 45-46-го…
Панкин:
- Зачитаю сообщение из вотсаба: «А вам не кажется, что вы перегибаете палку, называя ГУЛАГ чуть ли не санаторием? Как перегибали палку те, кто развенчивал культ личности».
Пряников:
- Ну, если разделить ГУЛАГ на несколько частей, то первая часть ГУЛАГа действительно гуманная, вторая - это уже плохая, а третья…
Резюмируя - по мнению Павла Пряникова, всю историю ГУЛАГА следует разделить на три этапа. Первый - с момента создания в 1930г. до 1938 г. - 'гуманный' период, продолжающий традиции Макаренко и 'перековки'. Плохие, нехорошие периоды укладываются во времени между 1938 г. и 1953 г.
Тезисы Пряникова о неком 'либеральном', 'гуманном' периоде в существовании ГУЛАГа до 1938 г. вызывают у меня серьезные возражения (мягко говоря). Поэтому, полагаю, будет не лишним их сопроводить следующим никогда еще не публиковавшимся документом из судебного делопороизводства Военного трибунала Краснознаменной Погранохраны Дальне-Восточного Края РСФСР от декабря 1934 г.
Докладная записка председателя Военного Трибунала Краснознаменной Погранохраны ДВК РСФСР Маллера на имя начальника управления НКВД по ДВК Т.Д.Дерибаса о массовых нарушениях законности в 9-ом отделении БАМЛАГа ОГПУ-НКВД от 12 декабря 1934 г.
СОВ.СЕКРЕТНО.
СССР
ВОЕННЫЙ ТРИБУНАЛ КРАСНОЗНАМЕННОЙ ПОГРАНОХРАНЫ
Д В К
XII-34 г.
№251-34 г.
НАЧАЛЬНИКУ УПРАВЛЕНИЯ НКВД ПО ДВК
2-5 декабря с.г. Военным Трибуналом в выездной сессии в г.СВОБОДНОМ рассмотрено дело по обвинению 7 сотрудников 9 отд. БАМЛАГа: МИШИНА, ГУЛЯКА, ЕЛЬКИНА, КОРНИЦКОГО и друг. В преступно-небрежном отношении к исполнению своего служебного долга, что привело к пожару в одном из бараков во время которого сгорело 89 чел. заключенных.
Приговором Трибунала 5 чел. из обвиняемых приговорены к разным срокам лишения свободы, а ЕЛЬКИН, КОРНИЦКИЙ - к р а с с т р е л у.
Судебное следствие по этому делу вызвало ряд недочетов в работе 9 отделения БАМЛАГа, в части обслуживания заключенных и проведении Советской Исправительно-Трудовой политики, существенным из коих явилось не чуткое отношение к живому человеку-заключенному. Ряд фактов, вскрытых судебным следствием говорит о том, что на заключенных смотрели только, как на физическую силу, подлежащую использованию и забывалась другая сторона- задача исправления и перевоспитания людей совершивших преступления. В частности систематически нарушались законы: в области охраны труда заключенных, бытовых и санитарных условий их жизни, противопожарных мероприятий в их общежитии (бараках) и т.п.
Такой вывод подтверждается рядом следующих обстоятельств, выявленных на судебном следствии.
1.Слабосильные больные заключенные помешались в одних бараках со здоровыми и поскольку никакого учета им не велось, все они выводились на работу в общей массе и многих из них обратно приходилось уже привозить, ибо они не в состоянии были сами ходить. Был один случай, когда заведомо больного заключенного (КАТУВИНА) отправили для работы на трассу, где он проработав немного свалился и привезенный с работы (его под руки привели), он через 2 часа умер.
2.Это же отсутствие учета больных и слабых приводило к тому, что всех не выходивших на работу огульно считали злостными нарушителями лагерной дисциплины, выдавая всем только по 300 грамм хлеба. Результатом такой «политики» явилось большое количество смертных случаев, когда за 37 дней умерло 29 чел из них: 21 чел. от истощения (5 фаланга). Наряду с этим практиковались случаи посылки на работу под силой оружия, а отказывавшихся от работы связывали и в таком виде вывозили на работу.
3. Среди всей массы заключенных, поддающихся в основном исправлению, есть конечно отдельные группки, так называемых «лагерных бандитов» и хулиганов, которых гораздо труднее перевоспитывать. Однако эти хулиганы от общей массы заключенных хороших путеармейцев и последние часто обкрадывались (отнимали у них хлеб, табак и проч.) Особо недопустимое отношение было к заключенным нацменам, каковых эти хулиганы и бандиты, пользуясь незнанием нацменами русского языка, обкрадывали, обманывали и даже избивали, при чем часто на глазах руководства фаланги (5 фаланга).
4. Совершенно нетерпимым является санитарное состояние 5 фаланги. Эта фаланга несколько раз обследовалась Санчастью, и несмотря на ряд указаний о необходимых санитарных мероприятиях, руководство фаланги абсолютно игнорировало все эти указания. В результате: не было уборной и заключенные в числе 500-600 чел. принуждены были ходить по естественным надобностям куда попало, невылазная грязь и несмотря на наличие бани и дезокамеры 100% вшивость.
Ни какие указания врача о необходимости тому или иному больному, слабосильному - усиленного питания в жизнь не проводились, при чем на замечание со стороны Начальника санчасти, что это ведет к увеличению смертности заключенных от истощения - Начальник фаланги Елькин с иронией отвечал: «Знаем без Вас, что заслужили, то и получают».
5. Судебным следствием вскрыто по 5 фаланге ряд фактов грубого отношения с заключенными, как со стороны руководства, так и даже сотрудников ВОХР, и так как на эти безобразия никто серьезного внимания не обращал - такое отношение превратилось в обычное явление.
6.Совершенно недопустимым является отношение руководства 9 отделения к обеспечению бараков, где живут заключенные противопожарными мероприятиями. Достаточно сказать, что на 16 фаланге, где и имело место 8-го ноября пожар, когда сгорело 89 человек, все противопожарные средства заключались в одном ведре, а вода находилась в 8-ми километрах от барака.
7. Со стороны БАМЛАГа по линии лагерного сектора и ВОХР имеется категорическое указание что даже вполне нормальные переброски заключенных (т.е. здоровых, обмундированных и пр.) допускаются только при температуре не ниже 20 градусов (символ). Это указание начальники фаланг систематически нарушают. В частности, Нач. 5 фаланги ЕЛЬКИН 6 ноября ночью, несмотря на сильный мороз отправил на 16 фалангу партию слабосильных, полураздетых заключенных и в пути у некоторых были обморожены ноги. Об этом было известно пом.нач. 8 отд. ПОТЕМКИНУ и уполномоченному 3 части ГУХИНОВУ, которые однако не нашли нужным обратить внимание на это. ЕЛЬКИН и его помощник КОРНИЦКИЙ, видя молчаливое подтверждение этого издевательства над заключенными со стороны вышестоящего руководства пошли еще дальше: когда эту группу доставили на 16 фалангу их поместили в темном промерзшем бараке, без печки, выдав им только хлеб, который нужно было распиливать пилой, не давая пищи за отсутствием кухни.
8 ноября Начальник 31 фаланги УНДОРФ с согласия лекпома фаланги МИСУРАЕВА при 22 градусном морозе отправил пешком 160 заключенных, из них 46 чел. слабосильных на 5 фалангу, зная что там нет помещения. В результате в пути умерло 2, а 8 человек привезены были в тяжелом состоянии и умерли на 2-й и 3-й день. По прибытии этой партии на 5 фалангу, Начальник этой фаланги ЕЛЬКИН не дождавшись даже пока люди немного обогреются, направил их с санкции руководства Отделения на 16 фалангу, расположенную в 18-20 клм.
В ходе предварительного следствия по делу кроме 7 чел. осужденных было привлечено еще 10 человек к дисциплинарной ответственности и кроме того Военный Трибунал судебным определением привлек к уголовной ответственности еще 4 чел. Начальника 9 от. УНДОРФ, лекпома МИСУРАЕВА за преступное бездействие, проявленное ими к жизни, быту и переспоитанию заключенных, а результаты процесса проработали на специальном заседании партийного комитета БАМЛАГа для принятия конкретных мер к улучшению работы.
Считая, что одни меры, как дисциплинарного, так и судебного воздействия не могут явиться исчерпывающими в смысле устранения всех отмеченных недочетов, а поэтому Военный Трибунал сообщает Вам о положении дела в 9-м Отделении Бамлага для принятия Вами по Вашему усмотрению надлежащих мер.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВТ КР(?) ДВК (Маллер)
Верно: Секретарь УНКВД по ДВК (Соловьев)
Подпись.
Источник: Российской Государственный Исторический Архив Дальнего Востока(РГИА ДВ).
Как итог.
Прежде чем заниматься абстрактным теоретизированием, бороться с мифами и выдвигать широкие обобщения с новаторской периодизацией, на мой скромный взгляд, надо все-таки немного почитать первоисточники. Напомню, что в первой половине 1930-х в юрисдикцию ГУЛАГа входили и т.н. спецпоселки, где внутренние документы ОГПУ фиксируют массовые преступления против личности. От голода и болезней в 1930-1931 гг. в системе спецпослков вымерло около 200 тыс. человек ( в основном, крестьянских детей). Именно в этот же 'гуманный' (по Пряникову) период в 1933 г. в непосредственной юрисдикции и по вине СИБЛАГа ОГПУ случилась Назинская катастрофа, где, помимо людоедства, месячный коэффициент смертности достиг 10%. За неполные пять месяцев, с мая 1933 г. (момента начала массового поступления высланных людей в комендатуру СИБЛАГа ОГПУ) по состоянию на 20 сентября, коэффициент составил 18% (от числа прибывших ). Месячный же коэффициент смертности доходил до 10%(!) процентов. Любой знакомый с демографической статистикой человек знает, что 10% месячный коэффициент должен складываться в годовой, который можно попробовать рассчитать, но лучше этого не делать.
Как там говорил Павел Пряников о первой половине 1930-х, этих славных годах перековки, зачетов рабочих дней и гуманного Берзина? 'Ну, если разделить ГУЛАГ на несколько частей, то первая часть ГУЛАГа действительно гуманная, вторая - это уже плохая, а третья…'(с).
Ну-ну. Важно отметить, что приведенный документ о БАМЛАГе далеко не единственный источник подобного рода. О 'гуманизме' при транспортировке в Ухтпечлаг в 1932 г. можно почитать вот по этим ссылкам - 1 и 2. О массовых преступлениях в печально известном Соловецком лагере Особого назначения в 1930 г. и 1933 г. здесь. О ситуации в камерах милиции в 1933 г. - здесь. Думаю, этих архивных материалов достаточно, чтобы немного пошатнуть периодизацию Пряникова с 'человечным' периодом в истории ГУЛАГа первой половины 1930-х.
Ну и напоследок, еще одна ремарка немного в сторону.
Часто подобные спорадические примеры борьбы с 'эксцессами', приведенные в посте (Елькина же расстреляли! Ну и какие еще вопросы?) современные неосталинисты выставляют как доказательства повсеместного надзора за 'социалистической законностью' в лагерях со стороны бдительного ока лагерной прокуратуры и ревизоров самого ГУЛАГа. Якобы, местные нерадивые и жестокие управленцы, виновные в произволе и массовой гибели людей всегда и везде несли суровую, справедливую кару за издевательства над заключенными о здоровье которых сердобольный московский главк пекся денно и ночно.
Аргумент является идеологизированной апологией. На самом деле далеко не всегда и не везде. При ознакомлении с репрезентативном комплексом документов рулады про беспрестанную 'борьбу с перегибами' не выдерживают критики. Здесь уместно процитировать Прокурора СССР Ивана Алексеевича Акулова, написавшего как раз в 'гуманный' (по инновационной периодизации Пряникова) 1934 г. буквально следующее:
'Анализ прошедших последнее время через Коллегию ОГПУ дел о работниках концлагерей показывает, что до сего времени имеют место в лагерях самочинные расстрелы, избиения арестованных, изнасилование заключенных женщин и другие тягчайшие преступления.
За последние 3 месяца через Коллегию ОГПУ прошло 130 таких дел; это свидетельствует о том, что преступность среди лагерной администрации велика и что мероприятия Главного управления лагерей ОГПУ не достигают цели.
Нередко низовая администрация лагерей, игнорируя приказы ОГПУ и исходя из принципа, что «все дозволено», бесчинствует и безобразничает, не встречая со стороны начальников лагерей должного отпора,
Ряд прошедших дел с достаточной очевидностью показывают, что со стороны руководства лагерями наблюдается вредное, явно примиренческое отношение к совершаемым низовым аппаратом преступлениям. Вместо внедрения в сознание низовых работников чувства величайшей ответственности за свои поступки, вместо глубокой политически-воспитательной работы наличествуют факты открытого смазывания серьезных преступлений, создается обстановка, благоприятствующая беззакониям, обстановка безнаказанности.<...>
Понятно, что при этих условиях особое значение приобретает прокурорский надзор за лагерями.
Между тем, по всей системе ИТЛ специальные Прокуроры по надзору за лагерями имеются лишь в нескольких лагерях.
За остальными лагерями поверхностно, время от времени, надзор осуществляют Прокуроры по Спецделам, загруженные своей основной работой. Это приводит к тому, что прокурорский надзор за лагерями крайне недостаточен, нет систематического и глубокого надзора и руководства со стороны ПП ОГПУ, которые считают, что за работу лагерей они ответственности не несут, что эта работа должна полностью проводиться ГУЛАГом."
О cходной 'атмосфере безнаказанности' в отделении БАМЛАГа говорил и председатель ВТ Маллер в документе выше - 'Судебным следствием вскрыто по 5 фаланге ряд фактов грубого отношения с заключенными, как со стороны руководства, так и даже сотрудников ВОХР, и так как на эти безобразия никто серьезного внимания не обращал - такое отношение превратилось в обычное явление.'
'В частности, Нач. 5 фаланги ЕЛЬКИН 6 ноября ночью, несмотря на сильный мороз отправил на 16 фалангу партию слабосильных, полураздетых заключенных и в пути у некоторых были обморожены ноги. Об этом было известно пом.нач. 8 отд. Потемкину и уполномоченному 3 части ГУХИНОВУ, которые однако не нашли нужным обратить внимание на это. ЕЛЬКИН и его помощник КОРНИЦКИЙ, видя молчаливое подтверждение этого издевательства над заключенными со стороны вышестоящего руководства пошли еще дальше: когда эту группу доставили на 16 фалангу их поместили в темном промерзшем бараке, без печки, выдав им только хлеб, который нужно было распиливать пилой, не давая пищи за отсутствием кухни.'
Иными словами, надзор за ГУЛАГом являлся самым слабым направлением работы прокуратуры в 1930-х. Огромное количество преступлений против заключенных оставалось нераскрытыми - в лагерях хронически фиксировалась экстремально высокая т.н. 'латентная' (невыявленная) преступность. Львиная доля 'преступников' уходила от отвественности - поскольку часто прокуроры сами оказывались под влиянием сотрудников ГУЛАГа за которыми обязаны были в теории надзирать (классический 'захват регулятора') и потворствовали совершаемым преступлениям, покрывая работников ОГПУ-НКВД.
Резюмируя - утверждения 'в ГУЛАГе были прокурорские проверки' и 'виновных привлекали к ответственности' слишком общие и мало что доказывают.
На самом деле подобные сентенции являют собой типичную неправомерную экстраполяцию нескольких случаев на куда более статистически масштабную совокупность кейсов, когда виновные от ответственности либо уходили вообще, либо получали легкие наказания совершенно несимметричные тяжести совершенного деяния. Яркий пример - карьерные судьбы руководства СИБЛАГа ОГПУ после одиозной Назинской катастрофы. Высший руководящий состав СИБЛАГа (Горшков, Долгих) за массовую гибель людей никакой ответственности, кроме административной, не понес. Оба высоких начальника за смертность нескольких тысяч трудпоселенцев за три месяца получили только "строгие выговоры с предупреждениями". Горшков в ходе реорганизации СИБЛАГа лишился должности, однако, продолжил занимать руководящие позиции в ГУЛАГе ОГПУ после возвращения из резерва. Долгих же смог удержаться в должности заместителя начальника Сибирского ИТЛ по вопросам трудпоселенцев и далее.
Другой релевантный пример - карьера сотрудника пенитенциарной системы Западно-Сибирского Края Л.М.Буды. Цитируя А.Г. Теплякова - "Л. М. Буда, руководивший Томским ИТУ, а с лета 1932 г. ставший начальником производственного сектора КУИТУ, был сначала наказан сурово, но в итоге отделался довольно легко. Сначала его уволили и в конце 1932 г. выгнали из партии за засорение Томского ИТУ чуждым элементом, самоснабжение и срыв производственных планов. В октябре 1933 г. военный трибунал СибВО дал Леониду Буде семь лет концлагеря за допущение массовых побегов заключённых, высокую их смертность (в тюрьмах Томска только в январе - мае 1932 г. умерло 930 арестантов) и невыполнение производственных планов. Однако вскоре приговор был смягчен и заменён на условное заключение сроком на два года". (А. Г. Тепляков. Опричники Сталина. Cерия: Государственная безопасность М. Эксмо. 2009).
Аналогичных примеров я могу привести великое множество. And justice for all.