Комментарий к докладу начальника ОТП СИБЛАГа ОГПУ И.И. Долгих от 18 сентября 1933 г. о Назино

[corporatelie]

Как и обещал, привожу свои ремарки к опубликованному в предыдущем посте докладу начальника ОТП СИБЛАГа ОГПУ Ивана Ивановича Долгих, в том числе содержащим сообщение о Назинской трагедии.

Comments

[monetam]

"было выброшено множество совершенно случайных людей, не являющихся "деклассированным рецидивом”, а попавших «под горячую руку» милиции и сотрудников транспортных отделов ОГПУ на вокзалах больших городов" - к слову сказать, практика такой вот милицейской " кампанейщины" изображена в качестве эпизода в произведении Солженицына "Люби Революцию", когда автора задерживает милиционер при выполнении директивы " борьбы с паническими слухами", просто выводя того из очереди в магазин. Александру Исаичу тогда удалось вернуться благодаря случайным влиятельным знакомым . В числе высланных в Назино оказались те, у кого таких знакомых не оказалось...

Интересно и примененный метод борьбы с "рецидивом", то есть с асоциальной публикой в городах: по нему асоциальные личности должны превратиться в " социальных" благодаря обычной безысходности, когда они высылаются в заранее труднодоступные места и ставятся в такие условия, при которых труд должен стать синонимом жизни.
На практике это воплощалось в быструю, либо медленную гибель: горожане не выдерживали такой "шоковой терапии", как впрочем, множество привыкших к труду высланных при раскулачивании.
Получился именно что супержестокий и неудачный эксперимент по перевоспитыванию, с буквальным людоедским результатом.

[takotoj]

Кстати, высланный в 64-м Бродский тоже под кампанию попал. В его случае кампанию по борьбе с тунеядством (аналог борьбы с асоциальными в 30-х).

[corporatelie]

Вы правы, что метод "массовых кампаний"- один из самых распространенных в управленческом арсенале советской бюрократии в ее сталинском изводе-

Можно процитировать О.В. Хлевнюка:
" Для достижения своих целей, в том числе для проведения мaссовых репрессий и выкaчивaния хлебa из голодaющей деревни, режиму вовсе не был нужен aппaрaт, действовaвший четко и ритмично по принципу чaсового мехaнизмa. Огрaниченность центрaлизaции в огромной стрaне вполне компенсировaлaсь широким применением методa кaмпaний, состaвлявших основу политической прaктики стaлинизмa. Внимaтельное изучение тaких кaмпaний позволяет выявить их общий, многокрaтно отрaботaнный aлгоритм. Все нaчинaлось (и это вaжно подчеркнуть) с выдвижения центром (чaще всего Стaлиным) целей кaмпaнии и рaспределения конкретных зaдaний. Зaтем происходилa мобилизaция aппaрaтa нa выполнение постaвленных зaдaч чрезвычaйными методaми, что предполaгaло широкое рaспрострaнение "перегибов". В результaте кaмпaния доводилaсь до уровня кризисa, в высшей точке которого определялись пределы отступления - преодоления "перегибов". Отступление было зaдaчей контркaмпaнии, своеобрaзного выходa из террорa. Нa этом этaпе репрессиям подвергaлись некоторые исполнители террорa, преврaщенные в "козлов отпущения", и провозглaшaлись формaльные лозунги "восстaновления зaконности". Ситуaция стaбилизировaлaсь, цели кaмпaнии объявлялись достигнутыми. Тaкие методы приводили к уничтожению огромных мaтериaльных ресурсов и многочисленным человеческим жертвaм. Однaко в контексте стaлинской системы кaмпaнии были вполне эффективным способом мобилизaционной центрaлизaции".

[scabon]

> автора задерживает милиционер при выполнении директивы " борьбы с паническими слухами", просто выводя того из очереди в магазин

Поделюсь одной историей, дошедшей до меня от друга семьи. Увы, она из третьих рук, так что за что купил, за то продал.

Дело, если память не изменяет, было в Минске в 1948-м году. Герой рассказа идёт по улице. Подъезжает воронок, оттуда выходит лейтенант (?) и говорит "садитесь". Рассказчик садится в состоянии шока. Внутри уже сидят другие люди. Все молчат.

Воронок проезжает мимо его дома. Он автоматически, ничего не имея в виду, говорит, "Вот мой дом". Вдруг лейтенант приказывает остановить воронок, выходит, открывает дверь и говорит рассказчику: "Выходите". Тот выходит, дверь закрывается, воронок уезжает. Совершенно ошалевший от таких крутых виражей рассказчик идёт домой и на этом его приключение заканчивается.

Он так и не понял, что произошло. Единственное казавшееся более или менее реалистичным объяснение заключалось в том, что у лейтенанта был план по количеству арестованных, который он случайно перевыполнил на одного человека. Он как раз думал, что ему с этим делать, когда они проезжали мимо дома рассказчика. Когда тот сказал "Вот мой дом", это подтолкнуло лейтенанта "решить вопрос" простейшим образом.

Это, конечно, только догадка, да и вообще, как я сказал, вся эта история из категории "за что купил, за то продал".