Отвлечемся немного от начала 1930-х и ситуации в спецпоселках и перенесемся в совершенно другую эру в истории ГУЛАГа - зиму-весну 1941 г
( Read more... )
Все-таки тот же малоизвестный кризис снабжения, связанный с неурожаем 1936 г.- это совсем не единичные страдающие бездомные. <..> Сообщения о хроническом недоедании, опухании от голода стали приходить в массовом количестве руководству республики с января 1937 г. из Ковылкинского, Краснослободского, Кочкуровского, Ельниковского, Теньгушевского и других районов. Так, 13 января 1937 г. нарком внутренних дел Ванд сообщал председателю СНК МАССР А. Я. Козикову: «В селах Варжелей, Дракино, Кажлодка (Торбеевский район. - Т. Н.) со стороны антисоветского элемента имеются тенденции разгрома подсобных хлебных складов районного пункта Заготзерно, которые расположены в этих селах, а имеющийся хлеб распределить по крестьянам». [ЦГАРМ. Ф. Р-228. Оп. З. Д. 22. Л. 7.] В с. Мордовские Юнки все колхозники и единоличники питались суррогатами, в селе свирепствовал тиф и скарлатина. «Колхозники Челмакин Семен и Аремкин Федот ходят в совхоз "Красноармеец", подбирают дохлых свиней и едят со своей семьей». [Там же.] Тяжелое положение сельских жителей фактически не оказало никакого влияния на отношение к ним представителей власти, требовавших любой ценой выполнения всех обязательств перед государством. Так, в голодающем селе Мордовские Юнки член ВКП(б) Силкин заявил: «Если вы, колхозники, не будете платить налог, я всех неплательщиков выведу на улицу, положу вверх спинами и стану ездить на вас железными боронами, а налог все-таки возьмем». [Цит. по: Солдаткин А. П. Указ. раб. С. 180.]
Анализ спецсообщений показывает, что в тяжелейшем положении оказались и добросовестно трудившиеся члены колхозов, и оставшиеся единоличники, которым помощь приходила в самую последнюю очередь.
В с. Старое Дракино Ковылкинского района С. Морозова, вдова, член колхоза с 1931 г., в 1936 г. выработала 211 трудодней, а получила только один пуд муки. Скота нет, домашние вещи все были распроданы. От недоедания у ее детей опухли лица, руки и ноги, им пришлось бросить учебу. [ЦГА РМ. Ф. Р-228. Оп. 3. Д. 22. Л. 8.] То же отмечалось в с. Токмово и Алькино. [См.: Солдаткин А. П. Указ. раб. С. 180.] В с. Старые Турдаки Кочкуровского района колхозник А. Пяткин (семья пять человек) в 1936 г. выработал 600 трудодней. От систематического недоедания вся его семья опухла. В подобном положении находились еще четыре семьи колхозников. [ЦГА РМ. Ф. Р-228. Оп. 3. Д. 22. Л. 86.]
В марте-июне 1937 г. голод продолжал «гулять» по Мордовии. НКВД давал сведения из Теныушевского, Кочкуровского, Ковылкинского, Кадошкинского, Зубово-Полянского, Ромодановского, Краснослободского, Рузаевского и других районов. «2 марта 1937 г. в с. Шокша Теныушевского района от недоедания умерла единоличница Малашкина Аксинья Романовна. В том же селе еще два случая опухания от голода. Секретарь райкома ВКП(б) отказался помогать единоличникам. В том же районе, в с. Веденяпино массовое сыпнотифозное заболевание, 18 чел. отправили в больницу». [Цит. по: Солдаткин А. П. Указ. раб. С. 181.] Районные власти пытались скрыть факты смерти от голода, о которых сообщали органы НКВД. Так, на запрос о проверке смерти 2 марта 1937 г. А. Малышкиной председатель Теныушевского райисполкома ответил, что она умерла от того, что случайно упала в подпол и сильно ударилась. [ЦГА РМ. Ф. Р-228. Оп. 3. Д. 22. Л. 372.] 15 марта 1937 г. от голода умерла колхозница с. Новая Пырма Кочкуровского района Е. Бояркина, которая до поступления в больницу ничего не ела. [Там же. Л. 396.] 28 марта в с. Красаевка Торбеевского района «на почве систематического употребления суррогатов умерла колхозница Калинкина Анисья Константиновна». [Там же.] В с. Салазгорь Торбеевского района в семье единоличника В. А. Юфкина от недоедания умерли два сына: девятилетний Владимир - 25 мая 1937 г., а двухлетний Василий - 16 июня. Проверкой было установлено, что жена Юфкина обращалась в райисполком за помощью, но ей было отказано. [Там же.] <...>
Надькин Т. Д. Сталинская агарная политика и крестьянство Мордовии. М., 2010
> Все-таки тот же малоизвестный кризис снабжения, связанный с неурожаем 1936 г.- это совсем не единичные страдающие бездомные.
Мне кажется, что полезно различать проблему бездомности и проблему недоедания/голода. У них разные причины, разная динамика и т.д. Например, один мой шапочный знакомый эмигрировал в США в конце 1980-х годов, где вскоре у него возникли (я по старой памяти подозреваю, что скорее "проявились", а не "возникли") проблемы с психикой. Проблемы серьёзные -- он беседует с зелёными человечками и т.д. Живёт он в основном на улице, так как в приютах для бездомных у него возникают конфликты с другими бездомными. Родственники не раз пытались его госпитализировать, но в США это уж 40 лет как невозможно без согласия больного, если он не представляет опасности для себя или окружающих ("A State cannot constitutionally confine, without more, a non-dangerous individual who is capable of surviving safely in freedom by himself or with the help of willing and responsible family members or friends" -- см. O'Connor v. Donaldson, 16 июня 1975, http://caselaw.findlaw.com/us-supreme-court/422/563.html) Сам же он лечиться не хочет, так как психически больным себя не считает. Это довольно серьёзная проблема, но к недоеданию, а тем более голоду она прямого отношения не имеет.
Да, спасибо за как всегда любопытные и содержательные замечания. Безусловно, бездомность и проблема недоедания далеко не всегда коррелируют и их следует аккуратно разделять. Увы, не все это понимают.
<..>
Сообщения о хроническом недоедании, опухании от голода стали приходить в массовом количестве руководству республики с января 1937 г. из Ковылкинского, Краснослободского, Кочкуровского, Ельниковского, Теньгушевского и других районов. Так, 13 января 1937 г. нарком внутренних дел Ванд сообщал председателю СНК МАССР А. Я. Козикову: «В селах Варжелей, Дракино, Кажлодка (Торбеевский район. - Т. Н.) со стороны антисоветского элемента имеются тенденции разгрома подсобных хлебных складов районного пункта Заготзерно, которые расположены в этих селах, а имеющийся хлеб распределить по крестьянам». [ЦГАРМ. Ф. Р-228. Оп. З. Д. 22. Л. 7.] В с. Мордовские Юнки все колхозники и единоличники питались суррогатами, в селе свирепствовал тиф и скарлатина. «Колхозники Челмакин Семен и Аремкин Федот ходят в совхоз "Красноармеец", подбирают дохлых свиней и едят со своей семьей». [Там же.] Тяжелое положение сельских жителей фактически не оказало никакого влияния на отношение к ним представителей власти, требовавших любой ценой выполнения всех обязательств перед государством. Так, в голодающем селе Мордовские Юнки член ВКП(б) Силкин заявил: «Если вы, колхозники, не будете платить налог, я всех неплательщиков выведу на улицу, положу вверх спинами и стану ездить на вас железными боронами, а налог все-таки возьмем». [Цит. по: Солдаткин А. П. Указ. раб. С. 180.]
Анализ спецсообщений показывает, что в тяжелейшем положении оказались и добросовестно трудившиеся члены колхозов, и оставшиеся единоличники, которым помощь приходила в самую последнюю очередь.
В с. Старое Дракино Ковылкинского района С. Морозова, вдова, член колхоза с 1931 г., в 1936 г. выработала 211 трудодней, а получила только один пуд муки. Скота нет, домашние вещи все были распроданы. От недоедания у ее детей опухли лица, руки и ноги, им пришлось бросить учебу. [ЦГА РМ. Ф. Р-228. Оп. 3. Д. 22. Л. 8.] То же отмечалось в с. Токмово и Алькино. [См.: Солдаткин А. П. Указ. раб. С. 180.] В с. Старые Турдаки Кочкуровского района колхозник А. Пяткин (семья пять человек) в 1936 г. выработал 600 трудодней. От систематического недоедания вся его семья опухла. В подобном положении находились еще четыре семьи колхозников. [ЦГА РМ. Ф. Р-228. Оп. 3. Д. 22. Л. 86.]
В марте-июне 1937 г. голод продолжал «гулять» по Мордовии. НКВД давал сведения из Теныушевского, Кочкуровского, Ковылкинского, Кадошкинского, Зубово-Полянского, Ромодановского, Краснослободского, Рузаевского и других районов. «2 марта 1937 г. в с. Шокша Теныушевского района от недоедания умерла единоличница Малашкина Аксинья Романовна. В том же селе еще два случая опухания от голода. Секретарь райкома ВКП(б) отказался помогать единоличникам. В том же районе, в с. Веденяпино массовое сыпнотифозное заболевание, 18 чел. отправили в больницу». [Цит. по: Солдаткин А. П. Указ. раб. С. 181.] Районные власти пытались скрыть факты смерти от голода, о которых сообщали органы НКВД. Так, на запрос о проверке смерти 2 марта 1937 г. А. Малышкиной председатель Теныушевского райисполкома ответил, что она умерла от того, что случайно упала в подпол и сильно ударилась. [ЦГА РМ. Ф. Р-228. Оп. 3. Д. 22. Л. 372.] 15 марта 1937 г. от голода умерла колхозница с. Новая Пырма Кочкуровского района Е. Бояркина, которая до поступления в больницу ничего не ела. [Там же. Л. 396.] 28 марта в с. Красаевка Торбеевского района «на почве систематического употребления суррогатов умерла колхозница Калинкина Анисья Константиновна». [Там же.] В с. Салазгорь Торбеевского района в семье единоличника В. А. Юфкина от недоедания умерли два сына: девятилетний Владимир - 25 мая 1937 г., а двухлетний Василий - 16 июня. Проверкой было установлено, что жена Юфкина обращалась в райисполком за помощью, но ей было отказано. [Там же.]
<...>
Надькин Т. Д. Сталинская агарная политика и крестьянство Мордовии. М., 2010
Reply
Мне кажется, что полезно различать проблему бездомности и проблему недоедания/голода. У них разные причины, разная динамика и т.д. Например, один мой шапочный знакомый эмигрировал в США в конце 1980-х годов, где вскоре у него возникли (я по старой памяти подозреваю, что скорее "проявились", а не "возникли") проблемы с психикой. Проблемы серьёзные -- он беседует с зелёными человечками и т.д. Живёт он в основном на улице, так как в приютах для бездомных у него возникают конфликты с другими бездомными. Родственники не раз пытались его госпитализировать, но в США это уж 40 лет как невозможно без согласия больного, если он не представляет опасности для себя или окружающих ("A State cannot constitutionally confine, without more, a non-dangerous individual who is capable of surviving safely in freedom by himself or with the help of willing and responsible family members or friends" -- см. O'Connor v. Donaldson, 16 июня 1975, http://caselaw.findlaw.com/us-supreme-court/422/563.html) Сам же он лечиться не хочет, так как психически больным себя не считает. Это довольно серьёзная проблема, но к недоеданию, а тем более голоду она прямого отношения не имеет.
Reply
Reply
Leave a comment