(no subject)
Наверное, любой человек может назвать слова, которые действуют на него подобно красной тряпке на быка. Такие своего рода словесные аллергены. В смысловом отношении. Замечательная tushisvet писала, что её, к примеру, приводят в экстатическое состояние два выражения: «моё творчество» и «мужчины сходили от меня с ума». Мне ещё очень нравится, когда девушки пишут: «Я изменилась: стала взрослее и циничнее». При этом, естественно, продолжая наматывать сопли на кулак. В принципе, список можно продолжать долго: я в последнее время вообще чутка к подобным фразочкам. Как тургеневская барышня. Тут же хватаюсь за сердце, плачу в рукав, хихикаю в кулачок. В зависимости от масштабов сказанного. Ну, с мужчинами - ладно, это, в общем-то, для тех, кто говорит на воображаемом интервью с высоты прожитых лет, картинно отставив ручку (хотя я и от довольно юных особей слышала формулировку «меняла мужчин как перчатки»: где насмотрелись, чего начитались?), а вот словосочетание «моё творчество» приходилось слышать гораздо чаще. Как вариант - творческая личность. Применительно к себе, конечно. Ну, к ближним тоже можно. Прям куда ни плюнь - всюду у нас творческие личности.
Вообще когда я слышу словосочетание «он - творческая личность», мне становится так же страшно, как если бы я услышала «он - маньяк-убийца» или там «вор-рецидивист». Не знаю, как у вас, а у меня лично сердце уходит в пятки. И я твержу любимую мантру из емелинского стихотворения: «…но только не богема, не андеграунд чтоб!».
При этом, конечно, мы понимаем, что «творческая личность» в большинстве случаев - это всего лишь определение для каких-нибудь слабовыраженных умений, поданных под густым соусом напыщенности и юношеского пафоса. И всё бы ничего, если б это было уделом людей совсем уж юного возраста: такой, знаете ли, неотъемлемый атрибут взросления. Первые сильные впечатления от соприкосновения с искусством, отождествление себя с героями каких-нибудь книг или фильмов, собственные стихи/песни/рисунки, которые кажутся чем-то очень даже неплохим (как минимум). Помните, Дуня Смирнова когда-то отмечала, что «…о Петербурге надо писать в молодости, когда веришь в уникальность собственных впечатлений». Но вот когда эта уже не очень уместная псевдо-уникальность фонтанирует через край при постулировании прописных истин - я удивляюсь. Мне непонятно, почему некоторые люди после 20 рассуждают точно так же, как в 14-15.
Но это первый вид - назовём его инфантильным, а есть ещё такая модная игра в интеллектуалов, снобов, знатоков - нужное подставить (это уровнем как бы выше). И при этом отсутствие каких бы то ни было ценностей и позиций. Точнее, своеобразное мировоззрение там есть: я его обычно формулирую кратко и нецензурно. А если длинно: человек активно причисляет себя к людям искусства, любит порассуждать на вечные темы, обличает пошлость и мещанство (купить новый шкаф - пошлость; слетать на неделю в Турцию - пошлость), но при этом хочет иметь тёплые борщи, дорогие сигареты, хорошо обставленную квартиру, вещи не с рынка и много восторженных слушателей. Да что там мелочиться - поклонников и поклонниц. И сытую старость. Если я такое слышу - то сползаю по стеночке. Потому что уже пора вроде бы понять, как пелось в песне: «Никто из нас не гений». И уж лучше сразу признаться: «борщи» и «шкаф» главнее. Но при этом они не равны скотству. А сей выбор неизбежен, потому что настоящих, пардон, творческих личностей, полубезумных, идейных, деструктивных и последовательных в своём мировоззрении, очень мало. Я по крайней мере удивлюсь, если кто-то скажет, что знавал али знает толпу творческих личностей. А не тех, кто просто кричит об этом.
Вообще говоря, на рассуждения об этом меня навёл фильм «Одноклассники» Соловьёва. А потом уже вспомнилось всё остальное.
Сначала он мне не понравился. Первые двадцать минут я отчаянно не хотела верить в то, что смотрю фильм именно того Соловьёва. Я-то жаждала увидеть картину о светлом юношеском чувстве; что-нибудь в духе «Ста дней после детства», «Спасателя» или «Наследницы по прямой». А тут, значит, гламурные детки элиты, которые при этом хотят быть богемой; и всё это настолько невнятно, что налицо эффект обманутого ожидания. И только потом выясняется, что фильм вполне себе в ряду и замечательно коррелирует с другими работами Соловьёва. И проявляется это всё, как изображение на полароидном снимке: неожиданно и даже в чём-то волшебно.
Соловьёв в «Одноклассниках» очень тонко, умно и иронично цитирует свои предыдущие картины. Главная героиня - вполне себе Алика - и внешне, и интонационно. Вот она отчаянно и истерично пилит ножом свои вены, не слышит своего уже почти суженого, он ей про Фому, а она - про Ерёму, томно так откинувшись к стенке, вот ходит на сценарные курсы, садится в машину в больших очках, раскуривает свой косячок, пританцовывая под «Frau» Ивана Кайфа - и во всём как будто бы сквозит образ юной Друбич. Федя - который суженый - не Крымов, конечно; просто весь из себя прагматичный человек (чем-то, кстати, напоминающий Костю из всем известного «Питер fm»). Стёпа - субтильный фриковатый мальчик Бананан (сходство налицо, см. фото) с эсксцентричной бабушкой. И что важно - с машиной. Хотя у «настоящего» мальчика Бананана, кроме тюнингованного Запорожца, никакой машины и в помине быть не может. Это я к тому, что «Асса» в фильме звучит, конечно, но с другим посылом.
А дальше ещё интереснее - речь заходит о локусах. Вот наша героиня предлагает своему «мальчику Бананану» махнуть в Питер. А поездки в Северную столицу и по сей день маркируются некоторыми людьми как проявление творческого духа; хотя уж казалось бы: излазано всё вдоль и поперёк, ан нет. Для чего наши герои едут в Питер - сначала не совсем понятно. Ради невинной полуэротической сцены, которой Соловьёв, конечно, не дал никакого развития, общения с местным фриком и поиском цоевской «Камчатки». Хотя уже по двум последним пунктам становится понятно, почему они приехали именно в Питер.
А ближе к концу появляется второй локус - Гоа, куда и бежит наша юная героиня. Более отдалённое, чем Питер, но не менее любимое российскими туристами местечко, основными преимуществами которого являются дешёвые и легкодоступные наркотики, ну и низкие цены на всё в целом. Причём пункт №1 тут явно важнее. Как синоним мнимой свободы. Все, кто был в ГОА, наперебой рассказывали, как это, дескать, круто: сидишь на берегу океана и куришь гаш. И наплевать тебе на свою офисную работу (нужное подставить).
В конце фильма героиня на слабые увещевания Стёпы вернуться в Москву отвечает: "И что я там буду делать: владеть сталелитейным заводом?". А сам новоиспечённый мальчик Бананан, хоть и закинулся всем, от чего только можно балдеть, на родину возвратиться, видимо, вынужден. Хотя и аттестовал себя так: "Я успешный менеджер не то по часам, не то по трусам. И до сих пор не понимаю: на кой хрен мне всё это надо?".
А дальше уже интересно то, что говорил сам Соловьёв, назвавший свой фильм "слабо умное кино" (определение, по-моему, прекрасное). Сергей Александрович, как известно, всегда немножко юлит: например, частенько называет себя конформистом и говорит о том, что судьба Ренуара явно лучше судьбы Модильяни. (Тут только и остаётся думать, что если бы все были такими "конформистами", как Соловьёв...). Ещё интереснее то, что СА говорит о параллели ГОА-Москва: "Точно такая же химера. Бабка со Сталиным, наркотическое Гоа... Все одна химера. Противопоставляется только человек. Есть у человека силы оставаться человеком?".
Не знаю, как вам, а мне очень понравилось. Ни добавить, ни убавить.
Вообще когда я слышу словосочетание «он - творческая личность», мне становится так же страшно, как если бы я услышала «он - маньяк-убийца» или там «вор-рецидивист». Не знаю, как у вас, а у меня лично сердце уходит в пятки. И я твержу любимую мантру из емелинского стихотворения: «…но только не богема, не андеграунд чтоб!».
При этом, конечно, мы понимаем, что «творческая личность» в большинстве случаев - это всего лишь определение для каких-нибудь слабовыраженных умений, поданных под густым соусом напыщенности и юношеского пафоса. И всё бы ничего, если б это было уделом людей совсем уж юного возраста: такой, знаете ли, неотъемлемый атрибут взросления. Первые сильные впечатления от соприкосновения с искусством, отождествление себя с героями каких-нибудь книг или фильмов, собственные стихи/песни/рисунки, которые кажутся чем-то очень даже неплохим (как минимум). Помните, Дуня Смирнова когда-то отмечала, что «…о Петербурге надо писать в молодости, когда веришь в уникальность собственных впечатлений». Но вот когда эта уже не очень уместная псевдо-уникальность фонтанирует через край при постулировании прописных истин - я удивляюсь. Мне непонятно, почему некоторые люди после 20 рассуждают точно так же, как в 14-15.
Но это первый вид - назовём его инфантильным, а есть ещё такая модная игра в интеллектуалов, снобов, знатоков - нужное подставить (это уровнем как бы выше). И при этом отсутствие каких бы то ни было ценностей и позиций. Точнее, своеобразное мировоззрение там есть: я его обычно формулирую кратко и нецензурно. А если длинно: человек активно причисляет себя к людям искусства, любит порассуждать на вечные темы, обличает пошлость и мещанство (купить новый шкаф - пошлость; слетать на неделю в Турцию - пошлость), но при этом хочет иметь тёплые борщи, дорогие сигареты, хорошо обставленную квартиру, вещи не с рынка и много восторженных слушателей. Да что там мелочиться - поклонников и поклонниц. И сытую старость. Если я такое слышу - то сползаю по стеночке. Потому что уже пора вроде бы понять, как пелось в песне: «Никто из нас не гений». И уж лучше сразу признаться: «борщи» и «шкаф» главнее. Но при этом они не равны скотству. А сей выбор неизбежен, потому что настоящих, пардон, творческих личностей, полубезумных, идейных, деструктивных и последовательных в своём мировоззрении, очень мало. Я по крайней мере удивлюсь, если кто-то скажет, что знавал али знает толпу творческих личностей. А не тех, кто просто кричит об этом.
Вообще говоря, на рассуждения об этом меня навёл фильм «Одноклассники» Соловьёва. А потом уже вспомнилось всё остальное.
Сначала он мне не понравился. Первые двадцать минут я отчаянно не хотела верить в то, что смотрю фильм именно того Соловьёва. Я-то жаждала увидеть картину о светлом юношеском чувстве; что-нибудь в духе «Ста дней после детства», «Спасателя» или «Наследницы по прямой». А тут, значит, гламурные детки элиты, которые при этом хотят быть богемой; и всё это настолько невнятно, что налицо эффект обманутого ожидания. И только потом выясняется, что фильм вполне себе в ряду и замечательно коррелирует с другими работами Соловьёва. И проявляется это всё, как изображение на полароидном снимке: неожиданно и даже в чём-то волшебно.
Соловьёв в «Одноклассниках» очень тонко, умно и иронично цитирует свои предыдущие картины. Главная героиня - вполне себе Алика - и внешне, и интонационно. Вот она отчаянно и истерично пилит ножом свои вены, не слышит своего уже почти суженого, он ей про Фому, а она - про Ерёму, томно так откинувшись к стенке, вот ходит на сценарные курсы, садится в машину в больших очках, раскуривает свой косячок, пританцовывая под «Frau» Ивана Кайфа - и во всём как будто бы сквозит образ юной Друбич. Федя - который суженый - не Крымов, конечно; просто весь из себя прагматичный человек (чем-то, кстати, напоминающий Костю из всем известного «Питер fm»). Стёпа - субтильный фриковатый мальчик Бананан (сходство налицо, см. фото) с эсксцентричной бабушкой. И что важно - с машиной. Хотя у «настоящего» мальчика Бананана, кроме тюнингованного Запорожца, никакой машины и в помине быть не может. Это я к тому, что «Асса» в фильме звучит, конечно, но с другим посылом.
А дальше ещё интереснее - речь заходит о локусах. Вот наша героиня предлагает своему «мальчику Бананану» махнуть в Питер. А поездки в Северную столицу и по сей день маркируются некоторыми людьми как проявление творческого духа; хотя уж казалось бы: излазано всё вдоль и поперёк, ан нет. Для чего наши герои едут в Питер - сначала не совсем понятно. Ради невинной полуэротической сцены, которой Соловьёв, конечно, не дал никакого развития, общения с местным фриком и поиском цоевской «Камчатки». Хотя уже по двум последним пунктам становится понятно, почему они приехали именно в Питер.
А ближе к концу появляется второй локус - Гоа, куда и бежит наша юная героиня. Более отдалённое, чем Питер, но не менее любимое российскими туристами местечко, основными преимуществами которого являются дешёвые и легкодоступные наркотики, ну и низкие цены на всё в целом. Причём пункт №1 тут явно важнее. Как синоним мнимой свободы. Все, кто был в ГОА, наперебой рассказывали, как это, дескать, круто: сидишь на берегу океана и куришь гаш. И наплевать тебе на свою офисную работу (нужное подставить).
В конце фильма героиня на слабые увещевания Стёпы вернуться в Москву отвечает: "И что я там буду делать: владеть сталелитейным заводом?". А сам новоиспечённый мальчик Бананан, хоть и закинулся всем, от чего только можно балдеть, на родину возвратиться, видимо, вынужден. Хотя и аттестовал себя так: "Я успешный менеджер не то по часам, не то по трусам. И до сих пор не понимаю: на кой хрен мне всё это надо?".
А дальше уже интересно то, что говорил сам Соловьёв, назвавший свой фильм "слабо умное кино" (определение, по-моему, прекрасное). Сергей Александрович, как известно, всегда немножко юлит: например, частенько называет себя конформистом и говорит о том, что судьба Ренуара явно лучше судьбы Модильяни. (Тут только и остаётся думать, что если бы все были такими "конформистами", как Соловьёв...). Ещё интереснее то, что СА говорит о параллели ГОА-Москва: "Точно такая же химера. Бабка со Сталиным, наркотическое Гоа... Все одна химера. Противопоставляется только человек. Есть у человека силы оставаться человеком?".
Не знаю, как вам, а мне очень понравилось. Ни добавить, ни убавить.