(no subject)
Я уже рассказывала, что мой дед пишет автобиографическую книгу. Процесс этот бесконечный, судя по всему, так как пока я работаю над очередным текстом и фотографиями, он что-то важное вспоминает и успевает дописать еще страниц 50 :))
Забавная выдержка. Речь идет о пятидесятых годах. Тогда мой дед был начальником огромного цеха завода.
Как раз в это время в цехе произошел эпизод, надолго развеселивший весь народ. На один из кранов забрался ремонтник. Там они с крановщицей стали любить друг друга, а закончилась эта любовь тем, что они, плотно прижатые друг к другу, разойтись не смогли. Пришлось вызвать санитаров из медпункта <...> Те с большим трудом снесли вниз по крутой, почти вертикальной лестнице накрепко соединившуюся любовную пару и увезли в медпункт. Крановщица больше на работу не пришла, вместо этого прислала заявление с просьбой уволить ее. А парню - ничего, продолжал работать, а иногда после выпивки даже делился впечатлениями о стрессовой ситуации, причиной которой, как он считал, был внезапный и оглушительно звонкий удар штамповочного молота с весом падающих частей 2000 кг. Конечно, говорил он, от такого удара можно было не только слиться воедино, но и вообще сойти с ума.
И вот еще одна интересная:
Первое время, когда я приступил к работе на Алтайсельмаше, в цехе работала большая группа заключенных. Еще во время войны в поле возле строящегося завода было развернуто строительство лагеря для арестованных - рабочая сила должна была быть обеспечена в изобилии. В 1953 - 1954 годах во время амнистии значительная часть заключенных разъехалась, часть была переведена в другие тюрьмы, а определенная часть, которой некуда было ехать, осталась жить в тех же бараках уже в качестве свободных людей. Она то, эта часть, и составляла значительный процент рабочих цеха. Заработки у них сразу стали огромными, но и работали они отменно. Например, один из бывших заключенных, огромный детина угрожающего вида, работал подсобником. Он брал шестидесятикилограммовую ось из водяной ванны, где она проходила закалку после гибки на горизонтально-гибочной машине, затем укладывал ее на стол подвесного наждачного точила, делал три заточки, потом перекладывал ось на стол непрерывно работающего рычажного пресса Бринелля и ставил три точки. <…> За сутки изготовлялось 400 и более осей, и этот рабочий сам пропускал все эти двадцать четыре тонны ежесуточно! И получал он шесть тысяч рублей в месяц, как директор завода! Он заявлял, что помощники ему не нужны, он справится сам. Таких рабочих после амнистии было много, и все они работали неимоверно тяжело и самоотверженно.
Забавная выдержка. Речь идет о пятидесятых годах. Тогда мой дед был начальником огромного цеха завода.
Как раз в это время в цехе произошел эпизод, надолго развеселивший весь народ. На один из кранов забрался ремонтник. Там они с крановщицей стали любить друг друга, а закончилась эта любовь тем, что они, плотно прижатые друг к другу, разойтись не смогли. Пришлось вызвать санитаров из медпункта <...> Те с большим трудом снесли вниз по крутой, почти вертикальной лестнице накрепко соединившуюся любовную пару и увезли в медпункт. Крановщица больше на работу не пришла, вместо этого прислала заявление с просьбой уволить ее. А парню - ничего, продолжал работать, а иногда после выпивки даже делился впечатлениями о стрессовой ситуации, причиной которой, как он считал, был внезапный и оглушительно звонкий удар штамповочного молота с весом падающих частей 2000 кг. Конечно, говорил он, от такого удара можно было не только слиться воедино, но и вообще сойти с ума.
И вот еще одна интересная:
Первое время, когда я приступил к работе на Алтайсельмаше, в цехе работала большая группа заключенных. Еще во время войны в поле возле строящегося завода было развернуто строительство лагеря для арестованных - рабочая сила должна была быть обеспечена в изобилии. В 1953 - 1954 годах во время амнистии значительная часть заключенных разъехалась, часть была переведена в другие тюрьмы, а определенная часть, которой некуда было ехать, осталась жить в тех же бараках уже в качестве свободных людей. Она то, эта часть, и составляла значительный процент рабочих цеха. Заработки у них сразу стали огромными, но и работали они отменно. Например, один из бывших заключенных, огромный детина угрожающего вида, работал подсобником. Он брал шестидесятикилограммовую ось из водяной ванны, где она проходила закалку после гибки на горизонтально-гибочной машине, затем укладывал ее на стол подвесного наждачного точила, делал три заточки, потом перекладывал ось на стол непрерывно работающего рычажного пресса Бринелля и ставил три точки. <…> За сутки изготовлялось 400 и более осей, и этот рабочий сам пропускал все эти двадцать четыре тонны ежесуточно! И получал он шесть тысяч рублей в месяц, как директор завода! Он заявлял, что помощники ему не нужны, он справится сам. Таких рабочих после амнистии было много, и все они работали неимоверно тяжело и самоотверженно.