Jun 07, 2016 09:59
Первая немецкая кукла появилась у меня, когда мне было примерно 6 лет, и это было запредельной роскошью. На ней была ультрамодная одежда: красная мини-юбка из кожезаменителя и белая водолазка. Однако, к водолазке был пришит кулон из металлических колечек, и эта деталь меня разочаровала чуть ли не до слёз. Сама кукла не дотягивала до идеала только из-за коротких волос, и наряд в целом был стильным, если бы не этот несчастный кулон.
Неписаное правило диктовало, что кукольный наряд должен был состоять из отдельных предметов, каждый из которых можно было снять, заменить на другой предмет, постирать и т.п. Если, к примеру, по десятибальной шкале, за короткие волосы с куклы снимался один балл, то за этот кулон снималось 2 или целых 3 балла. Это было всё равно гораздо круче, чем целлулоидный пупс в распашонке, но не чемпион.
Что можно было сделать с этим кулоном? Я мозоли натёрла на своих юных мозгах, размышляя на этим вопросом. Можно было кулон отрезать, но водолазка была бы испорчена -- из плечевых швов бы торчали обрезки от ленточки. Кулон тоже был бы испорчен, хотя его можно было бы восстановить при помощи новой ленточки. Заменить водолазку на что-то другое? Такие попытки тоже были. Но на самом деле напрягали меня не поиски решения проблемы, а размышления о том, почему это неправильно.
Это ощущение неправильности никуда не ушло, и я никогда не любила такие -- как бы это сказать? спаянные два в одном? -- предметы одежды. Кардиган, который выглядит так, как будто под него надет топ, но на самом деле это один предмет. Или совершенно ужасное -- свитер, к которому пришиты рубашечный воротник и манжеты.
одежда,
and many years later,
детство