Суд "Прокуратура vs. Бхагавад-гита", шестое заседание. 28.12.2011
28 декабря 2011 в Ленинском суде г. Томске состоялось последнее заседание по рассмотрению заявления прокурора г. Томска Федорова В.В. о признании книги «Бхагавад-гиты как она есть» Бхактиведанты Свами Прабхупады экстремистским материалом.
За ходом суда следили многие федеральные и региональные СМИ. Решения суда с нетерпением ожидали как в России, так и за рубежом, в частности в Индии. Посол Индии, беспокоясь за исход дела, в этот день встречался в Москве с уполномоченным по правам человека Лукиным В.П.
Со стороны заинтересованного лица МРО «Общество вайшнавов Бхактиведанта» к делу подключился еще один представитель - Попов В.С.
Представитель Уполномоченного по правам человека в России не явился на судебное заседание. Как позднее отметил аппарат уполномоченного, уведомление из Ленинского суда г. Томска поступило слишком поздно и представитель не успел прибыть из Москвы. Тем не менее, Лукин пояснил, что если дело будет иметь продолжение, то его представитель обязательно будет присутствовать.
При рассмотрении судом вопроса о допустимости присутствия СМИ на суде прокурор высказал мнение запретить вести какую-либо видеосъемку, сославшись на то, что информация о суде необъективно отражается в интернете. Суд разрешил присутствовать на суде журналистам и вести аудиозапись, но ограничил ведение видеосъемки 30-ю минутами.
Ключевым моментом судебного заседания должно было стать рассмотрение судебной психолого-лингвистической религиоведческой экспертизы, выполненной в Кемеровском государственном университете. Заключение под номером 50/11, поступившее в суд 15 декабря, было выполнено 14 декабря религиоведом Горбатовым А.В., лингвистом Осадчим М.А. и психологом Дранишниковым С.А., назначенными судом 30 августа по предложению прокуратуры.
Экспертное заключение, изложенное на 40 страницах, и по сравнению с первоначальной томской экспертизой по формальным признакам оформленное более серьезно, содержит описание состава комиссии (религиоведа, лингвиста и психолога), условий производства экспертизы, и затем для каждого эксперта в отдельной части - описание методов выполнения экспертизы, сам проводимый анализ и полученные выводы. Также экспертиза содержит раздел анализа вопросов, сформулированных прокуратурой и поставленных судом перед экспертной комиссией. В этой оценке эксперты указали невозможность ответить на ряд вопросов, ввиду неконкретности формулировок или невозможности проведения исследования по данной теме. В том числе эксперты указали на крайнюю неоднозначность понятия «манипулирование» сознанием.
В части выводов экспертизы мнения специалистов разделились.
Религиовед Горбатов указал в экспертизе, что «книга, представленная на исследование, не содержит высказываний побудительного характера, призывающим к враждебным или насильственным действиям в отношении лиц определенной конфессиональной, национальной, этнической принадлежности, а также высказываний, оправдывающих совершение таких действий».
Кроме того, он отметил в выводах, что поступившая на экспертизу книга является «сочинением религиозно-просветительского характера, в котором присутствуют комментарии к Бхагавад-гите, являющейся частью эпической индуистской поэмы Махабхарата». Таким образом, данной формулировкой эксперт в очередной раз подчеркивает, что судом разбирается не просто комментарий автора (на чем в последнее время настаивает прокуратура), а книга целиком, содержащая в том числе комментарий.
Исследования лингвиста и психолога очень сильно совпадают, что выражается как в использовании в их тексте одинаковых лексических формулировок, так и в цитировании и анализе одних и тех же фрагментов книги. Среди выводов лингвиста и психолога, например, отмечено, что в книге содержатся высказывания, оскорбительные «для неопределенной группы лиц», обосновывается необходимость «ограничения свободы женщин», а также отмечается, что «книга способна оказать воздействии на систему социальных представлений».
После оглашения экспертизы прокурор в своей пояснительной речи к экспертизе заявил, что результаты кемеровской экспертизы соответствуют томской экспертизе (хотя, как уже было отмечено, на самом деле мнения экспертов разошлись).
Представитель заинтересованной стороны А. Шахов заявил ходатайство о приобщении к материалам дела рецензии на заключение судебной экспертной комиссии, выполненной кандидатом филологических наук доцентом Томского государственного педагогического университета Орловой О.В. Также Шахов ходатайствовал об опросе этого специалиста в судебном заседании. Орлова занимается лингвистическими экспертизами и обладает гораздо большим стажем, чем специалист Осадчий. Ее рецензия ставит под сомнение заключение кемеровской экспертизы. Например, отмечается, что выводы специалиста-эксперта не являются обоснованными и объективными вследствие несоответствия методике исследования, методологии современного лингвистического анализа текста. В опросе Орловой было отказано, но рецензия была приобщена к делу.
Далее Шахов ходатайствовал о вызове в суд кемеровских экспертов, выполнявших судебную экспертизу, поскольку есть сомнения в обоснованности выводов экспертизы (об этом же говорила Орлова в своей рецензии), порядке выполнения экспертизы (под вопросом находится самостоятельное выполнение экспертного анализа специалистами Осадчим и Дранишниковым, чьи разделы дублируют друг друга), ознакомлении экспертов об уголовной ответственности (разнятся даты ознакомления и составления экспертизы), также ввиду расхождения мнения экспертов и отсутствия общего вывода требуется пояснения насколько такую экспертизу можно считать комплексной. Суд постановил заявленному ходатайству отказать.
Также Шахов ходатайствовал о назначении повторной судебной психолого-лингвистической религиоведческой экспертизы в связи с сомнениями в правильности и обоснованности предыдущей экспертизы, выполненной в КемГУ. В обоснование своего ходатайства Шахов ссылался на несколько рецензий на кемеровскую экспертизу (помимо упомянутой выше рецензии Орловой):
1) доктора филологических наук, профессора Добровольского Д.О. (ведущий научный сотрудник Института русского языка им. В. Виноградова РАН),
2) доктора психологических наук, доцента кафедры общих закономерностей развития психики РГГУ Спиридонова В.Ф.;
3) доктора философских наук, кандидата психологических наук профессора кафедры социологии и социальной антропологии Московского государственного университета А. Наговицына;
4) заключение автономной некоммерческой организации «Лингвистический экспертно-консультационный центр» г. Барнаула (исследование проводили доктор философских наук, профессор Иванов А.В.; кандидат психологических наук, доцент Каширский Д.В.; кандидат филологических наук Матвеева О.Н., руководитель психологической службы Алтайской краевой клинической психиатрической больницы Соколов Я.В.)
Последнее экспертное заключение составило 120 листов (для сравнения: кемеровская экспертиза составила 40 листов). Выводы данного заключения совпадают с мнением кемеровского религиоведа Горбатова и противоположны мнению Осадчего и Дранишникова. Экспертиза барнаульского центра была приобщена к делу.
В качестве организации для проведения повторной судебной психолого-лингвистической экспертизы были предложены альтернативные варианты:
1) вышеуказанный «Лингвистический экспертно-консультационный центр» в г.Барнауле;
2) Уральский региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции России в части лингвистического и психологического исследования и Пивоваров Д.В. (доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой религиоведения УрГУ) в части религиоведческого исследования;
3) Научно-исследовательский экспертный центр Санкт-Петербургского государственного университета по изучению проблем экстремизма и коррупции (руководитель центра - профессор С. Кузнецов) - организация выразила готовность провести исследование в течение 1-1,5 месяца.
После изучения ходатайства о проведении повторной судебной психолого-лингвистической экспертизы при отсутствии возражений со стороны представителя Минюста и возражении представителя прокуратуры судом было отказано в проведении повторной экспертизы.
Далее в ходе судебного заседания А. Шахов предложил отказать в удовлетворении изначального заявлении прокурора о признании книги «Бхагавад-гита как она есть» экстремистским материалом. В своем выступлении он сослался на слова специалистов, участвовавших в составлении томской и кемеровской экспертиз (Аванесова, Свистунова, Горбатова), которые указали, что признаков экстремизма в книге нет.
Также по заключению КемГУ, где указано на «призыв» лишить женщин свободы, Шахов указал, что в определении экстремистской деятельности, которое дается в законе, нет указаний на возбуждение розни по признаку пола. Тем более неясно в юридическом ли смысле в исходном тексте книге употребляется слово «свобода» или под «ограничением свободы» понимается защита человека.
Как отмечено в постановлении Пленума Верховного суда от 2011 г. касательно преступлений экстремистской направленности критика других убеждений не признается экстремистской деятельностью. Многие специалисты, чьи заключения звучали в суде, отмечают, что в книге Бхактиведанты Свами содержится критика образа жизни, который считается греховным, а не религий.
На указанное психологом и лингвистом "сравнение" людей с ворами (видимо по причине особо оскорбительного значения, как показалось экспертам), Шахов отметил очевидный переносный смысл слова «вор». И более того, здесь автор не стремится оскорбить кого-то другого, а обобщенно говорит «мы - воры», тем самым явно употребляя слово абстрактно.
В заключении выступления Шахов отметил, что среди всех мнений ученых, рассматриваемых в суде, 11 сообщили, что экстремизма в Бхагавад-гите нет, и всего 2 (из которых у одного нет достаточной квалификации) говорят, что признаки есть.
Кроме того, в соответствие с законом для признания материала экстремистским в нем должен присутствовать призыв к экстремисткой деятельности или ее оправдание. Но даже в кемеровской экспертизе Горбатов и Осадчий указывают, что призыва к насильственным действиям в книге нет.
В последующем выступлении М. Фролова, другого представителя заинтересованной стороны защиты, было отмечено, что если бы была такая возможность, то он хотел бы подать встречный иск - признать «Бхагавад-гиту как она есть» антиэкстремистским материалом. «Если бы был конкурс антиэкстремистской литературы, мы бы там обязательно победили».
В ответ на вывод психолога Дранишникова о том, что книга способна оказать воздействие на систему социальных представлений, Фролов заявил: «Мы бы сильно огорчились, если бы он сказал, что книга не способна оказать воздействия. Она оказывает воздействие. И люди меняются к лучшему. Как говорит религиовед, они бросают курить, пить, отказываются от секса вне брака, они начинают следовать обосновываемым в книге религиозным ценностям».
После прений сторон был объявлен перерыв и суд удалился на совещание. После перерыва суд постановил заявление прокурора оставить без удовлетворения.
Решение судьи вызвало аплодисменты и бурные овации в зале суда. Информация о результатах заседания оперативно появилась в российских и зарубежных СМИ. Общественные и политические круги России и Индии выразили одобрение решению суда. В частности, министр Индии С.М. Кришна приветствовал решение суда и поблагодарил правительство России за поддержку.
Обоснованное решение суда появилось, как и положено по закону, спустя 5 дней после суда. Согласно закону прокуратура имеет 10 дней на опротестование судебного решения.
За ходом суда следили многие федеральные и региональные СМИ. Решения суда с нетерпением ожидали как в России, так и за рубежом, в частности в Индии. Посол Индии, беспокоясь за исход дела, в этот день встречался в Москве с уполномоченным по правам человека Лукиным В.П.
Со стороны заинтересованного лица МРО «Общество вайшнавов Бхактиведанта» к делу подключился еще один представитель - Попов В.С.
Представитель Уполномоченного по правам человека в России не явился на судебное заседание. Как позднее отметил аппарат уполномоченного, уведомление из Ленинского суда г. Томска поступило слишком поздно и представитель не успел прибыть из Москвы. Тем не менее, Лукин пояснил, что если дело будет иметь продолжение, то его представитель обязательно будет присутствовать.
При рассмотрении судом вопроса о допустимости присутствия СМИ на суде прокурор высказал мнение запретить вести какую-либо видеосъемку, сославшись на то, что информация о суде необъективно отражается в интернете. Суд разрешил присутствовать на суде журналистам и вести аудиозапись, но ограничил ведение видеосъемки 30-ю минутами.
Ключевым моментом судебного заседания должно было стать рассмотрение судебной психолого-лингвистической религиоведческой экспертизы, выполненной в Кемеровском государственном университете. Заключение под номером 50/11, поступившее в суд 15 декабря, было выполнено 14 декабря религиоведом Горбатовым А.В., лингвистом Осадчим М.А. и психологом Дранишниковым С.А., назначенными судом 30 августа по предложению прокуратуры.
Экспертное заключение, изложенное на 40 страницах, и по сравнению с первоначальной томской экспертизой по формальным признакам оформленное более серьезно, содержит описание состава комиссии (религиоведа, лингвиста и психолога), условий производства экспертизы, и затем для каждого эксперта в отдельной части - описание методов выполнения экспертизы, сам проводимый анализ и полученные выводы. Также экспертиза содержит раздел анализа вопросов, сформулированных прокуратурой и поставленных судом перед экспертной комиссией. В этой оценке эксперты указали невозможность ответить на ряд вопросов, ввиду неконкретности формулировок или невозможности проведения исследования по данной теме. В том числе эксперты указали на крайнюю неоднозначность понятия «манипулирование» сознанием.
В части выводов экспертизы мнения специалистов разделились.
Религиовед Горбатов указал в экспертизе, что «книга, представленная на исследование, не содержит высказываний побудительного характера, призывающим к враждебным или насильственным действиям в отношении лиц определенной конфессиональной, национальной, этнической принадлежности, а также высказываний, оправдывающих совершение таких действий».
Кроме того, он отметил в выводах, что поступившая на экспертизу книга является «сочинением религиозно-просветительского характера, в котором присутствуют комментарии к Бхагавад-гите, являющейся частью эпической индуистской поэмы Махабхарата». Таким образом, данной формулировкой эксперт в очередной раз подчеркивает, что судом разбирается не просто комментарий автора (на чем в последнее время настаивает прокуратура), а книга целиком, содержащая в том числе комментарий.
Исследования лингвиста и психолога очень сильно совпадают, что выражается как в использовании в их тексте одинаковых лексических формулировок, так и в цитировании и анализе одних и тех же фрагментов книги. Среди выводов лингвиста и психолога, например, отмечено, что в книге содержатся высказывания, оскорбительные «для неопределенной группы лиц», обосновывается необходимость «ограничения свободы женщин», а также отмечается, что «книга способна оказать воздействии на систему социальных представлений».
После оглашения экспертизы прокурор в своей пояснительной речи к экспертизе заявил, что результаты кемеровской экспертизы соответствуют томской экспертизе (хотя, как уже было отмечено, на самом деле мнения экспертов разошлись).
Представитель заинтересованной стороны А. Шахов заявил ходатайство о приобщении к материалам дела рецензии на заключение судебной экспертной комиссии, выполненной кандидатом филологических наук доцентом Томского государственного педагогического университета Орловой О.В. Также Шахов ходатайствовал об опросе этого специалиста в судебном заседании. Орлова занимается лингвистическими экспертизами и обладает гораздо большим стажем, чем специалист Осадчий. Ее рецензия ставит под сомнение заключение кемеровской экспертизы. Например, отмечается, что выводы специалиста-эксперта не являются обоснованными и объективными вследствие несоответствия методике исследования, методологии современного лингвистического анализа текста. В опросе Орловой было отказано, но рецензия была приобщена к делу.
Далее Шахов ходатайствовал о вызове в суд кемеровских экспертов, выполнявших судебную экспертизу, поскольку есть сомнения в обоснованности выводов экспертизы (об этом же говорила Орлова в своей рецензии), порядке выполнения экспертизы (под вопросом находится самостоятельное выполнение экспертного анализа специалистами Осадчим и Дранишниковым, чьи разделы дублируют друг друга), ознакомлении экспертов об уголовной ответственности (разнятся даты ознакомления и составления экспертизы), также ввиду расхождения мнения экспертов и отсутствия общего вывода требуется пояснения насколько такую экспертизу можно считать комплексной. Суд постановил заявленному ходатайству отказать.
Также Шахов ходатайствовал о назначении повторной судебной психолого-лингвистической религиоведческой экспертизы в связи с сомнениями в правильности и обоснованности предыдущей экспертизы, выполненной в КемГУ. В обоснование своего ходатайства Шахов ссылался на несколько рецензий на кемеровскую экспертизу (помимо упомянутой выше рецензии Орловой):
1) доктора филологических наук, профессора Добровольского Д.О. (ведущий научный сотрудник Института русского языка им. В. Виноградова РАН),
2) доктора психологических наук, доцента кафедры общих закономерностей развития психики РГГУ Спиридонова В.Ф.;
3) доктора философских наук, кандидата психологических наук профессора кафедры социологии и социальной антропологии Московского государственного университета А. Наговицына;
4) заключение автономной некоммерческой организации «Лингвистический экспертно-консультационный центр» г. Барнаула (исследование проводили доктор философских наук, профессор Иванов А.В.; кандидат психологических наук, доцент Каширский Д.В.; кандидат филологических наук Матвеева О.Н., руководитель психологической службы Алтайской краевой клинической психиатрической больницы Соколов Я.В.)
Последнее экспертное заключение составило 120 листов (для сравнения: кемеровская экспертиза составила 40 листов). Выводы данного заключения совпадают с мнением кемеровского религиоведа Горбатова и противоположны мнению Осадчего и Дранишникова. Экспертиза барнаульского центра была приобщена к делу.
В качестве организации для проведения повторной судебной психолого-лингвистической экспертизы были предложены альтернативные варианты:
1) вышеуказанный «Лингвистический экспертно-консультационный центр» в г.Барнауле;
2) Уральский региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции России в части лингвистического и психологического исследования и Пивоваров Д.В. (доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой религиоведения УрГУ) в части религиоведческого исследования;
3) Научно-исследовательский экспертный центр Санкт-Петербургского государственного университета по изучению проблем экстремизма и коррупции (руководитель центра - профессор С. Кузнецов) - организация выразила готовность провести исследование в течение 1-1,5 месяца.
После изучения ходатайства о проведении повторной судебной психолого-лингвистической экспертизы при отсутствии возражений со стороны представителя Минюста и возражении представителя прокуратуры судом было отказано в проведении повторной экспертизы.
Далее в ходе судебного заседания А. Шахов предложил отказать в удовлетворении изначального заявлении прокурора о признании книги «Бхагавад-гита как она есть» экстремистским материалом. В своем выступлении он сослался на слова специалистов, участвовавших в составлении томской и кемеровской экспертиз (Аванесова, Свистунова, Горбатова), которые указали, что признаков экстремизма в книге нет.
Также по заключению КемГУ, где указано на «призыв» лишить женщин свободы, Шахов указал, что в определении экстремистской деятельности, которое дается в законе, нет указаний на возбуждение розни по признаку пола. Тем более неясно в юридическом ли смысле в исходном тексте книге употребляется слово «свобода» или под «ограничением свободы» понимается защита человека.
Как отмечено в постановлении Пленума Верховного суда от 2011 г. касательно преступлений экстремистской направленности критика других убеждений не признается экстремистской деятельностью. Многие специалисты, чьи заключения звучали в суде, отмечают, что в книге Бхактиведанты Свами содержится критика образа жизни, который считается греховным, а не религий.
На указанное психологом и лингвистом "сравнение" людей с ворами (видимо по причине особо оскорбительного значения, как показалось экспертам), Шахов отметил очевидный переносный смысл слова «вор». И более того, здесь автор не стремится оскорбить кого-то другого, а обобщенно говорит «мы - воры», тем самым явно употребляя слово абстрактно.
В заключении выступления Шахов отметил, что среди всех мнений ученых, рассматриваемых в суде, 11 сообщили, что экстремизма в Бхагавад-гите нет, и всего 2 (из которых у одного нет достаточной квалификации) говорят, что признаки есть.
Кроме того, в соответствие с законом для признания материала экстремистским в нем должен присутствовать призыв к экстремисткой деятельности или ее оправдание. Но даже в кемеровской экспертизе Горбатов и Осадчий указывают, что призыва к насильственным действиям в книге нет.
В последующем выступлении М. Фролова, другого представителя заинтересованной стороны защиты, было отмечено, что если бы была такая возможность, то он хотел бы подать встречный иск - признать «Бхагавад-гиту как она есть» антиэкстремистским материалом. «Если бы был конкурс антиэкстремистской литературы, мы бы там обязательно победили».
В ответ на вывод психолога Дранишникова о том, что книга способна оказать воздействие на систему социальных представлений, Фролов заявил: «Мы бы сильно огорчились, если бы он сказал, что книга не способна оказать воздействия. Она оказывает воздействие. И люди меняются к лучшему. Как говорит религиовед, они бросают курить, пить, отказываются от секса вне брака, они начинают следовать обосновываемым в книге религиозным ценностям».
После прений сторон был объявлен перерыв и суд удалился на совещание. После перерыва суд постановил заявление прокурора оставить без удовлетворения.
Решение судьи вызвало аплодисменты и бурные овации в зале суда. Информация о результатах заседания оперативно появилась в российских и зарубежных СМИ. Общественные и политические круги России и Индии выразили одобрение решению суда. В частности, министр Индии С.М. Кришна приветствовал решение суда и поблагодарил правительство России за поддержку.
Обоснованное решение суда появилось, как и положено по закону, спустя 5 дней после суда. Согласно закону прокуратура имеет 10 дней на опротестование судебного решения.