"Вотжебля! Приснится же такое!" (с)
Чего тока не получишь порой на е-почтовый ящик...
Здравстуйте, тов. Воланд. Меня зовут [beepskipped. Patamuchta!!!].
Мне очень понравиллись Ваши стихи на золотолесском форуме, поэтому я решилась обратиться именно к Вам:)
Мне для предбальной игры может понадобиться стихотворение. Я стихи не пишу, пишу прозу. Поэтому возникли сложности. Вот что породила на свет:
[Skipped by beeps. Beeps were then grouped into one deep BEEP]
Мне всегда было непросто оценить то, что я написала. В этом, собственно, и предпополагается Ваша помощь. Опозориться не хочется, а к форме и содержанию (при учете того, что я заявлена [skipped by beep, because of PATAMU4TA!!!]) вопросов много.
------------------
Блять! Вот так оно и приходит, сцуканах-признание!
Блин! Дивчина ведь ниффкурси, шо чукча не читатель. И шо товарищ главчукча даже не писатель. А так всегойлишь - недолжехуйатор от психполитлирики...
И чо мне тута ей ответить, а?
Мдя....
Ладно, чёнить придумаем. И чёнить даже, скорей ффсево, даже и напишем...
Он порылся в портфеле и извлек небольшой конверт, на котором стояло мое имя. Посмотрев на Дэзи, которая застенчиво и поспешно кивнула, я прочел письмо. Оно было в пять строчек: "Будьте счастливы. Я вспоминаю вас с признательностью и уважением. Биче Каваз".
- Только-то... - сказала разочарованная Дэзи. - Я ожидала большего. - Она встала, ее лицо загорелось. - Я ожидала, что в письме будет признано право и счастье моего мужа видеть все, что он хочет и видит, - там, где хочет. И должно еще было быть: "Вы правы, потому что это сказали вы, Томас Гарвей, который не лжет". - И вот это скажу я за всех: Томас Гарвей, вы правы. Я сама была с вами в лодке и видела Фрези Грант, девушку в кружевном платье, не боящуюся ступить ногами на бездну, так как и она видит то, чего не видят другие. И то, что она видит, - дано всем; возьмите его! Я, Дэзи Гарвей, еще молода, чтобы судить об этих сложных вещах, но я опять скажу: "Человека не понимают". Надо его понять, чтобы увидеть, как много невидимого. Фрези Грант, ты есть, ты бежишь, ты здесь! Скажи нам: "Добрый вечер, Дэзи! Добрый вечер, Филатр! Добрый вечер, Гарвей!"
Ее лицо сияло, гневалось и смеялось. Невольно я встал с холодом в спине, что сделал тотчас же и Филатр, - так изумительно зазвенел голос моей жены. И я услышал слова, сказанные без внешнего звука, но так отчетливо, что Филатр оглянулся.
- Ну вот, - сказала Дэзи, усаживаясь и облегченно вздыхая, - добрый вечер и тебе, Фрези!
- Добрый вечер! - услышали мы с моря. - Добрый вечер, друзья! Не скучно ли вам на темной дороге? Я тороплюсь, я бегу...
Здравстуйте, тов. Воланд. Меня зовут [beepskipped. Patamuchta!!!].
Мне очень понравиллись Ваши стихи на золотолесском форуме, поэтому я решилась обратиться именно к Вам:)
Мне для предбальной игры может понадобиться стихотворение. Я стихи не пишу, пишу прозу. Поэтому возникли сложности. Вот что породила на свет:
[Skipped by beeps. Beeps were then grouped into one deep BEEP]
Мне всегда было непросто оценить то, что я написала. В этом, собственно, и предпополагается Ваша помощь. Опозориться не хочется, а к форме и содержанию (при учете того, что я заявлена [skipped by beep, because of PATAMU4TA!!!]) вопросов много.
------------------
Блять! Вот так оно и приходит, сцуканах-признание!
Блин! Дивчина ведь ниффкурси, шо чукча не читатель. И шо товарищ главчукча даже не писатель. А так всегойлишь - недолжехуйатор от психполитлирики...
И чо мне тута ей ответить, а?
Мдя....
Ладно, чёнить придумаем. И чёнить даже, скорей ффсево, даже и напишем...
Он порылся в портфеле и извлек небольшой конверт, на котором стояло мое имя. Посмотрев на Дэзи, которая застенчиво и поспешно кивнула, я прочел письмо. Оно было в пять строчек: "Будьте счастливы. Я вспоминаю вас с признательностью и уважением. Биче Каваз".
- Только-то... - сказала разочарованная Дэзи. - Я ожидала большего. - Она встала, ее лицо загорелось. - Я ожидала, что в письме будет признано право и счастье моего мужа видеть все, что он хочет и видит, - там, где хочет. И должно еще было быть: "Вы правы, потому что это сказали вы, Томас Гарвей, который не лжет". - И вот это скажу я за всех: Томас Гарвей, вы правы. Я сама была с вами в лодке и видела Фрези Грант, девушку в кружевном платье, не боящуюся ступить ногами на бездну, так как и она видит то, чего не видят другие. И то, что она видит, - дано всем; возьмите его! Я, Дэзи Гарвей, еще молода, чтобы судить об этих сложных вещах, но я опять скажу: "Человека не понимают". Надо его понять, чтобы увидеть, как много невидимого. Фрези Грант, ты есть, ты бежишь, ты здесь! Скажи нам: "Добрый вечер, Дэзи! Добрый вечер, Филатр! Добрый вечер, Гарвей!"
Ее лицо сияло, гневалось и смеялось. Невольно я встал с холодом в спине, что сделал тотчас же и Филатр, - так изумительно зазвенел голос моей жены. И я услышал слова, сказанные без внешнего звука, но так отчетливо, что Филатр оглянулся.
- Ну вот, - сказала Дэзи, усаживаясь и облегченно вздыхая, - добрый вечер и тебе, Фрези!
- Добрый вечер! - услышали мы с моря. - Добрый вечер, друзья! Не скучно ли вам на темной дороге? Я тороплюсь, я бегу...