Райнхард Зидер: грозные пророчества и свежая немецкая статистика
Часть 1, здесь: http://comrade-vader.livejournal.com/88638.html
Качнуть весь текст в виде pdf: https://yadi.sk/i/XLm94hVhcNXka
3. Мутные основания для алармизма
Зидер в своих далекоидущих прогнозах о судьбах семьи вообще опирается на данные по Германии и некоторым соседним странам, подтверждающие объективно существующие негативные тенденции. Используются статистические ряды не простирающиеся дальше 1980-х гг. (предположительно, примерно тогда же была написана книга). В аргументации используются следующие основные направления:
1) Разрушение общепринятых семейных отношений и замена их альтернативными формами семьи (Зидер, в отличие от большинства леваков, понимает, что задача воспроизводства неизбежно должна как-то решаться, и поэтому, отказывая в существовании старому, нужно что-то новое и продуктивное дать взамен).
2) Разрушение института брака, что выражается в негативной динамике предельных показателей (годовой прирост браков, разводов и т.д.).
Обратимся к статистике и проверим оба эти направления аргументации на прочность.
3.1. Семья
Альтернативы браку и семье Зидер видит следующие: а) неженатые пары (гражданский брак или сожительство); б) одинокие; в) жилые сообщества. Отдельно он поминает родителей-одиночек [5, с. 260-261], но по каким-то причинам не включает их прямо в «альтернативы». Чтобы поддержать свой тезис об отмирании семьи (который является идеологической установкой автора, в чём самом по себе нет ничего плохого), Зидер прибегает к определённым натяжкам.
Во-первых, это само представленное здесь странное деление «альтернатив». Во-вторых, подведение под эти категории образований, имеющих к ним весьма опосредованное отношение (см. жилые сообщества ниже).
Неженатая пара (гражданский брак или сожительство) не является альтернативой современной моногамной семье, т. к. по сути отличается от последней только официальной регистрацией брака (чисто формально-правовые различия). Во многих законодательствах она не является и альтернативой браку, т. к. налагает в существенной части те же обязательства, что и официальный брак (см. об этом, напр., - ещё когда - у Луначарского: http://comrade-vader.livejournal.com/54206.html [7]).
Родители-одиночки (как это замечает сам Зидер) в подавляющем большинстве случаев опираются на родителей или родственников, чего просто не видно за статистическими показателями. Процент тех, кто может себе позволить совершенно один растить детей относительно мал (живут на нетрудовые доходы или как представители рабочей аристократии имеют достаточный доход, чтобы без отрыва от профессии, передать процесс воспроизводства наёмным воспитателям или соответствующим службам). Т.е., фактически, это в массе исторически хорошо известный вариант так называемой «большой семьи» из нескольких поколений, где родители, вырастившие детей, продолжают участвовать и в воспроизводстве внуков.
Одинокие люди составляют заметный и в силу вышесказанного растущий сегмент населения, но они не являются семьёй (не имеют отношения к воспроизводству детей) и потому никакой альтернативой семье быть не могут. Основная масса этого сегмента - это пенсионеры (их доля велика в стареющем населении развитых стран).
Жилые сообщества или коммуны, милые лево-либеральным взглядам Зидера (им он посвящает довольно много страниц), вообще оказываются чем-то совершенно статистически незначительным и маргинальным, в чём Зидер сам же честно признаётся. Чтобы как-то компенсировать это недоразумение, сюда же за уши притягиваются такие формы временного проживания, как студенческие общежития (спасибо, что не казармы, а то бы это дало ого-го какой статистический эффект). Кроме всего прочего, эти «жилые сообщества» оказываются неустойчивыми. Как замечает сам Зидер, их характерная черта - это текучесть участников, редкая группа остаётся неизменной более двух лет. Наконец, целевая ориентация этих групп это не воспроизводство человека/рабочего, а тусовка (Зидер долго и утомительно распространяется на тему того, как хорошо убежать из-под маминого надзора, раскрепоститься и свободно и бескомпромиссно тусоваться с пацанами). В общем, это тоже никакая не альтернатива семье. Также как не являются альтернативами семье тюрьма, флот, рабочая общага и притон.
И в сухом остатке остаётся, что альтернатив-то и нет. То, что подпадает под определение семьи и выделено в альтернативы, на самом деле является её давними хорошо известными формами. Точно такими же, к каким прибегали во все времена в сложных ситуациях, чтобы сохранить сам институт семьи и обеспечить воспроизводство даже в условиях нехватки ресурсов (сам же Зидер об этом неоднократно пишет в исторической части).
Что же касается негативной динамики, то она, несомненно есть, поскольку капитализм оказывает давление на семью (и экономическое, и идеологическое). Но при внимательном и менее избирательном рассмотрении стат. данных становится очевидно, что слухи об отмирании семьи даже при капитализме немного преувеличены. Ниже ряд иллюстраций на базе немецкой статистики с комментариями.
Рис. 4. Число рождений и смертей на 1000 [3, с. 14]
Рис. 4 демонстрирует нам торжество либеральных ценностей во всей красе. В виде двух одиночных красных пиков мы видим убыль населения Германии во время Первой и Второй мировых войн, из-за всплесков смертности и провалов рождаемости. Сплошная красная полоса убыли, начинающаяся с того самого злосчастного 1970 г., обозначает эпоху господства неолиберализма, который, как видим, хуже войны. Так выглядит либеральная свобода.
Обращает на себя внимание, также, поразительная фиксация уровня рождаемости практически на уровне смертности. Можно конечно предположить здесь некий уникальный стихийный феномен. Но куда вероятнее, что это управляемый процесс удержания величины населения на заданном уровне (через эффективное регулирование рождаемости). Лишние рты в метрополии не нужны. Это к вопросу о капиталистической социальной инженерии и либеральной «свободе».
Помимо этого из иллюстрации видно, что высокая смертность XIX в. компенсировалась высокой же рождаемостью. Что начиная примерно с 1870-го г. начинается процесс постепенного снижения смертности, в силу достижений социального прогресса, о которых речь шла выше. Вместе с этим постепенно снижается и рождаемость: качественно усложняется производство, растёт разделение труда, сложность воспроизводства человека и рабочего существенно возрастает. Если социализация крестьянского ребёнка происходила в семье естественным путём в процессе его повседневной жизнедеятельности, то воспроизводство современного рабочего уже требует куда более существенных усилий и затрат по воспитанию и обучению. Интенсивность и продолжительность труда на производстве (наличие личного времени) и уровень дохода выступают здесь как экономические ограничения (труд пролетария оплачивается ровно в такой мере, чтобы хватило на воспроизводство рабочей силы в виде собственного потомства, и количество детей, которых может иметь пролетарий, таким образом, задано уровнем оплаты труда, который может согласовываться с долгосрочными целями капиталистов - нужно ему в перспективе увеличение объёма рабочей силы, или нет; рабочая аристократия, имеющая доход существенно выше стоимости собственного воспроизводства, может решать - заводить ли дополнительного ребёнка или потратить дополнительные средства на потребление и повышение уровня жизни уже существующей семьи; при этом разрыв в доходах между таким рабочим аристократом и пролетарием должен быть существенным, с учётом возросшей стоимости воспроизводства дополнительного рабочего той же квалификации). Поэтому в разных классах разные тенденции: семьи капиталистов не испытывают давления и процветают, рабочие же семьи разрушаются (и штатные агитаторы им ещё при этом рассказывают, как это, на самом деле, для них здорово). Поэтому же, уменьшение реального дохода ещё больше сокращает рождаемость (помимо вызванного экономическим развитием сокращения числа детей в семье). Так неолибералы добились устойчивого срезания рождаемости без войны, чисто экономическими методами. А тех, кто попробует выкручиваться из этой ситуации по образцу рабочих XIX в. уже за углом ждёт ювенальная юстиция: хватает ли у Вас, майн херр, денег, чтобы купить ребёнку всё необходимое из утверждённого евро-чиновниками списка? Либеральная свобода, она такая.
Рис. 5. Миграционные притоки и оттоки между Германией и др. странами, тыс. [3, с. 27]
Вопреки расхожему мнению, что убыль населения компенсируется мигрантами, миграция тоже регулируется и тоже стабилизировалась на примерно одинаковом уровне притоков/оттоков (рис. 5). Всплеск начала 1990-х связан с крушением соцлагеря, когда кап. страны активно впитывали лучшие человеческие ресурсы, доставшиеся им, считай, совершенно задаром.
Рис. 1.6. Семьи, бездетные пары, одинокие, % [3, с. 33]
Families - семьи;
Couples without children - бездетные пары;
Unattached persons - одинокие
Принятая ныне у немецких статистиков группировка статистического материала гораздо логичнее, чем у Зидера (рис. 6). Они относят к семьям только те образования, где присутствуют (совместно проживают) дети. В их состав входят: а) состоящие в браке пары (married couples); б) пары в сожительстве (cohabiting couples); в) родители-одиночки (lone parents). Отдельно от семьи стоят бездетные пары. Они делятся на состоящие в браке пары и пары в сожительстве. И ещё одна большая группа - одиночки.
Диаграмма на рис. 6 показывает изменение баланса трёх основных групп. Медленно уменьшается доля семей. Меняется соотношение в самой структуре семьи (рис. 7): число пар, состоящих в браке, снижается, число родителей-одиночек и число пар в сожительстве растёт, но не покрывает уменьшения пар, состоящих в браке. Это значит, что часть тех, кто раньше образовывал или должен был бы образовывать семьи, попадает в разряд бездетных и/или одиноких.
Рис. 7. Изменение соотношений в структуре семьи, млн [3, с. 38]
Married couples - состоящие в браке пары;
Lone parents - родители-одиночки;
Cohabiting couples - пары в сожительстве
И действительно (рис. 6), медленно растёт доля бездетных пар. Рост же числа одиночек происходит опережающими темпами. Здесь, однако, надо учитывать, что значительную их долю составляют «пенсионеры» (те, кому за 50; в Германии сегодня ожидаемая при рождении продолжительность жизни составляет 80,4 года, а медианный возраст - 46 лет [4]).
На рис. 8 видно, что с возрастом особенно быстро растёт доля одиноких женщин. По ряду объективных и субъективных причин (агрессивная среда, стрессы, небрежное отношение к собственному здоровью, гипертрофированные стереотипы женской привлекательности, культ юности и т. п.) женщины теряют привлекательность и им становится сложно найти партнёра. Мужчины, наоборот, слабо зависят от этого фактора, поэтому процент одиноких пожилых мужчин относительно низок. Гораздо более существенную роль для мужчин играет доход. Даже не как сигнал привлекательности для женщин, а как внутренняя установка и критерий собственной полноценности. Не имея достаточного дохода большинство мужчин скорее всего будут избегать серьёзных отношений, даже если их готовы принять «как есть». Поэтому число одиноких мужчин до 45 превышает число женщин: мужчина прежде чем заводить семью или отношения, стремится обеспечить себе относительно стабильный доход. Когда эта цель достигнута, выбирает партнёршу моложе себя (об этом всём в исторической части своего исследования пишет Зидер, как видим, ничего не изменилось).
Рис. 1.8. Частотное распределение одиночек по возрасту [2, с. 12]
(как процент от всех женщин или мужчин того же возраста)
Женщины, погуляв до 25 лет, стремятся поскорее вступить в устойчивые отношения. В большинстве случаев это ощущается как общественная установка статуса (одинокая женщина чувствует себя в чём-то неполноценной, она почему-то «не смогла» привлечь партнёра), в основании же этой моральной установки лежит рациональное требование успеть зачать и родить ребёнка (детей) до истечения детородного возраста. Наиболее проницательными женщинами это рациональное требование осознаётся напрямую, и они, случается, ищут не партнёра, а донора (зависит от их дохода и семейно-родственных связей как способности самостоятельно обеспечить ребёнка).
Итак, какие выводы можно сделать из вышеприведённой статистики по семьям? Число семей уменьшается за счёт пар, состоящих в браке. По всей видимости, причиной уменьшения является сокращение числа мужчин, готовых к созданию семьи по экономическим соображениям (см. рис. 9, с заметно большей долей одиноких или живущих с родителями мужчин), а не идеологизированный отказ «свободных» креаклов от семьи (как нас в том пытаются уверить проводники либеральных идей, тот же Зидер). «Свободные» креаклы, исповедующие либерализм, скорее всего входят в состав бездетных пар (в браке и в сожительстве): используют в соответствии с эталонами «свободы» закреплённого партнёра как сигнал социального статуса («у него есть тачка, баба и айпад») и личного поставщика развлекательных сексуальных услуг, но не имеют мешающих «свободе» детей (после 40 «отработанный» партнёр женского пола пополняет растущие ряды одиночек). На это же (экономические причины) указывает и попытка компенсировать снижение брачных возможностей за счёт деторождения в сожительстве или воспитанием ребёнка без партнёра (см. рис. 9, обратите внимание на долю матерей одиночек, которая фактически равна долевой разнице между одинокими мужчинами и женщинами). Вообще, из рис. 9 видно, что именно женщины стремятся к созданию семьи и материнству. Из этого следует, что выдвигаемые Зидером идеологические утверждения, что именно женщины тяготятся семьёй и хотят её разрушить, не более чем либеральный миф. Семья в современных условиях, будучи автономной ячейкой воспроизводства человека, выступает как социальный механизм защиты материнства и детства, а либеральные идеологи не только стремятся её демонизировать и разрушить, но и подают это под соусом защиты прав женщин (воистину, нет большего фарисея, чем либерал).
Деторождение (воспроизводство) здесь является главной социально значимой целью (осознаётся это самими участниками отношений или нет), а не форма. Вместе с тем, стереотипы поведения и/или возрастающие риски таких отношений, по видимому, не всем позволяют прибегнуть к внебрачным формам семьи. Поэтому за счёт этой категории людей также растут доли бездетных семей и особенно одиночек. Одни откладывают рождение ребёнка, другие - вступление в брак. В любом случае, очевидно, что мы имеем дело с замедлением брачной активности, с угнетением воспроизводства в общественном масштабе. Ни о каких мифических «альтернативных» формах семьи или наступивших свободах речи не идёт совершенно. Происходят точно такие же процессы, которые неоднократно происходили в истории в кризисные периоды и в куда более выраженных (катастрофических) масштабах.
Рис. 9. Женщины и мужчины по условиям проживания, % [3, с. 32]
(от 27 до 59 лет)
Spouses - как супруги;
Unattached persons - одинокие;
Cohabiting partners - как сожители;
Lone parents - родители-одиночки;
Never-married children - как никогда не вступавшие в брак дети
3.2. Брак
Предельные показатели заключаемых браков, действительно, снижаются, предельные показатели разводов, действительно, растут (иногда). Из чего делаются скоропалительные выводы о разрушении института брака как такового. Однако, при этом, выбор статистических показателей осуществляется весьма избирательно. А сущностное содержание (функциональные роли) брака и развода понимаются превратно. Что и приводит к неверным или сомнительным выводам.
Брак - отношение из области права (признание социально-экономического отношения со стороны общества, со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями сторон). Переход от официально зарегистрированного брака к сожительству не отменяет сам брак как таковой. Он просто меняет форму, отчасти переходя из области правового принуждения в область морали, отчасти утверждаясь в праве как новая норма. Невозможно говорить о разрушении брака как такового, не принимая во внимание всех его форм. Исчезновение брака, как правового отражения социально-экономического отношения (прежде всего с целью воспроизводства человека), невозможно пока существует и здравствует это отношение. Искусственно-идеологическое же выталкивание такого отражения из регулирующей сферы права и морали при действительном социально-экономическом отношении никоим образом не может считаться прогрессивной или положительной политикой. Это переход от сознательной деятельности в области социальных отношений назад к бессознательной (где изобретают колесо, ходят по граблям, плюют в колодец и сильный жрёт слабого). Брак это морально-правовой механизм защиты материнства и детства. Либерал-леваки свои нападки на институт брака проводят под вывеской (столь же фальшивой и лицемерной) защиты прав женщины. Таким образом, в лево-либеральной парадигме женщина противопоставляется материнству. Материнство мешает женщине «раскрепощаться».
Ещё одно неверное представление заключается в том, что развод - явление противостоящее браку и отрицающее брак. Нет, и это осознаётся даже либералами (см., напр., у Зидера: [5, с. 269]), развод это неизменный и важный комплемент брака, не разрушающий, а укрепляющий брак. И это отражается в показателях статистики.
Рис. 10: Показатели разводов [3, с. 35]:
divorces together - абсолютное число разводов за год;
per 1000 inhabitants - на 1000 дителей;
per 1000 existing marriages - на 1000 действительных браков
Напр., в 2010 году в Германии на 187,027 тыс. разводов [3, с. 36] было 93,368 тыс. браков с участием разведённых мужчин и 94,207 тыс. браков с участием разведённых женщин [3, с. 34]. В сумме: 187,575 новых брачных пар. Т.е. отток распавшихся в этом году браков полностью покрывается за счёт повторного вступления в брак разведённых прошлых лет. Т.е., это говорит о том. что развод использовался не как средство против брака, а как средство перезапуска неудачного брака (брака-пробы). Возможность развода позволяет человеку прервать по какой-либо причине неудачный брак, учесть полученный опыт и вступить в более гармоничные отношения. Развод выступает здесь как средство гармонизации брачных отношений, а не как признак их злокачественного разрушения. Поэтому в абсолютном и относительном увеличении использования данной социально-правовой функции самом по себе нет ничего алармистского. И оценки о здоровье/нездоровье отношений в этой сфере могут быть даны только на основе сопоставления с другими статистическими показателями.
Обычно в полемике приводят показатель разводов на 1000 заключённых в том же году браков [3, с. 36, 37], напр., в 2010 г. в Германии было 389 разводов на 1000 заключённых браков (или 39 %) - выглядит внушительно. На этом строят мрачные предсказания и проч. Но есть и другой показатель: число разводов на 1000 существующих браков [3, с. 35, 37]. На 2010 г. он был 10,6 на 1000, т.е. около 1 % (!). При этом из динамики (см. рис. 10) видно, что показатель стабилизировался и колеблется вокруг этой однопроцентной величины. Такое же постоянство демонстрируют и показатели числа разводов на 1000 жителей (среднее значение в районе 2,3), и абсолютное число разводов за год (рис. 10) (Зидер же, в своих рассуждениях о сомнительных перспективах семьи, исходит в том числе и из растущего числа разводов [5, с. 269]). Это при том, что разведённые снова вступают в новый брак, учтя опыт первой пробы. Где здесь повод для алармизма?
Рис. 11: Распределение населения по семейному положению, тыс. [3, с. 12]:
Divorced - разведён;
Married - в браке;
Single - холост;
Widowed - овдовевший
Наконец, рис. 11 показывает нам, что подавляющая часть взрослого населения живёт в браке (ничего и близко нет с тем катастрофическим положением, в котором находились рабочие в XIX в.). Причём, значительная часть состоящих в браке - люди сильно за 50 лет, что в существенной мере объясняет высокий вес бездетных пар, напр. Число одиноких людей после 30 лет резко снижается, как это было всегда при капитализме и до него, т. к. для организации семьи люди сначала стремятся «встать на ноги», обеспечить достаточный доход для содержания детей (см. в исторической части у Зидера). Второй малый «горб» одиноких после 30 лет может указывать на растущую долю не вступающих в официальный брак и живущих в сожительстве, а также родителей-одиночек. Дальнейшее сокращение этого «горба» после 45 лет, видимо, указывает на то, что люди живущие в сожительстве со временем формально узаконивают свои отношения (Зидер отмечал, что в 1980-х гг. в Дании, которая наравне со Швецией в то время рассматривалась как лидер по семейно-брачным инновациям, большая часть незамужних женщин с одним ребёнком выходили замуж перед рождением второго, [5, с. 272]). Наконец, доля разведённых по всем возрастам относительно незначительна, кривая разведённых отражает кривую женатых (т. е. является комплементарной к ней, а не неким независимым контр-трендом). Пик этой кривой приходится на возраст в 45-50 лет, после чего число разведённых идёт на спад. Это говорит о том, что вышедшие из одного брака вступают в новый, и это общее правило.
Таким образом, и здесь мы видим, что в очередной раз (уже не одна сотня лет прошла) слухи о разрушении брака оказались несколько преждевременными.
В сферах семьи и брака определённо существуют негативные тенденции, вызванные экономическим давлением капитализма и целенаправленной политикой неолиберальных режимов, направленной на подавление воспроизводства в низших классах общества. Но о реальном разрушении семьи и брака в целом как институтов, - а тем более о якобы происходящей прогрессивной их замене (снятии) некими более совершенными альтернативами, - говорить пока преждевременно.
Список использованных источников
1. Афанасьев В.С. Первые системы политической экономии (Метод экономической двойственности): Учеб. пособие. - М.: ИНФРА-М, 2005. - 384 с.
2. Heribert Engstler & Sonja Menning. Families in Germany - Facts and Figures. - Berlin: German Centre of Gerontology, 2004. - 61 p.
3. Extract of Statistical Yearbook, Germany, 2012, English version of the chapter “Population, families, living arrangements” . - Wiesbaden: Federal Statistical Office, 2013 . - 52 p.
4. People and Society. Germany, 2014. - The World Factbook. - CIA, 2014. - https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/gm.html
5. Зидер Райнхард. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII - XX вв.) / Пер. с нем. Л.А. Овчинцевой; науч. ред. М.Ю. Брандт. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. - 302 с.
6. Вейдер Д. Семья - ячейка социалистического общества. - comrade-vader.livejournal.com, Posted on Nov. 29th, 2013 at 02:58 pm. - http://comrade-vader.livejournal.com/53781.html
7. Луначарский А.В. О быте. - Л.: Государственное издательство, 1927. - http://lunacharsky.newgod.su/lib/o-byte
Качнуть весь текст в виде pdf: https://yadi.sk/i/XLm94hVhcNXka
3. Мутные основания для алармизма
Зидер в своих далекоидущих прогнозах о судьбах семьи вообще опирается на данные по Германии и некоторым соседним странам, подтверждающие объективно существующие негативные тенденции. Используются статистические ряды не простирающиеся дальше 1980-х гг. (предположительно, примерно тогда же была написана книга). В аргументации используются следующие основные направления:
1) Разрушение общепринятых семейных отношений и замена их альтернативными формами семьи (Зидер, в отличие от большинства леваков, понимает, что задача воспроизводства неизбежно должна как-то решаться, и поэтому, отказывая в существовании старому, нужно что-то новое и продуктивное дать взамен).
2) Разрушение института брака, что выражается в негативной динамике предельных показателей (годовой прирост браков, разводов и т.д.).
Обратимся к статистике и проверим оба эти направления аргументации на прочность.
3.1. Семья
Альтернативы браку и семье Зидер видит следующие: а) неженатые пары (гражданский брак или сожительство); б) одинокие; в) жилые сообщества. Отдельно он поминает родителей-одиночек [5, с. 260-261], но по каким-то причинам не включает их прямо в «альтернативы». Чтобы поддержать свой тезис об отмирании семьи (который является идеологической установкой автора, в чём самом по себе нет ничего плохого), Зидер прибегает к определённым натяжкам.
Во-первых, это само представленное здесь странное деление «альтернатив». Во-вторых, подведение под эти категории образований, имеющих к ним весьма опосредованное отношение (см. жилые сообщества ниже).
Неженатая пара (гражданский брак или сожительство) не является альтернативой современной моногамной семье, т. к. по сути отличается от последней только официальной регистрацией брака (чисто формально-правовые различия). Во многих законодательствах она не является и альтернативой браку, т. к. налагает в существенной части те же обязательства, что и официальный брак (см. об этом, напр., - ещё когда - у Луначарского: http://comrade-vader.livejournal.com/54206.html [7]).
Родители-одиночки (как это замечает сам Зидер) в подавляющем большинстве случаев опираются на родителей или родственников, чего просто не видно за статистическими показателями. Процент тех, кто может себе позволить совершенно один растить детей относительно мал (живут на нетрудовые доходы или как представители рабочей аристократии имеют достаточный доход, чтобы без отрыва от профессии, передать процесс воспроизводства наёмным воспитателям или соответствующим службам). Т.е., фактически, это в массе исторически хорошо известный вариант так называемой «большой семьи» из нескольких поколений, где родители, вырастившие детей, продолжают участвовать и в воспроизводстве внуков.
Одинокие люди составляют заметный и в силу вышесказанного растущий сегмент населения, но они не являются семьёй (не имеют отношения к воспроизводству детей) и потому никакой альтернативой семье быть не могут. Основная масса этого сегмента - это пенсионеры (их доля велика в стареющем населении развитых стран).
Жилые сообщества или коммуны, милые лево-либеральным взглядам Зидера (им он посвящает довольно много страниц), вообще оказываются чем-то совершенно статистически незначительным и маргинальным, в чём Зидер сам же честно признаётся. Чтобы как-то компенсировать это недоразумение, сюда же за уши притягиваются такие формы временного проживания, как студенческие общежития (спасибо, что не казармы, а то бы это дало ого-го какой статистический эффект). Кроме всего прочего, эти «жилые сообщества» оказываются неустойчивыми. Как замечает сам Зидер, их характерная черта - это текучесть участников, редкая группа остаётся неизменной более двух лет. Наконец, целевая ориентация этих групп это не воспроизводство человека/рабочего, а тусовка (Зидер долго и утомительно распространяется на тему того, как хорошо убежать из-под маминого надзора, раскрепоститься и свободно и бескомпромиссно тусоваться с пацанами). В общем, это тоже никакая не альтернатива семье. Также как не являются альтернативами семье тюрьма, флот, рабочая общага и притон.
И в сухом остатке остаётся, что альтернатив-то и нет. То, что подпадает под определение семьи и выделено в альтернативы, на самом деле является её давними хорошо известными формами. Точно такими же, к каким прибегали во все времена в сложных ситуациях, чтобы сохранить сам институт семьи и обеспечить воспроизводство даже в условиях нехватки ресурсов (сам же Зидер об этом неоднократно пишет в исторической части).
Что же касается негативной динамики, то она, несомненно есть, поскольку капитализм оказывает давление на семью (и экономическое, и идеологическое). Но при внимательном и менее избирательном рассмотрении стат. данных становится очевидно, что слухи об отмирании семьи даже при капитализме немного преувеличены. Ниже ряд иллюстраций на базе немецкой статистики с комментариями.
Рис. 4. Число рождений и смертей на 1000 [3, с. 14]
Рис. 4 демонстрирует нам торжество либеральных ценностей во всей красе. В виде двух одиночных красных пиков мы видим убыль населения Германии во время Первой и Второй мировых войн, из-за всплесков смертности и провалов рождаемости. Сплошная красная полоса убыли, начинающаяся с того самого злосчастного 1970 г., обозначает эпоху господства неолиберализма, который, как видим, хуже войны. Так выглядит либеральная свобода.
Обращает на себя внимание, также, поразительная фиксация уровня рождаемости практически на уровне смертности. Можно конечно предположить здесь некий уникальный стихийный феномен. Но куда вероятнее, что это управляемый процесс удержания величины населения на заданном уровне (через эффективное регулирование рождаемости). Лишние рты в метрополии не нужны. Это к вопросу о капиталистической социальной инженерии и либеральной «свободе».
Помимо этого из иллюстрации видно, что высокая смертность XIX в. компенсировалась высокой же рождаемостью. Что начиная примерно с 1870-го г. начинается процесс постепенного снижения смертности, в силу достижений социального прогресса, о которых речь шла выше. Вместе с этим постепенно снижается и рождаемость: качественно усложняется производство, растёт разделение труда, сложность воспроизводства человека и рабочего существенно возрастает. Если социализация крестьянского ребёнка происходила в семье естественным путём в процессе его повседневной жизнедеятельности, то воспроизводство современного рабочего уже требует куда более существенных усилий и затрат по воспитанию и обучению. Интенсивность и продолжительность труда на производстве (наличие личного времени) и уровень дохода выступают здесь как экономические ограничения (труд пролетария оплачивается ровно в такой мере, чтобы хватило на воспроизводство рабочей силы в виде собственного потомства, и количество детей, которых может иметь пролетарий, таким образом, задано уровнем оплаты труда, который может согласовываться с долгосрочными целями капиталистов - нужно ему в перспективе увеличение объёма рабочей силы, или нет; рабочая аристократия, имеющая доход существенно выше стоимости собственного воспроизводства, может решать - заводить ли дополнительного ребёнка или потратить дополнительные средства на потребление и повышение уровня жизни уже существующей семьи; при этом разрыв в доходах между таким рабочим аристократом и пролетарием должен быть существенным, с учётом возросшей стоимости воспроизводства дополнительного рабочего той же квалификации). Поэтому в разных классах разные тенденции: семьи капиталистов не испытывают давления и процветают, рабочие же семьи разрушаются (и штатные агитаторы им ещё при этом рассказывают, как это, на самом деле, для них здорово). Поэтому же, уменьшение реального дохода ещё больше сокращает рождаемость (помимо вызванного экономическим развитием сокращения числа детей в семье). Так неолибералы добились устойчивого срезания рождаемости без войны, чисто экономическими методами. А тех, кто попробует выкручиваться из этой ситуации по образцу рабочих XIX в. уже за углом ждёт ювенальная юстиция: хватает ли у Вас, майн херр, денег, чтобы купить ребёнку всё необходимое из утверждённого евро-чиновниками списка? Либеральная свобода, она такая.
Рис. 5. Миграционные притоки и оттоки между Германией и др. странами, тыс. [3, с. 27]
Вопреки расхожему мнению, что убыль населения компенсируется мигрантами, миграция тоже регулируется и тоже стабилизировалась на примерно одинаковом уровне притоков/оттоков (рис. 5). Всплеск начала 1990-х связан с крушением соцлагеря, когда кап. страны активно впитывали лучшие человеческие ресурсы, доставшиеся им, считай, совершенно задаром.
Рис. 1.6. Семьи, бездетные пары, одинокие, % [3, с. 33]
Families - семьи;
Couples without children - бездетные пары;
Unattached persons - одинокие
Принятая ныне у немецких статистиков группировка статистического материала гораздо логичнее, чем у Зидера (рис. 6). Они относят к семьям только те образования, где присутствуют (совместно проживают) дети. В их состав входят: а) состоящие в браке пары (married couples); б) пары в сожительстве (cohabiting couples); в) родители-одиночки (lone parents). Отдельно от семьи стоят бездетные пары. Они делятся на состоящие в браке пары и пары в сожительстве. И ещё одна большая группа - одиночки.
Диаграмма на рис. 6 показывает изменение баланса трёх основных групп. Медленно уменьшается доля семей. Меняется соотношение в самой структуре семьи (рис. 7): число пар, состоящих в браке, снижается, число родителей-одиночек и число пар в сожительстве растёт, но не покрывает уменьшения пар, состоящих в браке. Это значит, что часть тех, кто раньше образовывал или должен был бы образовывать семьи, попадает в разряд бездетных и/или одиноких.
Рис. 7. Изменение соотношений в структуре семьи, млн [3, с. 38]
Married couples - состоящие в браке пары;
Lone parents - родители-одиночки;
Cohabiting couples - пары в сожительстве
И действительно (рис. 6), медленно растёт доля бездетных пар. Рост же числа одиночек происходит опережающими темпами. Здесь, однако, надо учитывать, что значительную их долю составляют «пенсионеры» (те, кому за 50; в Германии сегодня ожидаемая при рождении продолжительность жизни составляет 80,4 года, а медианный возраст - 46 лет [4]).
На рис. 8 видно, что с возрастом особенно быстро растёт доля одиноких женщин. По ряду объективных и субъективных причин (агрессивная среда, стрессы, небрежное отношение к собственному здоровью, гипертрофированные стереотипы женской привлекательности, культ юности и т. п.) женщины теряют привлекательность и им становится сложно найти партнёра. Мужчины, наоборот, слабо зависят от этого фактора, поэтому процент одиноких пожилых мужчин относительно низок. Гораздо более существенную роль для мужчин играет доход. Даже не как сигнал привлекательности для женщин, а как внутренняя установка и критерий собственной полноценности. Не имея достаточного дохода большинство мужчин скорее всего будут избегать серьёзных отношений, даже если их готовы принять «как есть». Поэтому число одиноких мужчин до 45 превышает число женщин: мужчина прежде чем заводить семью или отношения, стремится обеспечить себе относительно стабильный доход. Когда эта цель достигнута, выбирает партнёршу моложе себя (об этом всём в исторической части своего исследования пишет Зидер, как видим, ничего не изменилось).
Рис. 1.8. Частотное распределение одиночек по возрасту [2, с. 12]
(как процент от всех женщин или мужчин того же возраста)
Женщины, погуляв до 25 лет, стремятся поскорее вступить в устойчивые отношения. В большинстве случаев это ощущается как общественная установка статуса (одинокая женщина чувствует себя в чём-то неполноценной, она почему-то «не смогла» привлечь партнёра), в основании же этой моральной установки лежит рациональное требование успеть зачать и родить ребёнка (детей) до истечения детородного возраста. Наиболее проницательными женщинами это рациональное требование осознаётся напрямую, и они, случается, ищут не партнёра, а донора (зависит от их дохода и семейно-родственных связей как способности самостоятельно обеспечить ребёнка).
Итак, какие выводы можно сделать из вышеприведённой статистики по семьям? Число семей уменьшается за счёт пар, состоящих в браке. По всей видимости, причиной уменьшения является сокращение числа мужчин, готовых к созданию семьи по экономическим соображениям (см. рис. 9, с заметно большей долей одиноких или живущих с родителями мужчин), а не идеологизированный отказ «свободных» креаклов от семьи (как нас в том пытаются уверить проводники либеральных идей, тот же Зидер). «Свободные» креаклы, исповедующие либерализм, скорее всего входят в состав бездетных пар (в браке и в сожительстве): используют в соответствии с эталонами «свободы» закреплённого партнёра как сигнал социального статуса («у него есть тачка, баба и айпад») и личного поставщика развлекательных сексуальных услуг, но не имеют мешающих «свободе» детей (после 40 «отработанный» партнёр женского пола пополняет растущие ряды одиночек). На это же (экономические причины) указывает и попытка компенсировать снижение брачных возможностей за счёт деторождения в сожительстве или воспитанием ребёнка без партнёра (см. рис. 9, обратите внимание на долю матерей одиночек, которая фактически равна долевой разнице между одинокими мужчинами и женщинами). Вообще, из рис. 9 видно, что именно женщины стремятся к созданию семьи и материнству. Из этого следует, что выдвигаемые Зидером идеологические утверждения, что именно женщины тяготятся семьёй и хотят её разрушить, не более чем либеральный миф. Семья в современных условиях, будучи автономной ячейкой воспроизводства человека, выступает как социальный механизм защиты материнства и детства, а либеральные идеологи не только стремятся её демонизировать и разрушить, но и подают это под соусом защиты прав женщин (воистину, нет большего фарисея, чем либерал).
Деторождение (воспроизводство) здесь является главной социально значимой целью (осознаётся это самими участниками отношений или нет), а не форма. Вместе с тем, стереотипы поведения и/или возрастающие риски таких отношений, по видимому, не всем позволяют прибегнуть к внебрачным формам семьи. Поэтому за счёт этой категории людей также растут доли бездетных семей и особенно одиночек. Одни откладывают рождение ребёнка, другие - вступление в брак. В любом случае, очевидно, что мы имеем дело с замедлением брачной активности, с угнетением воспроизводства в общественном масштабе. Ни о каких мифических «альтернативных» формах семьи или наступивших свободах речи не идёт совершенно. Происходят точно такие же процессы, которые неоднократно происходили в истории в кризисные периоды и в куда более выраженных (катастрофических) масштабах.
Рис. 9. Женщины и мужчины по условиям проживания, % [3, с. 32]
(от 27 до 59 лет)
Spouses - как супруги;
Unattached persons - одинокие;
Cohabiting partners - как сожители;
Lone parents - родители-одиночки;
Never-married children - как никогда не вступавшие в брак дети
3.2. Брак
Предельные показатели заключаемых браков, действительно, снижаются, предельные показатели разводов, действительно, растут (иногда). Из чего делаются скоропалительные выводы о разрушении института брака как такового. Однако, при этом, выбор статистических показателей осуществляется весьма избирательно. А сущностное содержание (функциональные роли) брака и развода понимаются превратно. Что и приводит к неверным или сомнительным выводам.
Брак - отношение из области права (признание социально-экономического отношения со стороны общества, со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями сторон). Переход от официально зарегистрированного брака к сожительству не отменяет сам брак как таковой. Он просто меняет форму, отчасти переходя из области правового принуждения в область морали, отчасти утверждаясь в праве как новая норма. Невозможно говорить о разрушении брака как такового, не принимая во внимание всех его форм. Исчезновение брака, как правового отражения социально-экономического отношения (прежде всего с целью воспроизводства человека), невозможно пока существует и здравствует это отношение. Искусственно-идеологическое же выталкивание такого отражения из регулирующей сферы права и морали при действительном социально-экономическом отношении никоим образом не может считаться прогрессивной или положительной политикой. Это переход от сознательной деятельности в области социальных отношений назад к бессознательной (где изобретают колесо, ходят по граблям, плюют в колодец и сильный жрёт слабого). Брак это морально-правовой механизм защиты материнства и детства. Либерал-леваки свои нападки на институт брака проводят под вывеской (столь же фальшивой и лицемерной) защиты прав женщины. Таким образом, в лево-либеральной парадигме женщина противопоставляется материнству. Материнство мешает женщине «раскрепощаться».
Ещё одно неверное представление заключается в том, что развод - явление противостоящее браку и отрицающее брак. Нет, и это осознаётся даже либералами (см., напр., у Зидера: [5, с. 269]), развод это неизменный и важный комплемент брака, не разрушающий, а укрепляющий брак. И это отражается в показателях статистики.
Рис. 10: Показатели разводов [3, с. 35]:
divorces together - абсолютное число разводов за год;
per 1000 inhabitants - на 1000 дителей;
per 1000 existing marriages - на 1000 действительных браков
Напр., в 2010 году в Германии на 187,027 тыс. разводов [3, с. 36] было 93,368 тыс. браков с участием разведённых мужчин и 94,207 тыс. браков с участием разведённых женщин [3, с. 34]. В сумме: 187,575 новых брачных пар. Т.е. отток распавшихся в этом году браков полностью покрывается за счёт повторного вступления в брак разведённых прошлых лет. Т.е., это говорит о том. что развод использовался не как средство против брака, а как средство перезапуска неудачного брака (брака-пробы). Возможность развода позволяет человеку прервать по какой-либо причине неудачный брак, учесть полученный опыт и вступить в более гармоничные отношения. Развод выступает здесь как средство гармонизации брачных отношений, а не как признак их злокачественного разрушения. Поэтому в абсолютном и относительном увеличении использования данной социально-правовой функции самом по себе нет ничего алармистского. И оценки о здоровье/нездоровье отношений в этой сфере могут быть даны только на основе сопоставления с другими статистическими показателями.
Обычно в полемике приводят показатель разводов на 1000 заключённых в том же году браков [3, с. 36, 37], напр., в 2010 г. в Германии было 389 разводов на 1000 заключённых браков (или 39 %) - выглядит внушительно. На этом строят мрачные предсказания и проч. Но есть и другой показатель: число разводов на 1000 существующих браков [3, с. 35, 37]. На 2010 г. он был 10,6 на 1000, т.е. около 1 % (!). При этом из динамики (см. рис. 10) видно, что показатель стабилизировался и колеблется вокруг этой однопроцентной величины. Такое же постоянство демонстрируют и показатели числа разводов на 1000 жителей (среднее значение в районе 2,3), и абсолютное число разводов за год (рис. 10) (Зидер же, в своих рассуждениях о сомнительных перспективах семьи, исходит в том числе и из растущего числа разводов [5, с. 269]). Это при том, что разведённые снова вступают в новый брак, учтя опыт первой пробы. Где здесь повод для алармизма?
Рис. 11: Распределение населения по семейному положению, тыс. [3, с. 12]:
Divorced - разведён;
Married - в браке;
Single - холост;
Widowed - овдовевший
Наконец, рис. 11 показывает нам, что подавляющая часть взрослого населения живёт в браке (ничего и близко нет с тем катастрофическим положением, в котором находились рабочие в XIX в.). Причём, значительная часть состоящих в браке - люди сильно за 50 лет, что в существенной мере объясняет высокий вес бездетных пар, напр. Число одиноких людей после 30 лет резко снижается, как это было всегда при капитализме и до него, т. к. для организации семьи люди сначала стремятся «встать на ноги», обеспечить достаточный доход для содержания детей (см. в исторической части у Зидера). Второй малый «горб» одиноких после 30 лет может указывать на растущую долю не вступающих в официальный брак и живущих в сожительстве, а также родителей-одиночек. Дальнейшее сокращение этого «горба» после 45 лет, видимо, указывает на то, что люди живущие в сожительстве со временем формально узаконивают свои отношения (Зидер отмечал, что в 1980-х гг. в Дании, которая наравне со Швецией в то время рассматривалась как лидер по семейно-брачным инновациям, большая часть незамужних женщин с одним ребёнком выходили замуж перед рождением второго, [5, с. 272]). Наконец, доля разведённых по всем возрастам относительно незначительна, кривая разведённых отражает кривую женатых (т. е. является комплементарной к ней, а не неким независимым контр-трендом). Пик этой кривой приходится на возраст в 45-50 лет, после чего число разведённых идёт на спад. Это говорит о том, что вышедшие из одного брака вступают в новый, и это общее правило.
Таким образом, и здесь мы видим, что в очередной раз (уже не одна сотня лет прошла) слухи о разрушении брака оказались несколько преждевременными.
В сферах семьи и брака определённо существуют негативные тенденции, вызванные экономическим давлением капитализма и целенаправленной политикой неолиберальных режимов, направленной на подавление воспроизводства в низших классах общества. Но о реальном разрушении семьи и брака в целом как институтов, - а тем более о якобы происходящей прогрессивной их замене (снятии) некими более совершенными альтернативами, - говорить пока преждевременно.
Список использованных источников
1. Афанасьев В.С. Первые системы политической экономии (Метод экономической двойственности): Учеб. пособие. - М.: ИНФРА-М, 2005. - 384 с.
2. Heribert Engstler & Sonja Menning. Families in Germany - Facts and Figures. - Berlin: German Centre of Gerontology, 2004. - 61 p.
3. Extract of Statistical Yearbook, Germany, 2012, English version of the chapter “Population, families, living arrangements” . - Wiesbaden: Federal Statistical Office, 2013 . - 52 p.
4. People and Society. Germany, 2014. - The World Factbook. - CIA, 2014. - https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/gm.html
5. Зидер Райнхард. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII - XX вв.) / Пер. с нем. Л.А. Овчинцевой; науч. ред. М.Ю. Брандт. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. - 302 с.
6. Вейдер Д. Семья - ячейка социалистического общества. - comrade-vader.livejournal.com, Posted on Nov. 29th, 2013 at 02:58 pm. - http://comrade-vader.livejournal.com/53781.html
7. Луначарский А.В. О быте. - Л.: Государственное издательство, 1927. - http://lunacharsky.newgod.su/lib/o-byte